Люди, поверхностно знакомые с античным миром, часто считают, что в центре римской религии (как и греческой) стояли прославленные мифы, которые мы читаем и сегодня, что Гомеровы «Илиада» и «Одиссея» были своего рода библией язычества. Логика рассуждения здесь та, что эти книги, наряду с Гесиодом и Еврипидом с греческой стороны и Вергилием и Овидием с римской, рассказывают нам, что думали люди о богах. Языческие мифы выглядят вполне сопоставимыми с историями христианской Библии – будь то Ветхий Завет, рассказывающий об общении Бога с Израилем, или Новый с его повествованиями об Иисусе. Поскольку очень важный элемент религии – то, что думаем мы о Боге или богах, то, с этой точки зрения, о природе античной религии мы можем узнать именно из мифов.

Звучит разумно; но для большинства древних римлян эта логика неверна. Верно, мифы очень помогают нам понять, что думали люди о богах. Но суть античной религии – прежде всего не в том, что думаешь, а в том, что делаешь. В большинстве религиозных обычаев античности традиционные мифы играли очень малую роль. Рассказы о богах в литературных произведениях чаще всего воспринимались так же, как в наше время – как великая и увлекательная, но чисто художественная литература. Люди из образованного слоя особенно настаивали на том, что мифы не стоит понимать буквально. Мифы – не столько сообщения о том, что действительно происходило в прошлом, сколько сказки, увлекательные, трогательные, порой поучительные, или, возможно, рассказы, которые следует толковать аллегорически. Мифы составляют основу значительной части античной литературы, театра и искусства, но они вовсе не «богословская основа» античной религии, аналогичная еврейской Библии или новозаветным Писаниям.

Языческие религии – почти полностью о практике, о том, что ты делаешь и как отдаешь должное богам: отдаешь должное не правильной верою в то, кто они такие и что совершили, но ритуальными действиями, выражающими почтение и преданность.