Книга: Assassin's Creed. Ренессанс
Назад: 6
Дальше: 8

7

Глубокой ночью в середине весны 1477 года Марио остановил свой конный отряд на подступах к Сан-Джиминьяно. Эцио ехал рядом с ним. Эта вылазка знаменовала собой начало ожесточенного противостояния.

– Напомни-ка мне еще раз, почему ты передумал? – Решение, принятое племянником, продолжало радовать душу дяди.

– Для тебя это вроде любимой сказки.

– А если и так? Я ведь и тогда понимал, что твоя мать оправится не скоро. И лучше, чем в нашем монастыре, ей нигде не будет. Там они с Клаудией в полной безопасности. Ты это знаешь не хуже моего.

Эцио улыбнулся:

– Я уже говорил, что не хотел перекладывать ответственность за мать и сестру на чужие плечи. К тому же Вьери угрожает тебе из-за меня. Это я тоже уже говорил.

– И я тебе говорил, молодой человек, что у тебя сильно развито чувство собственной значимости. На самом деле Вьери угрожает нам потому, что он тамплиер, а мы – ассасины.

Разговор не мешал Марио осматривать высокие башни Сан-Джиминьяно, стоявшие достаточно близко друг от друга. Казалось, эти квадратные сооружения почти упираются в небо. Эцио почудилось, будто нечто подобное он уже видел. Но это могло быть либо во сне, либо в другой жизни, поскольку раньше он никогда здесь не бывал.

Верхушки нескольких башен ярко освещались факелами, которые горели и на парапетах городской стены, а также возле ворот.

– Что ж, люди у него есть, – сказал Марио. – Судя по факелам, Вьери нас ждет. Жаль, конечно, что мы не застанем его врасплох, но я не удивляюсь. У него в нашем стане есть шпионы, как и у меня в его крепости. – Марио умолк, вглядываясь в крепостные стены. – На бастионах полно лучников. И эти ворота тщательно охраняются. – Он снова помолчал. – И все-таки Вьери не хватает людей для защиты всех ворот. Те, что с южной стороны, защищены слабее. Судя по всему, он не ждет, что мы ударим с юга. Значит, именно сюда мы и нанесем удар.

Марио пришпорил лошадь, одновременно подав знак своим людям. Эцио по-прежнему ехал рядом с дядей.

– Так и поступим, да, – повторил Марио. – Я со своими ребятами отвлеку караульных у ворот, а ты найдешь способ перебраться через стену, достигнешь ворот и откроешь их изнутри. Нужно, чтобы все было сделано быстро и тихо. – Марио подал племяннику бандольер с метательными ножами. – Возьми. Используй ножи, чтобы убрать лучников.

Подъехав на достаточное расстояние, отряд спешился. Марио отобрал лучших бойцов и повел их к южным воротам городка, где толкались караульные. Эцио, пробираясь между кустов, одолел последнюю сотню метров и оказался у подножия стены. Там он накинул капюшон, от которого в свете факелов на стену падала странная тень, похожая на орлиную голову. Он прикинул высоту стены – метров пятнадцать, если не выше. Отсюда было не увидеть, пуст парапет в этом месте или там кто-то есть. Надежно закрепив дядин бандольер, Эцио полез вверх. Отесанный камень затруднял подъем. Выступы и впадины можно было пересчитать по пальцам. Но бойницы, тянущиеся под парапетом, оказались очень кстати: поставив на них ноги, молодой человек подтянулся и осмотрелся. Слева от него двое лучников перегнулись через парапет, готовясь пустить стрелы по отряду Марио. Эцио не колебался: или он лишит жизни этих двоих, или они убьют двоих дядиных соратников. Вот когда он по достоинству оценил умение метать ножи (и упорство дяди в том, чтобы племянник овладел этим искусством). Сосредоточившись, Аудиторе прищурился и с потрясающей меткостью, один за другим, отправил ножи по назначению. Первый ударил лучника в затылок. Удар был смертельным: лучник распластался на зубчатой стене, не успев даже вскрикнуть. Второй нож пошел ниже и ударил другого лучника в спину. Сила удара была такова, что лучник, испустив сдавленный крик, свесился с зубчатки и рухнул в ночную темноту.

