Книга: Из Америки – с любовью
Назад: Санкт-Петербург, 24 сентября 1979 года, понедельник. Александр фон дер Бакен
Дальше: В военно-транспортном самолете, Двинск-Санкт-Петербург, 24 сентября 1979 года, понедельник. Сергей Щербаков

Рига, 24 сентября 1979 года, понедельник.
Анджей Заброцкий

Бзззз!!!!
Не открывая глаз, я застонал и попытался прихлопнуть чертов будильник. Естественно, промахнулся и здорово ушиб руку о тумбочку.
Уууу… Даже лежать на подушке было больно. А мысли о том, что с нее надо вставать, только усугубляли дело.
Странно. Вроде не так уж много и выпили, а такого похмелья у меня давно не было. Я вообще к спиртному довольно равнодушен, хотя пить умею. В Сибири водка – это не алкоголь, а средство выживания. Только вот мешать ее ни с чем не надо.
Бзззз!!!
Да заткнется он когда-нибудь? Хоть бы завод у него кончился… Ах да, он же лепестрический. Зар-раза.
Я снова застонал и, приоткрыв один глаз, умудрился прихлопнуть кнопку звонка. Ну и противный у него звук. Как я раньше внимания не обращал?
И тут я вскочил с кровати словно ошпаренный. Кретин, осел пьяный! Да я его раньше и не слышал почти. Я же по гудку каждый день встаю. Гудок на смену такой, что и мертвого подымет. Блин, это надо было так набраться…
Будильник показывал двадцать минут восьмого.
Я со вздохом опустился на кровать. Двадцать минут, это не страшно. Тем более что мне не в управление, а к Щербакову. Туда можно и опоздать. Плохие новости никуда не денутся.
Я поплелся в ванную и долго, яростно отдраивал с мылом лицо. Хэйка банзай. В смысле харакири. Как в квартиру поднимался – не помню. Напрочь отрезало. Последнее, что запомнил, – несемся по ночной Риге. И «баронесса» за рулем. Правда, деревья дорогу не перебегали. По-моему.
Сердце у меня екнуло. Я как был, в мыле, бросился к окну. «Патрульчик» одиноко стоял у бордюра, затопляемый вечным лифляндским дождем. Вид у него был крайне унылый, но следов аварии не наблюдалось. Слава те господи. Пронесло. Да и Герман молодец. А ведь пьян был не меньше моего. Как он машину вел? На автопилоте, наверно. Вот и не верь после этого, что в войну мертвые летчики самолеты сажали.
Тщательный обыск подарил мне пачку сухариков (потерянную месяц назад) и пару сосисок, которые я после недолгого раздумья решил считать условно-съедобными. Я поставил их на огонь, а сам принялся заглушать веселое бульканье кипятка нудливым аккомпанементом электробритвы.
Допив холодный позавчерашний чай и с отвращением дожевав сосиску, я выскочил из-за стола. Сорок пять минут. Надо лететь.
Летел я недалеко. До машины. Как только я распахнул дверцу, как мне в лицо пахнул милый алкогольный аромат. Дивная смесь чего-то дорогого и многоградусного. Поэтому на дорогу я выехал, опустив до предела оба стекла и ни на метр не превышая безопасных сорока верст в час.
То ли дорожный сквознячок сделал свое дело, то ли у меня просто притупился нюх, но, подъезжая к гостинице, я уже не чувствовал запаха, да и сам проветрился настолько, что при беглом осмотре мог сойти за человека. Чтобы окончательно замести следы, я купил в гостиничном ларьке мятный леденец и воспользовался лестницей вместо лифта.
– Можно?
– Входите.
Я бодро вошел в номер Щербакова и приготовился выслушать благую весть о своем отстранении.
Первое, что бросилось мне в глаза, – это необычное выражение на лице моего временного коллеги. Похоже было, что ему попеременно вспоминалось нечто очень приятное и очень неприятное.
– Доброе утро, Сергей.
– Доброе утро.
– Ну как, получили ответ на ваш доклад? – фальшиво-весело поинтересовался я.
– Получил. – Щербаков как-то странно посмотрел на меня. – Двадцать минут назад мне передали кодированный приказ за личной подписью заместителя начальника Третьего управления его превосходительства Александра Вольфовича фон дер Бакена.
Неужели премию дадут? Я изобразил на своем лице самый живейший интерес.
– И что же он приказал?
– Он приказал срочно вылететь в Питер, – медленно, с расстановкой произнес Щербаков. – Мне и вам. В час сорок пять с военного аэродрома под Двинском – знаете? – отправляется транспортник. На нем для нас выделены два места.
Тут я и застыл с открытым ртом.
– 3-зачем?
– Не знаю, – честно ответил агент охранки. – И предпочел бы не знать. Но советую собирать чемодан. Времени у нас еще чуть-чуть осталось, двинский дизель отправляется в одиннадцать. А я пока переговорю с вашим Стариком. Наверное, – он тяжело поднялся, – даже лично. Очень уж хочется посмотреть на его физиономию.
Назад: Санкт-Петербург, 24 сентября 1979 года, понедельник. Александр фон дер Бакен
Дальше: В военно-транспортном самолете, Двинск-Санкт-Петербург, 24 сентября 1979 года, понедельник. Сергей Щербаков