ГЛАВА 14
Наследник императора

Вилла, которой владел Акиро Фукуро или его компания «Чижапко», что в общем-то одно и то же, стояла не небольшом холме неподалеку от космодрома. Просторные зеленые лужайки с ровно подстриженной газонной травой отделяли ее от городского массива и небольшого леска в санитарной зоне вокруг космодрома. Естественно, любое движение на лужайках засекалось специальными детекторами. Спрятаться было негде — разве что под землей.

Перед травяными полянами были установлены аккуратные таблички с надписями по-корейски, по-китайски, по-японски и по-русски: «Частная собственность. Вход запрещен». За полянами возвышался трехметровый забор, который должен был убедить тех, кто не внял вежливому предупреждению. О том, что ждет незваного гостя за забором, можно было только догадываться. Но вряд ли что-то хорошее.

И забор, и лужайки, отлично простреливающиеся с высоких вышек, декорированных под пагоды, представляли собой лишь первую линию обороны. Сам дом, в котором жил японец, был укрыт от любопытного взгляда зеркальным куполом сорока метров в диаметре. Купол был выполнен из того же материала, что отражатели боевых лазерных систем, и, по всей видимости, мог выдержать несколько ударов пучковым оружием с орбиты. Увидеть, что скрывается за зеркалом, было нельзя. Почувствовать — можно…

Я валялся на траве, изображая уставшего, может быть немного пьяного или расслабившегося каким-то другим способом служащего преуспевающей сеульской фирмы, вырвавшегося из офиса под теплое весеннее солнце. На мне был тот же костюм, в котором я отплыл из Китая. При мне находился и пропитавшийся соленой морской водой портфель, в который удалось после некоторых усилий впихнуть лэптоп. Ничего подозрительного в моем снаряжении не было — почему человек в костюме не может иметь с собой портфель с бумагами и портативным компьютером? Наоборот, именно так и должен выглядеть вырвавшийся на свободу прямо с работы клерк.

Уходящий в бездонное синее небо, кажущийся бесконечным шест «космическоголифта», способствующий выведению на орбиту самых разных грузов, возвышался за рощей. Дом Акиро Фукуры стоял прямо передо мной. Сконцентрировавшись до предела, я изучал охранные периметры особняка. Внешние, внутренние, пассивные и активные.

Вот два отряда егерей, бродящих по лесу. Они ищут именно таких, как я. И проверяют, не замышляют ли отирающиеся поблизости от виллы их босса туристы чего-нибудь дурного. Поэтому времени у меня не так много. Рано или поздно мной заинтересуются. Нужно быстро осматриваться и что-то предпринимать.

Магисик, постоянно сканирующий пространство вокруг дома, сидит в башенке над главными воротами, к которым ведет извилистая асфальтовая дорога. Магисик уже почувствовал присутствие чужого пытливого разума и насторожился. Где я, он понять пока не может. Возможности не те. Но если долго буду оставаться на месте — найдет. Даст сигнал охране, и меня попытаются нейтрализовать. Но пока мне удается удачно маскироваться. На руку мне играет то, что вокруг полно любителей экзотики, желающих отдохнуть в лесу и поглазеть на космодром: семьи, выбравшиеся на пикник, влюбленные пары, одинокие романтики, ищущие приключений молодые люди, дети, без спросу сбежавшие в такой безопасный, простреливающийся десятками лазерных излучателей лес…

На пути к космодрому мне не встретилось практически никаких препятствий. На скутере с тяньцзинской лодочной станции я пронесся через залив Бохай-вань, потратив весь спирт, что имелся в баке, и добрался до Люйшуня, или Порт-Артура — когда-то им владела Россия. Там купил у рыбаков еще двадцать литров спирта, сберегая канистры, которые дал мне лодочник. На берег не сходил, хотя посмотреть Порт-Артур было интересно — город известный, и прежде я в тех краях не бывал. Беспокоясь, не перегреется ли двигатель скутера, погнал его дальше на восток, к берегам Кореи.

Вначале хотел высадиться на мысе Чансангван, выдающемся далеко в море. Но когда показался берег, а мотор работал по-прежнему ровно, решил не расставаться со своим надежным транспортным средством. Храбрость города берет. Ввиду берега корейского полуострова я прошел мимо нескольких безымянных островков, добрался до залива Канхваман и вошел в устье реки Ханган, протекающей мимо Сеула. Короткое путешествие вверх по течению — и я оказался возле корейской столицы. Бросил мотоцикл прямо у берега реки, прошел километров пятнадцать по лесам и пригородам, вышел к космодрому. Найти дом Акиро Фукуро оказалось совсем несложно. Тем более, я знал о месте его расположения еще в России, до того как вышел в дорогу.

