«Теперь не уйдут», – подумал Ульфгер.

Эльфы миновали Чертог Королей, взобрались на самую вершину горы, и теперь им некуда было бежать. Ульфгер видел их – на краю обрыва, куда не отважился бы забраться и горный козел, цепляющихся за камни под напором хлещущего ветра.

До них было не добраться – то есть не дотянуться мечом, но Ульфгер чуял их страх и сосредоточился на нем – чтобы их затрясло, чтобы от страха ныли зубы, чтоб эльфы ослабли, сорвались вниз.

Вдруг в голове ослепительно вспыхнула нестерпимая, жгучая боль. Ульфгер не смог сдержать крика, и в голове снова вспыхнула боль, будто кто-то ударил по шлему.

– Хватит! – закричал он, изо всех сил сжав шлем ладонями и упав на колено.

Земля под ногами задрожала. Над долиной внизу взвился столб черного дыма. Похоже, дым шел из Гавани. Ульфгер потянулся мыслями туда, ища, щупая, но тут можно было обойтись и без шлема. Далеко внизу виднелось множество факелов – армия Пожирателей плоти шла назад, возвращалась из Гавани.

– Нет!!! – закричал Ульфгер. – Нет! Не может быть! Откуда они там? Их там не может быть!

И вдруг он понял, откуда взялась эта боль. «Они срубили Древо». С губ сорвался стон, Ульфгер затрясся всем телом. «Они срубили Древо Аваллаха!»

Гора вновь зарокотала, вздрогнула так, что Ульфгеру пришлось уцепиться за камень. С крутых утесов покатились вниз огромные валуны. Поднявшись на ноги, Ульфгер двинулся наверх. К тому времени, как он добрался до Чертога Королей, пожар в Гавани озарил всю долину.

Нетвердым шагом войдя в зал, он замер на пороге, лицом к лицу с разоренными гробницами. Повсюду валялись кости, расколотые черепа оскалились навстречу, обвиняюще уставившись на него темными пустыми глазницами.

– Нет! Нет!!! Я не виноват!

Пинком разметав черепа, он споткнулся и рухнул на борт ладьи. На дне ее лежало иссохшее тело отца. Теперь его глаза смотрели на Ульфгера с тоской, с жалостью.

Гора снова вздрогнула. По стенам зазмеились трещины, одно из окон, разбившись, выпало наружу.

– Видишь, что они наделали? – всхлипнул Ульфгер. – Видишь? Ты смеялся надо мной, а теперь посмотри сам. Отец, они разрушили все, видишь?

Вдруг он услышал голоса – тысячи миллионов голосов, крики всех, кто когда-либо жил и умер на Авалоне. Их плач эхом звенел под шлемом, пока у Ульфгера не зазвенело в голове. Стоны и плач распирали голову – казалось, из ушей вот-вот хлынет кровь. Ульфгер пронзительно вскрикнул, сорвал шлем с головы и швырнул им в отца.

– Не нужен мне твой шлем! Не нужен!!!

Часть потолка обвалилась, осыпав Ульфгера осколками стекла и камня, в дыре над головой показалось небо. Ульфгер забрался в ладью, рухнув прямо на иссохшие останки отца, укрылся под мертвым телом, сжался в комок и впился ногтями в лицо.

– Возьми меня с собой! – зарыдал он. – Отец, прошу тебя, пожалуйста, возьми меня с собой!

Ночную тишину прорезал жуткий вой. Он шел отовсюду, из самой земли. Ник ускорил шаг, догоняя Питера.

– Что это? – спросил он.

– Владычица…

Помертвев лицом, Питер бросился вперед по тропе. Ник помчался за ним, но Питер бежал во всю прыть и вскоре скрылся из виду. Впрочем, догадаться, куда он направляется, было несложно. Над лесом поднялось багровое зарево, и Ник побежал в его сторону.

Склон сделался круче, легкие Ника горели огнем, сердце бешено билось в груди, мышцы ног горели огнем, но он двигался вперед, бежал изо всех сил. В небе над головой заплясали светлячки, но, почувствовав запах горящих листьев и горячий пепел на лице, Ник понял, что это не светлячки, а искры. Миновав эльфийские казармы, превратившиеся в закопченные руины, Ник промчался через дворики и каньон, взбежал вверх по крутому склону, огибая горящие кусты, и вскоре увидел Питера.

