=== Глава 12. В преддверии бури ===

Люк чувствовал себя, как в сказке. То есть чем дальше — тем страшнее.

Опера. Большая императорская опера.

Огромный зал, усеянный по периметру рядами комфортабельных лож, естественно, чем престижнее места — тем больше этого самого комфорта. Изумительный занавес, из настоящего бархата, расшитый золотом, украшенный гербом и прекрасными абстрактными узорами, весящий несколько тонн. Золото и драгоценные породы дерева. Скульптуры и роскошные ткани. Лепка и росписи.

Зал просто потрясал своими архитектурными решениями и различными изысками. Здесь выступали лучшие из лучших, ставили самые интересные спектакли и очень гордились, что среди постоянных зрителей был сам Император.

Палпатин действительно часто сюда захаживал, балуя себя занимательным зрелищем… И попутно мониторя настроения масс. Особенно ситх любил подкидывать публике поводы для размышлений, приглашая кого-нибудь к себе в ложу.

Люк восхищенно осмотрелся, тихо ахая и вызывая у веселящегося Сидиуса умиленную улыбку, после чего уселся на указанное Императором вычурное кресло, снабженное для удобства ребенка специальной подставкой.

Чувствовал он себя странно. Весь этот спектакль был предназначен для изысканной публики, забившей ложи и места попроще. Мальчик был четко уверен, что сейчас все, ну или практически все присутствующие пялятся на императорскую ложу, внимательнейшим образом рассматривая находящихся в ней людей: Императора, сидящего в массивном кресле в центре; Вейдера, расположившегося слева от него в кресле попроще и попрочнее, способном выдержать вес ситха в доспехах; а также самого Люка, изображающего из себя ростовую куклу, надменно (по крайней мере, он надеялся, что это выглядело именно так) смотрящего на сцену. Пялятся и строят догадки.

В глубине ложи ожидал приказаний вышколенный и крайне незаметный слуга, по периметру замерли статуями десять Алых гвардейцев, без которых Император на публике не появлялся.

— Сегодня будет премьера, — негромко произнес Палпатин, слегка изогнув губы в улыбке. Матерый интриган веселился, считывая мысли присутствующих, судорожно пытающихся сообразить, не мерещится ли им.

Наличие в императорской ложе ребенка многих поставило в тупик и ввергло в ступор, впрочем, быстро прошедший. Аристократы спешно доставали бинокли и прочие увеличительные приборы, разглядывая роскошно одетого малыша.

Люк слегка поежился, ощущая направленное на него внимание. Сотни взглядов… Внимательных, жадных, подозрительных, острых, как иглы. Погас свет, заиграла музыка, поднялся занавес… И мальчик, ахнув, просто выпал из реальности. Это было нечто невероятное.

Фантастические декорации, божественные голоса, умопомрачительные наряды. И ложкой дегтя — колючие взгляды со всех сторон.

Презрение, ярость, жестокость, зависть… Придворные строили догадки, обсуждая личность так нежданно-негаданно появившегося малыша. Черно-ало-золотая гамма — имперские цвета костюма — ясно показывали, что не все так просто, как кажется на первый взгляд. Палпатин носил одежду только этих трех цветов в разных сочетаниях, Вейдер — только черное. Имперские стражи — Алая гвардия — оттеняли своего владыку одеяниями цвета крови. Наряд явно свидетельствовал о приближенности ребенка к первым лицам галактики, теперь предстояло определить, насколько он близок к ним в общем и к кому именно в частности.

Версии происхождения мальчика росли, множились и почковались со страшной силой в геометрической прогрессии.

Основных было несколько. Идею о том, что это может быть гость, никто даже не рассматривал, отвергнув ее сразу и безоговорочно. Ни одного гостя не оденут в стиле Императора. Следующую версию — о том, что это может быть просто воспитанник, талантливый ребенок взятый под опеку — обмусолили и нехотя отвергли, хотя и не сбросили со счетов окончательно. Просто отодвинули в дальний угол.

Обсудив первое впечатление, аристократы пришли к простому логическому выводу — это родственник. Вот только чей и насколько близкий? Как ни смешно, но версию, что это может быть родственник Вейдера, никто даже не озвучил…

Учитывая явно юный возраст мальчика, его определили сначала просто в близкие родственники — к примеру, в племянники. Ведь теоретически у Императора могла быть родня, хоть какая-то…

Обсудили Императора, сошлись на том, что он — мужчина в самом соку и в расцвете сил, очень даже привлекательный, бодрый и крепкий… И дитя вполне может быть его собственным. Тут же окружающие начали судорожно вспоминать хоть какие-то подробности личной жизни Императора, но с этим было не очень. Ситх не собирался давать кому-либо такие козыри в руки, все его любовницы были не просто тайными, а очень тайными.

Кто-то предположил, что это просто отвлекающий маневр, кто-то — что все очень серьезно.

Дальше — больше. Недостаток информации придворных просто убивал. Ведь одной одежды и присутствия в ложе мало для полноценных выводов. Тем более что Император не делал никаких официальных заявлений, да и неофициальных — тоже. Конечно, по дворцу начали курсировать смутные слухи о живущем в покоях Вейдера ребенке, которого потом видели в компании Алых гвардейцев, но это еще ничего не значило.

Занавес опустился, певцы вышли на сцену, кланяясь… Палпатин встал и захлопал в ладоши, удовлетворенно улыбаясь. Шквал аплодисментов захлестнул огромный зал. Император вышел, за ним неторопливо проследовал Вейдер, рядом с отцом топал мечтательно улыбающийся Люк, о чем-то глубоко задумавшийся.

Шаттл взлетел, и Палпатин остро глянул на погрузившегося в свои мысли ребенка.

— Тебе понравилось представление, Люк?

Мальчик поднял серьезные голубые глаза и покивал:

— Да, Ваше величество. Очень. Мне очень понравилось…

Он смерил сидящего ситха уважительным взглядом и с довольным видом констатировал:

— Ваше величество очень коварный!

