=== Глава 8 ===

Четвертый спутник Явина встретил Люка привычным пейзажем: джунгли, джунгли и еще раз джунгли. Вокруг кипело буйство красок и жизни, пели птицы, жужжали насекомые, кто-то за кем-то гонялся, кто-то кого-то жрал, кто-то готовился сожрать… И над всем этим — марево Темной стороны.

Явин.

Люк ностальгически вздохнул, вспоминая, как устраивал здесь Праксеум, как учил других и учился сам, как умер и вернулся к жизни, как… Планета будила множество воспоминаний, хороших и не очень, но это была его жизнь. Тяжелая, пропитанная битвами, кровью и потерями, с проблесками радости и кратковременного счастья. Бесценный опыт, который он ни на что не променяет.

Магистр улыбнулся, покрутил головой, определяя направление, и бодро зашагал в известное только ему место. Храм, в котором сейчас обитает дух Экзара Куна, Темного лорда ситхов. За ним, настороженно оглядываясь, шли Мол, Тамир и Джинн с Кеноби. Выбрал их в качестве сопровождающих Люк по крайне прозаическим причинам, для каждого — индивидуальной. Мол — ситх, он уважает силу и даруемую ею власть. Он уважает Люка, как Наставника, но не так сильно, как Сидиуса, значит, надо это исправить, расправа над Темным лордом даст сознанию подростка необходимый толчок. Тамир — подчиненный, будущий магистр, уж в этом Люк уверен на все сто, он должен видеть и знать, на что способно его непосредственное начальство, это полезно для поддержания боевого духа и дисциплины в ордене. Ну, а Джинн с Кеноби… Они должны видеть, что именно даст им лично переход в другой Орден, чего смогут достичь, ведь, в отличие от джедаев, Люк заинтересован в том, чтобы его ученики были сильными. Это показатель его достоинств учителя, и он не станет зарывать потенциал учеников в ворохе догм и постановлений.

Слепо подчиняющиеся ему не нужны, таких совратить или сбить с пути гораздо проще, чем кажется, а вот осознанный выбор, когда разумный сознает, что именно ему дают и чего требуют взамен — это совершенно другое дело.

— Учитель? — ломкий голос Мола был наполнен интересом. — А куда мы идем?

— Я же говорил, — хмыкнул Люк, Силой расчищая себе путь; ветки, камни и все, что мешало продвижению вперед, разлеталось в стороны; в результате образовывалась настоящая тропа. — Это Явин IV. Чем он знаменит?

Мол задумался, вороша свою память.

— Экзар Кун! — неожиданно выпалил подросток. — Здесь построены по его приказу храмы…

— И в одном из храмов обитает его дух, — закончил фразу Люк. Мол выпучил глаза:

— Призрак?!

— Да. Вполне живой, так сказать, и даже излишне бодрый, как на мой вкус.

— Магистр?

— Да, Тамир?

— А зачем нам Призрак Темного лорда?

— Нам? Нам он ни к чему, Тамир, совершенно. Уж очень Кун себе на уме, с ним невозможно договориться, кроме того, он одержим мыслью вновь вернуться к жизни, а этого допустить нельзя, иначе этот хренов экспериментатор, не умеющий останавливаться, опять развяжет геноцид против истинных и мнимых врагов. Так что ты прав, Тамир. Нам Экзар Кун ни к чему.

— Есть ведь и еще причина, не так ли? — неожиданно включился в разговор Квай-Гонн. Люк кивнул:

— Вы совершенно правы, мастер Джинн. Такая причина есть, и она крайне банальна. У меня к Экзару личные претензии.

— Какие именно?

— Когда-то он почти убил меня и отобрал мое тело. Мне удалось его вернуть, но я дал клятву отомстить. Лично. Что ж… пусть времени с тех пор прошло предостаточно, это ничего не значит. Пришла пора исполнить обещание… — Люк расплылся в хищной улыбке, глаза на миг полыхнули золотом, и под потрясенное молчание спутников великий магистр Ордена равновесия зашагал к прячущемуся вдали храму в виде пирамиды.

Идти было не слишком далеко, да и трудностей особых не было: магистр сметал все со своего пути, по принципу «Вижу цель — не вижу препятствий». Через час бодрой ходьбы путешественники вышли к нужному месту: огромной, мрачного вида пирамиде, украшенной по периметру колоннами и статуями. Выглядел храм странно. Черные каменные плиты, облицовывающие здание, были гладкими и чистыми, как в момент постройки, но украшения, резьба, колонны разрушились практически полностью, и обломки усеивали пространство, на которое джунгли так и не решили посягнуть. Вход был открыт, оттуда тянуло могильным холодом, а от пирамиды разило Тьмой. Она буквально пропитала здание, не оставляя никаких сомнений в том, кто был строителем этого архитектурного шедевра, но напрягало даже не это. Все вокруг смердело болью и смертью.