Питер стоял по колено в небольшом пруду. Мутная вода казалась красной. «Кровь, – подумал Ник. – Совсем как кровь».

Только увидев груду мертвых тел, сваленных у берега пруда, будто какая-то чудовищная плотина, он понял: огромные утесы и водопады исчезли, рухнули, а то, что вокруг, и есть Гавань. Струи воды били из трещин в скале точно гейзеры, верхушки деревьев пылали. И тут Ник увидел его – Древо Аваллаха. Ветви яблони скрючились, как руки окоченевшего трупа, белая кора полопалась, обнажив древесину цвета кости и ссохшиеся вены.

Питер плескался среди камней, лихорадочно собирая что-то в кровавой воде. Ник подошел к берегу. На поверхности пруда качались яблоки. Карманы и сумка Питера уже были набиты ими доверху. Его руки тоже были полны яблок, но он все собирал их, пытаясь набрать еще больше, и рассыпал собранное всякий раз, нагнувшись еще за одним.

Питер поднял на Ника безумный, отчаянный взгляд.

– Помогай! Мы должны спасти их, все до одного!

Рядом с Ником на воде закачалось тело нимфы. Половина ее лица была изуродована, уцелевший глаз смотрел прямо на него. Вокруг загремело, по земле снова прокатилась дрожь, несколько больших валунов с грохотом рухнули меньше чем в сотне ярдов от них.

– Питер, надо уходить.

Но Питер словно не слышал Ника.

Порыв свежего ветра пронесся над долиной, разметал волосы Ника, откинув пряди с его лица. Этот ветер принес с собой ужасно знакомый запах, смешавшийся с запахом горелых листьев. Сначала Ник не узнал его, но через секунду от изумления брови мальчишки сами поползли вверх. Так пахнет большой город – Нью-Йорк! Услышав крик чайки, Ник взглянул вверх. Что это? Звезда или просто искра? Ник отступил на несколько ярдов назад, чтобы лучше видеть. Да, вот она, крохотная тусклая звездочка! Тучи уплывали прочь, открывая звездное небо!

Над ухом негромко зажужжало. В воздухе мелькнул синий огонек. «Пикси?» – подумал Ник.

Девочка-пикси спикировала прямо к его лицу и щелкнула Ника по носу.

– Ай! – вскрикнул Ник.

Пикси пролетела чуть дальше по тропинке, спустилась к самой земле, призывно замерцала и замахала Нику рукой. Ник подошел к ней, наклонился и увидел следы – дюжины отпечатков сапог на мягкой серой земле. Приглядевшись, он, наконец, понял, на что она показывает – на отпечатки копыт среди прочих следов. Теперь все было ясно. «Тролль!»

– Питер! – окликнул Ник. Тот даже не взглянул на него. Ник бросился обратно к пруду. – Питер!

Питер стоял на коленях на берегу, сжимая что-то в руке. Брошенные им яблоки раскатились в стороны.

Ник встряхнул его за плечо.

– Тролль, Сверчок, Дьяволы – они пошли туда! – Ник поднял руку, показывая направление. – Можем догнать, если поспешим. Пойдем, скорее!

Питер медленно поднял голову и растерянно взглянул на Ника.

– Что?

– Пойдем! Надо их догнать!

– Зачем? – ровным, безжизненным голосом спросил Питер, покачав головой. – Все кончено.

– Что?

Питер поднял руку. На его ладони лежала золотая восьмиконечная звезда.

– Смотри.

– Вижу, и что?

– Ее свет… он погас, – Питер прижал звезду к груди. – Владычица… Владычица мертва.

Земля снова вздрогнула. Один из последних утесов лавиной обрушился вниз, в долину. Вода подступала, плескалась у самых ног.

– Надо уходить! – сказал Ник.

Питер, двигаясь с места, смотрел на звезду. Ник потянул его за руку.

– Питер, вставай!

Но Питер вырвал руку.

– Это неважно! – срывающимся голосом закричал он. – Теперь уже ничего не важно! Владычица и была Авалоном. Без нее нового Авалона не будет! Никогда!

Питер поник головой и прошептал – так тихо, что Ник еле расслышал его:

– И мне больше никогда не сидеть рядом с ней. Никогда…

Вдруг Питер схватил Ника за руку и стиснул его пальцы с такой силой, что Ник сморщился от боли. Глаза Питера загорелись безумным огнем.