Шаак Ти задумчиво шевелила изящными пальцами темные, практически черные листья дерева йуффа. Выросший на месте естественного источника Силы, причем Темной, зеленый великан переродился в нечто странное и страшное. Стройный ствол, покрытый ноздреватой корой коричнево-зеленого цвета, превратился в толстую, мощную колонну, перекрученную, словно мокрая тряпка. Кора приобрела серо-черный оттенок, листья стали плотными, кожистыми, украсившись у оснований черенков пучками тонких, необычайно острых иголок. Их и не заметишь, пока не попытаешься сорвать лист…

Из огромного дупла, в которое сама Шаак Ти могла свободно войти, не пригибаясь и даже не подбирая платья, несло то могильным холодом, пробирающим до костей, то жаром, как от костра.

Находиться рядом было довольно неприятно. Странное ощущение, словно кожу колет или по ней что-то ползает, царапая сотнями раскаленных лапок. Светлая магистр вздрагивала, ее Сила как будто инстинктивно отторгала эманации Темной стороны. Не смертельные, но… неприятные.

Тогруту одолевали невеселые думы.

Чем больше она размышляла о всей этой ситуации, тем больше приходила к выводу, что это все… неправильно. Именно так. Неправильно. Не плохо и не хорошо.

Неправильно.

Долгие медитации помогли успокоить ум и упорядочить факты, разложить все по полочкам и заново осмыслить. Теперь Шаак ясно видела, что с самого начала все пошло не так. Сила словно играла с ними, наивными глупцами, считающими себя мудрейшими из мудрых, думающими, что имеют огромный опыт и благодаря ему могут понимать причины и следствия.

Тогрута усмехнулась, царапнув ногтем лист.

Ей выпала не самая легкая жизнь: были и боль, и радость, и горе, принесенное гибелью падаванов. Она научилась ценить каждое мгновение настоящего и не ждать милостей от будущего. Видения видениями, но кому, как не ей, было знать, что нельзя опираться на них, как на истину в последней инстанции.

Она следовала Воле Силы… Но и на свои мозги полагалась.

Женщина вздохнула, невольно бросив острый взгляд в ту сторону, куда ушли Кеноби и Йода. Старый магистр хотел помедитировать в каком-то совершенно определенном месте, расположенном достаточно далеко от его жилища, и Кеноби вызвался помочь Учителю учителей.

Собрав немного припасов, они направились к своей цели, причем все это должно было растянуться минимум на месяц, а тогрута осталась здесь, следить за шаттлом, и вот уже несколько дней обдумывает крайне интересную мысль. Ее не покидало подозрение, что все, что произошло с детьми Вейдера, не должно было случиться. Произошло нечто неизвестное им, что перекроило все, ранее предначертанное. Ведь Йода славился умением видеть самые сильные, самые жизнеспособные варианты будущего, выбирать их и не выпускать эти путеводные нити из рук. Но и он, и Кеноби, который просто полностью следовал Воле Силы, наблюдали теперь, как резко изменилось настоящее и… грядущее?

— Мы не видим причину, она скрыта от нашего взора… — тихо прошептала магистр, щуря глаза. — Однако это не значит, что нельзя увидеть следствие… Ведь можно же попытаться понять, что произошло, глядя на конец, а не на начало? Впрочем… — тогрута вздохнула, нервно дернув рукой, — не надо пробовать, надо делать… Не так ли, гранд-магистр Йода? Или не делать вовсе… Но не пытаться.

Вздохнув, Шаак Ти сосредоточилась, отбрасывая сомнения, и решительным шагом направилась к переплетению корней, образовавших удобный насест, прямо рядом с дуплом, наполненным сочащейся из него наружу Тьмой.

Прежде чем лезть в пасть к сарлакку, стоило подготовиться. Лет десять назад, общаясь с Великим голокроном, Ти обнаружила очень интересный комплекс упражнений, помогающий правильно настраиваться на получение видений. Осознанно.

Можно было сосредоточиться на какой-то проблеме, задать вопрос и получить ответ, достаточно четкий и понятный, или ответы, если есть варианты. Тогда она обрадовалась, это ведь такое полезное умение! Так почему же его никто не использует? Почему она натолкнулась на этот метод в разделе, доступ в который могли получить только магистры? Да и то он был просто похоронен среди всяческого мусора, в который никто добровольно не полезет…

Поиски информации дали ответ на этот вопрос. Использовать комплекс можно было только возле сильного естественного источника Силы, причем противоположной для вопрошающего направленности. То есть джедай должен был медитировать возле Темного источника, ситх, соответственно, возле Светлого. А если учесть отношение джедаев к артефактам, методикам и прочему, хоть как-то соприкасающемуся с Темной стороной Силы… Удивительно, что эти знания вообще сохранили, а не уничтожили.

Магистр удобно устроилась на корнях, расправила одежду, сложила пальцы определенным образом. Сознание распахнулось, Сила хлынула во все стороны… смешиваясь с потоками противоположной направленности. Тогрута поморщилась, вздрагивая и поводя плечами, но продолжала размеренно дышать, отсчитывая необходимое количество вдохов и выдохов.

Постепенно она притерпелась, исчезло ощущение колющих кожу искр, грудь тогруты медленно поднималась и опускалась. Часы шли один за другим, но усталости не было.

Следующие пять суток она будет очень занята.

«Вопрошение Истины»…

Такое простое название, немного претенциозное — на взгляд магистра — и такое емкое. Не «Поиск правды», не «Выбор пути» или как-то еще… А «Вопрошение Истины».

Мало кто задумывается, чем истина отличается от правды, большинство считает эти понятия синонимами и сильно ошибается. Правда, она ведь у каждого своя… А вот истина — это голые факты во всей их неприглядности.

Шаак Ти смотрела на темнеющее небо, окрашенное заходящим светилом в багровые тона, и мрачной тогруте казалось, что синь космоса залило кровью. Кровью тех миллионов и миллиардов, что погибнут в бойне — а по другому это не назовешь — растянувшейся во времени и пространстве.

