Книга: Рассказы. Том 5. Одержимость
Назад: ДЬЯВОЛОПОКЛОННИКИ (Satan's Servants, 1949) Перевод Н. Зайцева
Дальше: I

Предисловие автора

Какое-то время назад появилось заявление о том, что «более уже не сыскать неопубликованных оригинальных либо соавторских рассказов Лавкрафта». Сокрушаясь по этому поводу, я припомнил, что в начале 1935 года мною была написана и представлена отвергнутая впоследствии Фарнсуортом Райтом история под названием «Дьяволопоклонники». Редактор Weird Tales сослался на то, что сюжетная линия на всем протяжении повествования была слишком неубедительна.
Тогда ещё мы с Лавкрафтом, состоя в плотной переписке, частенько обменивались в ходе нее текущими рукописями с предложениями и ремарками. Соответственно, ему я рассказ и отправил, а поскольку речь в нем шла о Новой Англии, то заодно посмел спросить, не был бы он так любезен помочь мне довести до ума эту историю.
Как следует из приведенных ниже выдержек его письма, от полноценного сотрудничества он отказался, но рукопись моя вернулась обильно снабженная комментариями и исправлениями, вместе с пространным текстом и исчерпывающим списком замечаний.
Я добавил рассказ к архиву, намереваясь при удобном случае взяться за него как следует. На протяжении многих лет страницы буквально слиплись; я эксгумировал их время от времени, нуждаясь в материале, перебирал, пропалывал сухостой и просматривал неопубликованные истории и наброски. Пару лет назад мною было использовал имя главного героя, «Гидеон Годфри», при создании рассказа, действие которого происходит в современной обстановке. Но «Дьяволопоклонникам» суждено было пылиться долгих четырнадцать лет до тех пор, пока не пришлось задуматься о том печальном факте, что не бывать больше рассказам Лавкрафта, будь-то переработанным, соавторским или вдохновленным им самим.
Подхваченный внезапным порывом, я вторгся на слоновье кладбище, расположенное на дне моего бюро, где среди множества набросков, фрагментов рассказов, радиосценариев и различных инкунабул, удалось откопать пожелтелые страницы оригинальной рукописи со знакомыми, сделанными нетерпеливой рукой Г.Ф.Л., пометками на полях. Мною также было извлечено длинное письмо Лавкрафта, где им обсуждался замысел исправлений.
Тотчас решившись переработать рассказ я дал знать об этом Августу Дерлету, биографу Лавкрафта, подкинувшему мне идею пересмотра этой истории специально для выпуска «Аркхема», включив туда часть корреспонденции, плюс некоторые из более уместных критических комментариев в форме сносок к тексту рассказа. Выдержки из письма Г.Ф.Л. приводятся далее, а примечания вы сможете найти в самом конце.
Здесь отыщется много интересного для исследователей творчества Лавкрафта; эти комментарии прекрасно отражают всю его педантичность и эрудированность в отношении исходного материала. С чисто личной точки зрения я зачастую был очарован в процессе правки тем, как некоторые ремарки или фразы самого Лавкрафта, казалось, вторили моим собственным задумкам — ибо в 1935 году вполне сознательно следовал тому, что с тех самых пор в прозе стало известно как «лавкрафтовская школа». Очень сомневаюсь, что даже самозваному «знатоку Лавкрафта» будет под силу выделить его фактический вклад в завершенный рассказ; большинство же фрагментов, которые могли бы быть идентифицированы как «чистый Лавкрафт», являются делом моих рук; все добавленные им фразы и связки имеют случайный характер и просто дополняют собой текст. Некоторые основные предложения по пересмотру сюжета были включены, но они, в свою очередь, были переработаны третьей стороной — мной, в редакции 1949 года. В процессе пересмотра я с прискорбием должен был констатировать тот факт, что Роберт Блох образца 1935 г. на сегодня такой же покойник как и Говард Филлипс Лавкрафт. Что ж, мир их праху!
Остается только добавить, что есть возможность еще одной эксгумации прошлого. В 1935 г. я написал и опубликовал рассказ «Звездный бродяга», посвященный Г.Ф.Л. Примерно год спустя, Г.Ф.Л. написал продолжение, «Скиталец тьмы», уже посвященное мне. В своей истории я использовал его как прототип, а он так же поступил со мной в своей. Впоследствии я предложил написать еще один рассказ, для завершения трилогии, продолжив с того самого места, где он остановился. Этот рассказ, «Тень с колокольни», будучи пересказанным мной в письме, вызвал у Лавкрафта немалый энтузиазм. Он уговаривал меня написать его, но я тогда отказался. Возможно, что когда-нибудь в будущем я воплощу этот замысел.
Если же нет, то как мне известно, это быть может, последняя история к которой Лавкрафт, непосредственно сам приложил руку. Далее следуют отрывки из его письма, а затем и она сама. Что ж теперь, я вручаю перо самому Говарду Филиппу Лавкрафту, который пишет:
«А теперь, разрешите мне самым искренним образом поздравить вас с отличнейшими „Дьяволопоклонниками“, читаю я их, признаться, с большим удовольствием и неослабным интересом… Что касается Дальнейшей трактовки сюжета — то она, с точечными правками, в будущем безусловно заслуживает того чтобы быть представленной к публикации.