— Жертвоприношения, — спокойно пояснил Люк морщащимся и напряженным спутникам. Даже Мол притих, настороженно сжимая посох. — Кун проводил опыты над массасси, там до сих пор пленены души его жертв.

— Мерзость какая… — прошептал Кеноби, безотчетно отступая за спину Джинна в поисках защиты. Скайуокер задумчиво покивал, явно что-то вспоминая:

— Мерзость, кто ж спорит. Впрочем, массовые убийства с различными целями практикуют все, независимо от стороны, к которой принадлежат. Всего и отличий, что оправдания разные.

Мол искоса посмотрел на мужчину, и Люк хмыкнул:

— Я не исключение. Увы. Или к счастью?

Глаза мужчины блеснули, на лице мелькнуло странное выражение, он хмыкнул и шагнул вперед, не обращая внимания на переглядывающихся спутников. Храм встретил их могильной тишиной, странной затхлостью и ощущением направленного в спину взгляда. Люк деловито осмотрелся, ненадолго задумался, вспоминая свою прошлую встречу с Темным лордом, после чего кивнул и направился к стене. Первый зал, в который можно было попасть, пройдя длинным коридором, был пустым, просто прихожая. Самое интересное скрывалось в другом месте.

Встав на строго определенную плиту пола, Люк послал импульс Силы, активируя механизмы. Стена разъехалась, открывая настоящий зал — огромный, украшенный статуями, барельефами, росписями с искусно вплетенными в рисунки символами. Его спутники завертели головами, рассматривая все вокруг себя, но почти сразу же взгляды сконцентрировались на стоящем прямо посреди зала саркофаге. Каменный параллелепипед совершенно без украшений — просто гладко отполированные черные каменные плиты — навевал безотчетную жуть. Казалось, внутри лежит нечто живое, дышащее медленно и размеренно, и в такт дыханию спящего колышется практически видимая Тьма, просачивающаяся сквозь камень.

Зал наполнила звенящая тишина, неожиданно гулко сглотнул Кеноби, нервно сжимающий руками сейбер, зажглись алые клинки Мола, ситх напружинился, пригибаясь в стойке и безотчетно скаля зубы, как хищник, пытающийся казаться страшнее, чем он есть, при встрече с превосходящим врагом. Люк глубоко вдохнул, выдохнул… И отпустил свою Силу полностью. Энергия захлестнула зал, пронизывая стены, унося навалившийся на спутников Люка страх. Квай восхищенно уставился на магистра, смотря сквозь Силу — потрясающее зрелище. За его плечо уцепился Оби-Ван, замерший с отвисшей челюстью.

Тьма и Свет, сплетающиеся в неостановимом танце, окутали Люка, обрушиваясь на саркофаг. Лопнули плиты, осыпаясь мелким крошевом, обнажая свое содержимое: остатки костей, часть черепа, доспехи, из которых вытек набирающий плотность призрак. Однако, прежде чем он сформировался полностью, Люк развел руки в стороны, и нестерпимый Свет залил пространство. Мол упал на колени, закрывая лицо руками, отползая за спину магистра в поисках укрытия.

Почти сформировавшийся призрак высокого черноволосого мужчины-человека в доспехах дернулся, но было поздно, и лицо, украшенное татуировками, исказила нечеловеческая ярость, заставившая глаза вспыхнуть золотыми звездами: его плотным коконом окружил Свет, начавший неумолимо сжиматься, сжигая полупрозрачное тело.

— Ты!!! — донеслось до потрясенных зрителей, всплеск ярости Экзара заставил плиты пола пойти глубокими трещинами, его силуэт налился Тьмой, заметавшейся в поисках спасения, но эта попытка пропала втуне. Заскрипевший зубами Люк медленно сводил руки, контролируя технику, которую когда-то применили джедаи для развоплощения Темного лорда. Тело магистра мелко подрагивало, лицо застыло мраморной маской, Стена Света неумолимо выжигала пространство, сжимаясь плотнее.

Экзар дико закричал, развоплощаясь, Тьма растворялась в нестерпимом сиянии, пока не исчезла полностью. Люк сомкнул ладони, замирая, а затем резко опустил руки, и Стена исчезла. Магистр тяжело дышал, голубые глаза превратились в два провала, заполненных ослепительно-белым сиянием, сейчас медленно угасающим. За спиной пошевелился Мол, осторожно оглядывая зал, потерявший все свое мрачное великолепие: стены поскрипывали, как и пол, покрываясь ясно видимой паутиной трещин, уродующих росписи и барельефы.