Теперь она отлично понимала, почему эта прекрасная техника была похоронена так, что откопать было просто нереально, и сама она нашла ее только благодаря помощи Силы, по другому не скажешь, и почему поместивший ее в голокрон написал, что посочувствует тому, кто решится ее использовать.

Пять дней подготовки, пять дней непрерывной медитации и специальных упражнений, помогающих сконцентрироваться на своей цели. Пять дней мучений в обжигающей все ее естество энергии Темной стороны. Пять дней, вылившихся в десять минут, не больше, кристально ясного понимания и осознания ответа на свой вопрос, заданный великой Силе.

Перед глазами все еще мелькали видения, ясно и четко показавшие, что произошло и что могло бы произойти, если бы этого не случилось.

… Беременная Амидала, готовая вот-вот родить. Все ее мысли подчинены только одному — стремлению защитить своих детей. Именно поэтому она бросается на поиски своего мужа — она чувствует угрозу, грозящую малышам, но не может понять, от кого или от чего она исходит. Именно поэтому она летит к Энакину после слов Оби-Вана… В то время как джедай прячется тайно на ее корабле…

Оби-Ван не успевает навестить Падме, и она благополучно рожает на Корусканте. Живая, здоровая, счастливая. Крепко обнимающая малышей, встречающая их отца ласковой улыбкой.

… Полубезумный Скайуокер, разрываемый на части рушащимися моральными принципами, нестабильный, плохо воспринимающий реальность, находящийся в состоянии кровавого угара, сжигающего все то, что пытались привить ему в Ордене. Невменяемый, практически животное, живущее инстинктами… Бросающийся на врага, покушающегося на то, что он считал своим.

Энакин качает своих детей на руках, и желто-алые радужки глаз сияют возвращающейся синевой. Он горд и готов положить к ногам своей Королевы всю вселенную.

… Кеноби, увечащий своего ученика, бросающий его заживо гореть в лаве, расчетливо подбирающий полумертвую Амидалу, увозящий ее для того, чтобы она успела родить, и разлучающий вопящих младенцев. Отдающий их чужим людям, и все во имя торжества Света.

Одетый в черное Вейдер склоняет голову пред лицом своего мастера, сидящего на троне, сияющего солнцами-близнецами глаз, готовый выполнить его приказы и объединить сгнившую, разваливающуюся на части аморфную Республику в могучую Империю.

… Смерть Падме. Причина проста — жестокие слова о гибели мужа запустили процесс саморазрушения, ведь набуанка была латентной одаренной. Слабой, настолько слабой, что на ее одаренность никто не обратил внимания, но этого хватило. Узнав о смерти любимого, она не захотела жить без него, и даже рождение малышей не смогло отменить эту команду. Сила исполнила мелькнувшее в разуме желание.

Падме стоит рядом с супругом, ласково улыбаясь малышам, азартно размахивающим тренировочными сейберами под внимательным взглядом отца. Объединение государства продолжается, но без излишней жестокости и кровавого беспредела. Волю Императора несут те, кто был захвачен в Храме при атаке. Бывшие падаваны и юнлинги… Инквизиторы Империи.

… Маленький светловолосый мальчик, держащий в руках ящерицу, пустынного скера. Лицо, медленно расплывающееся в жуткой, жестокой улыбке при виде мелькающего вдали силуэта в коричневой мантии. В синих глазах — понимание и осознавание себя. Он помнит, как его отрывали от тела матери, как увозили на задворки галактики, как ставили на него щиты, не дающие раскрыться его талантам. И жестокое обещание отомстить тем, кто допустил такое положение дел.

Видения раскололись на части, которые разделились на две половины. То, что должно было произойти по замыслу джедаев, и то, что произойдет.

Люк растет на Татуине, под бдительным присмотром Кеноби. Гибель Ларсов, побег с планеты, Звезда Смерти и расчетливое самопожертвование Оби-Вана. Стимул отомстить, ведь для сына ситха это гораздо понятнее, чем неопределенное желание восстановить мифическое равновесие.

… Люк на руках Вейдера, смотрящий на устрашающую маску счастливыми глазами. Он обрел отца. Расчетливый взгляд Палпатина, наблюдающего за сыном Избранного…

Миниатюрная девушка в белом, храбро выпрямившаяся перед огромной черной фигурой, закованной в доспехи. Спасенная бывшим фермером и каким-то контрабандистом. Восстание и гибель Альдераана. Одна-единственная торпеда — и огромная станция взрывается, унося в огне жизни тысяч людей. Сила кричит от боли, а их убийцу чествуют как героя. А те, кто когда-то называл себя Хранителями мира, сидят по норам, не желая хоть как-то и хоть кому-то помогать.

… Хрупкая девочка, зарывшаяся в книги, искалеченная из самых лучших побуждений. Она не понимает, чего ей не хватает, но подспудно чувствует свою неполноценность.

Бои и смерти, сражения и погони. Смерть Императора и Вейдера, раскол только-только начинающего крепнуть государства. Снова произвол политиков, не боящихся, что их кто-то окоротит, снова борьба за власть. Восстановление Ордена, проблемы с «падшими», резня в семье Скайуокеров. Война. Опять и снова. Нашествие врагов, пришедших из-за дальних рубежей, и их ультиматум, на который согласились политики. Все тот же Приказ 66, только одобренный большинством.

Государство потихоньку крепнет. Оно собирается тяжело, с кровью и болью, но когда приходит враг… Они готовы.

Шаак Ти смотрела на багровый закат, и слезы катились по ее щекам.

Палпатин усмехался, читая отчеты, предоставленные СИБ. Двор гудел, как пчелиный улей, разворошенный палкой. Придворные рыли землю со страшной силой в попытках отыскать хоть какие-то крохи информации о так нежданно-негаданно появившемся в императорской ложе ребенке, которого с тех пор ни разу не видели.

