Книга: Зарождение
Назад: Глава 19
Дальше: Глава 21

Глава 20

Инка солгала Рэму, когда сказала, что с ней пойдут еще четверо голенастых. Правда состояла в том, что после появления в сети ролика с танцем она больше не выходила на ринг.
В тот день она явилась, как обычно, за полтора часа до мероприятия, чтобы хорошенько размяться и настроиться. Но распорядитель боев заявил, что сегодня высокие гости хотят от нее не сломанных костей или долгой прелюдии, а танца перед боем. Причем непременно в минимальном нижнем белье. Инка взбеленилась, заявила, что она — не стриптизерша какая-нибудь, а боец. И так слово за слово... Дело закончилось перебитой мебелью, госпитализацией одного из сотрудников службы безопасности и пинком хозяина под Инкин зад.
В итоге, как она слышала, плясать заставили всю женскую группу. За это на Инну ополчились не только девушки, но и большинство мужчин, которые не понимали, почему с придурком на крыше танцевать было можно, а на ринге — нельзя.
Так что никого из «своих» она позвать так и не решилась, кроме двух давних приятелей, но те оказались заняты. И потому забирать Олега она отправилась в одиночестве, на всякий случай вооружившись парой юрких ножей, годных для уличной драки, и прикрыв свое секретное оружие длинными просторными брючинами.
Инка завела машину и бросила взгляд на заднее сидение. Там в переноске оскорбленно молчало полосатое чудовище, которое Рэм ошибочно считал своим питомцем. Инне пришлось немало побегать, прежде чем эта тварь, наконец, попалась ей в руки. Отметины на локте до сип пор неприятно саднили.
Город уже который вечер подряд удивлял свободными улицами. Днем в центре проходил пикет против «красных» — активисты всевозможных социальных движений вдруг объединились, чтобы потребовать тотального полицейского контроля над социально неблагонадежными людьми, чей рейтинг скатился в нижний сектор; и кое-где еще можно было увидеть брошенные на асфальт белые лоскутки флажков с красным человеческим профилем, зачеркнутым крест накрест. Гигантская голограмма «Нарцисса» погасла — с сегодняшнего дня все заведения, кичившиеся тем, что их клиенты «без имен и лиц», запрещены. Даже приват-кафе. Над Москвой сгущались тучи — во всех смыслах. В открытое окно ветер приносил запах надвигающегося дождя.
Инна нервничала. Сбивчивые пояснения Рэма приоткрыли ей лишь немногое, но подтвердили ее личные ощущения — надвигалось что-то серьезное. Рэм обещал все подробно объяснить, когда вернется. Девушка злилась, что Рэм не посвящает ее во все детали, тем не менее собиралась сделать все так, как он просил. Потому что доверяла ему, как брату. Как Нику. То есть, как самой себе.
Местом встречи была назначена тюнинговая автомастерская на окраине. Хорошо, что Рэм обозначил ее маркером на карте, иначе Инка вряд ли смогла бы ее найти. Никаких указателей или рекламы здесь не было и в помине.
Она припарковала машину, решительно хлопнула дверцей и направилась к большому автомобильному боксу с неброской вывеской.
Осмотревшись, Инка постучала кулаком в железные ворота, потом еще раз. Наконец замок щелкнул. Девушка потянула на себя тяжелую дверь и осторожно вошла внутрь. Полупустое помещение освещалось тусклыми лампочками, свисающими с потолка на проводах. У дальней стены ютились два битых автомобиля. На открытых стеллажах громоздились инструменты и ящики с каким-то барахлом. Остро пахло краской и свежей резиной.
Людей в боксе не было.
Инна прошлась по помещению, недоумевающе осматривая стены.
— Эй! — позвала она наконец. — Эй, есть тут кто?
Неожиданно за спиной что-то ржаво скрипнуло, и Инка обернулась. Один из стеллажей сдвинулся вместе со стеной, обнаруживая припрятанный вход в потайную комнатку, и оттуда вышел огромный мужик.