– Они погибли, все! Погибли зря!

– Ага, я знаю, – ответил Ник. – Ты и вправду сукин сын. Ну? С этим разобрались? Теперь-то можно, черт возьми, убраться отсюда?

Питер застонал и скорчился, будто его ударили ножом в живот.

– Вот блин… Питер, черт побери, сколько можно! Давай, подымайся!

Ник потянул его за руку. Питер слегка посопротивлялся и безвольно обмяк. Весь его боевой дух исчез без следа.

– Я даже не помню, как их всех звали, – простонал он.

Ник поднял Питера на ноги и наполовину повел, наполовину потащил вперед по тропинке. Мутная вода уже плескалась под ногами. Все следы скрылись под водой, но впереди виднелся синий огонек, и Ник следовал за ним. Внезапно он осознал, что видит собственную тень, и с изумлением обнаружил, что в небе сияет полная луна.

– Питер, смотри! Луна!

– Владычица умерла, ее Туман рассеивается, – ровным голосом сказал Питер.

Земля под ногами сделалась мягкой, как губка. Повсюду журчала вода. Дюжины маленьких ручейков, сливаясь воедино, неслись вниз по тропе, обгоняя Ника с Питером. Величественный дуб невдалеке наклонился, с громким плеском лег набок и тут же затонул в серой грязи. Ник огляделся на ходу. Деревья вокруг одно за другим падали или грузно оседали вниз, проваливаясь в разверзшиеся под корнями трещины по самые вершины и скрываясь в бурлящих водоворотах.

Тропинка выровнялась, ручейки сливались в небольшие протоки, протоки – в целые речки. Впереди показалась возвышенность, но путь к ней преграждал широкий бурный поток. Ник оглянулся. Позади виднелись только верхушки деревьев, да и те быстро исчезали. Отступать было некуда.

Ник потащил Питера в холодную воду. Шаг – и оба оказались по колено в воде, а вода все прибывала, прибывала с каждой секундой. Увлекая за собой Питера, Ник устремился к противоположному берегу, но бурлящая вода пожирала сушу с той же скоростью, с какой они к ней приближались. Течение убыстрялось, вода с грохотом неслась среди поваленных деревьев и валунов, в водоворотах бешено кружились обломки веток и сучьев. Внезапно ручей вздулся, будто где-то выше по течению прорвало запруду, и волна сбила мальчишек с ног. Ник вцепился в Питера изо всех сил. Течение подхватило обоих, закружило, поволокло ко дну. Ник уже не понимал, где верх, а где низ, но Питера не отпустил. Поток проволок его спиной по камням и выкинул на поверхность. Ник сумел дотянуться до торчащего из воды валуна и ухватился за него, удерживая голову Питера над водой.

– Хватайся! – закричал он. – Хватайся, Питер! Держись, или утонешь!

Но Питер не двигался. Казалось, он смирился со смертью и даже рад ей.

– Черт возьми, Питер!!! – заорал Ник. – Не сдавайся!!! Не смей…

Вдруг он увидел дерево – целое дерево, падающее прямо на них.

– Блин! – вскрикнул он.

Крона дерева накрыла спасительный валун, ветви заскрежетали о камень, вырывая Питера из рук Ника и увлекая обоих вниз, под воду. Изо рта Ника вырвался шлейф пузырьков, в глазах потемнело, острые камешки и обломки сучьев впились в кожу, мокрые листья облепили лицо и плечи. Грудь сдавило, в глазах заплясали ослепительно-белые вспышки. Ник понял, что тонет, тонет после всего дерьма, которое сумел пережить, но это отчего-то не пугало – только разозлило до глубины души.

Вдруг он врезался во что-то твердое. Чьи-то толстые пальцы вцепились в его плечо, выдернули из воды, и Ник упал на каменистый берег, кашляя и выплевывая воду. Услышав усталый вздох, он протер глаза. Над ним возвышался Таннгност. За спиной тролля стояли Драэль и четверо других эльфов, а за ними на земле сидел Питер, мокрый, как мышь.

– Ники? – с опаской спросил кто-то.

К Нику подошла Сверчок. Казалось, она разрывается между облегчением и ужасом.

– Отойди от него!