И вот теперь я лежал на мягкой весенней траве, вдыхал ароматы весеннего леса и делал вид, что глазею на огромную зеркальную каплю купола за забором. Зрелище красивое и примечательное. На самом деле я проникал мыслью за стальное зеркало. Слушал звуки, раздающиеся из-под земли, следил за электромагнитными колебаниями, пытался взглянуть на мир глазами охранников, увидеть какой-то образ, прошедший перед их глазами, запечатлевшийся в мозгу… Определенными навыками в этой области я владел и прежде. Кое-что передал мне во время нашего быстротечного контакта Фома. Магистр скорее всего умел еще и не то. Предвидел же он мою встречу с китайскими магистрами над рекой еще до того, как эти трое устроили засаду, — прибыл вовремя и туда, куда надо… А общался он со мной, когда я еще не добрался до поместья Элиночки, а сам Фома, по всей видимости, летел где-то за орбитой Юпитера, а то и Сатурна…

Мозаика складывалась медленно, но определенного успеха я достиг: перед моим мысленным взором постепенно проявлялась картинка дома под куполом: двухэтажное здание с четырьмя подземными уровнями под стальными и бетонными перекрытиями, бомбоубежище, на случай атаки с применением ядерного оружия… Все это виделось нечетко, размыто… Но, пожалуй, дорогу на вилле господина Фукуро я бы уже нашел без посторонней помощи.

Оставалось выяснить главное: дома ли хозяин? По последним данным разведки — да. Но и людей, и спутниковые системы слежения не так трудно обмануть. Подсунуть двойника, запутать наблюдателей, ввести в заблуждение компьютеры… Мне же нужен был только настоящий Фукуро. Собственной персоной.

Крайне желательно встретиться с ним наедине, без силового вмешательства, чтобы и самый чуткий магистр не узнал о моем присутствии. Потому что любой проигранный бой есть надежда выиграть, если он повторится. А если боя не произошло, то и иллюзии отсутствуют. Я появился, словно из воздуха, и ушел неизвестно куда. Никто не убережет главу «Чижапко» от повторного визита.

Только можно ли попасть в дом незамеченным? Все возможно. Нужно только захотеть и сделать все правильно.

На полянку из лесу вышел отряд из пяти парней в камуфляже, с парализаторами и лучевыми винтовками. Направились они прямо ко мне. Явно собирались если не напасть, то серьезно поговорить. Магисик, контролирующий пространство вокруг, почуял неладное и навел поисковую группу? Сами решили устроить тотальную проверку? Действительно, белый мужчина неподалеку от резиденции их босса — это подозрительно.

Самый низкий парень, видимо, старший в группе, заговорил. По-корейски я не знаю ни слова, поэтому ответить не мог. Смысл же требований уловить было нетрудно. Мне предлагали предъявить документы.

— Кто вы такие, ребята, и что вам надо? — на своем родном языке спросил я, не вставая с травы.

Вперед выступил другой молодой человек, загоревший и худой, попросил по-русски:

— Предъявите документы.

Я сел — лежать и дальше было бы слишком вызывающе и не вполне правильно с тактической точки зрения. Смерил парней суровым, в какой-то степени высокомерным взглядом.

— С какой стати? И, повторю свой вопрос, кто вы такие?

— Вы находитесь в режимной зоне сеульского космодрома. Предъявите, пожалуйста, документы.

— Все отдыхают здесь просто так, без всяких разрешений…

— Мы не помешаем вашему отдыху, когда ваша личность будет установлена. Разрешения, чтобы находиться в зоне космодрома, вам не требуется, но мы имеем право настаивать на установлении вашей личности.

— А сами вы что, из полиции? Покажите свои документы, для начала. Может, вы аферисты… Или бандиты.

Продолжать выяснение отношений было не в моих интересах. Чем дольше длится конфликт, тем больше внимания к нему привлекается. С другой стороны, настоящий диверсант давно показал бы какую-то бумагу, или чип, или уникальный инфокристалл… С третьей стороны, враг хитер и мог поступать именно так, как я — нагло тянуть время, надеясь, что именно в этом случае его не заподозрят.

— Мы из полиции, — уверенно заявил говоривший по-русски. — Охрана космодрома.

Старший группы продемонстрировал мне пластиковую карточку со своей фотографией и обилием иероглифов. Возможно, именно так выглядит здесь полицейское удостоверение — кто знает? Скорее всего эти парни на самом деле из полиции — что-то вроде вневедомственной охраны на службе у господина Фукуро.

— Рад, что вы не бандиты… Но документов у меня, к сожалению, нет…

— Почему? Где они?

— Оставил в офисе.

— А почему у вас нет идентификационного чипа?

Вот что привлекло их внимание! Действительно, люди, как правило, имеют идентификационный чип, импланты, которые отзываются на сигналы полицейских, да и многих других устройств. Со встроенной электроникой проще жить — особенно если ты в ладах с законом. Но наличие каких бы то ни было электронных устройств в теле человека не является обязательным. К их имплантации нельзя принудить так же, как и дискриминировать человека на том основании, что у него нет имплантов или чипа. Даже в армии или на работах, связанных с повышенной опасностью, действует это положение, принятое афинской конвенцией две тысячи сорок девятого года. Новобранцу не могут отказать в приеме на службу, если он не имеет имплантов, и не могут заставить его внедрить импланты против его воли.

— Почему у меня должен быть чип? Вы, полицейские, не знаете законов?

— Мы знаем законы. Но вы находитесь в режимной зоне и не имеете документов. Мы должны установить вашу личность.

— Ничего подобного. Для того чтобы требовать установления моей личности, вы должны предъявить мне обвинение. В противном случае я имею право сохранять инкогнито. Вам знакомо слово «инкогнито»?

— Да, — кивнул русскоговорящий охранник. Хорошо знает язык, однако!

