Семнадцатого декабря 1942 года Северо-Западный, 1-й, 2-й Прибалтийские и Западный фронт начали наступление в районе Восточной Пруссии и Мазурии. Фронт общей протяженностью в пятьсот двадцать километров пришел в движение. Наиболее удачно действовал Западный фронт под командованием Штерна, который прорвал за четыре дня оборону 6-й армии Паулюса на всю глубину и двинулся в направлении Бромберга, выбивая немцев из междуречья Немана и Вислы. Немцы называли эту область Западной Пруссией.

Город Бромберг был печально известен «Кровавым воскресеньем», произошедшим в тридцать девятом году. Там польскими жителями, при поддержке жандармов и солдат почти разбитой польской армии, был устроен погром, в котором погибло шестьдесят две тысячи фольксдойче – польских граждан немецкого происхождения. «Просто у поляков “сдали нервы”, и они выместили свою бессильную злобу на немцах-жителях города», – пишет директор института Истории быдгощской Академии Влодзимеж Ястшембский.

Как и предполагал Влад, наступление на том участке, где летом потрепали немцев, и где они сами сняли часть инженерных сооружений для наступления, оказалось более успешным. Здесь же, в Восточной Пруссии, приходилось проламываться через их систему укреплений, нести потери, наносить мощнейшие артиллерийские удары, снося все на своем пути, и лишь после этого пуская вперед танки и пехоту. Появление в частях и соединениях тяжелых, но высокоманевренных ИСов, ИС-2 и ИСУ-152, позволяло прямой наводкой громить тяжелые стандартные доты и капониры. Фронт медленно, но верно продвигался вперед. Скорость – примерно два-три километра в сутки. Корпус располагался у Гольдапа и еще не был задействован в наступлении.

Говоров таскал Преображенского с собой, заодно и проверяя, как тот справился с порученной ему работой. Иногда подключал к операциям разведкорректировочную эскадрилью 1-го корпуса. В этом случае управление огнем переходило в руки Владислава. Быть на вторых ролях было немного обидно, но Владислав довольно быстро понял, что Говоров таким образом заметно повысил его в должности, фактически сделав своим первым заместителем. Но в открытую об этом не говорилось. Говоров не был настроен ввязываться в «битву гигантов». Он действовал осмотрительно, в свою пользу. Не забывая при этом пользу для всего фронта.

По картине боев стало заметно, что необходимо переместить направление главного удара в направлении Бартенштейна, где наблюдался разрыв между 4-й и 5-й армиями немцев. Пятая армия наступала летом на Кольно, а ее пополнение было сорвано нашим наступлением на Эбельроде. В результате образовался небольшой разрыв, где, кроме фольксштурма, никого не было. Сил и средств у фронта хватало с избытком, поэтому, даже не докладываясь в Ставку, чуть усилили давление в том направлении, и, проломив оборону между Норденбургом и Дренгфуртом, войска 4-й ударной армии генерала Курасова пошли вперед. Об успехе доложили в Ставку. Оттуда немедленно прилетел Жуков. Сухо поздоровался со всеми, руки Владиславу не подал. Выслушал Говорова, посмотрел на карту. Чуть в стороне пути наступления – город Гердауэн, крупный железнодорожный пункт. Из укреплений в нем старинный замок, превращенный немцами в форт. До него войскам Курасова еще восемнадцать километров. Жуков повернулся к Владу:

– Где твой корпус?

– В Роминтене, резерв фронта.

– Взять Гердауэн. К послезавтрему доложить. Исполняйте!

– Есть!

Мотострелковая, инженерно-штурмовая и гвардейская кавалерийская дивизии получили приказ выдвинуться на исходные. Артиллерия корпуса уже на позициях и активно исполняет свою арию в концерте. Лишь немного переместили реактивные дивизионы. Отведенное время – минимально, малейшая задержка будет воспринята резко отрицательно. Комфронта придал 249-й тяжелый танковый полк прорыва на ИС-2. Основная линия обороны немцев проходила вдоль Мазурского канала, снабженного значительным количеством шлюзов и имевшего бетонные берега. Каждый шлюз превращен в дот. Но на участке прорыва все они разрушены и разбиты. Части накапливались чуть за спиной у армии Курасова, в лесах напротив фольварка Лекникен. Войскам Курасова предстояло утром идти на юго-запад, гвардейцам путь лежал на северо-запад. Сразу за Карловским лесом начиналась довольно большая плоская равнина, удобная для действий 5-й танковой армии резерва Ставки. Последовали доклады о готовности.