Сидиус облегчать им задачу не собирался. Люк после премьеры засел в своих покоях, тренируясь до полного изнеможения под присмотром Акаади и Вейдера, ревниво поглядывающего на призрачного забрака. У ситха начали развиваться так неожиданно проклюнувшиеся родительские чувства, и он бдительно следил за успехами своего отпрыска, отвлекаясь только на координацию перемещений флота, а также уделяя время личным тренировкам и поискам пропавшей дочери.

Императора такая бешеная активность ученика радовала. Как ни странно, в том, что Энакин оказался его сыном, были как минусы, пусть и малочисленные, так и плюсы, и вот последних было гораздо больше, чем первых.

Вейдер возобновил полноценные тренировки. После всех этих лет, в течение которых он просто поддерживал форму, но практически не развивался, мужчина наконец-то взялся за ум и поставил перед собой хоть какую-то цель. А все малыш…

Ситх довольно дернул бровью, вспоминая, как ловко Люк развел своего отца. А причиной таких глобальных изменений стала продемонстрированная Императором Молния…

Люк внимательно слушал неторопливо прохаживающегося перед ним Акаади, методично объясняющего различные Силовые приемы и способности, как Темные, так и Светлые, а также Нейтральные, попутно рассказывая, чем грозит их использование, если в голове клёпок не хватает.

… Силовой захват, — менторским тоном вещал Призрак, плавно жестикулируя руками, — способность, которой владеют как джедаи, так и ситхи. Используется для самых различных целей, но чаще — террор и бой. Бывает трех видов… Первый — Силовой захват. Позволяет адепту Силы поднимать своего противника в воздух (или не поднимать, это по желанию и в зависимости от обстановки), не давая ему вырваться, это его первоочередная задача. Только после этого идет удушение. Дальше… Силовое удушение… Как ясно из названия — помогает душить жертву. Очень полезная техника, малозатратная и эффективная. Чаще всего используется для наказания нерадивых подчиненных. В зависимости от силы адепта, расстояние, на котором ее можно применить, значительно варьируется. Главное условие — нахождение жертвы в зоне прямой видимости… Ясно?

— Конечно, Учитель! — серьезно кивнул Люк. — Раз вижу, значит — достану!

— Умница! — похвалил старательного ученика Акаади. — И вообще, для Силы нет расстояний. И последнее… Силовой разрыв. Силой сжимают какие-либо органы избранной жертвы, желательно знать анатомию, чтобы не перепутать желудок с сердцем, а почки — с кишечником. Итак, достоинства данной техники — малозатратность, эффектность, удобство. Минусы… Тренированный боец может вырваться из Силового захвата и настучать по голове обнаглевшему адепту… Да-да, сам видел! — правильно понял удивленный взгляд мальчика Призрак. — Один из младших как-то решил примерно наказать наемника, уж не помню, по какому поводу… Этот полудурок, а иначе не скажешь, даже сейбер с собой не взял, так и выполз по пьяни из палатки, а наемник то ли песни орал, то ли еще что… В общем, Лотир решил, что раз его головка бо-бо и настроение упало, то нужно восстановить силы за счет другого, он встал в позу, — забрак изобразил сие действие под веселым взглядом Люка, — и принялся душить наемника. А тот мужик был здоровый и очень злобный… Он рванулся и закономерно вырвался из хватки… После чего подскочил к Лотиру и так приложил его бронированным кулаком, что того вырубило. Итог закономерен — идиота, думающего, что он круче всех, просто и незатейливо зарезали виброножом.

— С ума сойти…

— Ага. И я это позволил, поскольку идиоты Ревану были не нужны, а этот сопляк на такое просто нарывался.

— А кто наемника убил? — оперся на ладошку ребенок. Акаади довольно хмыкнул.

— Я, разумеется… Нечего субординацию нарушать.

— И чем вы его?

— Да все тем же Удушением! — рассмеялся забрак. Люк захихикал, оценив иронию.

— Ладно… Дальше. Что у нас осталось? Молнии Силы… Одна из наиболее интересных, на мой взгляд, техник, имеющая множество плюсов… И такое же количество минусов. Молнии Силы используются как ситхами, так и джедаями, последними — очень редко. Имеют несколько форм, начиная с простого Шока и заканчивая Щитом Молний…

Дверь в покои неслышно отворилась, впуская посетителей — Вейдера и Императора. Сидиус отработанным до автоматизма усилием поставил барьер, не давая возможности забраку и внимательно слушающему Люку почувствовать их присутствие. Оставаясь за барьером, ситхи внимательно слушали лекцию Акаади.

— … эта техника необычайно красива и эффектна, но также и эффективна… И необыкновенно коварна. В чем же состоит ее коварство?

Забрак застыл на месте, скрестив руки на груди.

— Первое. Она необычайно прожорлива… Требует невероятного количества энергии и зависит от потенциала одаренного. Считается, что цвет испускаемых молний показывает уровень Силы… Но это не так. Окраску Молниям придают личные способности, стандарт — бело-голубой. Однако… Есть мнение, что у сильного адепта чаще всего разряды приобретают более глубокие, темные тона — синий, пурпурный, фиолетовый. Второе. Техника требует эмоционального настроя… Естественно, сильные эмоции помогают, но здесь же таится и опасность. Поддавшись им, адепт теряет контроль, и… Тут же начинает проявляться эффект на физическом уровне. Помнишь, что я тебе говорил о Ярости Силы?

— Да. Используется Темными адептами. Помогает собрать в единое целое внутренние страхи, боль, ненависть и преобразовать эти эмоции в чистую и интенсивную ярость. Концентрируя её, можно увеличить собственные возможности, такие как мощь, защита и скорость. Однако ярость наносит определённый физический вред организму, включая внешний вид, кроме того, неопытные часто слабеют после первого использования.