— Стало быть, ваши требования нелепы. Я не совершаю ничего предосудительного. Или поблизости кого-то убили, и вы склонны подозревать в этом меня? Тогда предъявите обвинение, направьте его копию в прокуратуру и консульский отдел России — и я буду выполнять все ваши требования и команды.

Переводчик вздохнул, поговорил о чем-то на корейском языке со старшим группы. Двое парней из отряда уже недвусмысленно держали меня на прицеле своих парализаторов. Ну, парализаторы — не беда. Да и не успеете вы выстрелить. Я окажусь быстрее, если дело дойдет до драки… Только лучше обойтись без драки. Совсем.

— Согласно внутренней инструкции, присутствие посторонних, личность которых не выяснена, на территории космодрома запрещено. Этот участок официально является частью космодрома. Вы должны предъявить документы или мы транспортируем вас за пределы режимной зоны, — все так же вежливо заявил худой кореец.

— Транспортируете! Ишь, какие! Я же объяснил: у меня нет документов!

— В таком случае пройдемте с нами. Пожалуйста. Иначе мы вынуждены будем задержать вас с применением силы.

— Дикая, тоталитарная страна. Ужасные, драконовские законы, — заявил я, поднимаясь на ноги.

Портфель взял в руки — будто бы его содержимое было мне очень дорого. По крайней мере двое полицейских не спускали глаз с моих рук и с портфеля. Боялись, видно, что я прячу в нем оружие или бомбу. Но потребовать отдать портфель постеснялись. Или побоялись. Идти я не торопился. Успеется.

— Вы решили выполнить наши требования, или нам придется применить силу? — осведомился охранник.

— Конечно, я подчинюсь вам. Не стану же я драться с пятеркой вооруженных головорезов? Но я буду жаловаться. Так и знайте. Непременно буду жаловаться.

— Вы сможете обратиться в дирекцию космопорта — там подтвердят нашу правоту, — с облегчением заявил кореец.

— В дирекцию космопорта! Чего захотели! Я буду жаловаться в международную комиссию по правам человека! И не на вас, а именно на руководство вашего космопорта.

Похоже, на комиссию они плевать хотели. И то правда — их дело маленькое. Задержать нарушителя, передать его старшим по званию. И уже эти старшие будут разбираться со всеми комиссиями и правозащитными организациями. И со мной тоже.

Мы пошли по направлению к уходящему в небо шесту «космического лифта». Не в дом господина Фукуро. Жаль! Хотя, конечно, не стоило надеяться, что возможного диверсанта потащат к предполагаемой цели его атаки.

Я делал вид, что не смотрю по сторонам. Да и на самом деле я был занят совершенно другим. Только часть моего сознания отвечала за общение с вооруженными молодыми людьми. Главные же мысли были обращены к дому Акиро Фукуро. Я продолжал искать японца, выяснять, кто из людей на каком из этажей здания — он.

Два человека в маленьком палисаднике под куполом. Работают. Высаживают какую-то рассаду, рыхлят землю. У богачей бывают разные странные увлечения, но сейчас, ближе к концу дня, глава корпорации вряд ли стал бы тратить время на хобби. Три охранника у входа в дом. Один из них — магисик. Фукуро среди них тоже нет. Два магисика и еще три человека в большой комнате. Наверное, это помещение для охраны. И вряд ли Фукуро заходит туда хоть когда-нибудь…

Кухня — четыре человека готовят еду. Точнее, двое готовят, один убирает, а четвертый следит за их действиями. Тут все ясно.

Уборщик, медленно идущий по коридору. Кажется, с пылесосом… Девушка, сидящая за большим письменным столом. Видимо, секретарь-референт. Но в непосредственной близости от нее только один человек, с которым она оживленно и радостно болтает. Кто он, сказать сложно, но вряд ли ее босс.

Ниже, еще ниже, на подземные уровни. Здесь людей меньше. Совсем мало. Труднее определить их пол и возраст. Вот кто-то в большой комнате. Кабинет? Столовая? Конференц-зал? Это может быть глава «Чижапко», но что он делает один в большом зале?

Скорее всего опять уборщик. Два человека и один магистр неподалеку от электронных приборов. Должно быть, это штаб охраны. Место, откуда руководители службы безопасности управляют действиями всех подразделений охраны. И человек, лежащий в ванне. На третьем подземном этаже.

Кто может принимать ванну в бункере? Хозяин дома, или его близкий друг, или любовница… Вряд ли друзья Фукуро постоянно резвятся в его апартаментах — даже если у него есть друзья, что наши оперативные данные не подтверждают. Вряд ли женщина с удовольствием жила бы под землей, не поднимаясь на два верхних, гораздо более светлых и уютных этажа дома. Жить в бункере, принимать там ванну может только человек, постоянно опасающийся за свою безопасность. Тот, на кого реально могут покушаться. То есть сам Акиро Фукуро.

— Вы о чем-то задумались? — настороженно спросил меня парень, который знал русский. Он шел сбоку от меня. Еще двое шагали впереди, двое — сзади. Хорошо, что никто из них по крайней мере не взял меня за руку. И что они не надели на меня наручники. Не слишком большая проблема, но все же…

— Составляю текст обращения в международный суд. Я по специальности юрист, — сообщил я.