Квай-Гон покачал головой, отцепляя от себя руку падавана:

— И после этого вас считают Темным…

Люк хмыкнул, устало прикрывая глаза, принявшие свой обычный цвет, и слегка приглушая свою Силу.

— Когда-то я был именно таким. Сплошной Свет. Никаких компромиссов. Никаких сомнений в правильности выбранного мною пути. Да. Было время.

— И что произошло? — осторожно поинтересовался Тамир, глядя на мужчину с затаенным восторгом. Люк грустно улыбнулся:

— Я повзрослел и понял, что мир не делится на черное и белое.

Джинн на мгновение опустил глаза, явно вспоминая собственную жизнь. Тамир задумчиво кивнул, почесав подбородок. Мол встал, с опаской разглядывая открывшегося с очень неожиданной стороны Мастера. Люк размял шею, утомленно прикрывая веки. Сил техника выжрала прилично, но оно того стоило. Он добился поставленной перед собой цели, и результаты будут такие, как ему надо. Сила привычно окутала тело, Свет прорезали лучи Тьмы. Скайуокер тряхнул головой и подошел к остаткам саркофага, рассматривая валяющиеся среди обломков кости и доспехи, потерявшие весь свой лоск. Надо будет их сжечь. Теперь это можно сделать легко и спокойно, не стоит оставлять кому-то повод для искушения, глупцов всегда хватает.

— Что ж, — мужчина еще раз с хрустом размял шею, окидывая зал хозяйским взглядом. — Теперь можно будет заняться душами массасси — им давно пора на покой, — и приступить к благоустройству. Нам понадобится много места.

— Магистр?

— Да, Мол? — повернулся к ученику Люк. Подросток немного помялся, но все-таки задал вопрос:

— Вы говорили про массовые убийства… Что вы имели в виду? — взгляд юного ситха был немного странным. — И… Вы сказали, что были Светлым. Это как-то…

— Не вяжется? — иронично улыбнулся Скайуокер. Мол кивнул. Остальные подошли ближе, Сила наполнилась ожиданием и любопытством.

— Можно быть Светлым и иметь столько трупов за спиной, что самые кровавые маньяки обзавидуются, — голубые глаза неожиданно похолодели, лицо превратилось в маску без возраста. — Мне было девятнадцать. Наивный мальчишка, только-только почувствовавший, что такое Сила. Первый боевой вылет, превративший меня в Героя, превозносимого пропагандой тех, кто гордо называл себя борцами за свободу. Один удачный выстрел, уничтоживший полтора миллиона разумных.

Мол потрясенно выпучил глаза, от него потянуло шоком. Квай-Гон с Оби-Ваном переглянулись.

— Я этим выстрелом гордился. Тогда. Как же… Герой. Спаситель. Последняя Надежда, как меня пафосно называли. Избранный. Да… Избранный идиот. Пешка в чужих интригах. Свет пылал во мне тогда. Ни грана Тьмы. Только и только Свет.

— Как… — Джинн моргнул, пытаясь сформулировать мысль. — Но ведь убийства ведут во Тьму.

— Правда, что ли? — дернул щекой Люк. — Глупость. Я был совершенно Светлым, ведь я был уверен, что сражаюсь за правое дело. И направлял меня в том вылете джедай. Магистр. Да… Магистр Ордена джедаев, который был готов сделать все, чтобы вернуть Ордену могущество, практически утерянное в череде войн и интриг. Действительно, абсолютно все. Если бы я был обычным человеком, не Одаренным— Все было бы нормально. Военная операция. Война. Этот выстрел поставил меня вне закона для Империи. Таким прощения нет… Или, наоборот, такого с радостью возьмут в свои ряды, видя потенциал. Повторюсь, если бы я не имел чувствительности к Силе, если бы я не был тем, кем являюсь, если бы не мое происхождение… Все было бы просто отлично. Уничтожена боевая станция, враг понес потери. Все замечательно. Однако, направив меня во время выстрела, магистр Ордена джедаев совершил ошибку. Выиграв битву, он проиграл войну.

— То есть?

— Я только-только понял, что такое Сила. Меня никто не учил закрываться в Силе от гибели разумных. Мне никто не читал лекций и не проводил со мной практических занятий. Я оказался совершенно беззащитен перед тем, что произошло после выстрела. Гибель полутора миллионов. Эхо от их смертей просто прошло сквозь меня. Тогда, в тот момент, я даже не понял, что произошло, у меня не было времени на анализ и вообще хоть на какие-то мысли: за спиной висел враг и надо было успеть удрать. Да и потом не было времени на рефлексию, а мой призрачный Наставник очень мудро ничего не говорил. Он хотел, чтобы восторжествовал Свет, и так в конце концов и получилось. Однако… Повторюсь: выиграв битву, он проиграл войну. Посеянные в тот момент семена Тьмы потом получили очень неплохую подпитку, когда я вновь очутился в эпицентре массовой гибели. Плюс личное горе. Все это поспособствовало тому, чтобы эти семена дали отличные всходы.