С внутренней стороны от парапета к воротам вела узкая каменная лестница. Эцио еще раз убедился, что Вьери не хватает людей для полноценной охраны городских стен. С внутренней стороны у ворот не было никого. Эцио буквально слетел по ступенькам и вскоре оказался возле рычага, открывавшего и закрывавшего тяжелые засовы на крепких дубовых воротах. Собрав всю силу, он потянул на себя рычаг. Такие ворота открывали вдвоем, если не втроем. Тем не менее Эцио сумел сдвинуть засовы. Взявшись за массивное железное кольцо левой створки, он надавил плечом, и ворота медленно открылись. К этому времени отряд Марио добивал последних караульных. Двое ассасинов были убиты. Со стороны Вьери в гости к Богу отправилось двадцать солдат.

– Молодчина, Эцио! – тихо похвалил племянника Марио.

Пока никто в стане противника не поднял тревогу, но это был всего лишь вопрос времени.

– Вперед! – приказал Марио. – Только тихо.

Затем он повернулся к одному из своих сержантов:

– Возвращайся в замок и выводи основные силы!

Улочки города были пусты. Должно быть, Вьери установил здесь нечто вроде комендантского часа. В одном месте они едва не напоролись на караул солдат Пацци, совершавших обход. Спрятавшись в тени, ассасины пропустили караульных вперед, после чего с беспощадной точностью ударили им в спину, уложив всех.

– Куда теперь? – спросил Эцио.

– Нужно разыскать здешнего командира. Его зовут Роберто. Он должен знать, где сейчас Вьери. – (Эцио еще не видел дядю таким напряженным.) – Время дорого. Будет лучше, если мы разделимся. Я знаю этого Роберто. В это время ночи он либо пьянствует в своей любимой таверне, либо уже успел напиться и дрыхнет где-нибудь в цитадели. Цитадель вручаю твоим заботам. Возьмешь себе в помощь Орацио и дюжину ребят покрепче. – Марио взглянул на небо, начинавшее светлеть. Прохладный воздух тоже свидетельствовал о скором наступлении утра. – Встретимся возле собора, когда начнет светать. Доложишь об успехах. Да, командование этой шайкой головорезов я возлагаю на тебя.

Марио приветливо улыбнулся «головорезам» и со своим отрядом двинулся по улочке, что вела на вершину холма.

– Цитадель, монсеньор, находится в северо-западной части города, – сказал Орацио, улыбаясь Эцио.

Остальные «головорезы» тоже улыбались. Чувствовалось, они привыкли подчиняться Марио и были удивлены, что он поручил командовать ими зеленому юнцу.

– Тогда идем! – не обращая внимания на усмешки, скомандовал Эцио. – За мной! По моему сигналу.

Цитадель одной стороной выходила на главную городскую площадь. От нее до собора было рукой подать, как и до невысокого холма, на котором стоял город. Они без труда достигли цитадели, но прежде, чем войти внутрь, Эцио заметил у ворот двух караульных. Велев своим людям держаться поодаль, Эцио стал пробираться вперед. Он двигался бесшумно, словно лиса, прячась в тени. Вскоре он подошел на достаточное расстояние, чтобы слышать, о чем говорят караульные. Судя по всему, им обоим опостылела служба под командованием Вьери.

– Говорю тебе, Тебальдо, – сетовал один из них, более крепкий на вид, выплескивая наболевшее, – мне совсем не в радость прислуживать этому щенку Вьери… Он в горшок-то не может поссать и не промазать, что уж говорить про оборону города против регулярных войск. Ну и наш бравый Роберто тоже хорош. Пьет не просыхая. Не командир, а бутылка кьянти, на которую напялили мундир.

– Болтаешь ты много, Дзоане, – предостерег его Тебальдо. – Помнишь, что случилось с не в меру разговорчивым Бернардо?

Тот, кого звали Дзоане, осекся и согласно кивнул:

– Ты прав… Поговаривали, Вьери приказал ослепить беднягу.

– Вот-вот, а мне пока дороги оба моих глаза. Так что хватит языки чесать. Мы не знаем, сколько из наших думают так же, а у Вьери повсюду уши.

Довольный услышанным, Эцио вернулся к своим. Если хотя бы треть гарнизона настроена схожим образом, одолеть их особого труда не составит. Однако Вьери может делать главную ставку на небольшие, но хорошо подготовленные силы сторонников Пацци. Что же касается остальных солдат, Эцио на собственном опыте убедился, каким успешным командиром бывает страх. Он оглядел площадь. Она была пуста, если не считать этих караульных.

– Орацио!

– Да, монсеньор, – ухмыльнулся сержант.

– Вы сумеете прикончить этих вояк? Быстро и по-тихому. Я сейчас влезу на крышу и посмотрю, нет ли караульных во внутреннем дворе.