Молодой человек перевел сказанное для своих. Один из парней тихо рассмеялся. Остальные остались серьезны. И все же усыпить их бдительность мне удалось. Когда я уронил портфель на землю, сорвался с места и помчался в лес, ломая редкие кустарники подлеска, первый охранник устремился за мной только спустя секунду. Они не ожидали, что я захочу просто сбежать. Да еще оставив портфель. Зачем это юристу? Один из полицейских рвал из кармана прозрачную полимерную накидку и набрасывал ее на портфель. Наверное, боялся, что там бомба и надеялся не допустить взрыва…

Кто-то пальнул из парализатора. Кажется, попал в своего. Я продолжал мчаться по лесу. Рывок в сторону, резкое изменение направления движения. Еще несколько шагов, прыжок через небольшой овражек. Лес вот-вот кончится, начнется открытая поляна. На ней раздавались восторженные крики детей, играющих в мяч.

Я бы мог убежать от нерадивых охранников. Спрятаться в лесу. Но я не стал этого делать.

Ни на мгновение во время своего побега я не упускал дремлющего в ванне Акиро Фукуро. Настало время применить то главное умение, которое я получил совсем недавно. Я замер на месте, сосредоточился и шагнул в ванную комнату на третьем подземном этаже скрытого под зеркальным куполом особняка. Совершил первую в своей жизни телепортацию. О том, как добиться мгновенного перемещения всего тела, поведал мне во время нашего скоротечного контакта магистр Фома. Не думал, что данные им навыки понадобятся мне так скоро…

Телепортация далась мне нелегко. Я думал, меня разорвет на куски, Что там на куски — распылит на отдельные молекулы или атомы… Но тело выдержало, и, главное, выдержал разум.

По большому счету, я мог бы телепортироваться и на виду у полицейских или охранников Фукуро — кем были эти молодые люди на самом деле? Только это привлекло бы слишком много внимания. А сейчас они будут искать меня в роще, поднимут на ноги всю охрану, вышлют вертолеты, задействуют спутник наблюдения, станут лучше охранять входную дверь… И меньше будут следить за тем, что происходит в усадьбе.

С некоторым трудом сориентировавшись в новом помещении, я присел на краешек простой голубой ванны, полной горячей воды, в которой лежал владелец «Чижапко». Его стереоизображение я видел неоднократно. Ошибки быть не могло.

Пахло в ванне приятно — хмелем и лавандой. Влажность была высокой, но не стопроцентной.

— Здравствуйте, господин Фукуро, — улыбнулся я еще не старому, сохранившему отличную физическую форму японцу. — Я уполномочен передать вам послание от имени Собора России.

Секунды две японец молчал. Он не пытался выскочить из ванны, позвать на помощь. Он не дергался и не паниковал. Лишь зрачки резко расширились при моем появлении.

— Здравствуйте, Даниил, — отозвался Акиро Фукуро, справившись с собой.

Самообладанию японца можно было позавидовать. Он не только сохранил видимое спокойствие, но и догадался, кто проник в его апартаменты, вспомнил, как меня зовут… О том, что именно магистр Даниил направляется в его владения, разведка корпорации, конечно, докладывала.

— Позвольте, я зачитаю вам текст обращения Собора, — предложил я.

— Не стоит затруднять себя. Текст послания лежит в Интернете. Я его читал, — заявил Фукуро.

— Не исключено, что из послания вы все же узнаете что-то новое…

— Вряд ли. Таланты разведчиков моей корпорации, конечно, не сравнятся с возможностями Собора России, но основные выводы я уже сделал. Будем считать, что вы зачитали послание, а я его выслушал.

Разговаривать с Фукуро было бы удовольствием собеседника он понимал с полуслова. Если бы он не гнул так упрямо свою линию.

Тем не менее я достал из контейнера лист псевдопергамента с обращением, положил его на полочку рядом с бритвенным прибором, одеколоном, шампунями и спросил:

— Так какое решение вы приняли?

Фукуро сел в ванне. С него стекала пена. Мышцы 1 японца не были дряблыми, хотя тело и не казалось очень тренированным. Нисколько не смущаясь, Фукуро попросил меня:

— Не могли бы вы отвернуться? Я выйду и надену халат.

— Куда выйдете?

— Выйду из ванны.

— Да, конечно, — согласился я, отворачиваясь. Только что состоявшийся диалог был очень занятным. Естественно, я понял, чего хочет господин Фукуро. И своим вопросом только пояснил ему, что покидать пределы помещения нежелательно. Ведь в противном случае я не задал бы уточняющего вопроса. А японец заверил меня, что понимает ситуацию. Иначе он разразился бы бурной тирадой на тему «в своем доме делаю все, что хочу». Но он прекрасно знал, что и стоя к нему спиной, я отслеживаю все его действия и даже нажать на «тревожную кнопку» он не успеет.

Хотя есть ли такая кнопка в ванной? Звонок для вызова горничной или врача — несомненно. А вот сигнализация для охраны — вряд ли. Да и камер слежения здесь нет. Во всяком случае, я бы не допустил, чтобы за мной шпионили в моей собственной ванной мои же охранники.

— Готов вас выслушать, — провозгласил Фукуро. Он надел халат прямо на мокрое тело. Видно, он хотел разрешить неприятную ситуацию быстрее. Как, впрочем, и я.