— Как?

— Я… В первый раз Падения не было. Я перешел на сторону Тьмы полностью добровольно. Скажем так, я оказался достойным сыном своего отца и лучшим учеником своего деда. Потом я… — Люк усмехнулся, — вновь вернулся к Свету, но… Процесс было уже не остановить. И я еще не раз стоял на грани, а то и переходил ее.

— А что произошло потом? — тихо спросил Тамир, вглядываясь в ледяное лицо мужчины, погрузившегося в воспоминания.

— Потом? Ничего хорошего. Снова война. Снова кровь и грязь. Вся моя жизнь — одно сплошное поле боя и бесконечные военные действия. Я продолжал жить и тешить себя иллюзиями. Джедай. Мастер. Потом магистр. Весь абсолютно Светлый… на словах. А потом я неожиданно понял, что крови на моих руках не меньше, чем на руках моих отца и деда. А уж они в достижении своих целей не стеснялись.

— Деда? — заинтересовался Кеноби. — Я помню, вы говорили, что вашим отцом был Темный лорд. А?

— Император. Моим дедом был Император.

Люк неопределенно дернул плечом, осмотрелся и пошел на выход. Спину магистра буравил восхищенный взгляд Мола, а зал заливало потрясенное молчание.

Палпатин поставил точку, закончив составление длинного, запутанного документа, и удовлетворенно улыбнулся. Кто бы мог подумать, что решить проблему легализации так легко и относительно просто? Просто — для того, кто устал решать проблемы силовыми методами.

Забавно, сам Кос, невзирая на любовь и истинный талант к интригам, тоже предпочитал силовой метод. Ведь убить — это означает избавиться с гарантией. Он как-то даже высказал данное мнение в одном из разговоров с Люком. О, эти разговоры! Ситх и не подозревал, что настолько соскучился по собеседнику, с которым можно говорить открыто. Не увиливая, не пряча смысл в шелухе фраз, не подменяя понятия, не умалчивая… Просто говорить то, что ты действительно думаешь, и получать в ответ такое же мнение собеседника: открытое и развернутое.

Люку можно было задать практически любой вопрос и получить четкий и ясный, без недомолвок, ответ, хотя, если ему надо было, Скайуокер отлично мог играть словами. Чувствовался огромный опыт подковерных интриг. А уж сколько он рассказывал историй из жизни… Вот и насчет «убить — значит победить» мужчине нашлось, что сказать.

— Глупо так думать, — покачал головой Люк. — Опасно. Недальновидно. Убить — не всегда значит победить. Иногда это лишь способ заявить о своем бессилии и неумении решить проблему по-другому. А иногда это еще и смертельная ошибка. Некоторые враги приносят гораздо больше вреда мертвыми, чем живыми. Ведь живого можно изолировать, а мертвого — нет. Яркий пример — Призраки Силы. Представьте такую ситуацию. Вы убили врага, полюбовались на его труп, поплевали сверху и через плечо, чтоб наверняка, и живете дальше. А тем временем ваш победный марш превращается в бег с препятствиями, а затем и вовсе в бег на месте. И причина проста: тот, про кого вы забыли, воспитал ученика, и уже его руками ломает все ваши планы.

— Вы такое видели?

— Видел? — хмыкнул мужчина. — Не просто видел, я сам в таком участвовал. Причем и с той, и с другой стороны. Моим первым учителем был именно Призрак. А потом, когда я сам стал Призраком, у меня тоже были ученики. Пусть и не всегда благодарные, — голубые глаза зазолотились на мгновение, а на лице Скайуокера мелькнула брезгливая гримаса. — Особенно последний. Единственное, что утешает, это мысль о том, что это ничтожество подохло. Хоть что-то хорошее.

— И кто это был?

— К моему большому огорчению, мой очень дальний потомок. Позор семьи, по-другому не скажешь. Это даже вспоминать стыдно. А ведь потенциал… Мог запросто стать хоть магистром, хоть лордом. Кем-то! А предпочел просто плыть по течению. А ведь были проблески. Мог, когда хотел. Но проблема была именно в том, что ему… не хотелось. Совершенно.

— Что скажешь, Ти? — рослый, мощного сложения чернокожий мужчина в джедайской одежде внимательно посмотрел на сидящую напротив тогруту, одетую так же.

— Свежих новостей нет, — устало размяла шею женщина.

— А не свежие есть?

— Не свежие… — задумчиво протянула магистр. — Не свежие… Гранд-магистр прочитал лекцию о Тьме, которая скрывает будущее.

