Глава 26
Тысяча слов
После фестиваля Юрий, Виктор и Наташа на несколько дней поехали ко мне в Лос-Анджелес. Я была ужасно рада принять их у себя, потягивать кофе и вместе напевать мелодии любимых песен. Виктору не терпелось отвезти Наташу в «самое счастливое место на Земле».
Пока они обсуждали, на каких аттракционах и в какой очередности будут кататься, я швырнула ключи от своего джипа Cherokee Юрию в руки.
– Ребята, у меня сегодня монтаж, так что ты, Юрий, сядешь за руль.
Юрий посмотрел на меня в ужасе – он только-только получил права, и опыта вождения у него еще практически не было, тем более на огромном внедорожнике.
– Джо-ан-на, – медленно проговорил он, неуверенно держа в руках ключи. – Ты уверена?
– Уверена, конечно, уверена! – возбужденно, предвкушая приключение, воскликнул Виктор. Своему лучшему другу Юрий отказать не мог.
– Хорошего дня! – пожелала я им и еще несколько минут стояла, глядя, как Юрий выезжает со двора, медленно разворачивается и набирает скорость. Каким-то образом ему удалось выбраться на автостраду 1-10 по направлению к центру Лос-Анджелеса, он умудрился разобраться в сложнейшей двухуровневой развязке и нашел съезд на ведущую на юг к Анахайму автостраду 1-5.
Совсем недавно, когда мы с Юрием вспоминали эту поездку, он назвал ее одним из самых напряженных и страшных испытаний в жизни:
– Я больше часа как безумный сжимал руль в руках.
Когда наконец они добрались, первым делом встали в очередь на аттракцион «Пираты Карибского моря».
Моему отцу не терпелось вновь повидать полюбившихся ему ребят, и он пригласил нас всех на ланч в знаменитый Friars Club в Беверли-Хиллз, членом которого он состоял. Основал этот частный клуб для деятелей шоу-бизнеса в 1947 году друг отца, актер и комедиант Милтон Берл вместе с еще несколькими известными актерами, и отец просто светился от гордости, что может повести нас в элегантное белое здание престижного клуба.
Наташа помнит, что клуб был полон старушек, и некоторые из них не преминули с похвалой прокомментировать ее идеальные зубы.
– Они были просто счастливы, что в кои-то веки в клубе появились молодые люди, – со смехом вспоминает Наташа.
После ланча мы вчетвером отправились домой.
– Ну, что теперь? – спрашиваю я, откинувшись на водительском сиденье.
Они на самом деле не хотели ничего, кроме как расслабиться в шезлонгах у меня в саду под щедрым калифорнийским солнцем.
– Настоящее счастье, – довольно промурлыкала Наташа, закрыв глаза и прикрыв рукой лоб. Никогда еще им не выпадала возможность понежиться под теплыми лучами в феврале, слушая пение птиц и слабый гул автострады вдали.
– Не хочу уезжать, – сказал Виктор.
Я и забыла, насколько мне повезло с тем, что я живу в Лос-Анджелесе. Годами я мечтала выбраться из города, но, глядя на свой дом глазами русских друзей, я в который раз осознала, насколько легкой и беззаботной жизнью живу здесь. В Лос-Анджелесе всегда тепло, всегда есть куда сходить. У нас есть домработницы и садовники, еду привозят прямо домой, и нам только и остается, что лениво передвигаться с пляжа в горы и обратно. В таком месте очень мало трудностей, но в то же время очень мало души. Все просто, ярко, мелко.
Накануне отъезда Наташи мы отправились к Фреду Уайсману, чтобы и она смогла увидеть его несметные арт-сокровища. А вечер мы провели на Венис-Бич. Мы с Юрием медленно брели по песчаному пляжу, разглядывая скейтбордистов и пестрые лавчонки на набережной. Виктор умчался вперед, прокладывая путь между уличными музыкантами, велосипедистами и любителями роликовых коньков, завлекая Наташу в уже известные ему по прошлому приезду хиппистские магазинчики. Оба в черном, они выглядели, как грозовые облака на ярком фоне пляжной толпы.
– Это было незабываемо! – с прежним восторгом воскликнула Наташа, когда мы недавно вспоминали эту поездку.
Наташа уехала за пару дней до Юрия и Виктора, и после ее отъезда я повела ребят на фотосессию к великолепному рок-фотографу Генри Дилицу.
Подготовленная мною для американского издания «Группа крови» вышла несколькими месяцами раньше и была встречена прекрасными рецензиями. Издала альбом фирма Gold Castle Records, подразделение могущественного концерна Capitol. Когда в компании прослышали, что музыканты группы в городе, им организовали фотосессию с Дилицем. Виктор был на седьмом небе от счастья, увидев свой альбом и на CD, и на кассете, и на виниле, и быстро согласился. Дилиц начинал еще в 1960-е годы как фолк-музыкант, но к моменту нашей встречи был уже куда более известен как рок-фотограф. Он был официальным фотографом на легендарных фестивалях в Вудстоке и Монтерее и снимал практически всех живших в хиппистком Лорел Каньоне музыкантов.
Дверь нам открыл человек со светлыми, уложенными в длинный конский хвост волосами. У него не было ни гримера, ни стилиста, ни осветителя, ни ассистента. Он все делал по старинке – только фотограф и его видавший виды аппарат. Юрий и Виктор немедленно в него влюбились.
– Ну, что, поехали к каньону, посмотрим, что нам там попадется, – просто сказал он прямо в дверях. Мы сели в его машину, и вскоре он остановился у небольшого магазинчика на полпути к каньону. Магазинчик был зажат со всех сторон богемного вида домиками, а его двери и витрины были оклеены всевозможными объявлениями о продаже, уроках, местных событиях и семинарах.
– А ну-ка, станьте перед этой дверью, ребята, – сказал Генри, подтолкнув торговую тележку к Юрию. – Думаю, я сделаю этот снимок черно-белым.
– Класс, – с улыбкой ответил Виктор.
Они с Юрием – оба в черном – уставились в объектив. Дилиц несколько раз щелкнул и поднял глаза.
– Ну все, готово, – просто сказал он.
Без всякого шума и звона, обычно сопровождающего любую фотосессию. Ребята чувствовали себя очень комфортно. Камера Дилица запечатлела Юрия и Виктора такими, какими они были на самом деле: простыми, но в то же время стильными; вдумчивыми, но в то же время саркастичными. Если картинка стоит тысячи слов, то эта стоила тысячи песен.