– Мы за этим сюда и пришли, монсеньор.

Орацио вернулся к товарищам. Эцио проверил бандольер, где еще оставалось достаточно метательных ножей. Он бросился на боковую улочку, примыкавшую к цитадели, взобрался на крышу ближайшего здания, а оттуда перепрыгнул на крышу цитадели. Внутренний двор был пуст. Эцио поблагодарил Бога за еще одно упущение Вьери. Тот не удосужился разместить посты караульных на высоких башнях богатых домов. Их в городе было достаточно. Оттуда Сан-Джиминьяно просматривался как на ладони. Зато основные силы Марио не преминут захватить башни. В этом Эцио не сомневался. С крыши цитадели он перепрыгнул на колоннаду, а затем – на влажную траву двора. Здешние ворота открылись без труда. Бесшумно ступая, ассасины втащили внутрь тела убитых караульных и спрятали в тени колоннады. Ворота, чтобы не вызывать лишних подозрений, они снова закрыли за собой.

Похоже, внутри цитадель была пуста. Но вскоре со стороны площади послышались громкие голоса; ворота распахнулись, и во двор вошло несколько солдат Вьери. Двое из них вели под руки достаточно грузного человека в мундире, который был в стельку пьян.

– Куда подевались эти чертовы караульные у ворот? – заплетающимся голосом спросил толстяк. – Только не говорите мне, что этот щенок Вьери снова снял их с поста и отправил в дозор.

– Мессер Роберто, не желаете ли прилечь? – почтительно спросил один из солдат, поддерживающих толстяка под руку.

– Чё ты сказал? Я же как-то сумел добраться сюда! У меня целая ночь впереди!

Солдатам все-таки удалось усадить своего командира на край фонтана, что находился посреди двора. Окружив Роберто, они переминались с ноги на ногу, не зная, как им быть.

– Все подумают, что я плохой командир, – обиженно заявил толстяк.

– Вовсе нет, мессер Роберто, – заверил солдат, стоявший рядом с ним.

– А вот Вьери считает меня плохим командиром, – сказал Роберто. – Вы бы слышали, как он говорит обо мне! – Он оглядел подчиненных, стараясь сфокусировать взгляд на ком-то одном, и тоном обиженного ребенка продолжил: – Вы глазом моргнуть не успеете, как он меня сместит! Или того хуже… – Толстяк снова замолчал, шмыгая носом и озираясь по сторонам. – Где эта чертова бутылка? Вернуть немедленно!

Ему подали бутылку. Роберто припал к горлышку и мгновенно перелил в себя остатки вина. Убедившись, что бутылка пуста, командир швырнул ее под ноги.

– Это все Марио виноват! Я не мог поверить, когда мне донесли, что он вырвал своего племянничка прямо из лап Вьери. Щенок до сих пор злой как черт. А я теперь должен сражаться с моим старым compagno! – Роберто обвел сонными глазами стоявших вокруг солдат. – Старина Марио! Мы же с ним когда-то были соратниками, вы в курсе? Но он отказался пойти со мной на службу к Пацци. А здесь и денег больше, и казармы получше, и оружие – причем в разы лучше! Жаль, его тут нет. Мы бы с ним…

– Простите? – перебил толстяка Эцио, выходя вперед.

– Чё… – начал было Роберто. – Ты ваще кто такой?

– Позвольте представиться. Я – племянник Марио.

– Что-о-о?! – взревел Роберто. Он неуклюже вскочил на ноги, безуспешно пытаясь выхватить меч. – Арестуйте этого паршивца!

Роберто наклонился к Эцио, обдав его густой волной перегара вперемешку с луком.

– А знаешь, Эцио, – пьяно улыбнулся толстяк, – я могу тебе даже спасибо сказать. Теперь, когда ты в моих руках, Вьери ничего для меня не пожалеет. Может, я даже уйду в отставку. Куплю себе домик на берегу…

– Осень еще не настала, чтобы цыплят считать, capitano, – сказал ему Эцио.

Оглядевшись, Роберто увидел, что его солдаты окружены наемниками-ассасинами, вооруженными до зубов.

– А-а-а, – сказал толстяк, снова плюхаясь на чашу фонтана.

Весь его боевой запал испарился.

Караульных Пацци заковали в кандалы и заперли в тюрьме цитадели. Роберто принесли новую бутылку, и они с Эцио уселись за столом в комнатке, выходящей во внутренний дворик, и долго разговаривали. Наконец слова молодого человека убедили старого пьяницу.