— Напротив, это я готов слушать. Вы не ответили на мой вопрос. Ваше решение относительно старта «Великого похода» к Сириусу неизменно? Вы не хотите, по крайней мере, отложить полет, провести некоторые консультации?

Глава «Чижапко» едва заметно улыбнулся.

— Если я отвечу «не хочу и не намерен» — вы меня убьете? Или сделаете это немного позже? А сначала попытаетесь оказать физическое или психотропное воздействие?

— Пожалуй, никакого воздействия на вас мы оказывать не будем. Вы — гражданин суверенной страны… И, главное, вы человек. Мы уважаем права личности.

Фукуро снял с крючка пушистое полотенце, вытер влажное лицо. Посмотрел на меня исподлобья.

— Ваш визит призван продемонстрировать мощь Собора России? Напрасная трата сил! Я не сомневался в возможностях вашей организации. Она уступает только Магистрату Китая…

— Это вопрос спорный, — улыбнулся я. Японец захотел меня подзадорить? Напрасный труд. Может быть, Собор и уступает Магистрату. А скорее всего, нет. В чем-то лучше мы, в чем-то — они. Мериться силами нам не приходило в голову. Незачем. Да и мой визит, несмотря на противодействие Магистрата Китая, показывал, что Собор более чем в состоянии решать поставленные перед ним задачи.

— Возможно… Вами проделана большая работа…

— Больших сил мы не затратили, господин Фукуро. Видите — я пришел один. И без оружия. Оно мне, собственно, не нужно.

— Вы сами оружие.

— В каком-то смысле.

— Можете называть меня Акиро… Сколько вам лет, Даниил?

— Девяносто семь.

— А мне — девяносто два. Хоть я и не магистр, это е очень заметно, правда?

Японец в самом деле выглядел едва ли на шестьдесят. Скорее, на сорок пять — пятьдесят. Не очень густые темные волосы, небольшая лысина, мало морщин.

— Люди сейчас живут дольше и выглядят гораздо лучше. Если им ничто не мешает.

— Вот именно. Если им никто не мешает, — переиначил мои слова Фукуро. — Вы мне все же угрожаете?

— Пытаюсь с вами поговорить. В открытую. Без свидетелей. Выслушать вашу позицию. И довести свою.

— Давайте выйдем из ванной комнаты, Даниил. Чего вам бояться? Вам жарко и неудобно в этом костюме. А раздеться вы вряд ли захотите.

Настал черед улыбнуться мне.

— Я ничего не боюсь, но не хочу, чтобы нам кто-то мешал. Что до жары и неудобств — магистры не испытывают неудобств от таких мелочей. Вы об этом прекрасно осведомлены. Тут вовсе не так жарко. И даже не очень влажно. Хорошая вентиляция.

Фукуро сел на крутящийся табурет возле ванны, мне указал на другой, стоящий в углу. Я вытащил сиденье в центр ванной комнаты — вряд ли табурет скрывает в себе ловушку, но сидеть в углу всегда плохо — остается меньше места для маневра.

Японец неожиданно заговорил — громко, сбивчиво:

— Вы обвиняете меня в том, что я решаю многие вопросы силой. Но чем вы отличаетесь от меня? Врываетесь в мою ванную комнату, прижимаете меня к стене, требуете отступиться от великого дела моей жизни…

— Я не прижимал вас к стене!

— Вы поступаете хуже — разрушаете мою мечту… Сколько средств вложено в мой проект! Сколько лет я над ним работал! Какова цена дипломатических усилий! Старт будет производиться с космодрома в Корее.

— Альтернативой была бы Суматра… В Японии своего космодрома нет, — заметил я, сразу поняв, куда клонит Фукуро.

— Название звездолету дано китайское — вы знаете, что древние ракетоносители этой страны носили гордое имя «Великий поход»?

— Знаю…

— Но координирует проект японец! И капитан корабля — японец. Мы подтвердим славу своих великих предков. Докажем, что, несмотря на столетия унижения и отставания, Япония достойна лучшей участи. Наша страна — уникальная держава, в которой живут уникальные люди! И мне — понимаете, мне — суждено реализовать великий проект! Первый полет людей к звездам. Вы осознаете, что это значит? Нет, вам не понять моих чувств…

— Почему же… Я сам с детства мечтал полететь к звездам. Что может быть возвышеннее и прекраснее?

— Вот именно! Что может быть прекраснее? А какой ценой мы сможем достигнуть этого… Разве вопрос в этом?

— Да. Цена очень важна. И не столько для тех людей, что потеряют рассудок…

Фукуро горячо перебил меня:

— Они не потеряют рассудок! Они обретут другое сознание!

— Пусть так. Они ведь не знают об этом…

— Всегда ли солдат знает, к каким последствиям для него приведет приказ командира? — спросил японец. — Нация превыше всего. Интересы страны превыше всего. Вы можете похитить меня, можете убить… Но это ничего не изменит. Старт состоится через двенаддать дней. Японцы уйдут в дальний космос. К Сириусу. Звезде легенд. Они установят контакт с древней, великой цивилизацией. Их имена останутся в веках… Как имя вашего космонавта Гагарина, первым оторвавшегося от Земли… Как имя американца Армстронга, который первым ступил на Луну… Я покачал головой.