Вскинув голову, Ник встретился взглядом с Дьяволом по кличке Резак. Ник никогда не слышал от него больше двух слов подряд, почти никогда не видел играющим с другими или хотя бы смеющимся. Резак был серьезным, сдержанным парнишкой с темными суровыми глазами, и под его взглядом Нику сделалось не по себе. За спиной Резака сгрудились остальные Дьяволы, семеро, и каждый из них был готов перерезать Нику горло.

– За ним долг. Долг крови, – сказал Резак, выдернув из-за пояса нож.

Вдруг сзади зазвенел тонкий голосок:

– Ой, смотрите, мальчики и девочки собрались поиграть!

Оглянувшись, Ник увидел трех сестер, горстку баргестов и ведьму.

Дьяволы окружили Ника.

Ник взглянул в сторону Питера, но тот так и сидел, сжавшись в комок и обхватив голову руками, безразличный ко всему на свете.

– Но нельзя же так! – воскликнула Сверчок. – Нельзя же так просто – взять и убить! Таннгност, скажи им!

Взгляд тролля был полон тоски и жалости, но он даже не попытался вмешаться.

– Аваллах требует твоей смерти, – сказал Резак.

Остальные Дьяволы согласно закивали.

Ник обвел взглядом их лица и пришел в ужас. Он словно вновь очутился среди Пожирателей плоти – все тот же фанатизм, все то же неодолимое желание пролить кровь, чтоб ублажить своего бога…

– Оставьте его, – прозвучал тихий безжизненный голос.

Питер!

Дьяволы нерешительно переглянулись.

– Но, Питер, – заговорил Резак, – он же убил Секеу. Он же…

– Нет, – оборвал его Питер. – Это не он.

На лицах Дьяволов отразилось неподдельное разочарование.

– Кто же тогда? – спросил Резак.

Но Питер не ответил. Он вновь опустил голову и спрятал лицо в ладонях.

– В этом разберемся позже, – сказал Таннгност. – А сейчас нам нужно идти. Владычица не может быть далеко.

Питер резко вскинул голову.

– Что? Что ты сказал?

– Владычица, Питер! Пожиратели плоти увели ее с собой.

– Так она жива?!

– Да. Разве ты не знал?

Питер разом вскочил и вцепился в плечо тролля.

– Ты сам видел? Точно?

– Да, – ответил тролль. – Я думал, ты знаешь.

Глаза Питера загорелись живым азартным огоньком.

– Пошли!

Стоя на берегу, над прибывающей темной водой, Капитан провожал взглядом проплывавшее мимо тело. Труп женщины из форта плыл по течению лицом вниз, пряди длинных распущенных волос тянулись в стороны, точно щупальца. Следом за ней проплыла часть соломенной крыши, затем еще два тела – мужчина и женщина, за ними – туша дохлой свиньи…

Капитан поднял взгляд к небесам. Впервые за сотни лет на небе, словно лицо старого дорогого друга, показались луна и звезды, озарившие все вокруг. «Господи, какой прекрасный вид!» Вот только сейчас было совсем не до звезд – сама земля уходила из-под ног, а корабли давным-давно поглотило море. Правда, остались шлюпки, спрятанные у ручья, выше по течению от форта, но если исчез сам форт, как их найти?

Он посмотрел на колдунью – или демона, или кем она там еще может быть. Она стояла невдалеке, обнаженная, грязная, лицо и грудь – в потеках запекшейся крови. Ее тащили за собой, накинув на шею веревочную петлю, а стоило ей упасть, гнали вперед пинками и тычками. Но она словно и не чувствовала этого – только смотрела вперед, в никуда. Капитана с души воротило от этой бессмысленной пытки. Ее чары развеяны – так убить ее без затей, и дело с концом. Но Преподобный потребовал отвести ее к церкви, чтобы сжечь на освященной земле, перед лицом Господа. Только вот освященной земли не осталось ни пяди. Спрашивается, что теперь будут делать эти безумцы?

Стена тумана отступала, открывая небо, двигалась прочь от морских берегов, испарялась прямо на глазах. Скоро и море, и небо будут чисты. Сколько бесчисленных дней и ночей он молился об этом? И вот Господь услышал его молитвы. И что теперь? Что из этого, если у них нет лодок? Все они так и остались в ловушке – это ли не доказательство тому, что Бог просто играл с ними?