— Так-так! — прищелкнул языком громила. — Какая нимфа к нам на ночь глядя пожаловала!
Инка закипела, но сдержалась.
— Отдай мне, кого должен, и мы красиво распрощаемся.
Мужик рассмеялся.
— Вот отсосешь мне и приятелям — и забирай, кого хочешь! Я прям чую, что твой ротик как раз под мой хуй создан...
Инка сверкнула глазами.
— Рискни здоровьем — я ведь пока с корнем не выгрызу, зубов не разожму. Так что, может, лучше давай к делам вернемся?
Он подошел к ней, еще раз прищелкнул языком.
— А ты чего такая злая?
Инка не отвела взгляд.
— Бесишь ты меня, — процедила она сквозь зубы.
— Ты бы слова поосторожней выбирала, а то я ведь и рассердиться могу, — угрожающе проговорил мужик, хватая ее за талию.
Инка со зловещей улыбкой наступила ему на ногу и чуть надавила бустером. Раздался противный хруст костей, и громила с воплем схватился за больную ногу.
— Ах ты сука! — услышала Инка, и на выручку приятелю уже мчался какой-то парень со стволом. Она отпрыгнула назад метра на три, ударом ноги с грохотом уронила один из стеллажей, и тут раздался громогласный вопль:
— А ну назад! На вас хозяин смотрит!
В боксе сразу стало тихо. Из потайной комнаты вышел еще один громадный мужик, с бородой. Подпнув валяющегося на полу подельника, злобно прошипел.
— С вами даже поссать нельзя отойти! Если нас всех из-за тебя сольют — я сам тебя вскрою, придурок!
Парень с пистолетом смущенно убрал оружие за пояс.
— А чего она напала? — оправдываясь проговорил он. — Нет бы по-человечески...
Инка бегло осмотрелась. Хозяин смотрит? Что за хозяин?.. Неужели Хануман?.. Или это у Ханумана теперь появился «хозяин»?..
Бородатый прикрикнул:
— Ебало завали! Все тихо стоим, извиняемся и улыбаемся, а я сейчас его приведу...
И через минуту перед Инкой стоял трясущийся, как осенний лист, рыжий кудрявый парень с огромными детскими глазами.
Она улыбнулась.
— Ну что, вот и встретились в реале, великий маг без штанов. Я Инка, наш гильдейский берсерк, — и она протянула ему руку. — А теперь скажем дяденькам большое спасибо и по-тихому валим.
Олег послушно взял ее за руку и поплелся из мастерской.
Усевшись в машину, он проговорил:
— Знаешь... Твой реальный перс еще круче, чем игровой.
Инка блеснула улыбкой.
— Спасибо. А сейчас нас ожидает реальное подземелье, где нас ждет реальный проводник в царство зловония...
Олегу было очень неловко перед ней, но из-за обилия пережитого он не удержался и, закрывая лицо руками, навзрыд расплакался.
— Спасибо... Что забрала меня... Извини... Прости, я...
Он всхлипывал, отвернувшись в сторону, но Инна вдруг развернула его за плечи к себе и ласково, по-матерински обняла.
— Плакать не стыдно, Олег. Стыдно быть тем человеком, из-за которого другие люди плачут.
***
Рэм изнывал от скуки и ожидания. Он понимал, что Uno прав, и ему действительно нужно усовершенствовать тело. Вспоминая ту же Инку, которая одним ударом бустера могла проломить череп, Рэм остро осознавал свою уязвимость. Если парни из службы контроля общественной безопасности оснащены чем-то подобным, его убьет первый же противник. Или, если очень повезет, — второй.
С другой стороны, Рэму все равно было как-то не по себе от того перечня апгрейдов, который представил ему Uno. Без вороха ежедневных проблем, работы, индивидуального интернета и друзей ему ничего не оставалось, как снова и снова размышлять на эту тему. Стрелки на огромных часах в коридоре словно застыли, и время текло невыносимо медленно.