– Вам нужен Вьери? Я скажу, где его искать. Со мной и так все кончено. На площади, близ северных ворот, стоит палаццо Дольфино. Там у него проходит встреча…

– С кем встречается Вьери? Вы знаете?

Роберто пожал плечами:

– Со своими людьми, прибывшими сюда из Флоренции, видать. Слышал, они и подкрепление с собой привели.

Разговор был прерван Орацио, который выглядел озабоченным.

– Эцио! Быстрее! Возле собора развернулось настоящее сражение. Нам лучше поторопиться!

– Хорошо! Пошли!

– А с этим что делать?

Эцио взглянул на осоловевшего Роберто:

– Оставь его. Думаю, Роберто наконец выбрал, на чьей он стороне.

Утреннюю тишину нарушали звуки битвы. Бой разгорелся возле самых ступеней собора. Подбежав ближе, Эцио увидел, что дядин отряд вынужден отступать под натиском довольно крупного отряда Пацци. Эти противники были посерьезнее ленивых караульных. Метнув несколько ножей, Эцио пробился к Марио и кратко пересказал дяде все, что сумел узнать.

– Рад за Роберто, – сказал Марио, продолжая кромсать нападавших. – Я всегда жалел, что он пошел на службу к Пацци. Хоть сейчас одумался, и то хорошо… Не стой здесь. Выведай, что еще затевает Вьери.

– А как же ты? Сумеешь сдержать натиск?

Дядя нахмурился:

– На какое-то время я их задержу. Но наши главные силы уже должны захватить башни – если не все, то большинство, – а после присоединиться к нам здесь. Так что торопись, Эцио! Не дай Вьери улизнуть!

Палаццо Дольфино находилось на северной окраине городка, вдалеке от сражения, но солдат здесь было гораздо больше, чем на парапетах и возле ворот. Значит, Роберто не соврал: флорентийцы действительно позаботились о подкреплении. Эцио двигался с крайней осторожностью, чтобы его не заметили.

Появился он вовремя. Похоже, встреча уже закончилась. Четверо, закутанные в плащи, шли к коновязи. Эцио узнал Якопо Пацци, его племянника Франческо, самого Вьери и (Эцио едва не вскрикнул от удивления) высокого испанца, присутствовавшего тогда на казни. К еще большему удивлению молодого человека, нашивки на плаще свидетельствовали о том, что незнакомец является кардиналом. Возле коновязи все четверо остановились. Эцио спрятался за деревом и обратился в слух. Четверка разговаривала вполголоса, однако и услышанного было достаточно, чтобы насторожить молодого Аудиторе.

– Значит, решено, – произнес испанец. – Вьери, вы останетесь здесь и как можно скорее восстановите наше положение. Франческо подготовит наши силы во Флоренции и будет дожидаться подходящего времени для нанесения удара. Вы, Якопо, готовьтесь утихомиривать жителей после того, как мы захватим власть. И не торопите события. Чем тщательнее продумано каждое наше действие, тем выше вероятность успеха.

– Мессер Родриго, а что мне делать с этим ubriacone Марио? – спросил Вьери.

– Избавьтесь от него! Он ни в коем случае не должен узнать о наших намерениях.

Человек, которого звали Родриго, забрался в седло. На мгновение Эцио очень ясно увидел его лицо с холодными глазами и орлиным носом. Испанцу было лет сорок пять.

– Марио всегда доставлял нам хлопоты, – с неприязнью пробурчал Франческо. – Совсем как этот bastardo, его братец.

– Не волнуйтесь, padre, – сказал Вьери. – Скоро я помогу им встретиться – на том свете.

– Едем! – властно произнес Родриго. – Мы и так слишком задержались.

Якопо и Франческо сели на лошадей. Караульные уже открыли северные ворота.

– Да направит Отец Понимания всех нас!

Ворота быстро закрылись за всадниками и их свитой. Эцио секунду раздумывал над тем, не прикончить ли ему Вьери прямо сейчас. Однако вокруг младшего Пацци было слишком много охраны. К тому же от мертвого подлеца не будет никакого толку, а если захватить его живым и допросить, можно будет узнать что-то ценное. Эцио тщательно запомнил все имена, подслушанные в разговоре, чтобы затем добавить их к отцовскому списку врагов. Наверняка все они причастны к готовящемуся заговору.

В это время на площади появился еще один отряд, командир которого, завидев Вьери, сразу бросился к нему.

– Что там у вас? – раздраженно спросил младший Пацци.