— А если серьезно? — хмыкнул Винду. Ти вздохнула, внимательно глядя на собрата:

— А если серьезно… Мне не нравится то, что происходит, Мейс. Совсем не нравится. Чувствуется нечто странное. Я не могу внятно это описать, но предчувствия у меня нехорошие.

— А что по… — Винду поморщился, — отступникам?

— Тишина, — мрачно буркнула женщина. — Все очень тихо. Они затаились, следов нет, слухов — и тех нет. А что у тебя?

— В Сенате тоже тихо, — мрачно сверкнул глазами мужчина, — но я более чем уверен, это затишье перед бурей. Ты права, Ти, что-то происходит, но вот что? Даже информаторы ничего не могут сообщить.

— Плохо. Очень плохо.

— Не то слово, — вздохнул Мейс. — И еще… Я уверен, что мы что-то упустили. Я что-то упустил.

— Что именно? — напряглась тогрута. Мейс неопределенно дернул ладонью:

— Люк Скайуокер. Я… Он выглядит знакомым.

— То есть? — изумилась Шаак Ти, выпрямляясь в кресле. — Как это — знакомым?

— Я не могу четко это объяснить, но эту манеру разговаривать я уже встречал.

— Где именно? В Храме?

— Нет. Я постараюсь разобраться, хотя пока не слишком получается. Но я буду искать.

— И поскорее, Мейс, — остро глянула на него тогрута. — Орден на грани раскола.

— Ну надо же, какие новости, — Люк задумчиво листал информацию на датападе, изредка хмыкая. Сидящий напротив Квай поднял голову, с интересом уставившись на магистра, как и Кеноби с Молом.

— Что-то случилось?

— Как сказать… — острозубо улыбнулся мужчина. — Скажите, имя Ксанатос вам что-нибудь говорит?

Квай побледнел, его руки дрогнули.

— К моему огромному сожалению, да, — прошептал рыцарь. — Это… мой бывший падаван.

— Превосходно, — еще шире улыбнулся Люк. — Совсем скоро вы встретитесь.

— Каким образом? — напрягся Джинн.

— Очень просто. Его везут сюда. Этот недоумок имел глупость напасть на Тамира. Причем он принял его за джедая… Это я еще могу понять, мало ли, может у него со зрением проблемы, но вот оправдать остальное… Напасть, зловеще бормоча, что сейчас джедай познает на себе всю мощь Тьмы и падет от рук ситха… Мол, вы можете себе такое представить? — Скайуокер повернулся к забраку, ошарашенно распахнувшему глаза.

— Нет, Владыка, — выдавил из себя парень и нервно поскреб подбородок. — Такого я представить не могу! Это же… Глупость несусветная! Мастер бы за такое просто запытал до смерти — и был бы прав.

— Истинно, — усмехнулся Люк.

Пришествие Ксанатоса состоялось через сутки. Люк задумчиво рассматривал горделиво расправившего плечи молодого темноволосого мужчину, с интересным шрамом на щеке в виде разомкнутого круга, ощущая грусть Джинна, разглядывающего бывшего падавана. Как мелодраматично! Не хватало только печальных вздохов и заламывания рук. Неожиданно Джинн тихо вздохнул, и Люк едва не хихикнул. Ох уж эти джедаи! Как они любят красивые позы! Впрочем, ситхи любят не меньше. За левым плечом презрительно засопел Мол.

— Здравствуйте, юноша, — вежливо поздоровался Скайуокер, вызвав недоуменный взгляд пленника, которого крепко держали за плечи Тамир и Элрой.

— Да кто ты вообще такой? — презрительно процедил Ксанатос, демонстративно не глядя в сторону своего бывшего наставника. — Как вы посмели на меня напасть?! Да вы знаете, кто я?

Люк недоуменно поднял бровь, рассматривая явно слетевшего с катушек от вседозволенности и самомнения падшего джедая, а в том, что это именно так, было совершенно ясно. Достаточно было присмотреться к Силе, окружающей Ксанатоса. Грязно-серая, с черными пятнами, слегка попахивающая безумием. Верный признак. Никакого сравнения с чистой Тьмой того же Мола, к примеру, оставляющей ощущение холода космоса.

Тамир с Элроем нахмурились, тряхнув парня, поливающего презрением их магистра. Ксанатос ответил угрозами и новым взрывом брани.

— Достаточно, — негромко произнес Скайуокер, холодно сверкнув глазами, прерывая излияния так глупо попавшегося Падшего. — Вашу точку зрения я понял. Я вижу, ваш бывший наставник не смог привить вам манеры. Печально. Что ж… Я преподам вам урок, юноша. Вы называете себя ситхом. Скажите, кто ваш Мастер?