— Разве вопрос в приоритете? На Марс ступили одновременно три человека. Представители разных рас и народов. А вы, господин Фукуро, все же надеетесь получить некоторые дивиденды от контакта с древней цивилизацией, не так ли?

— Все может быть. Но материальный вопрос — не главное.

— Конечно. Вам хватает и денег, и сырья. Главное — знания. Знания и технологии. Полагаю, вас весьма интересует вопрос, как получить физическое бессмертие.

— Знания превыше всего, — отозвался японец. — Как ими распорядиться, будем решать потом. И бессмертие — вовсе не главное.

Я поднялся с табурета, подошел к ванной и выдернул из нее пробку. Влажность и температуру в помещении действительно стоит уменьшить. Фукуро начал подозрительно краснеть. Впрочем, может быть, кровь прилила к лицу от торжественности момента?

Глава великой корпорации беседует с противником и гордо говорит ему «Нет!». Да что там глава корпорации — Фукуро наверняка ощущал себя императором, представителем всей Страны восходящего солнца, лидером расы нихондзин!

— Наши люди уже побывали в системе Сириуса, — сообщил я. — Вы, наверное, слышали.

— Магистры — не люди, — коротко, но твердо бросил Акиро Фукуро. — Мы победим пространство и время возможностями техники, но не силами медиумов… Предсказатели «Чижапко», магисики высочайших возможностей, уже сейчас могут просчитать, что встретит нас на Сириусе, с вероятностью в девяносто процентов. Телепаты на пределе своих сил готовы вступить в контакт с разумными существами этой звезды. Но это не то.

— Да, совсем не то. Да и не захотят обитатели далеких звездных систем вступать с вами в контакт.

— Поэтому мы и посылаем корабль.

— Что приведет к непредсказуемым последствиям. Никакие прогнозисты не способны просчитать последствия контакта.

— Что же теперь, полет следует отменить?

— Да.

— Нет! Полет не будет отменен, даже если вы убьете меня! Или убедите — что гораздо сложнее!

— Почему?

— Человек — слабое звено любой системы. Я предвидел, что могу передумать, пойти на попятный. Магисикам дан приказ — действовать автономно. Если попытаются вмешаться сторонние силы, «Великий поход» уйдет в дальний космос в тот же момент. Команда на месте, проходит адаптацию… Против пятидесяти двух магисиков не устоит никто. Разве что Собор России или Магистрат Китая… В полном составе! Но мы — в Корее, а у вас нет повода для вмешательства в ее внутренние дела. К тому же китайцы до последнего времени поддерживали проект…

Я улыбнулся. В оговорку мудрого политика и опытнейшего дипломата верить не приходилось. Слова «до последнего времени» он произнес намеренно. Информацию выдал мне специально. После получения сведений от Собора России китайские магистры пересмотрели свою позицию. Я об этом еще не знал, но узнал бы в ближайшее время. А господин Фукуро с ходу отвергал возможность вмешательства в проект даже в таком неблагоприятном для него случае.

— Поэтому нам и нужно ваше доброе согласие.

— Выйдем в гостиную, — предложил японец. — Вы ведь знаете, кто и где в доме находится? Предчувствуете события? Может быть, вы даже читаете мои мысли?

— Нет, мысли ваши я не читаю и желания такого не имею. Опасаться мне и правда нечего. Ситуация под контролем.

— Так пойдемте! Влажный воздух полезен для кожи, но мы с вами не слишком заботимся о своем внешнем виде, не так ли?

Фукуро что-то задумал. В этом я не сомневался. Но не сомневался и в том, что справлюсь с тем, что он готовит. Поэтому без колебаний открыл дверь из ванной. Японец с достоинством шагнул вперед. Я последовал за ним.

Небольшой узкий коридор, и мы очутились в своеобразном предбаннике — помещении с двумя диванами в одной части, татами и маленьким столиком — в другой.

— Мне доводилось принимать в этом помещении представителей разных культур, — словно оправдываясь, сообщил Фукуро. — Вы предпочитаете диван или татами?

— Мне абсолютно безразлично.

— Тогда присядем на диван. Ведь вы все-таки европеец.

— Спасибо, — поблагодарил я, усаживаясь. — Акиро, а приняли бы вы меня как посланца Собора? Если бы я пришел к главному входу в резиденцию?

Японец, присевший рядом со мной, тонко улыбнулся.

— Конечно, нет. Во всяком случае, до старта звездолета. Мне не нужны лишние неприятности и проблемы.

— Но они непременно возникнут…

— Только не надо меня пугать! — попросил японец. — Позвольте, я вам кое-что покажу.

— Прежде ответьте на один вопрос: монастырь в Мендонг-Гомпа разгромили вы?

— Нет. Фанатики из Халифата, — уверенно ответил Фукуро.

— Зачем?

— Искали алмаз, который был спрятан в Бамиане. Когда поняли, что вы его забрали, решили, что оптимальным будет вариант, если он не достанется никому…

— Возможно, возможно… Но такие их действия играли вам на руку.

— Да. Мусульмане хотят, чтобы «Великий поход» стартовал к Сириусу.

Я поднял брови.

— Им-то что в этом за интерес?

— Правители Халифата, как и вы, полагают, что мы найдем у других звезд что-то привлекательное для людей. Великий соблазн. Но сами надеются устоять… Мы перестанем быть людьми… Или сами отправимся к Сириусу. Все вместе. А Земля достанется им. Неплохо, правда?

