Глава 25
Косовский фронт. 1999 г.
За хвостом истребителя остался ставший за последние месяцы родным и привычным Приштинский аэродром. Боевая эскадрилья с набором высоты шла на запад. До встречи с врагом всего несколько минут. Сергей еще раз придирчиво прошелся взглядом по приборам, никаких сбоев. Все работает, все в норме. На радаре виден ровный строй его группы, правее, в сорока километрах, идет третья эскадрилья. Остальные самолеты полка ушли гораздо южнее, стремясь зайти в тыл приближающейся ударной группе противника. На дисплее четко видна вся диспозиция. И ожидающие противника перехватчики, и позиции ЗРК, и две батареи ствольной зенитной артиллерии на подходах к Приштине, и вражеская армада. Сильная группа, самолетов 100–140, не меньше. По информации командного пункта, у противника, по крайней мере, один АВАКС, три специальных постановщика помех и около полусотни истребителей в прикрытии.
Полк был поднят по тревоге полчаса назад. В связи с военным положением весь личный состав находился на аэродроме, самолеты были готовы к вылету. Все прошло буднично и быстро. Полковник Пугачев объяснил задачу: ожидается массированный налет НАТО. Требуется перехватить ударную группу на подходе к аэродрому и совместно с наземными частями ПВО разделать как бог черепаху. Затем последовало уточнение задач для каждой эскадрильи, в целом это напоминало схему Б-1. Доведя до сведения летчиков полетное задание, Андрей Пугачев молча прошел вдоль строя, вглядываясь в лица летчиков. Затем в полной тишине, нарушаемой только приглушенным ревом тягачей, выкатывавших истребители из ангаров и капониров, скомандовал: «По самолетам!» Строй разом смешался, ребята бросились к своим машинам. Уже через пять минут первые истребители оторвались от взлетной полосы.
Группа перехвата висела в небе на высоте 12 километров, не покидая зону действия зенитных ракетных комплексов. Превосходство противника было подавляющим, единственным шансом на выполнение задачи был бой под прикрытием ПВО. Но и в этом случае многие ребята не вернутся на аэродром.
Противник приближается, до него около 120 километров. По команде с земли майор Вукич повел эскадрилью на юг, готовясь к атаке с фланга. При таком курсе вражеским «Иглам» потребуются лишние секунды развернуться навстречу «Су-27», это дополнительный шанс выжить в бою. Наконец перехватчики вышли в точку поворота.
– Приготовиться к атаке! – спокойный уверенный голос комэска подбадривал летчиков. Это всего лишь работа, тяжелая, грязная, но необходимая работа. – По команде даем форсаж и идем на перехват. Залп с дистанции шестьдесят километров. Затем действуем по обстановке. Одиночными самолетами не увлекаться.
– Вас понял, – отозвался Сергей, активизируя головки сразу четырех ракет «Р-77». В этот бой полк шел с полной боевой нагрузкой: 6 дальних «Р-77» и две ближние «Р-73» с тепловыми головками.
– Форсаж! – Прозвучавшая по радио команда заставила организм выбросить в кровь дополнительные дозы адреналина. Противник уже близко, осталось только встретиться с ним и прикончить его. Газ до упора. «Су-27» буквально прыгнули вперед, разгоняясь до сверхзвука. Ускорение вдавило Сергея в кресло, затем постепенно отпустило. Аппаратура постановки помех и активной самообороны включена. Радар ощупывает пространство, выискивая цель. В ушах пищит тонкий голосок «Березы», они уже давно обнаружены с идущего над Албанией «Сенти». Внезапный удар не получится, противник видит мчащиеся в атаку «Су-27». Сейчас к АВАКСу должна уже подобраться маневренная группа. Но нет, еще не добрались, работает, гад!
На радаре возникли отметки идущих навстречу американцев. Они решили парировать удар. С земли врага опознали как «F-15» «Игл». Опасный противник, тяжелый, динамичный, оснащенный хорошим радаром, аппаратурой РЭБ и несущий целую батарею ракет «воздух–воздух» фронтовой истребитель.
