Мы сели в машину, включили печку (на улице немного подмораживало), и я вопросительно взглянул на Сашу, тогда он начал рассказывать, что удалось узнать у раненого полицейского.

– Эти нелюди занимались грабежом проезжающих машин уже три дня. Выбирали, как правило, автомобили с номерами других регионов и по степени загруженности машин. Если в машине не было ничего ценного, особенно продуктов, её отпускали, конечно, для конспирации проверив документы. Останавливали только одиночные автомобили. Людей, из машин которых груз конфисковывался, они просто убивали, сталкивая тела в овраг. Раненый, правда, божился, что никого не убивал – просто стоял на дороге, останавливая автомобили, а убивали те, в гражданском – они вообще были как зверьё, конченые уголовники. Один из них, который постарше, являлся вдохновителем и организатором всей банды, а их, простых полицейских, эти бандиты просто использовали. У подельников одного из бандитов сейчас находится его семья – жена с маленьким ребёнком. Вообще, он всячески пытался нас разжалобить.

Его перебил Флюр:

– Врал, гад! Я понюхал ствол его автомата, из него точно сегодня стреляли и, вообще, все они – настоящие оборотни в погонах, таких надо уничтожать, – с ненавистью закончил он.

Саша, между тем, продолжил:

– Всего их в банде одиннадцать человек. Шестеро сейчас на базе, которая находится невдалеке, на территории местного ДРСУ. Там есть небольшая угольная котельная, поэтому в помещении конторы тепло, и вся банда перебралась жить туда. Всех работников предприятия, не перешедших к ним в услужение, они перебили. База видна даже отсюда, – и он показал рукой в сторону виднеющихся строений.

Несмотря на то, что уже начинало темнеть, вполне можно было разглядеть километрах в трёх от нас огороженную территорию и несколько больших боксов, расположенных на ней. Я взял из машины бинокль и уже внимательно рассмотрел два бокса, каждый из которых имел по пять ворот для грузовых машин. Рядом стояло двухэтажное, скорее всего, административное здание. Была видна и дымящая высокая труба котельной. По шкале бинокля выходило, что до бандитского логова три километра семьсот метров. Пока разглядывал базу, Саша продолжил:

– Вооружена банда хорошо, у каждого есть автомат и по нескольку гранат, а также имеется крупнокалиберный пулемёт и пять гранатомётов. – Потом он немного замялся и продолжил: – Они убивали не всех. Симпатичных молодых женщин увозили к себе на базу. Ну, там… сами понимаете, что с ними делали. Сейчас у них находится пять женщин.

Он замолчал, я тоже прекратил рассматривать бандитское гнездо и посмотрел на Сашу с Флюром. Оба они имели мрачный вид, на меня старались не смотреть, отводя взгляды.

А в меня, наоборот, после выпитой недавно водки вселилась какая-то даже лихость и вера в своё всесилие. В груди бурно клокотала ненависть к этим уродам, исчадьям ада в человеческом обличии, сменяясь жалостью к погибшим людям, нежданно-негаданно попавшим под руку этим мразям. Саша взглянул на меня и спросил:

– Ну что, командир, будем делать? Уже поздно, пора ехать домой, – и опять увёл взгляд в сторону.

– Нет, ребята! Этих животных надо уничтожить. Они сейчас там над захваченными женщинами издеваются и нас совсем не ждут, а ждут этих вот гадов с добычей, – и я кивнул на расстрелянный нами «Уазик».

После таких слов ребята сразу как-то расслабились, на лицах даже появились улыбки. Саша весело хлопнул Флюра по плечу и воскликнул:

– Ну, что я тебе говорил, Татарин!