— Мастер?! — презрительно вскинул подбородок мужчина. — Зачем он мне?

— Ясно, — Люк сел поудобнее и подал знак Тамиру. Дже’дайи тут же отошли в стороны, Ксанатос передернул плечами, брезгливо отряхнув рукава. В следующий миг он резко выпрямился, задрав подбородок, руки сжались в кулаки. Все его тело вытянулось, словно струна, мужчина захрипел, начиная медленно краснеть. Джинн повернулся, видимо, желая что-то сказать, но передумал.

— Итак, — неторопливо начал Скайуокер, положив руки на подлокотники. — Ксанатос. Я вижу, вы весьма дурно воспитаны. Это неприемлемо. Вы назвали себя ситхом, но это ложь. У вас нет Мастера, вы сами по себе, просто Падший, погрязший в своих заблуждениях. Так нагло вести себя в присутствии противника… Это нечто. Вижу, ваша слава не преувеличена, скорее преуменьшена. «Дальние миры» довольно известны в определенных кругах. Да и ваши поступки… Диверсии, похищения, убийства… Нагло. Откровенно нагло.

Ксанатос что-то прохрипел, с ненавистью уставившись на держащего его Силой мужчину.

— Скорее всего, вы решили, что попали к джедаям, которые будут вас увещевать и мягко журить, пытаясь вновь вернуть заблудшую банту к Свету. С удовольствием вас разочарую: я уже очень давно не страдаю такими извращениями. В молодости было, не спорю, но не сейчас.

Магистр помолчал, продолжая держать в слегка придушенном состоянии наглеца, от которого разило ненавистью, после чего продолжил:

— Итак, каким я вижу ваше будущее, Ксанатос. Отпустить я вас не могу, это даже не обсуждается. Вы напали на моих подопечных. Такое я не прощаю. Поэтому… Вариант первый. Вы продолжаете упорствовать и наглеть, и я вас убиваю. Прямо сейчас.

Ксанатос ошарашенно моргнул, но потом бушующая внутри злоба взяла вверх, и он снова оскалился. Люк дернул уголком губ:

— Вариант второй. Вы становитесь моим учеником, и я делаю из вас ситха. Конечно, процесс будет длительным и болезненным, не скрою, но если вы выживете, то станете Темным по сути, а не по названию. Что вы выбираете?

Ксанатос нахмурился и вновь задергался. Люк еле заметно покачал головой: от пленника разило злобой и самую малость безумием. Рядом недоуменно завозился Джинн.

— Что с ним? — озадаченно почесал бровь джедай. — Он что, принял что-то?

— Нет, — поджал губы Скайуокер. — Просто тормоза сорвало.

— Почему?

— А вы не догадываетесь? — иронично хмыкнул Люк. — Все очень просто. Падение не прошло бесследно. Тьма вытаскивает наружу все глубоко спрятанное, а Мастера, способного направить процесс в правильное русло, не было. Некому было вправить ему мозги, вот и сходит с ума потихоньку, а сейчас у него обострение. Он давно не был в энергии Одаренных, неважно каких. Отвык, и теперь это как удар по голове. Убить не убило, но почву из под ног выбило, вот его и несет. Впрочем, мы отвлеклись.

Люк приподнял руку, смыкая пальцы, и Ксанатос захрипел, багровея. Квай нервно дернулся, словно пытаясь что-то сказать, но вновь затих. За левым плечом источал злорадство Мол. Тамир и Элрой замерли статуями, пытаясь казаться невозмутимыми. В глазах Падшего заплескался ужас. Судя по всему, до его помраченного сознания наконец дошло, что дела плохи, и Ксанатос задергался, что-то прохрипев. Люк ностальгически вздохнул:

— Любимый способ казни моего отца. Мне его так не хватает…

От Квая на миг плеснуло смесью эмоций, но джедай оперативно взял себя в руки. Ксанатос вновь захрипел, закатывая глаза. Люк разжал кулак:

— Вы что-то сказали, молодой человек?

— Согласен, — просипел мужчина, пытаясь урвать еще глоток воздуха.

— На что именно вы согласны? — уточнил Скайуокер, еще немного разжимая пальцы.

— Согласен на ученичество, — с трудом выдохнул Ксанатос. Люк еще пару секунд подержал строптивца, но все-таки разжал кулак. Мужчина рухнул на пол, пытаясь отдышаться.

— Тогда прошу вас высказать свое желание как положено, — магистр сел поудобнее, глядя на поднявшегося и отряхивающегося Ксанатоса с ожиданием. Падший нахмурился:

— То есть?

— Какое невежество, — поджал губы Люк. — Встаньте на колени и клянитесь в верности.