Рэм от нечего делать в очередной раз поплелся в так называемую комнату отдыха, где из достопримечательностей был большой аквариум с пестрыми цихлидами и каморка с единственным доступным для пациентов компьютером. Время было не его, но Рэм нарочно хотел нарушить сетку расписания, чтобы по возможности застать там кого-нибудь еще из собратьев по несчастью. Но встретил лишь хорошенькую медсестричку Лидочку, которая весело напевала что-то себе под нос и чистила стенки аквариума.
— Привет еще раз, — улыбнулся ей Рэм.
Лидочка охнула, обернулась — и залилась румянцем.
— Извините, я не услышала, как вы вошли. Распелась тут, — засмущалась девушка.
— Ну вот, а я только собирался подхватить, — нагло врал Рэм, отмечая изящный изгиб ее поясницы и совершенно чудную попку с чуть просвечивающим сквозь тонкие брюки униформы кружевом белья. — И вообще, может, уже перейдем на «ты»?
— Если хочешь, — улыбнулась Лидочка.
Рэм подошел к ней поближе.
— Может, тебе чем-нибудь помочь?
Она отрицательно покачала головой.
— Что ты, я делаю это с удовольствием. Я очень люблю рыбок. Этих я с малька вырастила...
Рэм удивленно взглянул на девушку, потом — на рыбех размером чуть меньше ее ладошки. Очевидно, клиника функционировала уже не первый год.
Чуть наклонившись к ее нежному ушку, Рэм приглушенно спросил:
— Лидочка, а в клинике можно где-нибудь раздобыть чего-нибудь для снятия стресса? Скучно до слез, так хотелось бы выпить в приятной компании.
Лида перестала водить скребком по стеклу, бросила испуганный взгляд поверх склоненной головы Рэма.
— Так вы же непьющий!
— Это имидж, чтобы не заставляли набираться на каждой тусовке, а я серьезно относился к своей физической форме. Но сейчас, как мне кажется, сберечь силы и здоровье до старости — уже не актуальная проблема. А набраться и отвлечься — как раз очень в тему. Ну так что?..
— Правилами строжайше запрещено, — прошептала она.
— Слушай, да тут даже ни одной камеры нет! Кто узнает-то? Да даже если узнает, что с того? Рейтинг понизят? — хмыкнул Рэм.
Лидочка заулыбалась.
— Ну... Здесь можно найти только спирт...
— Идеально, — шепнул ей на ухо просиявший Рэм.
— Я зайду где-нибудь через час, — тоже шепотом ответила Лидочка, вновь зарумянившись, но на этот раз — от волнения.
— Буду ждать! — заверил Рэм и подмигнул ей.
Лида пришла, как обещала, но не одна, а в компании молодого физиотерапевта Андрея.
— Он меня со спиртом застал, потребовал взять с собой, иначе сдаст Марго, — извиняющимся тоном проговорила девушка.
Рэм рассмеялся.
— Ну так и здорово! Слушайте, я вам так рад, даже слов нет. А то сижу в этой долбаной каморке, будто в одиночной камере — сдохнуть можно.
— А я не с пустыми руками, — пробасил Андрей, и в палату следом за ним вползла гитара в стареньком потертом чехле. — Тоже тут от скуки порой маемся...
У Рэма в глазах заплясали черти.
— Да это же красотища! Расчехляй, я пока эликсир разбавлю!
— На сухую не расчехляю, — с ухмылкой заявил Андрей, и спонтанная вечеринка началась. Через полчаса в палату кто-то жалобно постучал, и Рэм познакомился со своим соседом по палате, отставным военным слегка за сорок с квадратным могучим телом. На столе нарисовалась целая тарелка закуски, и дальше стало совсем хорошо. Потом Лидочка сбегала за подружкой, тоже медсестрой, и та пришла с мужем-санитаром, и вместе с ними в палату пришла пачка крепких сигарет и добавка спирта.