— Именно! — Призрак назидательно поднял вверх указательный палец. — Именно. Техника высасывает твои личные силы… И результат, как говорится, налицо. Раны, разрывы кожи, изношенный организм, стремительное старение, повреждение внутренних органов… Перечислять можно долго. Но это еще полбеды… Пара десятков пленников, техника Высасывания Силы, — и вот ты уже не пугаешь своей рожей окружающих. Нет, в принципе, иногда это полезно, ничего не скажешь, но знающий поймет — это признак потери контроля. Главная опасность — безумие. Моральное истощение приводит к деградации личности…

Палпатин прищурился, что-то вспоминая. Потом задумчиво покивал своим мыслям.

— Вот что ужасно! Тот, кто должен властвовать в первую очередь над собой, превращается в одержимого различными маниями безумца, а для правителя это недопустимо. Иначе какой же он правитель?

— Хмм! — Люк задумчиво поджал губы, хмуря белесые бровки. — Теперь ясно… А я-то гадал… Спасибо, Учитель, вы развеяли мои сомнения! Хотя… Красиво…

— Молния? Да, очень красивая техника. Погоди, а где ты ее успел увидеть?

— Император демонстрировал, — пожал плечами мальчик. — Круто, аж жуть! У него молнии темно-синие… Я тоже так хочу.

— Попроси отца, — хитро блеснул глазами Призрак. Люк грустно вздохнул.

— У Его величества красивее выходит… Зато папа может придушить любого! — уважительно констатировал мальчик. Акаади хихикнул:

— Что, подчиненные достают?

— Можно и так сказать, — скривился Люк. — Впрочем, теперь доставать будут меньше. А молнии… Надо Императора попросить показать. Только надо найти, на ком…

— Найдешь, — благосклонно прикрыл веки Призрак. — Идиотов во вселенной хватает… Ладно. Что у нас дальше? А дальше у нас Предвидение…

Палпатин и Вейдер вышли из покоев Люка и прошли в кабинет ситха. Сидиус иронично взглянул на ученика, о чем-то напряженно раздумывающего.

— Заметил? Мальчик очень тактично обошел тему твоей… лени.

— Учитель! — вскинулся ситх. Сидиус пригвоздил своенравного сына взглядом:

— Что — Учитель? Что? Ребенку Молнию показать не можешь! Впрочем, это ладно, у тебя есть уважительная причина, но все остальное? Вот попросит тебя что-нибудь продемонстрировать, что ты ему скажешь? Что ленился все эти годы? А?

Вейдер насупился, распространяя волны раздражения, приправленные легким флером стыда. Сидиус еще сильнее наступил на его гордость:

— А Молнии я ему покажу… Тем более, сам слышал, ребенок считает, что у меня очень красиво получается!

Император самодовольно хмыкнул, вставая. Вейдер помялся, но все-таки переломил себя.

— Учитель… Мы уже давно не проводили спаррингов… Может…

— Я пришлю к тебе Алых, — глаза мужчины налились желтизной. — Есть там парочка очень талантливых ребят. Для начала надо тебе восстановить форму.

— Да, Мастер.

— Хорошо, — Император двинулся к двери, шелестя простым черным одеянием, подчеркивающим красивый разворот плеч. — Завтра зайди ко мне в… м-м-м… три. Попробуем одну медитацию.

— Новостей нет? — глухо спросил Вейдер. Палпатин поджал губы:

— Нет. Джедаи все очень хорошо подчистили. Но это не значит, что нельзя поискать твою дочь иными способами…

Шаак Ти нервно нарезала круги вокруг дерева. Чем больше она размышляла о результатах своего эксперимента, тем больше понимала, что не все так просто, как выглядит на первый взгляд. Для того, чтобы упорядочить и разложить увиденное на части, понадобилась неделя.

За это время тогрута смогла разбить все варианты видений на составляющие, после чего начала их анализ. Магистр тщательно рассмотрела каждый кусочек, воспроизводя его по памяти, оценила ощущения, вызываемые каждым видением, сравнивая его с другими.

Вывод был сделан крайне интересный. Все увиденное можно было разделить на несколько групп: то, что произошло в этой реальности; то, что могло произойти (один из вариантов), но не случилось; то, что должно было произойти по расчетам Йоды, и то, что возможно произойдет теперь. Четыре группы… Три самые сильные вероятности. Понятно, что Сила показала только отдельные куски, фрагменты, которые можно интерпретировать по-разному. Чего стоило одно выражение глаз Амидалы, наблюдающей, как ее дети фехтуют алыми клинками под пристальным взором желтых очей Императора. И ее почти счастливая улыбка… Уж слишком идейной была набуанка, слишком упрямой… Но она была живой, и она сдерживала дурные наклонности своего мужа, как могла. Сейчас же этого сделать, увы, некому, а у Энакина всегда были проблемы с контролем.

В попытках правильно интерпретировать увиденное Шаак Ти даже подробно описала все в датападе, после чего процесс анализа пошел все быстрее и быстрее. И чем больше она выявляла ключевые точки и закономерности, тем чаще останавливалась на одном моменте.

… Песок, удушающая жара, опалившая кожу даже в видении. Неистовый жар двух раскаленных добела плазменных шаров, висящих в прозрачно-голубом небе без единого облачка. Совершенно спокойно стоящий на песке мальчик, с выгоревшими добела волосами, щурящий невероятно синие глаза. Жесткие, обещающие немыслимые кары тому, кто засунул его в этот отсталый мир… Слишком взрослые глаза…

Тогрута потерла подбородок, обдумывая беспокоящее ее видение. Именно этот момент стал поворотным. Магистр поджала губы, посмотрела на датапад и решительно стерла всю информацию в нем, после чего одним усилием превратила его в мелкую крошку и отправила в болото, благо последнее размещалось совсем рядом.

Себе Шаак Ти могла признаться: ее весьма впечатлила многообещающая улыбка мелкого карапуза, сворачивающего шею ящерице очень привычным движением, глядя при этом на мелькающего вдали Кеноби. Явно представлял последнего на месте своей добычи.

Женщина, вздохнув, покачала головой. Да, уж… Что-то подсказывало многоопытной тогруте, что с этим ребенком все очень и очень непросто. Что ж… Посмотрим, что скажут Йода и Оби-Ван.