Флюр, видимо, предполагал, что я, верный своему принципу «не влезать ни в какие разборки, и не становиться ни на чью сторону, если это не касается непосредственно нас», сейчас скомандую о возвращении домой. Тем более что мы, в принципе, удачно съездили, набрали целую машину ценных вещей. Нас никто не заставлял устанавливать мировую справедливость, тем более что я им, наверное, уже плешь проел рассказами о самом неблагоприятном сценарии развития данной катастрофы: «Что наступит «вулканическая зима» и большинство народа погибнет, особенно в городах; что не в наших силах этому помешать или оказать какую-нибудь существенную помощь людям и тем более власти. Поэтому сейчас надо думать только о нашей группе и пытаться по максимуму набирать любые продуктовые или топливные припасы, потом это будет сделать невозможно».

Поэтому, после моего заявления, ребята, надо сказать, слегка обалдели, услышав от апологета принципа невмешательства предложение спасти совершенно не знакомых женщин. Но они были страшно рады этому решению и сразу же приступили к обсуждению плана операции. Я в этом деле не стал принимать участия, рассудив, что профессионалы гораздо лучше меня всё просчитают и распланируют.

В это время я в бинокль пытался изучить бандитское логово, хотя уже значительно стемнело. Вдруг увидел, что от базы отделились огни, по-видимому, выехала машина. Начав за ней наблюдать, понял – она двигается в нашу сторону. Я прокричал:

– Мужики! К нам едут гости с бандитской базы. Нужно подготовиться и хорошо их встретить.

Как-то незаметно команду на себя взял Саша. Отобрав у меня бинокль, он проследил за движением приближающейся машины и сказал:

– Едет такой же Уазик, как тот, который мы раздолбили.

Потом он поручил мне развернуть наш фургон фарами к приближающемуся автомобилю и включить дальний свет, чтобы попытаться ослепить гостей. А потом, заметно повысив голос, приказал:

– Батя, встань под защиту машины и приготовь своё ружьё, но сам ни в коем случае, первым не открывай огонь. Стреляй только если кто-то из гостей сам выбежит прямо на тебя.

Сами Саша с Флюром отбежали метров на тридцать от машины и залегли по разные стороны дороги в кювет – прямо на грязный снег.

Машина с бандитами приблизилась где-то минут через пять после того, как я переставил фургон и включил дальний свет. Я стал махать им подобранным жезлом. Они моргнули мне фарами и остановились метрах в двадцати от нашего автомобиля. Из «Уазика» вышел один человек, он что-то крикнул, но тут прозвучало четыре одиночных выстрела, и всё смолкло. Потом с правой стороны дороги к Уазику метнулся силуэт Флюра, и раздалось ещё два выстрела, после чего на дорогу вышел Саша. Он уже не прятался, а, стоя перед горящими фарами «Уазика», отряхивал с одежды налипший снег. Флюр в это время вытаскивал с водительского места труп бандита в полицейской форме, второй убитый был в гражданском.

– Ну что, транспорт подан! – слегка ёрничая, произнёс Флюр. На что Саша заметил:

– Нас можно поздравить, уже минус два бойца. Мы оттащили мёртвых бандитов в овраг, где лежали остальные трупы, и встали перекурить. У меня от волнения дрожали руки – это стало особенно видно, когда я попытался чиркнуть зажигалкой, получилось только с третьего раза, но никто этого как бы не замечал. Поняв, что я нахожусь не в лучшей форме, Саша окончательно взял бразды правления в свои руки, всё-таки он был более подготовлен к тому, как вести себя в критической ситуации, мог холодно и рационально оценивать окружающую обстановку и адекватно действовать в этой ситуации. Он опять начал командовать:

– Во-первых, в связи с привалившей удачей в виде уменьшения живой силы противника и возможностью легально подъехать к базе на этом, – он пнул «Уазик» по колесу, – автомобиле, мы план нашей операции меняем. Теперь не будем подбираться огородами к бандитскому гнезду. Выстрелов они, наверное, не слышали, а если и слышали, то вряд ли предполагают, что стреляли так близко.

Действительно, иногда вдалеке раздавались звуки выстрелов. Видно, в городе шла напряжённая борьба за место под солнцем, ночные волки вышли на охоту. Между тем Саша продолжал:

– Сейчас убираем наш фургон куда-нибудь вглубь, между этих машин, – он кивнул на пустые грузовики.