– Comandante, плохие новости. Отряд Марио Аудиторе нашел брешь в нашей обороне – они прорвались через южные ворота.

– Ему только кажется, что он нашел брешь, – презрительно усмехнулся Вьери. – Гляди! – Он указал на внушительный отряд у себя за спиной. – Флоренция прислала нам подкрепление. Еще до восхода солнца мы выдавим этих блох из Сан-Джиминьяно. – Вьери повернулся к флорентийским солдатам и закричал: – Вперед! Навстречу врагу! Давите эту мразь!

Издав пронзительный боевой клич, воинство Пацци быстро построилось и двинулось в южную часть города, горя нетерпением схватиться с кондотьерами Марио. «Только бы дядю и наших не застигли врасплох!» – с тревогой подумал Эцио. На площади у собора и так было жарко. Новые силы существенно увеличивали шансы Пацци на победу. Между тем сам Вьери отправился под защиту стен палаццо. С ним остались только телохранители. Трусом он не был. Значит, либо у него оставались дела, связанные с недавней встречей, либо он шел, чтобы сменить камзол на доспехи. Как бы там ни было, но скоро уже взойдет солнце, – сейчас или никогда.

Эцио вышел на свет, откинув капюшон.

– Доброе утро, мессер де Пацци, – поздоровался он. – Тяжелая выдалась ночка, не так ли?

Вьери повернулся на голос и застыл: шок и страх на секунду промелькнули на его лице. Однако младший Пацци быстро совладал с собой:

– Я так и думал, что ты скоро появишься. Прочти свои последние молитвы, Эцио. У меня есть дела поважнее, чем поединок с тобой. Ты – всего лишь пешка, которую давно пора смахнуть с доски.

Телохранители Вьери бросились к Эцио, но он успел приготовиться. Одного из нападавших он уложил последним метательным ножом, оставшимся в бандольере. Нож взмыл в воздух не бесшумно, как прежние, а с каким-то зловещим пением, что не помешало лезвию вонзиться во вражеское горло. Выхватив меч и боевой кинжал, Эцио стал наступать на остальных телохранителей. Молодой человек наносил удары слева и справа, взметая фонтаны крови. Он не делал лишних движений, но каждое было точно рассчитанным и несло смерть. Эцио не останавливался до тех пор, пока последний телохранитель не рухнул на землю и не пополз, оставляя кровавый след. Младший Аудиторе не стал его добивать.

Расправляясь с охраной, Эцио краем глаза следил за Вьери и видел, что тот успел подбежать к своей лошади и вытащить из седельной сумки тяжелый боевой топор. Аудиторе качнулся в сторону. Его доспехи частично погасили удар, однако Вьери удалось сбить его с ног. Хуже того – падая, Эцио выронил меч, и Вьери отшвырнул его подальше. Сам он навис над младшим Аудиторе, замахнувшись топором для второго удара. Собрав остатки сил, Эцио ударил противника ногой в пах. Вьери предвидел удар и успел отскочить. Эцио воспользовался паузой, чтобы подняться на ноги. И тут младший Пацци метнул топор, целя в левую руку противника. Рана, появившаяся на тыльной стороне, была глубокой. Усмехающийся Вьери выхватил свой меч, а затем и кинжал.

– Хочешь, чтобы работа делалась как надо, делай ее сам, – сказал Вьери. – И за что я только платил этим так называемым телохранителям?.. Вот и все, Эцио. Прощай! – И двинулся на своего противника.

Левая рука Эцио была горячей от крови и пульсирующей боли. Голова плыла. Окружающий мир превратился в белую мглу – верный признак скорой потери сознания. Но инстинкт воина оказался сильнее. Эцио вспомнил все, чему его учили, и доверился интуиции – она помогла ему мгновенно собраться, и, когда Вьери замахнулся, чтобы нанести последний, решающий удар по безоружному противнику, младший Аудиторе согнул правую руку и растопырил пальцы. И тут же лезвие скрытого клинка выскользнуло из наруча, тускло сверкнув на утреннем солнце. Поднятая рука Вьери открывала его бок – именно туда и нанес свой удар Эцио.

Несколько мгновений молодой Пацци смотрел на Эцио, затем, выронив меч и кинжал, стал оседать. Кровь красным водопадом хлестала у него между ребер. Аудиторе подхватил его, не дав упасть.

– Времени у тебя мало, – торопливо произнес Эцио. – Прочти свои последние молитвы. Но пока ты не покинул этот мир, я хочу знать, о чем вы совещались? Каковы ваши планы?