Альдераан. Королевская резиденция. Сады.

По усыпанным мелкой каменной крошкой дорожкам, вьющимся среди невероятной красоты клумб, засаженных цветущими растениями, неторопливо прогуливались три человека. Мужчина и две женщины. Мерные шаги, ведь спешить им некуда, легкая беседа, наполненная, тем не менее, огромным смыслом.

Королева Бреха Органа и ее муж, Бейл Престор Органа, принимали в своей резиденции своего соратника и просто очень ценного… друга… Сенатора Мон Мотму. Невысокая хрупкая чандрилианка, одетая в белое — цвета своего Дома — сверкала великолепными рыжими волосами, «укрощенными» прихотливой диадемой.

Беседа, полная тонких намеков на еще более тонкие обстоятельства, потихоньку проясняла намерения сторон. Неозвученная идея витала в воздухе, будоража умы. Альянс. Не «за», а «против»…

Альянс против Императора.

Идея восстания давно уже мелькала у многих сенаторов, тех, что еще сохраняли свои места, и бывших. Так уж водится, власть — это как тяжелый наркотик, раз попробовав, остановиться невозможно. Сенаторы, привыкшие к огромным возможностям, богатству и практически полной безнаказанности, даруемыми им их положением, оказались не готовы избавиться от тяжкого бремени власти или хотя бы от его части, передав свои полномочия в руки одного человека.

Что поделать, веками сохранявшееся положение дел Императора совершенно не устраивало. Если раньше Сенат и был на самом деле тем законодательным органом, которым и должен был быть по идее, то с течением времени он превратился в своеобразный «клуб по интересам», все больше сосредотачиваясь на своих правах и все меньше уделяя внимание обязанностям.

Коррупция, непотизм, круговая порука… Перечислять недостатки можно было долго и с удовольствием, но такое положение устраивало всех. Попытки отдельных личностей, вроде пресловутой королевы Амидалы, возмущаться и протестовать — только подчеркивали неприглядность общей картины и совершенно не производили никакого впечатления на остальных. А что? Поорут-поорут и успокоятся.

Когда пришедший к власти Канцлер Палпатин начал потихоньку закручивать гайки, это никого не удивило. Все как обычно, все как всегда. Глава правительства набивает себе цену. Плавали, знаем… Тем более репутация у Палпатина была… До поры до времени.

Вот только чем дальше, тем больше усиливалось давление, а уж когда Канцлер объявил себя Императором…

Вот тогда-то все и взвыли, но было уже поздно. Конечно, многие горячие личности писали петиции, пытались что-то сделать законными методами, но все это было бессмысленным. Палпатин держал вожжи управления Империей очень цепко и выпускать их из рук был совершенно не намерен, а если кто-то слишком активно принимался возмущаться… К таким неразумным упрямцам всегда мог нагрянуть Палач Императора, выкорчевывающий любые ростки инакомыслия недрогнувшей рукой.

Конечно, правящей чете Альдераана грех было возмущаться, их планета показательно соблюдала нейтралитет, что Императора очень даже устраивало, так как давало много возможностей поиграть в лояльность, но некоторые просто рождены быть революционерами.

Такие личности всегда не могут найти себе место в мире, и спокойная обстановка их не устраивает. Им нужно действие, борьба, и зачастую не «за», а «против», хотя бывает и наоборот. Именно такой была Мотма, отличаясь политической активностью и стремлением чего-то добиваться. Очень, очень полезные качества, особенно если направить их в нужное русло.

— Милая Мон, я очень рада, что мы смогли встретиться… Все-таки давно не виделись…

— Да, с того печального дня… — кивнула Мотма, вспоминая похороны Падме. — Надеюсь, у нас будет поменьше таких моментов и побольше радостных…

— Мы тоже надеемся, — улыбнулась Бреха, сжимая пальцами руку мужа. — Тем более, сегодня у нас радостный повод…

— О, да! — сверкнула голубыми глазами чандрилианка. — Жаль, конечно, что мне надо лететь… Но, думаю, мы еще увидимся…

— Конечно, Мон, — наклонил голову Бейл. — Конечно, увидимся… Позволь, мы тебя проводим…

Комфортная яхта взвилась ввысь, провожаемая довольными взглядами королевы и вице-короля.

— Замечательно, — констатировала Бреха. — Я рада, что удалось ее заполучить. Такие фанатики — это всегда ценный ресурс.

— Знаешь, Вейдер, я много думал над нашей проблемой, — начал Сидиус, жестом показывая ситху на удобное мягкое кресло. Закованный в доспехи мужчина расстегнул цепочку и снял плащ, после чего с удобством расположился на указанном месте. Массивный предмет мебели даже не скрипнул, принимая в свои объятия тяжеленное тело ситха.

Вейдер поерзал, устраиваясь и мысленно отмечая, что пора привести себя в порядок. Люк уже намекал, что вскоре вплотную займется здоровьем любимого папочки, но ведь есть еще и кибернетическая часть проблемы. И над этой частью он вполне может подумать самостоятельно, естественно, после консультаций со специалистами. И неоднократных. Вопросы протезирования требовали тщательного изучения. И чего он раньше об этом не подумал?

Решено. Тело ему поправит сын, а протезами займется он сам.

— И вот к какому выводу я пришел… — Император изящно раскинул полы алой мантии и широкие рукава, став похожим на какой-то экзотический цветок. Красивый и смертельно ядовитый. Вейдер видел такие на некоторых планетах, особенно на тех, где была сильна Темная сторона Силы. — Джедаи приложили немалые усилия, чтобы скрыть все следы, ведущие к твоим детям. Сам видишь, если бы не благоволение Силы, то о Люке мы не узнали бы еще очень долго, а когда узнали бы… Скорее всего, к тому моменту Кеноби отлично замусорил бы ему мозг своими идеями, и наладить нормальное общение… — Сидиус поджал губы, покачав головой. Вейдер задумчиво кивнул. В памяти всплыло укоризненное лицо сына, недоуменно спрашивающего, зачем он отрубил ему руку. И что тут сказать? Чтобы было?