– Немного разворачиваем Уазик, который разбили, так, чтобы издали не было видно всех пробоин. А на этом, – он опять пнул по колесу, только что приехавший Уазик, – едем прямо к воротам базы, ликвидируем охрану, если она у них, конечно, есть, и по обстановке – мочим всех бандюг на базе.

Потом он обратился непосредственно ко мне:

– Ты, Батя, сядешь за руль. Когда подъедем к воротам, если их не откроют, вылезаешь из машины, прячешься за неё и оттуда страхуешь нас. Только сильно не пали, а то своей дробью и нас можешь зацепить. Если же ворота откроют или они будут распахнуты, а от этих дилетантов можно ожидать чего угодно, ты заезжаешь на территорию базы и выпускаешь нас. Потом прижимаешься к боксу, прямо напротив светящихся окон двухэтажного здания, и оттуда так же страхуешь нас, чтобы в тыл никто не сунулся.

Я кивнул в знак того, что понял свой манёвр и диспозицию. Потом Саша обратился к Флюру:

– Твоя забота – на начальном этапе ликвидировать охрану. Если её будет трудно достать, закидываешь гранатами. После ликвидации охраны будешь оказывать помощь в зачистке дома. В случае малейшей заминки – гранаты не экономить. Ну, в общем, работаем как обычно.

После этого монолога мы начали выполнять задуманное. Я поставил фургон за «Газель», чтобы его не было видно с дороги. Ребята на «Уазике», прямо бампером, поворачивали расстрелянную нами машину. Всё это мы проделали минут за десять, включая проверку оружия и боезапаса.

После чего я сел за руль «Уазика», и мы покатили в сторону бандитского логова. Сидеть на месте убитого водителя было неприятно – боковое окно было выбито пулей, на обшивке двери и сиденья, когда осматривал водительское место, я видел капли крови. Но чувства свои я поспешил загнать куда подальше, чтобы они не мешали предстоящей операции.

К бандитской базе подъехали, когда стало уже совсем темно, ворота были закрыты. Когда мы приблизились к ним метров на пять, из железной калитки выглянул мужик. Я ему требовательно посигналил и помигал фарами – он пошел открывать. Пока он грохотал с той стороны задвижкой, Флюр выскользнул из машины и подбежал к калитке, держа в руке нож. Это был отличный, правда, не фабричный, нож, который мы выменяли на тульской барахолке, он очень понравился тогда Флюру. Когда мы заехали на территорию базы, Флюр уже укладывал тело охранника возле калитки, чтобы не было видно из окон конторы. Я притормозил, чтобы выпустить Сашу, потом, как и было приказано, прижался Уазиком ближе к железным воротам бокса, чтобы сзади никто не мог подойти.

Встал я напротив окон административного здания, фарами «Уазика» осветив весь его торец, потом, не выключая машину, вышел и, пригнувшись у заднего бампера, приготовил ружьё. После чего начал внимательно оглядывать все подходы к зданию, чтобы никто не зашёл в тыл к ребятам. Саша в это время пытался открыть дверь в здание, но она была заперта на щеколду изнутри.

Флюр вышел из бытовки сторожа. Проверял её, – подумалось мне. В этот момент я заметил движение в окне второго этажа. Кто-то открыл окно и что-то крикнул – его силуэт чётко выделялся, освещённый моими фарами. Но видно это было только мне, ребятам же человек был не заметен, они находились слишком близко к дому. Всё это время после открытия окна я держал бандита на мушке. Не услышав ответа на свой окрик, он начал доставать автомат. Я выстрелил и выстрелил, как обычно, три раза подряд, чтобы попасть наверняка. Флюр, практически сразу после моих выстрелов, метнул в это окно гранату.

Кстати, электричество у бандитов вырабатывал генератор, негромкое тарахтение которого было слышно, свет горел в бытовке у сторожа и в двух окнах первого этажа административного здания.