Капитан оглядел своих людей. Одни бродили кругами или бесцельно переминались с ноги на ногу, с отвисшими челюстями таращились вверх, на звезды, или вниз, на прибывающую воду. Другие стояли на коленях вокруг Преподобного, присоединившись к его молитвам, а тот расхаживал взад-вперед, обратив лицо к небесам и моля Господа о чуде.

Дэнни Капитан держал при себе. Лицо мальчика было бледным от страха. Капитан огляделся. Никаких возвышенностей вокруг больше не наблюдалось. Повсюду бурлила вода. Ручейки, протоки и речки сливались воедино, быстро поглощая остатки суши. Еще немного, и вокруг не останется ничего, кроме морских волн… Капитан проводил взглядом еще один кусок соломенной крыши, проплывший мимо. Что ж, лодок нет, но, если связать вместе кое-что из обломков, возможно, им с Дэнни удастся добраться до берега. Вот только Капитан сомневался, что Преподобный им это позволит. Нет, если им не будет явлено чудо, Преподобный наверняка пожелает, чтобы все оставшиеся в живых вместе ушли на дно. «Пора, – подумал Капитан. – Пока Преподобный отвлекся, самое время ускользнуть».

В стороне, футах в тридцати, над водой виднелась россыпь камней, поросшая густым кустарником. Незаметно зайти за нее – и они свободны. Крепко сжав руку мальчика, Капитан повел его к камням, но, не успели они сделать и десяти шагов, как сзади патетически спросили:

– Куда же вы?

Капитан понимал, что Преподобный обращается к нему, но не замедлил шага.

– Капитан!

Вполголоса выругавшись, Капитан обернулся.

– Куда вы, Капитан?

– Поискать более возвышенное место.

– Таковых больше нет!

– Посмотрим.

– Оставьте мне этого маленького демона, – холодно потребовал Преподобный.

Дэнни прижался к Капитану. Рука мальчика задрожала в его ладони.

– Демона? – осознав, что едва не сорвался на крик, Капитан заставил себя понизить голос. – Дэниэл привел нас к этой колдунье и тем доказал, что свободен от любых демонов.

Опустив руку на эфес шпаги, Капитан медленно, шаг за шагом, продолжал отступать.

Зрячий глаз Преподобного злобно засверкал.

– Об этом судить не нам, а Господу. Приведите мальчика ко мне.

Но Капитан был не намерен подчиняться. Видя это, Преподобный кивнул Волу. Великан, а за ним еще дюжина человек, двинулись вперед, окружая Капитана.

Капитан обвел взглядом обращенные к нему лица в поисках верных людей, но не нашел ни единого. Людьми овладел страх; опасаясь за свои бессмертные души, они готовы были сделать все, что прикажет Преподобный. «Ничего не поделаешь», – подумал Капитан. Стоит выхватить шпагу, и они с Дэниэлом умрут в мгновение ока.

– Я тебя не брошу, – негромко шепнул он мальчику. – Обещаю.

Не сводя с Капитана настороженных взглядов, люди придвинулись ближе. Вол приставил к горлу Капитана острие меча, и один из солдат оттащил от него Дэнни.

– Оружие тоже, – сказал Вол.

Капитан с неприязнью взглянул на гиганта. Еще двое шагнули к нему и избавили его от меча и кинжала. Как только Капитан остался безоружным, Вол ухмыльнулся и легонько потрепал его по щеке.

– Вот и молодец. Вот и славно.

Вол подтащил мальчика к Владычице, захлестнул его шею свободным концом веревки, стягивавшей ее горло, и рывком затянул петлю. Дэнни сдавленно вскрикнул от боли, и Вол отвесил ему подзатыльник:

– Не скули, щенок.

Капитан стиснул кулаки, изо всех сил стараясь сдержаться. Да, он понимал: скоро им всем конец и все это уже не имеет никакого значения, но все же еле сдерживал злость.

– Ангелы!!! – истово, с дрожью в голосе закричал кто-то, указывая в море. – Город ангелов!

Клубы тумана расступились, и над водой в ночи показались башни – огромные сверкающие башни, опоясанные мириадами огней.

– Царство Небесное! – воскликнул Преподобный, воздев руки к небесам и упав на колени. Из глаз его потекли слезы. – Царство Божие! Наконец-то!