– Вам никогда нас не одолеть, – слабо улыбнулся умирающий противник. – Семейство Пацци вам не по зубам, не говоря уже о Родриго Борджиа.

Эцио понимал, что уже через пару мгновений он будет разговаривать с трупом. Поэтому необходимо было проявить настойчивость.

– Отвечай, Вьери! Мой отец раскрыл ваши планы? Это стало причиной его казни?

Но лицо Вьери уже стало пепельно-серым. Он крепко сжал руку Эцио. Изо рта вытекла струйка крови. Глаза начинали стекленеть. Однако у Вьери еще оставались силы, чтобы иронично улыбнуться:

– Эцио, на что ты надеешься? На чистосердечное признание? Увы, на это у меня уже нет… времени. – Он шумно втянул воздух, и струйка крови стала шире. – А знаешь, мне… жаль. В другом мире мы с тобой могли бы даже стать… друзьями.

Пальцы Вьери разжались.

Но рука Эцио продолжала болеть. Последние слова Вьери всколыхнули в нем воспоминания о казни отца и братьев, наполнив душу холодной яростью.

– Друзьями? – переспросил Аудиторе, обращаясь к трупу. – Друзьями! Ты, кусок дерьма! Ты даже недостоин похорон! Бросить тебя на обочине, как дохлую ворону. Никто не будет сожалеть о твоей поганой смерти! Жаль только, что ты мало помучился! Я…

– Эцио, – послышалось у него за спиной, – довольно! Имей уважение к противнику.

Молодой человек резко обернулся. За спиной стоял его дядя.

– Уважение? После всего, что было? Думаешь, если бы он победил, он бы не приказал вздернуть нас обоих на ближайшем дереве?

Марио был весь в пыли вперемешку с кровью, но держался твердо и уверенно.

– Но он не победил, Эцио. И ты не такой, как он. И никогда не становись таким, каким был он. – Марио склонился над трупом и, не снимая перчатки, закрыл ему глаза. – Да дарует тебе смерть мир, которого искала твоя несчастная, злая душа. Requiescat in pace.

Эцио молча наблюдал за дядей.

– Сражение кончилось? – спросил он, когда Марио поднялся с колен.

– Нет. Битва еще идет. Но исход ее почти предрешен. Роберто привел часть своих бойцов на нашу сторону. Так что наша победа – всего лишь вопрос времени. – Он помолчал. – Но у меня есть и печальные вести… Орацио мертв.

– Орацио? – встрепенулся Эцио.

– Перед смертью он успел мне сказать, что ты действовал смело. Постарайся быть достойным его похвалы, Эцио.

– Постараюсь.

Жизнь в лице дяди преподала ему еще один урок, хотя признаваться в этом он не желал даже самому себе.

– Мне пора вернуться к своим людям, – сказал Марио. – Но я принес тебе кое-что. Письмо, которое мы изъяли у одного из здешних священников. Оно предназначалось отцу Вьери. Но Франческо все равно уже уехал. Прочти это письмо. Оно поможет тебе лучше понять твоего врага. – Дядя протянул Эцио лист со сломанной печатью. – Этот же священник займется похоронами убитых. Я дам ему в помощь одного из моих сержантов.

– Мне нужно сообщить тебе кое-что важ…

– Потом! – резко прервал племянника Марио. – Сначала надо завершить то, ради чего мы здесь. После неудачи, которую они потерпели, наши враги не смогут действовать так же быстро, и надеюсь, герцог Лоренцо сообразит, что к чему, и примет надлежащие меры. Пока что преимущество на нашей стороне… Мне пора. А ты, Эцио, прочти письмо и подумай над его содержанием. И позаботься о своей руке.

Дядя ушел. Эцио оставил тело Вьери и устроился под деревом, за которым прятался чуть ранее. Над лицом мертвого Вьери уже носились мухи. Развернув письмо, Эцио начал читать.

Мессер Франческо!

По Вашей просьбе я поговорил с Вашим сыном. С Вашими суждениями о нем согласен, но лишь частично. Да, Вьери дерзок и склонен к необдуманным поступкам. Да, он привык обращаться с подчиненными как с игрушками, заботясь о них не более, чем о шахматных фигурах, и забывая, что они – живые люди, а не предметы, вырезанные из дерева или слоновой кости. Его наказания провинившихся отличаются жестокостью. Мне известно по меньшей мере о трех случаях, когда виновные остались калеками.