И никто не знал, что в двадцати одном километре отсюда, строго на юг, вылез на верхнюю площадку зенитной башни невысокий худощавый человек в кожаном пальто на меху. Он смотрел на север, отыскав на небе Полярную звезду, и просто дышал свежим холодным лесным воздухом. Опустив правую руку ниже живота, он прижал ее левой рукой к корпусу, и неотрывно смотрел на мириады звезд в ночном небе. Вдруг горизонт украсился большими беззвучными вспышками. Человек круто развернулся и спросил у стоящей неподалеку свиты:

– Вас ист дас?

– Мой фюрер! Наша ловушка сработала! Говоров вводит войска в проделанный прорыв, вместо того чтобы зачистить район Летцена и Растенбурга. Его цель, как мы и предполагали, Кенигсберг. О сосредоточении здесь корпуса СС он не догадывается.

Пока говорил генерал-фельдмаршал Кейтель, до вышки донеслась канонада. Несколько десятков минут члены ОКВ прислушивались к грозному реву русской артиллерии, затем сполохи стихли. Прошло еще несколько минут практически полной тишины, грохот стрелкового оружия сюда не доносился, и горизонт вновь украсился сплошными сполохами. Так повторилось три раза, затем количество сполохов сократилось, но не полностью.

– Я продрог, – заметил Гитлер и двинулся к трапу, ведущему вниз в подземелье. Он прошел сразу в зал заседаний Ставки и подошел к карте, лежащей на огромном столе. Следом за ним, не снимая черной шинели, спешил генерал-майор Шмундт. Он с ходу показал место, где, предположительно, русские продолжили наступление.

– Мой фюрер! Скорее всего, вот здесь.

– Где донесения? Мы задержали русских? Какими силами они атакуют? – Гитлер заметно волновался.

– Связи с участком наступления нет. Генерал Хейнрици сейчас уточняет ситуацию и будет готов сообщить ответ через полчаса-час, мой фюрер, – ответил Кейтель.

– Мой фюрер! Может быть, чаю с пирожными? – спросил Шмундт.

Гитлер не ответил, прошел к стулу перед столом и устало сел на него боком. При этом положил локти на стол и придерживал руками челюсть. Взгляд устремлен в пол. На лице написано страдание. Положение Германии резко ухудшалось, требовалось переходить к тотальной войне и перекраивать экономику полностью на военный лад. А это влекло за собой и падение популярности в народе, и неприятности со стороны немецких магнатов и банкиров. Он не был трусом и охотно посещал и фронтовые части, и частенько бывал здесь, в Вольфшанце, тем более что русские, видимо, не знали о нем. Бомбить его ни разу не пытались.

Снявший шинель Кейтель принес фюреру план операции «Rache», предусматривающей создание мешка для армий 2-го Прибалтийского фронта на участке Гросс-Гартен – Тремпен. С обеих сторон прорыва сосредоточено по три танковых и три пехотных дивизий. Командует операцией генерал Макензен, из первой танковой армии. Они обсудили детали операции. В этот момент позвонил Хейнрици и доложил, что русские силами двух-трех дивизий из района Карловского леса атаковали и захватили город и железнодорожную станцию Гердауэн. Разрушены железнодорожные пути, взорваны склады, повреждены все паровозы, разрушено депо, водокачка, взорвано нефтехранилище. Русские оставили город и отошли в направлении Лангмихель, который тоже взят. В настоящее время идут бои за мост через Мазурский канал в десяти километрах восточнее Гердауэна.

Владислав доложил Жукову о взятии Гердауэна и сразу запросил разрешение на отход. Оборонять город возможности не было: к нему подходило сразу пять дорог, местность ровная, как стол, ни одной высотки, чтобы зацепиться. Плюс замечательный «язык» попал в руки разведки 1-й гвардейской мотострелковой – немецкий полковник, у которого в портфеле нашли мину, предназначавшуюся Адольфу Гитлеру. Сам Адольф сейчас находится в тридцати шести километрах от Гердауэна, поэтому никакого смысла удерживать город просто не было. Вперед, на Ставку! Получив такое сообщение от Муравьева, Преображенский буквально перебежал через улицу в штаб фронта и подал его Жукову.

– Ох, везунчик! – широко улыбнулся Георгий Константинович и схватил трубку ВЧ. Четко доложил Сталину. Помолчал, пару раз попытался возразить и замолкал.