— Так вот. Разведка роет, но пока ничем похвастать не может. Кеноби с помощниками отлично подчистили документы и память нужным людям. Мы, конечно, тоже хороши. Оба, и я это признаю. Не удосужиться проверить гробницу твоей жены… Ладно. Это уже дело прошлое, но выводы сделать никогда не поздно. Так же как и принять меры… — Сидиус помолчал, складывая пальцы домиком, собираясь с мыслями. — Кроме того, предпринятые нами поиски пока тоже не дали результатов. Люк говорит, что сестру он не чувствует, нет связи в Силе, и это не радует. Для него нет расстояний, тебя он нашел, невзирая ни на что, а вот девочку обнаружить не может. Какой из этого можно сделать вывод? — требовательно поднял бровь Император, мягко сияя наливающимися желтизной глазами. — Это значит, что или она своими способностями не пользуется, являясь латентной одаренной, следовательно, у нее очень тихая, мирная жизнь, совершенно без потрясений, иначе был бы хоть какой-то всплеск, или она в месте, которое блокирует Силу…

— Или блокированы ее личные способности, — мрачно прогудел Вейдер. Сидиус кивнул:

— Именно. Варианты есть, и мы обязаны учитывать их все. Поэтому сегодня надо объединить наши усилия, я хочу просмотреть ближайшие потоки. Думаю, Сила подскажет, что нам делать дальше…

— Что скажете, Мастер? — Кеноби склонил голову, упираясь ладонями в колени. Маленькое зеленокожее существо прикрыло тяжелые веки, опираясь на корявую клюку из корня дерева юфф. Йода замер, устремляя взгляд внутрь, распахивая разум. Сила пронизывала каждую клеточку древнего тела, проясняя разум и раскидывая перед Великим магистром веер путей, которые могут привести их к цели.

Древний зеленокожий магистр, представитель неизвестной расы, слегка шевельнул ушами, вслушиваясь и всматриваясь в воды великого океана Силы. Йода воспринимал ее именно так.

Океан.

Великий, безбрежный, наполненный сокровищами знаний и чудовищами, их охраняющими, скрывающий в своих бездонных глубинах омуты ловушек и подводные течения, сбивающие с верного направления, дарующий жизнь всему живому и одновременно несущий смерть.

Уже почти девять веков Йода бороздил его воды, уже почти девять веков он следовал воле Силы. Очень долго он стоял во главе Храма, очень долго он нес на своих плечах бремя власти. Он поднимал Орден, делал все ради его процветания и вот теперь увидел его закат. Что же он упустил? Что они все упустили?

Месяц практически непрерывной медитации в источнике Силы помог Йоде увидеть грядущее, которое стало нестабильным уже достаточно давно. Год. Почти год прошел с момента, когда океан Силы всколыхнулся в небывалом шторме, полностью перекраивая ранее предначертанное.

Помощь Кеноби оказалась неоценима. Проживший рядом с Люком почти пять лет, он прекрасно помнил его отпечаток в Силе, и это отлично помогло сосредоточиться на возможном будущем малыша. Йода вздохнул, крепче сжимая клюку. Перед внутренним взором замелькали картины, увиденные джедаями во время длительных бдений.

… Вейдер стремительно идет по практически пустым коридорам, бережно сжимая самое ценное, что у него есть. Своего сына. Мальчик доверчиво приник к броне, с интересом вертя головой. Тьма ситха окутывает ребенка тяжелым теплым плащом, но где-то там, в глубине естества Люка, все еще сияет Свет.

Темная фигура в плаще, от которой веет довольством, сверкает желтыми глазами, наблюдая, как светловолосый мальчик отражает выстрелы дроидов световым мечом. Боевым. Не тренировочным.

Разнаряженный, как настоящий принц, Люк стоит, гордо выпрямившись, возле трона Палпатина. С правой стороны. Вейдер, как всегда, застыл облаком Тьмы слева. С балкона отлично видно живое море, наполняющее Корускант. Небо заполнено кораблями всех видов и форм. Парад.

Маленький мальчик склоняет голову перед ситхом, опускаясь на колено. В каждом движении — гордость. Он встает, поворачивается лицом к залу… На груди — медальон с гербом Империи.

В синих глазах мелькают первые золотые искры… А Свет практически погас.

Светловолосый подросток стоит на мостике СЗРа, сложив руки на груди. Перед ним разворачиваются карты передвижений флота, прочерчиваются замысловатые узоры намечающегося сражения. Он отдает приказы, и, повинуясь его воле, срываются с места корабли, ядовитыми насекомыми кружат истребители и перехватчики. Глаза мальчишки сверкают золотом Тьмы…

Йода вздохнул, чувствуя, как утекает сквозь пальцы время. Словно вода, которую невозможно зажать в кулаке. Переломный момент, после которого изменить хоть что-то станет практически невозможно, наступит уже скоро. Магистр прекрасно его разглядел. У них есть в запасе еще только год. Год до того момента, когда в День Империи Император откроет всем тайну происхождения мальчика.

Только год.

Великий магистр Ордена джедаев, практически уничтоженного, но еще не сломленного окончательно, выпрямился, принимая крайне тяжелое, но нужное решение. Тьма не должна одержать победу.

— Забрать должны мальчика мы, — проскрипел Йода, глядя на замершего Кеноби. — Забрать и вырастить так, как должно. Знают немногие про него сейчас, и так и должно остаться. После — поздно будет.

— Сколько у нас времени в запасе? — Кеноби потер лицо ладонями, отгоняя усталость. Йода печально покачал головой:

— Год. Не более.

— Вдвоем нам не справиться… Значит, надо собрать оставшихся.

