41
Когда мы час спустя покидаем библиотеку, нас подзывает к своей стойке библиотекарь Мириам. Она достает из-под стола белую коробку с синим бантом и смотрит на Калеба сверху вниз:
– Это тебе.
Он откидывает голову.
– Мне? – у него потрясенно округляются глаза.
– Кто… – начинаю я, но Мириам подмигивает мне.
Открыв верх коробки, Калеб вскрикивает. Внутри лежит розовый пушистик: плюшевый поросенок. Мальчик страстно прижимает его к груди.
– Прямо как Уилбур.
– Прямо как Уилбур, – повторяю я, обшаривая взглядом лобби. – Кто его принес?
– Какой-то парнишка, – отвечает Мириам, с улыбкой глядя на Калеба. – Там нет открытки?
Осмотрев коробку, я качаю головой:
– Ничего нет.
– Странно.
Отводя счастливого Калеба, обнимающего своего плюшевого поросенка, к машине, в которой его ждет приемная мама, я думаю о том, что, возможно, произошедшее не так уж и странно.
Вернувшись домой, обнаруживаю на крыльце точно такую же белую коробку. Меня это не удивляет. Я заглядываю в нее прямо на ступеньках. В коробке лежит фиолетовая толстовка с эмблемой Северо-Западного университета. И больше ничего. Ни записки. Ни подписи. Ни фирменного знака.
В кухне никого нет – это было ожидаемо, так как тетя с дядей еще не вернулись с работы. Но почему навстречу не выскочил щенок? Я обхожу комнату за комнатой, зову Лео, прислушиваюсь, не слышен ли топот лап по паркету, и уже начинаю волноваться.
Но тут с улицы доносится приглушенный лай. Я смотрю на стеклянные двери, ведущие на задний двор, и вижу Лео со щенком. И кого-то еще.
Подойдя ближе, узнаю Макса.
Он устроился за столом с банкой газировки и, смеясь, наблюдает за щенком, азартно что-то вынюхивающим. Макс настолько расслаблен и весел, будто не должен в этот самый момент находиться в Мичигане, будто они с Лео не расстались несколько недель назад, будто совершенно ничего не изменилось. У меня сразу поднимается настроение.
– Макс, – зову я, открыв дверь.
Он с улыбкой оборачивается, вскакивает и притягивает меня для объятия.
– Элис. – Макс целует меня в макушку. – Черт, я так соскучился по тебе.
Я вижу поверх его плеча, как Лео с неуверенной улыбкой смотрит на нас. Отступив, кладу ладони на плечи Макса и внимательно рассматриваю его. Он кажется немного выше и немного неряшливее, но его непослушные каштановые волосы и ямочки на щеках никуда не делись, и он одет в брезентовую куртку, которую носит с десятого класса.
– Ты не изменился, – одобрительно замечаю я, оглядев его. – Не считая щетины.
Макс со смехом потирает подбородок.
– Это все лень.
– Тебе идет, – ухмыляюсь я. – Что ты здесь делаешь?
– Лео понадобилась помощь, чтобы справиться с этим парнишкой. – Макс наклоняется и подхватывает щенка на руки.
– Серьезно? – бросаю я взгляд на Лео.
Брат застенчиво пожимает плечами:
– Знаю, на вид он – сама невинность, но поверь – он еще тот зубастик.
– Я вырос, окруженный собаками. – Макс поудобнее берет щенка. – И искал повод отвертеться от подготовки к экзаменам. Вот и подумал: почему бы мне не приехать и не взглянуть на этого малыша?
Лео с Максом встречаются взглядами. Они не улыбаются, но и зрительного контакта не разрывают, пока щенок, вытянув шею, не цапает Макса за ухо.
– Ай, – вскрикивает тот, смеясь. – Это просто пиранья какая-то.
– Может, так его и назовем? – предлагаю я.
Лео качает головой:
– Я все еще думаю над кличкой.
– А я, кажется, знаю, откуда он взялся, – начинаю я, собираясь рассказать им о случае в библиотеке, о встрече с Тедди, о коробке с игрушечным поросенком и толстовке с эмблемой университета.
– Я тоже, – кивает Лео. На его лице – радость. – От Тедди?
– Да, – удивляюсь я. Как он понял?