О наличии в лесу под Растенбургом замаскированной Ставки Гитлера в Москве было известно, но против нее ничего не предпринимали, так как проведенная разведка показала, что у Красной Армии нет достаточных боеприпасов, чтобы каким-то образом разрушить укрепления такого рода. Но это было почти полтора года назад. Сейчас авиация дальнего действия имела пятитонные бомбы. Приказ Сталина был следующим: имитировать атаку в направлении Растенбурга, полковника фон Шлабрендорфа доставить в Москву. Дать возможность Гитлеру уйти. Руководит заговорщиками генерал-фельдмаршал Кейтель, который находится сейчас в Ставке на должности начальника ОКВ. Цель заговора – мир с Англией и разгром СССР совместными усилиями Англии, США и Германии. Войска фронта должны не допустить подобного развития ситуации. Расшифровку принесли Жукову, и тот был вынужден показать ее Владу.

– Всё понял? Атакуй, но осторожно!

Прямо из штаба фронта Владислав передал распоряжение войскам, и они двинулись в сторону Лангмихеля. Здесь сплошной обороны уже не было, двигаться можно было достаточно быстро. Корректировщики повисли над районом, связались с ведущим бои чуть левее Курасовым. Тот попросил немного помочь под Эглоффштейном. Корпусная артиллерия отработала по немецким позициям, и 16-я гвардейская дивизия генерала Шафранова продолжила наступление.

Гитлеру доложили, что русские изменили направление удара и движутся на Растенбург по кратчайшему пути. С ходу взят Бартен, навстречу русским дивизиям разворачивалась немецкая 5-я танковая. Ее движение было обнаружено, и по ней начала работать русская штурмовая авиация. Теперича не то, что давеча! Раньше эффективность атак штурмовиков против танков была мизерной, только машины теряли. Теперь бомбят маленькими кумулятивными двухкилограммовыми бомбами. Очень эффективное оружие против танков на марше. Да и окопанные танки в обороне достают неплохо. Бомбят ими как сами штурмовики, так и «яки», которые их сопровождают. Времени у немцев выдвинуться и развернуться в сумерках не было, поэтому они попали под удары и несут потери, а части первого гвардейского продолжают продвижение в сторону Растенбурга. Но в отличие от остальных городов района, он укреплен: развитая противодесантная оборона, достаточно большое количество зениток всех калибров. Так что войти в Растенбург в составе маршевых колонн не удастся. Впрочем, приказ: сымитировать атаку на него. Однако допрос полковника фон Шлабрендорфа велся в поле и стал известен в войсках. И рядовой состав считал себя вправе решать судьбу фюрера «великой» Германии совершенно самостоятельно. Наступательный порыв был таким, что в момент столкновения с 5-й дивизией гвардейцы открыли такой огонь, что через полчаса после начала боя генерал-лейтенант Эдуард Мец заявил, что его дивизии больше не существует. Встречный бой с пятьюстами танками, значительное число которых составляли тяжелые ИС-2 плюс несколько самоходных полков с ИСУ-152, а в пятой дивизии было всего двадцать тяжелых танков, остальные – Т-IV. Несколько «тигров» было потеряно еще на марше.

– Противник ввел в бой гвардейские части 1-го гвардейского корпуса. Их поддерживает 4-я ударная армия. На неподготовленных к обороне позициях они сметут все на своем пути. Требуется перебросить сюда дополнительные силы, в том числе авиацию, – закончил свое сообщение генерал Мец.

Части Западного фронта вели наступление южнее и уже вышли на оперативный простор, пройдя мимо солидно укрепленного района Великой Пущи. Неожиданный поворот на сто восемьдесят градусов удара 2-го Прибалтийского фронта поставил множество вопросов перед Кейтелем. Стало понятно, что их замысел раскрыт и наступление на Гердауэн было отвлекающим маневром. Вполне возможно, что целью наступления является окружение группировки Макензена в Великой Пуще.

Понять, что перед фронтами поставлена задача уничтожить всю группу армий «Север», включая и корпус СС, обороняющий район Великой Пущи и Мазовецких лесов, где находились поместья верхушки гитлеровской Германии, Кейтель не сумел. Он считал, что сил и средств у Красной Армии для этого недостаточно. Так, только у 2-го Прибалтийского в резерве была 1-я Гвардейская армия, у которой была задействована только меньшая часть 1-го корпуса. А за группой фронтов маячил Резервный фронт. Появление и модернизация СУ-76 ликвидировало отставание полковой артиллерии прямой поддержки. «Голопопики» полюбились всем. Юркие, маленькие и удобные, они поспевали везде, уничтожая пулеметные расчеты, вступая в огневые дуэли с полковыми орудиями немцев, помогая танковым батальонам избавляться от противотанковых пушек. Они имели отличную проходимость в зимних условиях, практически не вязли в грязи.