— На колени? — вскинулся мужчина, и глаза Скайуокера похолодели. Ксанатос скрипнул зубами, но подчинился. Он встал на оба колена и с вызовом, глядя в лицо магистра с ясно ощутимой ненавистью, произнес:

— Клянусь в верности вашему учению.

— Я вижу, выводов вы так и не сделали, Ксанатос. — Холодный голос Люка заморозил помещение. — Вас обуяла гордыня, вы не воспринимаете реальность адекватно, что странно. Вы ведь владелец корпорации, должны уметь думать и принимать решения.

Ксанатос дернулся, пытаясь встать, но у него ничего не получилось. Люк повернулся к Квай-Гону:

— Вот к чему приводят попустительство и мягкость. Он — Темный, а к ним требуется применять другие методы убеждения. Знаете, Ксанатос, я уже очень давно не воспитывал идущих путем ситхов. Вы предоставили мне возможность освежить навыки и память. Когда-то меня воспитывал мой дед. Он был очень умелым Мастером, — на губах магистра появилась ужасно неприятная ухмылка. — Очень сильным и знающим. Я был его последним учеником. Смею надеяться — лучшим. Поэтому воспитывать вас я буду так, как воспитывали меня. — В голубых глазах закружились золотые искры, Сила придавила Ксанатоса к полу.

— Итак. Первый урок — почтительность к Мастеру. Хороший ученик ведет себя вежливо и тихо. Он склоняет голову перед Наставником, исполняет все распоряжения, принимает наказания и награды с достоинством и смирением. Он изучает все, чему учит Мастер, и делает это с радостью. Он стоит за левым плечом учителя, на шаг позади него, соблюдает дистанцию, не допускает панибратства. Не хамит, говорит по существу. Почтителен.

Ксанатос злобно зыркнул и тут же отлетел в сторону, корчась в потоке синих, с белоснежной сердцевиной, молний.

— Если вы не понимаете, о чем я говорю, — ледяным голосом продолжил Люк, — то берите пример с Дарта Мола, моего ученика. Лорд Мол — очень хорошо воспитан, в лучших традициях, он вежлив и почтителен, как и подобает ситху. Вам ясно, Ксанатос?

Парень с трудом поднялся, тяжело дыша. Мол злорадно наблюдал за его мучениями, сам при этом горделиво вздернув подбородок. Квай повернулся, рассматривая Люка так, словно у него выросла вторая голова, причем необычайно жуткая на вид. Тамир и Лерой настороженно отступили в стороны.

— Да, мастер, — Ксанатос встал на одно колено, склоняя голову. — Я понял.

— Прекрасно. Это радует. В таком случае, продолжим. Для начала надо проверить ваши навыки. Лорд Мол.

— Слушаю, Владыка, — забрак тут же шагнул вперед, с готовностью уставившись на Скайуокера.

— Проведите спарринг. Калечить не нужно, убивать — тоже. В остальном — полная свобода действий. Прошу. Тамир, верните Ксанатосу сейбер.

— Конечно, гранд-магистр, — мужчина сверкнул глазами, отстегивая от крепления трофей и протягивая его сбросившему плащ недавнему пленнику. Мол скользнул вперед, хищно оскалившись. Загудели алые клинки. Ксанатос встал в стойку, с ненавистью уставившись на противника. Татуированный молокосос, которого ему поставили в пример. Стоит, скалится, издевается. Явно издевается. Презирает.

Ксанатос бросился вперед, взбешенный всем произошедшим: своим глупым поступком, своим пленом, своим вынужденным решением. Синий клинок загудел, стремительно метнувшись вперед, но алые собратья завертелись, сливаясь в одно яркое пятно, а затем началось избиение. Удар — треснули ребра, заставив рефлекторно отшатнуться, прижав на миг руку к боку. Сразу же последовал еще один удар, в то же место — но теперь пострадали и пальцы. Носок сапога, окованный металлом, вонзился в голень, прямо в кость, сверху обрушился сейбер, заставляя вскинуть руки в попытках блокировать удар, подход — и в солнечное сплетение втыкаются неимоверно твердые пальцы.

Люк недовольно скривился, наблюдая, как Мол избивает Ксанатоса. Быстро, четко, умело — ни одного лишнего движения, все предельно функционально. Палпатин учил забрака отнюдь не всему, что знал, но уж тому, что он решил передать, ситх обучал крайне качественно. Он выращивал из Мола убийцу — и поставленной цели добился. Конечно, есть недоработки — так, Мол иногда дурел во время устраиваемой им резни, так что? Ему сейчас пятнадцать, не больше. Подросток с бушующими гормонами, а учитывая воспитание… И то, чем дальше, тем реже происходят срывы: неудовольствие Мастера — не та вещь, что приносит пользу организму.