– Я сказал, что куплю щенка, если когда-нибудь выиграю в лотерею, – отвечает Лео на мой невысказанный вопрос. – Но это было миллион лет назад. Невероятно, что он это запомнил.
– Да уж, – поддакиваю я, хотя уже подозреваю, что мы с Лео слегка недооценивали Тедди.
Макс опускает щенка на веранду, и мы все наблюдаем за тем, как малыш балансирует на верхней ступеньке, набираясь храбрости спрыгнуть вниз.
– Вам нужна кличка, отражающая авантюрный дух этого создания, – говорит Макс.
Я смеюсь, а Лео меняется в лице.
– Сейчас вернусь, – бормочет он, направившись к двери.
– Мне тоже надо… – мямлю я.
Макс рассеянно кивает, пересекает веранду и снова берет щенка на руки.
Лео стоит в кухне возле раковины, обхватив себя руками, глядя в окно, выходящее на задний двор.
Я останавливаюсь в дверях.
– Ты как?
– Нормально, – отвечает он, не поворачиваясь. – Просто… мне не верится, что он здесь.
– В хорошем смысле? – с надеждой спрашиваю я, поскольку люблю Макса и, что еще важнее, знаю, что Лео любит Макса. И скучает по нему безумно, хотя сам разорвал с ним отношения.
– Пока еще не знаю. Понятия не имею, что означает его приезд. И боюсь спрашивать. Щенок жевал все подряд, и мне так хотелось позвонить Максу. Я и позвонил.
– Вы успели поговорить?
– Нет, – качает Лео головой. – И это ужасно чудно. Макс одолжил у кого-то машину и ехал сюда пять часов! А мы после этого только что и делаем – играем со щенком. И ни о чем не говорим. Ну, то есть ни о чем серьезном.
Я киваю:
– Но он приехал.
– Приехал, – соглашается Лео, глядя на то, как Макс полутащит по двору уцепившегося за его джинсы щенка. – И мне очень хочется знать, что это значит.
– Тогда, может, тебе стоит поговорить об этом с ним, а не со мной?
– Да. Но я боюсь, что, начав об этом говорить, мы…
– Все сглазите?
Лео робко улыбается.
– Знаю, ты думаешь, что я ненормальный.
– Я думаю, – пристально гляжу я на брата, – что ты порвал ваши отношения, чтобы этого не смог сделать он.
– Что? – пораженно смотрит на меня Лео. – Нет.
– Ты так напряженно ожидал чего-то плохого, что решил не мучиться дальше, а сделать это плохое своей собственной рукой.
Лео качает головой, избегая моего взгляда, но, судя по цвету его щек, я права.
– Слушай, – уже мягче продолжаю я, – большинства ужасных вещей, происходящих в нашей жизни, мы никак не можем избежать. Поэтому бессмысленно привносить их в свою жизнь самому. Особенно если ты делаешь это из страха. Ты любишь Макса. Он любит тебя. – Лео открывает рот для возражений, но я останавливаю его: – Любит. Поверь, он ехал сюда пять часов не для того, чтобы посмотреть на щенка.
– Может, и нет, – признает Лео, и его взгляд скользит к окну.
– Не знаю, хорошо ли у вас все сложится – не всем так везет, – говорю я, и сердце знакомо ноет при мысли о Тедди, – но не порти все сам. Если вам не суждено быть вместе, то пусть Вселенная все сделает за тебя.
На губах Лео появляется слабая улыбка.
– Я думал, ты в такое не веришь.
– Не верю, – пожимаю плечами я. – Но ты веришь. Так что иди и поговори с Максом. Прогуляйтесь или попейте кофейку. Я пригляжу за щенком.
– Везунчик.
– Ну, ему, конечно, повезло…
– Да нет, – смеется Лео. – Я назову его так.
– Что?
– Щенка. По-моему, мы должны назвать его Везунчиком.
– Шутишь? – кошусь я на него.
– Не-а.
– Тебе не кажется, что это как-то?.. – Я не знаю, как закончить предложение, но это и не важно, поскольку Лео меня не слушает. Он слишком увлекся наблюдением за Максом, катающимся по траве со щенком.
Вот что я знаю: это самое мгновение никак не зависит от везения, а вот счастье в любви ох как зависит.
Лео этого не понимает. Во всяком случае, пока.
– Ладно, – соглашаюсь я. – Пусть будет Везунчиком.