В доводах японца были свои резоны. И все же без его участия операция по уничтожению монастыря вряд ли была бы успешной. Скорее всего у истории имелось несколько слоев. Разные интересы сплелись вокруг алмаза с базой данных из Нетонга и вокруг монахов Мендонг-Гомпа…

— Наша встреча с Димой была просчитана вами? — поинтересовался я.

— И с Димой, и с Милой, — не стал спорить Фукуро. — Нам удалось замедлить ваше продвижение…

— Но благодаря Диме я получил алмаз! И теперь Магистрат Китая готов выразить протест так же, как уже давно выразил его Собор России! Это тоже было просчитано? И являлось частью плана?

Лицо японца не выразило никаких чувств. — Конечно. Ситуация под контролем, — заявил он. — Потому что Магистрат Китая не станет вмешиваться в дела Кореи. Слишком уж досталось корейцам и от китайцев, и от нас…

— Но проект «Великий поход» — международный! И если на предостережение Собора России вы можете не обращать внимания, то Магистрат Китая вправе влиять на решения, касающиеся безопасности его граждан.

— Может быть, может быть, — как-то равнодушно, даже скучающе ответил Фукуро. Пытался скрыть свои чувства? На самом деле считал, что кристалл с информацией не играет в разворачивающейся игре никакой роли? — Еще раз хочу попросить у вас разрешения показать вам одну вещь.

— Пожалуйста, — согласился я.

Японец неспешно поднялся с дивана, пошел к столику. Я внимательно вглядывался в его слегка согнутую спину и пытался уловить исходящие от японца нотки тревоги, замышляющегося коварства, беспокойства, страха, надежды… Нет, все же Акиро Фукуро был настоящим самураем, владеющим своими чувствами. Я не мог прочесть не только его мыслей, но и его настроения. Казалось, у него была одна мечта: подойти к журнальному столику и сесть на низкий табурет около него. Подойти и сесть… Подойти и сесть… Он словно бы повторял про себя эти слова, отринув все другие мысли.

Подойти и сесть… Несмотря на то что никаких угроз в этом действии не было, меня словно обожгло огнем. От японца не исходило угрозы, но я чувствовал страшную опасность. Моя не слишком высокая способность предвидения громко кричала о ней!

Фукуро миновал столик, повернулся ко мне лицом, начал опускаться на табурет… Когда он уже почти уселся, меня словно сорвало с дивана. Я прыгнул вперед, покатился по полу, понимая, что просто нахождение на полу меня не спасет. Нужно было убираться отсюда. Из этой комнаты. Из этого дома. Разрешив Фукуро сделать что-то самостоятельно, я проиграл.

Меня нисколько не волновало то, что мои предположения могут оказаться неверными и в этом случае я буду выглядеть довольно глупо. Я был почти уверен, что не ошибся и моей жизни грозит серьезная опасность. Но останавливать Фукуро я не хотел. Опасность исходила не от него…

Японец опустился на табурет. Брови его начали удивленно подниматься — похоже, он заметил мой рывок. Но движение нельзя было остановить. Как только Фукуро коснулся табурета, с потолка обрушился тяжелый, массивный стальной цилиндр, закрывающий человека. Журнальный столик он разрубил с той легкостью, с какой острый нож разрезает спелый помидор. Срез оказался ровным, гладким… Какое-то мгновение столик на двух ножках продолжал стоять, потом начал падать.

Без промедления цилиндр, скрывший человека, начал проваливаться в пол. А в комнате воцарился ад. Из-под потолка под разными углами ударили клинки высокоэнергетичных пучков. Заработали скорострельные пулеметы, спрятанные в амбразурах за обитыми тканью стенами. Я увернулся от одного пучка, едва не влетел под второй… Очередь из пулемета прошила бедро — по счастью, кость оказалась незадетой, но мышцы пострадали изрядно. Еще несколько попаданий — и я утрачу контроль над собой.

Сосредоточившись, я рванулся прочь из комнаты. Не в какое-то определенное место. Просто подальше. За пределы охраняемой территории. Слабо представляя, что ждет меня в конечном пункте.

Телепортироваться «в белый свет» оказалось легче, чем выстраивать свое тело в заранее определенном месте. Я оказался под облаками, неподалеку от усадьбы Акиро Фукуро. Стальная игла орбитального подъемника по-прежнему пронзала небо. Вокруг полянок, окружавших дом, на бреющем полете носился вертолет. А купол над особняком сиял всеми цветами радуги, находясь в самом активном состоянии защиты — будто по нему собирались немедленно нанести удар с орбиты. Сигнализация тревоги сработала, усадьба защищалась сейчас по максимуму.

До конца я понял хитрость японца только сейчас. Он не собирался сделать мне ничего плохого… Он лишь намеревался спастись сам. А для этого ему нужно было опуститься на табурет, который и являлся огромной «тревожной кнопкой ». Акиро мог сесть за маленький столик только в случае опасности. Тогда в действие приходила спасательная система, изолировавшая хозяина и уничтожавшая тех, кто готов был покуситься на его жизнь. Наверное, табурет «узнавал» только Фукуро — если бы на сиденье невзначай опустился чужой человек, ничего не произошло бы. Хозяин не должен подвергаться опасности — даже иллюзорной. А мало ли что может прийти в голову гостям? Рядовым охранникам, постоянно перемещающимся по дому? О секрете стального цилиндра вряд ли знало много людей…

— Диалога не получилось. Собеседник сбежал, — сказал я, обращаясь к зеркальному куполу. — Не слишком гостеприимно.