Ухахатываясь, Рэм вместе с мужем Лидочкиной подружки курили в туалете, стоя на толчке, чтобы подсунуть сигареты под самую решетку вытяжки. Струйки дыма выдыхали туда же. Потом унитаз жалобно хрустнул, и Рэм поспешил слезть с него, пока тот не развалился.
Рэм прыснул:
— Надеюсь, я сегодня без толчка не останусь?
Санитар со смехом ободряюще хлопнул его по плечу.
— Ничего, ко мне посрать придешь, если что! Мы же все тут рядом живем!
Ребята в палате пели под гитару уже во весь голос. И вдруг наступила полная тишина. Рэм бросил окурок в унитаз и поспешил выйти.
На пороге стояла Маргарита, бледная от возмущения.
— Вы что себе позволяете! А ну все разошлись по своим комнатам, завтра доложу обо всем главврачу! Позорище! Что вы тут устроили?!
— Сеанс психотерапии психованному пациенту, — ответил за своих гостей Рэм. Слова он пока еще выговаривал внятно, но моторика уже подводила.
— Психотерапии? — задохнулась гневом Маргарита. — Напоить пациента перед важной и серьезной операцией — это...
— Это самое доброе, что можно для него сделать.
Рэм подошел к ней и, прислонившись к дверному косяку, вдруг совершенно серьезно сказал:
— Вы же очень умная женщина. И притом ослепительно красивая. Один я бы сейчас с ума сошел, с этими вашими рыбами, тишиной в коридоре и абсолютным оливье в голове. И я готов расцеловать каждого из этих ребят за то, что я сейчас не один, и, черт возьми, мне весело. Понимаешь? Завтра мы все будем правильными врачами и правильными пациентами, я тебе клянусь, — он смотрел ей в глаза проникновенным взглядом, и женщина, казалось, была сбита с толку. — А сейчас, пожалуйста, посиди с нами?
Рэм использовал для этой фразы самый глубокий, бархатный тембр, который приводил в экстаз его поклонниц.
— Я не... — начала было Маргарита, но Рэм вдруг взял ее за руку.
От женщины так вкусно пахло хорошими духами... А когда они встретились в первый раз, она духами не пользовалась.
— Пожалуйста. Это моя первая и последняя вечеринка в клинике, я обещаю. Честно.
Она опустила глаза, настойчиво отняла руку.
— Ладно, оставайтесь. Только потише.
И вышла из палаты.
Все облегченно выдохнули, и возбужденно переглянувшись, дружно решили, что пора еще по одной. Рэм пару секунд постоял у двери, втягивая в себя тающий ароматный шлейф, оставленный Маргаритой, и решительно вышел следом.
Он нагнал ее в пустынном коридоре.
— Постойте...
Женщина остановилась, но оборачиваться не спешила.
— Пожалуйста, не сердись...
— А я и не сержусь, — ответила она.
Рэм наклонился к ее затылку, чуть касаясь лицом волос.
— Ты потрясающе пахнешь, — признался он вдруг.
— И ты догнал меня, чтобы это сказать? — насмешливо проговорила Марго, но тут же умолкла и замерла от едва ощутимого прикосновения губ к шее. — Ты беспардонная, избалованная бабами сволочь, — выдохнула она шепотом, с трудом сдерживая возбуждение.
— Да, — шепнул ей в ответ на ушко Рэм. — И я готов даже получить от тебя за свою беспардонность по лицу.
— Кажется, ты уже прекрасно понял, что тебе ничего не угрожает, — проговорила женщина.
— Тогда давай вернемся? Все уже порядочно набрались, вечеринка клонится к закату, скоро все разойдутся...
— Я испорчу вам веселье, — проговорила Маргарита. — Лучше... лучше я позже зайду...