<…> Я взял на себя такую смелость добавить некоторые заметки и внести ряд корректив, что сказалось необходимым с исторической и географической точек зрения. Большинство из них сами говорят за себя.
Рудсфорд должен находиться за пределами колонии Массачусетского залива, так как строгий надзор, господствующий в этой жесткой теократической общине, никогда не допустил бы существования такого поселения. Кроме того, его местоположение должно быть перенесено в какую-то точку на побережье, не столь густо населенную. В Новой Англии еще на заре ее спешной колонизации уже к 1690 году прибрежная область вся была буквально усеяна процветающими городами и практически сплошь фермами. Два поколения оседлой жизнь почти что стерли все следы дикой природы и (после войны короля Филипа в 1675–1676 годах) индейцев в этих местах видели редко.
Единственно, где могла существовать на побережье относительно неизвестная деревня, был бы Мэн — чья связь с Массачусетсом не прослеживается до 1663 года, и который не был частью этой провинции до июля 1690. Будь я на вашем месте, то расположил бы Рудсфорд между Йорком и Уэллсом, если конечно это для вас приемлемо. Прилагаю карту Новой Англии (ее вы можете оставить себе), на ней как раз отмечено новое местоположение. Какая бы то ни было экспедиция по дебрям должна начинаться из Портсмута, а не Бостона или Салема при изучении карты все само собой встает на свои места.
А в остальном же все вышло очень живописно — мое единственное замечание касаемо повествования заключается только в том, что сама природа ужаса Рудсфорда слишком скоро предстала перед Гидеоном. А оно стало бы намного сильнее, если б это откровение пришло с омерзительной постепенностью, спустя несколько дней адских подозрений… <…>
Впредь будьте крайне осторожны, с вводом в обиход архаизмов — ибо перегнуть здесь палку очень легко, тем самым, сделав манеру письма чересчур старомодной. Изучите орфографию на реальных образцах печати 17-го века. Я внес несколько правок в ваш основной образец на первой странице. Что касается губернатора Фиппса — то он не был следователем по делам лиц, обвиняемых в колдовстве до 1692 года, а только путешественником и солдатом удачи к слову, о его карьере тоже занимательно было бы почитать… <…>
Закончив читать рассказ, я спросил себя, должно ли его действие происходить до либо после салемского дела в 1692–1693 гг. Безусловно должно быть позже, если вы хотите провести идею о том, что дело Рудсфорда положило конец колдовству в Новой Англии. Между прочим, тот самый колдун — зачинщик салемских бедствий, преподобный Джордж Берроуз, явился прямиком из Уэллса, штат Мэн, краев, что где-то неподалеку от нового местоположения Рудсфорда. Возможно, вы смогли бы это применить, будь на то ваша воля…
<…> Теперь, что касается идеи о сотрудничестве — признаюсь, что эта история соблазняет меня много больше, чем любая из тех, что попадались на глаза в последнее время, но я, честно говоря, вряд ли уверен в том, что смог бы вообще сейчас заниматься чем-то подобным…
<…> Как бы там ни было, такая задача для меня теперь несравненно сложнее, чем если бы я взялся самостоятельно выполнять ее от начала и до конца, и единственно возможным оправданием здесь служит только желание, чтобы эта идея была должным образом развита, чего в противном случае сделано быть не может. Итак, когда речь идет о „Дьяволопоклонниках“, я чувствую, что безусловно, вам не хуже меня удастся самостоятельно развить эту историю, поэтому и не испытываю за собой никакой вины в том, что предлагаю попробовать именно вам. На протяжении последних месяцев мне пришлось буквально наложить вето — чисто из инстинкта самосохранения — на все совместные проекты… тогда как многие мои собственные рассказы буквально просятся на бумагу.
Но, как я уже говорил, оставаясь в стороне от этой истории, в данном случае, я уверен в том, что она от этого нисколько не пострадает. Это отличный материал, и вы, как никто другой, способны на то чтобы прекрасно его отшлифовать. Шабаш описан блестяще, и умопомрачительней всего его кульминация. Перво-наперво же, что необходимо, так это сделать погружение путешественника в ужас тоньше и постепенней…
<…> между прочим, я чувствую себя сродни Гидеону, поскольку у меня в роду есть Годфри. 29 октября 1732 года мой предок Ньюмен Перкинс (род. 1711) взял в жены Мехитабель, дочь Джона Годфри из С. Кингстауна, Род-Айленд, и вполне можно предположить, что Джон приходился Гидеону кузеном, племянником или даже братом!
— Г. Ф. ЛАВКРАФТ.»
Назад: ДЬЯВОЛОПОКЛОННИКИ (Satan's Servants, 1949) Перевод Н. Зайцева
Дальше: I