Стоя под полосой флуоресцентного света посередине хранилища вещдоков, Демарко изучал нож в прозрачном полиэтиленовом пакете.

Скошенное лезвие длиной восемь дюймов, полный хвостовик, к которому тремя заклепками прикреплены накладки рукояти, сделанной из блестящего черного композитного материала.

– Привлекательный образчик искусной работы, – сказал наконец сержант.

– Этот образчик называется поварским ножом, – подал голос Морган.

– И все жертвы были убиты им? – уточнил Демарко.

– Эксперты заверили, что характер повреждений у всех четырех жертв соответствует параметрам этого ножа.

Прищурившись, Демарко попытался прочитать надпись на лезвии, но так ничего и не разобрал.

– Чертовы флуоресцентные лампы, – пробурчал он.

– «Вюстхоф, сделан в Золингене, Германия», – подсказал Морган.

– И это точно нож Хьюстонов?

– В подставке для ножей одно отделение пустовало. Как раз для такого ножа.

– А остальные ножи в ней были той же фирмы?

– Все двадцать пять.

– Двадцать пять? Похоже, кто-то из них был помешан на ножах.

– Это профессиональный, высококачественный набор. Стоимостью около штуки баксов.

– Ты это серьезно?

– Мы нашли в ящике стола квитанцию с гарантиями производителя. Оплата была произведена с карточки Клэр 12 декабря прошлого года. Так что набор, вероятно, принадлежал ей.

– Если только она не купила его для Хьюстона в подарок к Рождеству.

Морган указал на зубчатую кромку лезвия:

– Эти выемки предназначены для уменьшения прилипания пищи к ножу. В стиле «сантоку».

– Полагаю, ты знаешь, что это значит.

– Три вида использования: нарезание тонкими ломтиками, нарезание кубиками и мелкая рубка.

– Боже ж ты мой! – воскликнул Демарко.

– К гарантийному талону прилагалось описание. Там обо всем и говорилось.

– А там ничего не говорилось о том, зачем он это сделал?

Демарко поднес нож к свету и покрутил его. В двух выемках, ближе к больстеру, виднелись крошечные, похожие на ржавчину пятнышки.

– Бьюсь об заклад, это не ржавчина, – буркнул Демарко.

– Это кровь малыша.

– Других следов нет?

– Ничего, что можно было бы идентифицировать.

– Удивительно, что на ноже вообще остались какие-то следы. Как долго он пробыл в воде?

– Около тридцати восьми часов.

– Достаточно для того, чтобы все отпечатки на рукояти смылись.

– К сожалению, да.

– Значит, мы не можем утверждать со всей уверенностью, что им орудовал определенный человек.

– Но мы знаем, что это орудие убийства.

– Ура-ура! – Демарко вернул нож патрульному Моргану. – Что-нибудь еще?

– Эксперты подготовили отчет о постельном белье. Я оставил копию на вашем столе.

– Перескажи мне его вкратце.

– Пятна крови на пододеяльнике в хозяйской спальне принадлежат только Клэр.

– Получается, он перерезал ей горло, а затем вытер лезвие.

– Да, но не дочиста. Кровь на пододеяльнике мальчика в основном принадлежит ему. Но к ней примешано немного крови Клэр.

– А что с постелью девочки?

– Он провел возле нее чуть больше времени. И не стал вытирать лезвие о пододеяльник, а протер его уголком простыни. А кровь в основном девочки, с ничтожными вкраплениями крови мальчика.

– А следов крови Клэр или малыша нет?

– Ничтожно малое количество, возможно, крови Клэр. Эксперты не могут сказать однозначно.

– А крови малыша совсем нет?

– Совсем.

– Но на лезвии сейчас имеется только его кровь?

– Совершенно верно.

– Значит… он сначала убил Клэр. Затем мальчугана. Потом девочку. Всем перерезал горло, и каждый раз вытирал нож. Особенно постарался после убийства девочки. Возможно, даже вымыл нож. Так?

– Похоже, что так.

– А зачем ему нужно было вытирать или даже мыть нож так тщательно перед тем, как заколоть малыша? Это же лишено всякого смысла!

– А все остальное не лишено?

– Тоже лишено. И малыша он заколол.

– Да, сэр. Двумя ударами.

– Почему?

– Возможно, для того, чтобы убедиться, что попал ему в сердце.

– А почему он не перерезал ему горло, как всем остальным? Почему он избрал для убийства малыша другой способ?

– Думаю, ответить на этот вопрос может только он.

– Наверное, ты прав. У тебя есть еще что сказать?

– Влагалищные мазки девочки отрицательны.

– Слава тебе, Господи.

– Но ДНК-профили образцов спермы соответствуют ДНК ребятишек.

– Значит, сперма точно принадлежит мужу Клэр. Эксперты смогли определить ее возраст?

– Сперма с той ночи.

– Признаков изнасилования нет?

– Никаких.

– То есть он занимался любовью с женой в ту самую ночь…

Патрульный Морган промолчал.

– Он занимается любовью с женой. Потом снова одевается и методично, по очереди убивает всех членов своей семьи. Ты не находишь это странным?

– Ну… Может, он сначала поубивал их, а потом оделся.

– Думаю, мы не узнаем этого, пока не найдем его и не увидим, имеются ли на нем следы крови.

– А почему бы им на нем не быть?

– Ты когда-нибудь видел, чтобы место убийства было таким чистым, как был их дом? Ни единого кровавого отпечатка ноги. Нигде никаких брызг крови, за исключением постелей. Девять капелек крови по дороге от кроватки малыша до прихожей. И все! Всего девять капелек…

Демарко внезапно разозлился; флуоресцентный свет больно резал ему глаза.

– Ты знаешь, что у нас есть? – рявкнул сержант.

– Нет, сэр, не знаю, – тихо ответил Морган.

– У нас есть куча чертовых вопросов и ни одного гребаного ответа.