— Пойдем сейчас. Сначала они немного зажмутся, но когда увидят, что ты расслабилась, все тоже расслабятся. Идем!
Он взял ее за руку и увлек за собой, и Маргарита уже не сопротивлялась.
— Эй, народ, королева Марго с нами! Виват королеве, и штрафную! — крикнул Рэм с порога, и чуть притихшие гости вдруг сразу оживились, заговорили наперебой что-то доброжелательное, мгновенно появился еще один пластиковый стаканчик, Маргарите передали тонкий ломтик сыра, разведенный спирт и бравый отставной военнослужащий громогласно грянул:
— За самую прекрасную женщину за этим столом! За королеву Марго!
Народ весело закричал «ура», и только Лидочка, обиженно поджав губки, отставила свой стаканчик нетронутым.
Андрей ударил по струнам, и все вновь завертелось. Маргарита поплыла от первой же стопки, ее щеки вспыхнули, а на губах заиграла блудливая улыбка.
Лидочка взяла сигарету и вышла в туалет. Рэм пошел следом за ней.
— Эй, ты чего надулась? — с улыбкой спросил он.
— Тебе не понять, — прошипела пьяненькая Лидочка, злобно щелкая зажигалкой. — Сидишь тут с безвыездным контрактом, одни и те же морды изо дня в день! А тут!.. Да почему, интересно, эта кошелка здесь самая красивая? Вот разве у нее могут быть такие сиськи?
Лида распахнула свою кофточку, демонстрируя тугие округлые яблочки грудей.
У Рэма чуть сигарета не выпала изо рта.
— Э-э... да... — пробормотал он, — выглядят идеально...
Лидочка прильнула к нему, ее шаловливая ручка скользнула по брючине вверх, туда, где все и так уже было готово, хоть алмазы кроши.
— На вкус, думаю, тоже должны быть ничего, — прошептала она, маняще улыбаясь и прижимая свою ладонь чуть плотнее. — Вот все разойдутся — и попробуешь...
Рэм прикусил губу.
Там, за дверью, завершения вечеринки ожидала подмасленная Марго. А тут была Лидочкина грудь, которая как-то сама собой легла ему в руку и сейчас обжигающе пружинила под пальцами.
Стоило как-то определиться, причем прямо сейчас. А то как бы вообще все афтепати не накрылось. Маргарита явно горяча под этой ледяной скорлупой, а Лидочка обидчива... Марго казалась поинтересней, но могла и соскочить. Лида попроще, но какая грудь... Черт их разберет...
Но сознание уже текло и плавилось, мыслить рационально не получалось, и Рэм пустил намечавшуюся проблему на самотек — авось как-нибудь рассосется...
Они вышли с перекура обратно ко всем, и веселье продолжилось.
Рэм проснулся от мучительного жажды — и от того, что все тело затекло. Открыв глаза, он увидел перед собой на подушке женские ножки. Скользнув взглядом вниз, он увидел устроившуюся у него на колене Лидочку, по-детски подсунувшую себе под щеку ладошки. Рэм улыбнулся — и в этот миг осознал, что кто-то поглаживает его по животу пониже пупка. Скосив глаза, он увидел разметавшиеся по груди темные волосы и практически лежащую сверху обнаженную женщину, обхватившую коленями его бедро. Только теперь он осознал, что это она отлежала ему половину тела.
Марго?..
Память услужливо вытаскивала из тумана пикантные эпизоды минувшей ночи, и все бы прекрасно, если бы Рэм не осознавал, какой пиздец начнется, когда они обе проснутся. Трезвые. Ему вдруг стало смешно.
Он чувствовал себя наконец-то абсолютно опустошенным, умиротворенным и расслабленным. Две голодные женщины выпили его напряжение до дна, тело казалось ватным, в голове после бурной во всех смыслах ночи мыслительные процессы были приостановлены. Долгожданная тишина внутри. Вот это кайф.