Почти сразу после взрыва гранаты из окна первого этажа, где горел свет, начали стрелять из автомата, прямо через оконное стекло по машине, на которой мы приехали. Хотя я присел и был защищён всем корпусом автомобиля, включая мотор, всё равно было муторно слышать неприятно чпокающие звуки пуль, попадающих в машину.

Во время выстрелов из окна Саша, подобравшись к нему сбоку, кинул туда одну за другой две гранаты. После взрывов он, расчистив проход через окно автоматным корпусом, влез в здание.

В это время Флюр, разбив выстрелами стекло ещё в одном, светящемся окне, кинул гранату и в него. Потом метнулся к окну, в котором недавно скрылся Саша, и тоже проник в здание.

Всё стихло и замерло, я тоже притаился, напряжённо осматривая территорию базы, поэтому сразу заметил приоткрывшуюся дверь котельной и выскользнувшего из неё человека, который побежал вдоль забора. Не раздумывая, я начал стрелять по нему, пока в обойме не кончились патроны, потом стал перезаряжать ружьё, хотя у меня и был в запасе трофейный автомат, снятый с предохранителя и лежащий рядом, но человек упал, и опять наступила тишина. Неожиданно раздалось несколько одиночных выстрелов в доме, минут через десять распахнулась входная дверь в здание и из неё вышел Саша. Сняв прибор ночного видения, он подошёл ко мне и сказал:

– Ну всё, Батя, отбой! Здание зачищено, сейчас территорию осмотрим и можно передохнуть.

Я ответил:

– Из котельной выбежал какой-то человек, и я его вроде подстрелил.

Саша удивлённо произнёс:

– Странно! Вроде мы подсчитали всех двухсотых, счёт сошёлся, вместе с теми, кто в овраге – ровно одиннадцать. Неужели тот козёл обманул? Да нет, после такого допроса обычно говорят правду.

После этих слов он, напряжённо двигаясь на полусогнутых ногах, с вновь одетым прибором ночного видения и выставленным вперёд автоматом, направился в указанную мной сторону. Он заглянул в кочегарку, потом пошёл вдоль забора и, наткнувшись на тело подстреленного мной человека, потащил его на свет, к бытовке. Я тоже подошел туда. Человек, в которого я стрелял, был ещё жив, но весьма плох.

Одет он был в обычную телогрейку, испачканную угольной пылью. Она была сейчас пробита множеством картечин, видны были следы крови. Саша попытался задать ему несколько вопросов, но мужик только мычал в ответ и вздрагивал, наконец, дёрнувшись всем телом, он умер на руках у Саши, и тот опустил его на пол бытовки.

– Всё, отмучился бедолага, – сказал он, – наверное, это простой кочегар, оружия я нигде не нашёл. Ну ладно! Не надо было прислуживать бандитам, ведь наверняка понимал, чем они занимаются.

Мне тоже было не особо жалко этого человека, и никакого угрызения совести за произведённые по нему выстрелы я не испытывал. Мы вышли во двор, вскоре в дверях здания показался Флюр, подошёл к нам, и мы решили перекурить. Ребята рассказали, что после взрывов гранат живых бандитов они в здании не нашли, а стреляли на всякий случай, делая контрольные выстрелы, впрочем, одного тяжелораненого добили, он, конечно, не смог бы ничего предпринять, но – «собаке собачья смерть». Тем более он был в той комнате, где они нашли, убитую осколком гранаты женщину, она была раздета и привязана за руки и ноги к спинкам железной кровати. Той же гранатой убило и бандита, который лежал без брюк, но с автоматом – это он стрелял с первого этажа. На втором этаже, в комнате, где открыли окно, нашли ещё одного мертвого бандита, моими выстрелами у него было снесено полчерепа, и, как сказал Флюр: «Нервным лучше на это не смотреть».