Капитан не верил собственным глазам. Неужели это и вправду рай? В небе виднелись огни – множество огней, одни парили в воздухе, другие моргали, третьи куда-то мчались… Неужели это действительно ангелы?

Откуда-то издали донесся трубный звук. Налетевший бриз принес с собой странные, незнакомые запахи – что-то вроде запахов нефти или, может, скипидара, а также вполне знакомые – запахи рыбы, гниющих отбросов и сточных вод. Так пахли каналы Венеции. Неужто в раю может пахнуть, как в выгребной яме? В этом Капитан сильно сомневался.

Вновь трубный звук – на сей раз громче, ближе, но таких труб Капитан никогда прежде не слышал. Еще один долгий непрерывный гудок, еще громче и ближе… Что бы это ни было, оно приближалось.

Капитан вгляделся в последние клочья тумана. Оттуда, из темноты, прямо на него двигалось ослепительное зарево!

– Вижу судно! – закричал кто-то.

«Верно», – подумал Капитан. Он уже слышал, как нос корабля рассекает волны, и видел два ряда фонарей по бакборту. Это и впрямь было судно, великолепное судно!

Преподобный поднялся с колен, широко распростер руки и пошел навстречу приближавшемуся кораблю.

– Господь! Сам Господь пришел за нами!

Впереди из Тумана на фоне ночного неба проступал силуэт Манхэттена – так близко, что Ник мог разглядеть даже зевак на пристани. При виде такого зрелища все замерли, но лишь на миг. Останавливаться было нельзя: земля буквально уходила из-под ног. Пока что они едва держались впереди наступавших вод.

– Вон они! – прошептал Питер, указывая вперед.

Да, так оно и было. Там, на клочке выступающей из воды суши, сгрудилось не меньше семи десятков Пожирателей плоти.

Ник даже не представлял себе, что Питер думает делать дальше. С таким количеством людей невозможно было справиться силами оставшихся Дьяволов. К тому же все они все равно вскоре окажутся в Нью-йоркской гавани. Но Питера это ни на секунду не смутило. Он, сломя голову, помчался вперед, предоставив остальным догонять его, и Таннгност шумно пыхтел и сопел, стараясь не отстать.

Тишину разорвал громкий гудок. «Паром», – подумал Ник. Судя по звуку, он был уже близко. «Вот он!» Впереди показались огни парома, и… О нет, он сейчас врежется прямо в Пожирателей плоти! Ник узнал судно с первого же взгляда – это был один из статен-айлендских паромов. Казалось, он пытается отвернуть, уйти в сторону от земли, внезапно возникшей прямо по курсу. Толпа Пожирателей плоти качнулась назад, раздалась в стороны, расступаясь перед носом парома, с плеском въехавшим на берег. Миг – и Пожиратели плоти полезли на борт, заполняя собой верхнюю палубу. «А вот теперь будет интересно», – подумал Ник.

Мимо Ника проскакали баргесты. Следом за ними промчались Дьяволы и эльфы. Все они направлялись к парому. Ник понял: если он не попадет на борт, ему предстоит полночное купание, – и поспешил за ними.

Паром дал задний ход, вода за кормой забурлила, и судно развернулось к берегу бортом. Питер прыгнул на кормовое ограждение. Дьяволы, эльфы и баргесты последовали за ним. Сверчок вбежала в воду по колено, Питер подал ей руку и втянул ее наверх. Взобравшись на палубу, Ник услышал тоненький девичий смех и увидел ведьму с дочерьми, карабкающихся вверх по борту, словно огромные пауки.

Последним к парому галопом, поднимая на пути тучи брызг, подбежал Таннгност. Тролль уцепился за леер. Питер, Резак и Гек подхватили его, втянули наверх, и в следующую секунду паром отчалил.

«И что теперь?» – подумал Ник, глядя, как остатки острова исчезают в заливе. Земля Авалона не тонула – она таяла, растворялась, как порошок какао в молоке. Фосфорически мерцающие пузыри поднимались из воды и лопались, превращаясь в едва заменую искристую дымку, тут же исчезавшую в воздухе без следа.

Ник опустил голову. Казалось бы, гибель Авалона должна его только радовать, но сердце вдруг сжалось от необычайно пронзительного ощущения одиночества, и Ник осознал, что не чувствует никакой радости. За кормой на его глазах исчезало, гибло, навек уходило в прошлое сердце целого мира.