Марго зашевелилась сквозь сон, потянулась, и, хитро чуть приподняв ресницы, игриво взглянула на Рэма. Ее рука медленно поползла по его животу все ниже и ниже, и это было так маняще и приятно, что совсем не хотелось прерывать...
И тут Марго увидела Лиду.
— Что? — проговорила она, и ее рука резко сжала то, что только что возбуждающе ласкала.
— Эй, больно же! — вскрикнул Рэм, присаживаясь на постели и высвобождаясь от Марго. — На память не отдам, даже не проси!
Лида недовольно заворчала, повернулась на другой бок… И рухнула вниз с узенькой койки, которая была бы тесновата даже двоим, не говоря уже о трио.
Девушка вскрикнула, ойкнула.
— Извини, не поймал. Сильно ушиблась? — спросил у девушки Рэм, протягивая ей руку, чтобы помочь встать.
— Немножко, — с трудом проговорила Лида, хватаясь за голову. — Ооо, у меня еще все кружится...
И тут она перестала стонать. Ее глаза широко распахнулись.
— Маргарита?..
Ее щеки стали пунцовыми.
— Ах ты сволочь! — накинулась она на Рэма с кулаками.
— Кобель! Подонок! — шипела на ухо Марго, пытаясь столкнуть Рэма с постели.
Он не сопротивлялся, а только хохотал в голос, не в силах остановиться.
— Девочки, да что с вами? Насколько помню, я никого из вас не обидел... Да и вы тоже друг друга ничуть не обидели! — давясь от смеха, с трудом выговорил он, шлепаясь с койки на пол.
— Мразь! — крикнула Марго, выбираясь из постели. Она заметалась по палате, собирая свою одежду и белье. — Мерзость какая... боже...
Лида по примеру сестры по несчастью тоже попыталась собрать свою одежду, но ей повезло меньше.
— Где мои трусики? — захныкала она. — Никто не видел?.. Красненькие такие...
Рэм вытирал слезы.
— Подожди, сейчас помогу найти...
Маргарита тем временем уже наскоро одевалась.
— Да чтоб ты сдох, — шипела она, дрожа от негодования.
— Марго, ну не надо драматизировать, ладно? Никто ведь не умер, и ничего страшного не произошло, — попытался ее успокоить Рэм.
— Это все ты! Ты во всем виноват! — накинулась на него с упреками Маргарита. — Ты...
— А что я-то сразу? — запротестовал Рэм. — Я тоже набрался, и потом вы же сами начали! А кто, по-вашему, отказался бы на моем месте?
Вместо ответа Маргарита смерила его испепеляющим взглядом.
— Хоть бы оделся! — брезгливо фыркнула она и вылетела за дверь.
Рэм почесал затылок, сел на опустевшую койку.
— Твою мать... Надеюсь, она выполняет только административные функции?.. Не хотел бы я оказаться у нее на операционном столе: точно или отрежет что-нибудь лишнее, или пришьет...
Лидочка вдруг улыбнулась.
— Не бойся — относительно тебя у нас всех строжайшие указания. Так что будет пылинки сдувать и дыханием своим отогревать, если понадобится, — проговорила она, устало присев рядом с Рэмом в одном бюстгальтере и с трусиками в руках.
— Блин, я все еще пьяная...
Рэм с улыбкой погладил ее по щеке.
— Так может, еще часик поспать? Все самое интересное в этой постели уже произошло, какой смысл теперь ее бояться?
Лида вздохнула.
— Может, ты и прав, развратник-искуситель. Будем считать, ты опять меня соблазнил, — проговорила она, плюхаясь на подушку.
— Я? Опять соблазнил? — рассмеялся Рэм, укладываясь рядом. — Вот вы, девчонки, зажигаете...
Лида вяло ткнула в него локтем.
— За множественное число сейчас укушу, — сердито проговорила она.
— Понял, больше не буду, — ответил девушке Рэм, с блаженством обнимая ее, как дети обнимают плюшевых медведей.