Мы начали гадать, куда бандиты могли спрятать остальных, захваченных ими женщин. Флюр вспомнил о железной двери с навесным замком на первом этаже, а рядом, в стене, было маленькое окошко, тоже закрытое железной створкой, похоже на помещение кассы. Мы кинулись туда. На весь длинный коридор имелась только одна горящая тусклым светом лампочка и было довольно темно.

Мы, подсвечивая фонариком, хорошо осмотрели замок. Саша попросил нас немного отойти, а потом несколькими выстрелами сбил замок с петли – ему было лень искать по карманам убитых бандитов ключи. Когда выстрелы стихли, за дверью истерично завыли женские голоса. Мы открыли дверь и увидели, что три, совершенно обезумевшие женщины сидели с закрытыми глазами, забившись в угол, и пронзительно визжали от испуга – особенно дико это смотрелось при свете фонариков. Я крикнул Флюру:

– Парень, сбегай в ту комнату на первом этаже, куда Саша кидал гранаты, я там заметил на полу, у железного шкафа, несколько уцелевших бутылок коньяка. Тащи сюда бутылку и стакан.

После этого мы с Сашей попытались, как могли, успокоить женщин и почти что силой вытащили их в коридор. К этому времени подбежал Флюр с двумя бутылками и стаканами.

«Сообразительный», – подумал я. Мы силком влили каждой из женщин граммов по сто коньяка. Сами допили остатки из первой бутылки. Крики прекратились, девушки теперь просто испуганно озирались, трясясь мелкой дрожью. В это время Саша спокойным голосом вещал:

– Всё позади! Самое страшное уже кончилось! Мы представители власти.

При этом он махал перед лицами женщин своей «ксивой». После выпитого коньяка девушки немного успокоились, а может, подействовал вид официального документа. Они уже сами, морщась, но допили налитые им дополнительные дозы коньяка. Мы с ребятами быстро уговорили оставшийся коньяк, разделяя поровну – по-братски. Одна из девушек неожиданно резво выхватила Сашин документ и стала его рассматривать, потом истерично закричала:

– Где вы были так долго! Тут такое творилось! – и, выронив удостоверение на пол, снова зарыдала.

Глядя на неё, две другие девушки тоже начали всхлипывать. В коридоре было достаточно прохладно, а девушки были легко одеты, и Саша скомандовал Флюру:

– Надо пошарить по комнатам, может, где есть тёплая одежда. Не найдёшь женскую – неси что есть. Мы пока пойдём в бытовку, там гораздо теплее и светло.

Проходя мимо комнаты, куда Саша закинул две гранаты (она стояла открытая – выбитая взрывом дверь валялась в коридоре), девушки увидели окровавленный и весь растерзанный труп бандита. Две молоденькие отвернулись, стараясь туда не смотреть, а третья, женщина лет тридцати, кинулась к этому трупу и, что-то злобно крича, стала яростно пинать его ногами. Мы с Сашей еле её оттащили и выволокли из здания. Приведя всех девушек в бытовку, мы с Сашей вытащили из неё труп кочегара, лежащий на полу, на что девушки даже не прореагировали. Потом вскипятили воду в электрическом чайнике, заварили им по большой кружке чая и раздали каждой по бутерброду, а также дали на всех половину варёной курицы и один большой тульский пряник – всё это добро мы нашли в запасах у сторожа.

Вскоре Флюр притащил целый ворох курток, штанов, а также три пары валенок, и я сказал девушкам:

– Приводите себя в порядок! Умывальник и целое ведро чистой воды здесь есть. А мы пока пойдем, походим по территории, осмотрим здесь всё.

Самая старшая из них, её, кстати, звали Таней, спросила:

– А где все остальные спецназовцы? Саша засмеялся и ответил.

– Все здесь, в наличии. Для таких сверхкрутых бойцов, как мы, эта операция – лёгкая разминка!

Потом, уже серьёзно, добавил:

– Никакие мы не спецназовцы!

И коротко рассказал историю нашего появления здесь. Девушки сразу притихли и задумались, а самая молоденькая опять начала всхлипывать.