Но в отличие от Вас, я не считаю его неисправимым. Наоборот, способ исправить его поведение существует, и он весьма прост. Вьери ищет Вашей похвалы. Вашего внимания. Вспышки его гнева являются результатом его внутренней неуверенности, а она, в свою очередь, вызвана тем, что Вьери считает себя не соответствующим Вашим требованиям. Он часто говорит о Вас, и всегда в уважительном тоне. У него есть желание быть ближе к Вам. И если он бывает криклив, груб и сердит, все это вызвано не порочностью его характера. Он просто хочет, чтобы его заметили. Он жаждет Вашей любви.

Что касается изложенного мною, действуйте так, как сочтете нужным. Но я вынужден настоятельно просить Вас о прекращении нашей переписки. Если только Вьери узнает о содержании наших писем, у меня появятся все основания опасаться за свою жизнь.

Искренне Ваш,

фра Джокондо.

Прочитав письмо, Эцио еще долго раздумывал над его содержанием. Потом снова взглянул на труп Вьери и только сейчас заметил у него на поясе небольшую сумку. Взяв ее, он вернулся под дерево и принялся извлекать из сумки все, что в ней лежало. Первым ему попался миниатюрный портрет какой-то женщины, затем – маленькая записная книжка с чистыми страницами и, наконец, аккуратно свернутый лист пергамента. Дрожащими руками Эцио развернул пергамент и сразу же понял: перед ним – еще одна страница из Кодекса…

Солнце поднималось все выше… Вскоре откуда-то появилась группа монахов с деревянными носилками, положила на них тело Вьери и тихо унесла куда-то.



Весна опять сменилась летом. Мимозы и азалии уступили место лилиям и розам. На землю Тосканы вернулся хрупкий мир. Эцио радовался медленному выздоровлению матери, однако ее душевное состояние после трагедии по-прежнему было настолько шатким, что стены монастыря казались ему единственным местом, где она сможет жить. Клаудия готовилась принести первые обеты и стать послушницей, что вовсе не радовало Эцио. Но у них с сестрой были одинаково упрямые характеры, и потому любые попытки отговорить Клаудию могли бы лишь укрепить ее решимость сделаться монахиней.

Марио много помогал своему давнему другу Роберто в управлении Сан-Джиминьяно. Воспрянувший духом Роберто оказался весьма толковым градоначальником. Сан-Джиминьяно и окрестности более не представляли собой прежней угрозы. Последние очаги сопротивления сторонников Пацци были погашены. Монтериджони наслаждался миром. В городе устроили торжества по случаю победы. Кондотьеры Марио получили честно заработанный отпуск. Каждый распорядился им по-своему: кто проводил время с семьей, кто – за кружкой вина, а иные – у местных жриц любви. Но даже во время отпуска Марио требовал от своих «головорезов» регулярно являться на учения. Оружейники по-прежнему следили, чтобы кинжалы и мечи оставались острыми, а доспехи не ржавели. Каменщики и плотники трудились над укреплением городских стен и замка. Тоскана переживала благословенное время, когда ее внешние враги были погружены в собственные заботы. На севере французский король Людовик XI воевал с остатками английских захватчиков, одновременно наблюдая за герцогом Бургундским, доставлявшим ему немало хлопот. На юге папа Сикст IV – потенциальный союзник Пацци – занимался возвышением своих родственников, а также пристально наблюдал за возведением новой величественной капеллы, которой предстояло украсить Ватикан.

Марио и Эцио часто и подолгу беседовали о той угрозе, которая, как оба понимали, никуда не исчезла.

– Я должен рассказать тебе о Родриго Борджиа, – как-то сказал племяннику Марио. – Он родился в Валенсии, но учился в Болонье и после учебы так и не вернулся в Испанию. Италия представляется ему более благоприятным местом для осуществления его честолюбивых замыслов. В настоящее время он занимает видное место в Римской курии, но его амбиции всегда были и остаются высокими. Родриго – один из самых могущественных людей в Европе, но он не только хитрый и ловкий церковный политик. – Марио понизил голос: – Родриго – нынешний глава ордена тамплиеров.

Эцио показалось, что его сердце переместилось из левой части груди в правую.

– Тогда понятно, почему он присутствовал на казни моего отца и братьев. Альберти – лишь послушный исполнитель. Все было сделано по приказу Родриго.

– Да. И он тебя не забыл, потому что именно из-за тебя он лишился своего важного оплота в Тоскане. Родриго знает, из какого рода ты происходишь и какую опасность представляешь для него. Ты всегда должен помнить: Родриго расправится с тобой при первой же возможности.