Появление на фронте большого количества танков и самоходных орудий выявило слабость немецкой противотанковой обороны, и Германия лихорадочно начала переоборудовать Т-III в самоходные пушки. На фронте появились довольно грозные 75-мм «гадюки», многочисленные варианты самоходных орудий, создаваемые под 88-мм громоздкую «Флак-18». Правда, их пока было мало. Самым распространенным вариантом был «Ганомаг» с установленной в кузове зениткой. В середине года появилась его тяжелая версия с более мощным чешским мотором воздушного охлаждения. Броня – противоосколочная. Несколько раз попадалась огромная самоходка «Насхорн», где пушка была прикрыта уже противоснарядной броней. Но главный недостаток пушки – ее огромный вес, размеры и наличие дульного тормоза – позволял быстро определять ее позицию. Из начавшегося боя эти пушки выйти уже не могли.

Оборонительный бой на неподготовленных или слабо подготовленных позициях вермахт проигрывал практически сразу. Слишком много танков и другой бронированной техники направлялось на его позиции. А при малейшем организованном сопротивлении вызывалась артиллерия и авиация, научившиеся эффективно поддерживать пехоту. Инициатива полностью перешла к нашим войскам. Немецкие контратаки стали редкостью.

После разгрома пятой танковой дивизии корпуса продолжали наступать, последовательно уничтожая небольшие гарнизоны окрестных городков. Реально противостоять нашим танкам, поддержанным пехотой и артиллерией, немцы были уже не в состоянии. Бои частенько заканчивались тем, что сопротивляющийся противник полностью уничтожался артиллерией, которой в гвардейских частях было много и самых разнообразных калибров.

Двести девяносто вторая авиадивизия нанесла штурмовой удар по аэродрому Вильхельмдорф, понесла довольно ощутимые потери, но аэродром размолотили полностью. Вместе с ангаром, где стоял «юнкерс» Гитлера. У деревни Вехлак части СС в странной, не полевой, а в парадной форме попытались задержать наступление. Вооружены были поголовно неизвестным автоматическим оружием с кривым рожком калибром 7,92 мм с укороченным патроном. Это оказался автоматический карабин Вальтера MKb.42. Эсэсовцы были из личной охраны Гитлера, что еще больше раззадорило бойцов. Толкового сопротивления они оказать не смогли.

После падения Вехлака и разделения колонн, часть из которых пошла на Массехнен, охватывая Вольфшанце слева, а вторая часть сошла с шоссе и двинулась по заснеженным полям к Шварцштайну, оставляя Растенбург справа, стало понятно, что русские знают точно расположение Ставки, как и то, что там находится Адольф Гитлер. К огромному сожалению для Кейтеля, полковник фон Шлабрендорф в расположение Ставки не прибыл по какой-то причине, а так можно было списать смерть Адольфа на штурм русскими Вольфшанце.

В 13:20 двадцать третьего декабря кортеж Гитлера покинул Вольфшанце. Фюрер приказал оборонять Ставку, а в случае угрозы ее захвата взорвать всё. Гитлер выехал в Зенцбург, там на полевом аэродроме в Обер-Проберге его ждал другой самолет, на котором он и улетел в Берлин.

Комендант Вольфшанце штандартенфюрер Фергеляйн, возглавлявший оборону, неожиданно для себя остался старшим командиром, остальные генералы и адмиралы вслед за Гитлером поспешили на юг.

Кавалеристы дивизии СС «Флориан Гайер», которые осуществляли охрану периметра Ставки, выдвинули вперед батарею штурмовых 75-мм орудий и развернули противотанковый батальон, стремясь плотно перекрыть узкую горловину между двумя озерами. Но русские заняли Янкельдорф и вышли к Ставке с другой стороны. Видя бесполезность дальнейшего сопротивления, Фергеляйн, знаменитый «охотник за партизанами», приказал взорвать заряды, заложенные в основные сооружения Ставки, и отходить на соединение с основными силами корпуса СС, который базировался восточнее, за Даргинскими озерами, и готовился ликвидировать прорыв 4-й армии в лесах у Тремпена. С юга сюда же рвались войска Западного фронта, окружая немецкий корпус и готовясь взять Летцен.

Кейтель напрасно надеялся, что о существовании здесь трех дивизий СС советскому командованию было неизвестно. Через трое суток войска 2-го Прибалтийского и Западного фронтов соединились у Гросс-Ринненсдорфа и приступили к осаде Летцена, взять сходу, который, не удалось. Войска первого гвардейского корпуса остались на внешнем кольце и наступали на Зенцбург. Здесь местность была не такая удобная, как под Растенбургом, поэтому ближе к Новому 1943 году гвардейцев сменили на этом направлении и перенацелили на Бартенштейн, где немного забуксовала 4-я армия.