Через пару минут он уже спал глубоким сном
***
Гиленсон вошел в официальный онлайн-кабинет Кирилла Гвардина, чтобы лично попрощаться.
— Проходи, я надеялся, что ты зайдешь, — усталым голосом проговорил Гвардин, пожимая Александру Моисеевичу руку. — Что, решил все-таки бросить нас?
Гиленсон смущенно заулыбался.
— Не говори так. Просто, я думаю: мое время служить обществу истекло...
Гвардин сделал нетерпеливый жест рукой.
— Хватит выдумывать, весь ваш отдел не переставая обсуждает, что ты уходишь из-за дочери.
— Верно, — не стал отнекиваться Александр Моисеевич. — Ждане через неделю сделают операцию, и если все будет хорошо, я буду ей нужен. Ну а если все будет плохо... То мне уже ничего не будет нужно, — с грустью в голосе проговорил Гиленсон.
Гвардин фыркнул.
— Не говори ерунды, у вас все должно получиться! Ты это заслужил.
— Я тоже надеюсь... И напоследок... Кирилл, а некто Воронцов Семен Анатольевич случайно не родственник профессора Воронцова? Он не связан с какими-нибудь секретными научными проектами или чем-то подобным?
Гвардин нахмурился.
— Что за Семен Анатольевич?
— Наш недавний обгорелый труп. Просто я тут попытался отследить его передвижения за последний месяц, и обнаружил ряд несовпадений.
— Например?
— К примеру, первого числа он оформляет подписку на доставку еды в компании «Вкусняшечка». Сделать это онлайн он не мог, потому как в этот день у них были неполадки с электронным кабинетом. Я знаю это совершенно точно, потому что сам из-за сложившейся ситуации подписался на другое питание, о чем, кстати, жалею. Так вот, Семен Анатольевич не захотел изменять своим привычкам, и оформил подписку в последний день приема заявок, но чтобы это сделать, ему потребовалось бы приехать в офис лично.
— И что?
Гиленсон развел руками.
— Да, но каким образом, ведь отчеты с камер утверждают, что он в тот день вообще не покидал своей квартиры? И таких несовпадений я нашел еще два.
Гвардин нахмурился еще сильнее.
— Так... Я, кажется, понял суть твоего вопроса. Если твой Воронцов связан с делами того самого Воронцова, то у него мог быть королевский рейтинг...
Гиленсон покачал головой.
— Нет, Кирилл. Немного не так. Я не предполагаю, я убежден, что у моего Воронцова был выставлен королевский рейтинг. Вот только причина мне неясна.
— Даже так? — выгнул бровь Гвардин. — Что же, давай проверим твои догадки.
Он сел за стол, настрочил запрос и, щелкнув пальцами, отправил его в отдел государственной безопасности.
Ответ пришел минут через десять. Пробежав текст глазами, Гвардин с тихой злобой выругался себе под нос.
— Что там? — нетерпеливо спросил Гиленсон.
— Твой Воронцов действительно двоюродный племянник профессора, — проговорил он, — передавая Александру Моисеевичу файл. — Однако сам он ни с одной важной отраслью не связан, и официально ему никто королевский рейтинг не присваивал.
— Как странно, — удивился Гиленсон, опуская глаза в документ. — Тогда я вообще ничего не понимаю...
— Однако, его рейтинговая база не раз вскрывалась для внесения правок. Смотри последний абзац. Там все самое интересное.
Гиленсон удивленно взглянул на Гвардина.
— Другими словами...
— Ему действительно могли пиратским способом присваивать королевский рейтинг на какое-то время, а потом возвращать все, как было. Есть мысли, кто бы мог такое провернуть?..
Но Гиленсон только мягко улыбнулся и покачал головой.
— Хорошая попытка, Кирилл. Но нет. Дальше воюйте уже без меня.
Назад: Глава 19
Дальше: Глава 21