Сидиус замер в кресле, сидя совершенно неподвижно. Напротив него застыл металлической статуей Вейдер. Ситхи не прекращали поиски девочки, пробуя все новые и новые методы и способы. Увы, найти ее, как обычного одаренного, не получалось. Судя по всему, малышка совершенно не использовала свои способности, а ведь такого не бывает. Любой маленький одаренный неосознанно меняет реальность вокруг себя. Даже просто в играх! Побежать быстрее, залезть куда-то ловчее, подраться с кем-то или, наоборот, удрать. Дети подвержены эмоциям, для них все ярко, они выплескивают свое отношение, не сдерживаясь… Так что рано или поздно, но было бы хоть что-то!

Увы, но это «что-то» не ощущалось. Словно малышка жила в ватном коконе, лелеемая и оберегаемая до состояния тепличного растения… Или что-то поставило жесткий блок на использование способностей. Такое тоже бывает. Сидиус видел пару раз, как довольно сильные маленькие одаренные по разным причинам полностью сами перекрывали себе все пути. Они настолько убеждали себя, что использование Силы для них табу, что сломать потом этот блок было уже невозможно. Ведь самое главное — это поверить в свои возможности, в то, что ты — можешь. Это первое, чему учат и ситхи, и джедаи. Ты — можешь!

И раз девочка «не может», это внушает довольно серьезные опасения.

Впрочем, польза от совместных поисков и медитаций тоже была. Вейдер смог понять, что дочь жива и находится в достаточно безопасном месте. Уже это радовало, хотя и не очень. Понятие безопасности у всех разное, так что Вейдер нервничал. А когда ситх нервничает, закономерно начинают нервничать окружающие.

Главнокомандующий направил свою энергию на подотчетный ему флот, поэтому стонали все. Шла подготовка к параду в честь пятилетия Империи, выматывающая всех до невозможности. Ситуация осложнялась тем, что до празднования оставалось буквально восемь дней, а за это время нужно было успеть сделать прорву всего.

Военные стонали, но, как ни странно, не роптали. Собравшееся как-то во время короткого перерыва высокое собрание, состоящее из офицеров «Истца», всесторонне обсудило проблему бешеной активности Главнокомандующего, после чего пришло к выводу, что работать под руководством ситха стало легче. Это настораживало.

Люди с недоверием и дичайшим изумлением отметили, что в присутствии Лорда стало свободнее дышать и работать. То ли его Сила перестала так всех давить, то ли еще что, но офицеры заключили, что после того, как Вейдер нашел потерянного сына, он стал каким-то более адекватным, что ли… Конечно, он продолжал требовать от своих подчиненных максимума, но уже не доводил их чуть ли не до самоубийства одним своим видом.

Кроме того, теперь у ситха всегда (ну или практически всегда) было хорошее настроение. Насколько можно было применить к нему такой термин. Он спокойно выслушивал доклады, занимался повседневными делами и даже взял себе еще трех адъютантов, в дополнение к практически волочащему от нагрузки ноги Корду. Бедняги пока что трепетали в присутствии начальства, но, судя по всему, постепенно приходили к выводу, что все не так страшно, как казалось со стороны.

Корд пахал как проклятый, помогая адаптироваться своим коллегам, радуясь, что теперь, если что, страдать будет не он один.

А причина всех этих изменений не выходила из своих покоев, ударными темпами впитывая в себя знания, щедро изливаемые Акаади, тут же претворяя теорию в практику.

Сидиус неторопливо гулял по саду, наслаждаясь теплыми лучами светила. Мерно шелестела листва деревьев, тихо журчал ручеек, весело переваливаясь через обкатанные водой разноцветные камешки, посвистывали и пощелкивали, перекликаясь, мелкие пичужки, перепархивающие с места на место. Тишина и покой.

Вот только мысли Императора были невеселыми…

Сидиус по праву гордился своими способностями к предвидению, и было из-за чего. У него к этому был настоящий талант, истинный дар. Конечно, пришлось разрабатывать его самостоятельно, так как его учитель, Дарт Плэгас, совершенно не умел прозревать грядущее, единственный момент, когда он хоть что-то увидел, был связан с Энакином, впрочем, тут нет ничего удивительного. Избранный, однако! Сидиус хмыкнул, неспешно продвигаясь по саду. Алые гвардейцы неслышными тенями скользили в отдалении, оберегая покой своего подопечного.

Ситх умел не только видеть достаточно большое количество временных вариантов, но, и это главное, он умел их правильно интерпретировать, ведь мало увидеть, надо еще и понять, что именно ты видишь. Редкая способность, и очень полезная.

Именно благодаря своему таланту Сидиус успешно проворачивал такие комбинации, что матерые интриганы слюной захлебывались от зависти. И именно эта способность сейчас подарила ему ощущение надвигающейся опасности. К своим предчувствиям Палпатин относился очень серьезно, и этот раз не стал исключением.

Проведенная совместно с сыном медитация дело немного прояснила, одновременно запутывая его еще больше. Судя по смутным обрывкам и кратким вспышкам, общей неясности угрозы, решение, несущее грядущие проблемы, было принято тем, кто может распространять свою Волю в Силе. А это значит… Сильный одаренный, с развитым талантом, знающий КАК и умеющий пользоваться всеми своими возможностями.

И кто же это может быть?

Риторический вопрос. Врагов у Императора много, прежде всего, конечно, джедаи. Наивно думать, что никого не осталось. Ему прекрасно известно, что верхушка Ордена, хоть и прореженная стараниями клонов, все еще жива. А это Йода, Кеноби, Шаак Ти и еще достаточно много магистров и достигших ранга мастера.

Значит, надо принять меры.

И когда уже Иссард добудет хоть какие-то данные?!

— И что это ты делаешь? — Акаади с интересом смотрел на замершего на месте Люка, что-то напряженно обдумывающего. Мальчик поднял на своего призрачного учителя встревоженный взгляд:

— Что-то у меня такие предчувствия… Странные.

— То есть?

— Такое ощущение, что меня… кто-то… обсуждает?..

— Придворные языками чешут, — пожал широкими плечами забрак. Люк с сомнением скривился:

— Нет, не похоже. Учитель, а как можно прояснить этот вопрос?