Может быть, мое заявление никто и не услышит. Но если у Фукуро хорошая записывающая техника, он может испытать мгновение стыда. Если для него есть что-то постыдное в том, что он попытался хитростью убить незваного гостя.

Не знаю, услышали ли охранники сказанную мной фразу — но мое появление в небе около сеульского космодрома засекли. Вертолет резко развернулся и понесся ко мне. Из трех разных точек — из лесу, с лужайки возле дома и из группы строений неподалеку от космодрома взмыли охранники-магисики. Один — пользуясь собственными способностями к левитации, двое — на реактивных ранцах…

Я чувствовал, как меня берут на прицел лучевые зенитные установки, как даются команды ракетам в неглубоких шахтах.

Играть в кошки-мышки больше не имело смысла. Выхватив их кармана пиджака свой прибор связи — не совсем уус, возможности его были гораздо шире — я включил опознавательный сигнал.

— Даниил, магистр Собора России, — объявил я. — У меня нет намерения причинить вред кому-то здесь. Я улетаю отсюда.

Вертолет словно шарахнулся в сторону. Стрелок, уже взявший меня в перекрестье прицела авиационной пушки, побледнел и с трудом разжал пальцы. Нацеленный в магистра снаряд вполне мог не вылететь из пушки — разорваться прямо в стволе… Двигатель вертолета могло заклинить, лопасть могла треснуть и рассыпаться в воздухе. Некоторые магистры вполне были способны расправиться с вражеским вертолетом именно так. Я не был большим специалистом по изменению реальности. Но кто знал об этом?

Падение все ускорялось. Пора было что-то предпринимать. Ощутив свое тело, я подбросил его вверх, почувствовал магнитное поле Земли, оттолкнулся от него раз, другой, третий… Падение плавно замедлилось и перешло в скольжение над землей. Магисики следовали поодаль, не рискуя приблизиться. Брюки на бедре пропитались кровью. Кровь все еще продолжала идти — мне пока не удалось не только заживить рану, но и закрыть поврежденные кровеносные сосуды.

Добравшись до автотрассы в полете на манер подбитой утки, я опустился на обочину и поднял руку. Через пару минут возле меня остановилось оранжевое такси.

— В гостиницу, — попросил я.

— Что с тобой? — испуганно глядя на мою ногу, спросил водитель.

— Упал с дерева.

— Салон испачкается… Надо что-то подстелить.

— Я заплачу втройне.

Водитель выбежал и распахнул передо мной дверь. Краем глаза он заметил магисиков в небе. И вертолет… Но это его не смутило.

— Не беспокойся — машине ничего не угрожает, — успокоил я таксиста.

— Я и не беспокоюсь. В «Хилтон»? — широко улыбнулся кореец.

— Почему в «Хилтон»?

— А почему нет? Хорошая гостиница. Только дорогая. Но деньги-то у вас есть.

Скорее всего у водителя был с «Хилтоном» договор, и за привезенных постояльцев он получал премию. А может быть, рекламировал заведение по доброте душевной. Всякое бывает.

— Пожалуй, деньги есть. Правда, операция сворачивается, и безлимитный счет вот-вот будет закрыт… — Я понял, что говорю лишнее. С другой стороны, никаких секретов веселому и бесшабашному водителю я не раскрыл. К тому же он наверняка понял, что я вовсе не с дерева упал. — Поедем в «Хилтон», если вы так настаиваете… Закажите мне номер по дороге. Полулюкс. Свой компьютер я потерял.

— Может, поищем? — весело предложил водитель. — Вертолет вроде бы уходит…

— Игра не стоит свеч. Да он мне больше и не нужен…

Договориться с Акиро Фукуро не удалось. Запугать его тоже не получилось. Задание я провалил. Не это ли предвидели прогнозисты «Чижапко», просчитывавшие мою встречу с Димой? И какие последствия будут иметь место после получения китайцами информации с кристалла, добытого в Бамиане? Чем грозит для человечества уничтожение монастыря в Мендонг-Гомпа, которого не случилось бы, не повстречай я Диму Ляна?

Какая разница? От меня уже ничего не зависело. Решения приняты давно, река судьбы несет меня в своих бурных водах… Все предопределено, хотя свобода для маневра все же есть. Но свобода ограничена — она сужается с каждым нашим решением, после каждого действия.

Даже напасть на звездолет «Великий поход» в одиночку я теперь не мог: назвав себя, я определил свою принадлежность к Собору России — следовательно, предельно сузил возможность маневра.

— А вот на прошлой неделе в этой роще был случай, — начал водитель, подмигнув мне в зеркало. — Выходят на дорогу две девчонки. Одна без рубашки, а другая — без юбки. Тоже потеряли. Но довольные… И денег — полные карманы.

Под болтовню шофера я начал дремать. Сколько я уже не сплю? Двое суток? Трое? А сон нужен и магистрам. Даже больше, чем кому бы то ни было…