Тем более, срывается он тоже далеко не всегда — только тогда, когда можно себе это позволить. Акции устрашения, террор… Очень талантливый подросток, ничего не скажешь. И терять такой кладезь достоинств Люк твердо не намеревался.

Сейчас забрак отрывался вовсю: на глазах у Мастера. Каждое движение выверено, Дарт Мол демонстрировал себя во всей красе не только сопернику, но и Владыке, показывая, что он — лучший. Ревность, никуда от нее не деться. Даже джедаи таким страдают, что уж говорить про ситхов.

Ксанатос вскрикнул, в очередной раз получив сапогом по треснувшим ребрам, и Люк удовлетворенно улыбнулся. Судя по эмоциям, исходящим от парня, до Падшего дошел весь ужас ситуации, ну, лучше поздно, чем никогда. Квай-Гон молча наблюдал за избиением своего бывшего падавана, лицо мужчины превратилось в маску. Рыцарь молчал, но магистр прекрасно видел, каких усилий это ему стоило.

— Не одобряете? — скучающим тоном поинтересовался Люк, благожелательно улыбнувшись в ответ на изумительно исполненный Молом подкат с последующим захватом ноги соперника и броском его по направлению к стене. На счастье Ксанатоса, полет был недолгим и до стены он не долетел.

— Нет, — мягко ответил Квай, дернув пальцами правой руки.

— Как знаете. А вот ваш бывший падаван с удовольствием увидел бы вас на своем месте. Только с одним маленьким нюансом: он предпочел бы исполнить роль лорда Мола.

— Это очень печально.

— И не говорите, — хмыкнул Люк, вставая. — Достаточно.

Мол тут же отступил, занимая свое место за левым плечом Мастера, горделиво выпрямившись. Ксанатос с трудом поднялся, зажимая травмированный бок, морщась при каждом движении.

— Слабо и отвратительно, — брезгливо осмотрел его Скайуокер. — Сплошной гонор и самомнение. Сразу видно, что свои навыки вы предпочитали оттачивать на тех, кто не мог вам противостоять, в силу отсутствия одаренности. Жалкое зрелище. Поистине жалкое.

Ксанатос вспыхнул, вцепившись в сейбер. Он дернулся, шагнул вперед, готовясь высказать все, что думает… Молния Силы ударила его, заставляя кричать от боли.

— Почтительность, — холодным голосом произнес магистр. — Или мне прочитать вам лекцию о поведении ученика еще раз?

Нога подогнулась сама собой, Ксанатос опустил голову, пряча взгляд.

— Простите, Мастер.

Люк некоторое время сверлил замершего парня ледяным взглядом, после чего отвернулся.

— Вот так лучше. Тамир.

— Да, гранд-магистр?

— Разместите Ксанатоса в одной из гостевых комнат. Окажите ему помощь. Накормите.

— Конечно, гранд-магистр, — Тамир поклонился, подхватил парня под руку и буквально выволок из зала. Квай вздохнул:

— Это было обязательно?

— Да.

Джедай покачал головой.

— Теперь я понимаю… — начал Джинн. Люк тоже покачал головой:

— Нет. Вы не понимаете. Быть ситхом — именно ситхом, а не Падшим — означает в первую очередь контролировать себя. Контроль. Гораздо более жесткий, чем проповедуемый джедаями. Гораздо. И Ксанатос или научится себя контролировать, или умрет. Третьего не дано.

Ксанатос лежал в темноте, не в силах пошевелиться. Тело болело зверски — этот татуированный мальчишка отбил ему все, что мог. Давно уже он не чувствовал себя таким слабым и беспомощным… Давно. Еще со времен учебы в Храме, после спаррингов с рыцарями и мастерами.

Тело болело зверски, а лечение было самым простым: отвар из лекарственных трав — и все. Никакой бакты или колто. Как сообщил Тамир, притащивший его сюда: блага цивилизации ему пока не положены. Их заработать надо, а если его что-то не устраивает… Ксанатос бормотал что-то о мощи Тьмы? Вперед. Докажи. Исцели себя. А мы посмотрим, так ли ты крут, как сам о себе думаешь.

Парень слегка повернулся и поморщился, вытерев ладонью выступившие на глаза злые слезы. Зашипев сквозь зубы, он сжал кулак, собираясь. Он этого так не оставит. Отомстит. И этому татуированному гаденышу, и его хозяину. Найдет способ, сколько бы времени это ни заняло. Найдет. А до этого он просто подождет.

Палпатин проверил даты и удовлетворенно улыбнулся. Прекрасно. Документ пошел в работу, и теперь джедаи ничего не смогут предпринять. Процесс уже запущен.

Мужчина прикрыл веки, пряча пожар глаз. Сегодня он стал еще на одну ступень ближе к трону.