– В таком случае я должен убить его, если хочу получить обратно свою свободу.

– Мы должны постоянно держать его в поле нашего зрения. Но сейчас нам следует уделить внимание делам домашним. Идем в мой кабинет.

Они покинули сад, где прогуливались, вошли в замок и оказались во внутреннем помещении. В кабинет можно было попасть по коридору из зала, где у Марио хранились карты и оружие (прежде Эцио думал, что это и есть дядин кабинет). В комнате было не слишком светло, но и не слишком сумрачно. Вдоль стен тянулись полки с книгами. Эцио скорее поверил бы, что кабинет принадлежит какому-нибудь accademico, чем командиру кондотьеров. Помимо книг и рукописей, на полках стояли и лежали иноземные предметы, попавшие сюда откуда-нибудь из Турции или Сирии. Многие надписи на корешках книг были сделаны арабской вязью. Всякий раз, когда Эцио спрашивал дядю о содержании этих книг, Марио давал весьма туманные ответы.

Придя в кабинет, дядя достал из сундука кожаную сумку, из которой вынул пачку бумаг, – некоторые из документов были хорошо знакомы Эцио.

– Вот список твоего отца, мой мальчик. Правда, мне уже не следует так тебя называть. Ты теперь мужчина, настоящий воин… Так вот, к этому списку я добавил имена, которые ты подслушал в Сан-Джиминьяно. Тебе пора начинать работу, – сказал Марио, вручая ему список.

– Мой клинок найдет каждого тамплиера из этого списка, – твердо заявил Эцио. При виде имени Франческо де Пацци его глаза вспыхнули. – С него я и начну. Он – самый фанатичный в их семействе. Его ненависть к нашим союзникам Медичи не знает границ.

– Ты вправе так говорить, – согласился Марио. – Значит, начнешь готовиться к возвращению во Флоренцию?

– Да, таково мое решение.

– Хорошо. Но я должен рассказать тебе еще кое-что. Идем.

Марио подвел его к одной из стен с книжными полками и нажал потайную кнопку. Одна из полок отошла в сторону, обнажив каменную стену с выдолбленными квадратными углублениями. Пять углублений были заполнены, остальные пустовали.

Присмотревшись, Эцио радостно улыбнулся. В углублениях дядя хранил страницы из Кодекса!

– Вижу, ты узнал, какие сокровища у меня здесь спрятаны, – сказал Марио. – Я не удивляюсь. Здесь и страница, которую сумел расшифровать твой смышленый флорентийский друг. Остальные найдены твоим отцом. Он добился ощутимых успехов в их расшифровке.

– Но есть еще одна страница. Та, что я забрал у мертвого Вьери. Ее содержание для меня – полная загадка.

– Увы, ты прав. Джованни был более склонен к научным изысканиям, чем я. Но благодаря тому, что он сумел расшифровать, и с помощью книг, которые я здесь собрал, я сумел приблизиться к разгадке этой тайны. Взгляни! Видишь, слова будто перемещаются со страницы на страницу? А слияние символов видишь?

Эцио вгляделся, и его охватило странное чувство дежавю. Может, в нем пробудилась наследственная память? Но письмена на страницах Кодекса ожили, и перед ним начал раскрываться их смысл.

– Смотри, дядя! Там, внизу… что-то вроде картины! Или карты!

– Джованни – а вслед за ним и я – пришел к выводу, что на страницах Кодекса записано что-то вроде пророчества, однако смысл его мне пока так и не открылся. Там упоминается какая-то «частица Эдема». Кодекс был составлен очень давно, таким же ассасином, как мы. Вроде бы его звали Альтаир. Он писал про «нечто, скрытое под землей, нечто древнее и могущественное». К сожалению, ни у твоего отца, ни у меня не было и нет никаких догадок на этот счет.

– Добавь к этим пяти страницам шестую, которую я забрал у Вьери, – предложил Эцио.

– Не сейчас! До твоего отъезда я сниму с нее копию. А оригинал ты отвезешь своему другу во Флоренцию. У него блестящий ум, однако ему незачем знать все, о чем я тебе сказал, – это может быть для него очень опасным. Потом оригинал этой страницы займет свое место в стене, и мы еще немного продвинемся в разгадке.

– А другие страницы Кодекса? Где нам их искать?

– Я только знаю, что они существуют, – ответил Марио. – Не забивай пока себе голову поисками. Сосредоточься на более важной задаче.

Назад: 6
Дальше: 8