Противник все ближе. Головки самонаведения ракет захватили цели. Летчики распределили между собой объекты атаки, это делается быстро, по линии командной аппаратуры «Бирюза». Остается только ждать. Югославские самолеты разогнались до двух скоростей звука. Противники сближаются на бешеной скорости, 80 километров, 70, 74, 60 километров. Залп! Сергей плавно нажал на кнопку и, выждав две секунды на отстрел ракет, рванул штурвал на себя. Облегченная машина ласточкой взмыла вверх. В глазах на мгновенье потемнело, но тренированный организм быстро справился с перегрузкой. Прямо перед глазами темнело небо и горели звезды. На такой высоте они видны в любое время суток. Сергей любил свою машину: мощный, скоростной, маневренный истребитель. Самый лучший боевой самолет в мире.
Моторы натруженно ревут, засасывая в себя разреженный воздух. Взгляд на радар. Ведомые следуют за истребителем Сергея. Звенья Вукича и Иворицы остались ниже. Истребители противника отчаянно маневрируют, пытаясь уйти от ракет. Пусть пытаются, от «Р-77» увернуться очень сложно.
– Продолжаем атаку! – бросил в микрофон команду Сергей. Затем штурвал от себя. Четверка «Сухих» на мгновенье легла горизонтально, высота 15 600 метров, далеко внизу идут плотные построения американцев. Самолеты клюют носом, входя в крутое пике. Мимолетный взгляд на дисплей и радар, вражеская группа прикрытия сбита и дезорганизована. Не менее четырнадцати «Иглов» падают на землю. А на севере завершает разворот третья эскадрилья. Неожиданно для себя Сергей заметил, что «Сенти» исчез с экрана, а над Албанией горят зеленые огоньки поредевшей маневренной группы, семь машин из одиннадцати вступивших в бой. Кроме того, улучшилась радиолокационная обстановка, нет постоянно лезущих на экран белых пятен помех. Значит, парни Пугачева отправили в последнее пике вражеские самолеты РЭБ. Прекрасно! Противник остался без глаз.
Звено камнем падает на вражеский строй, скорость растет с каждой секундой. Остались мгновенья, несколько длинных, растянувшихся в напряженном ожидании секунд до открытия огня. Пронзительный визг «Березы», навстречу идут три ракеты. Сергей инстинктивно потянул штурвал вправо, успел на доли секунды опередить автоматику. Ракета проскочила мимо и взорвалась за хвостом. В поле зрения возник «F-16». Не теряя драгоценных секунд, взгляд на самолет противника и нажать на кнопку пуска, когда силуэт «Сокола» вплыл в кружок нашлемной системы целеуказания. Тело почувствовало мягкий толчок под крылом. Сергей краем глаза отметил рванувшуюся к противнику «Р-73» – и все. Американец не успел ни отвернуть, ни даже заметить опасность. Сотни стальных стержней взорвавшейся перед его носом «Р-73» превратили «F-16» в решето. Через пару мгновений нелепо заваливающийся на бок «Сокол» остался за хвостом несущегося с сумасшедшей скоростью 2800 км/ч перехватчика.
Впереди уже росли в размерах, вползали в прицел вражеские штурмовики. Четверка «Торнадо» успела уклониться в сторону, эти истребители-бомбардировщики были достаточно прочны и маневренны. К счастью, они несли только бомбовую нагрузку и не могли помешать «Су-27». Сергей, не обращая внимания на прыснувших в стороны англичан, нацелился на ползущие ниже ударные самолеты. Нашлемный прицел зафиксировал идущего в голове коробочки «Интрудера». Черт побери! Слишком близко. «Р-77» не могла захватить цель. Спасибо долгим тренировкам и въевшимся в кровь рефлексам. Горелов молниеносно переключил режимы, и последняя «Р-73» сорвалась с пилона. Янки оставалось только катапультироваться. Выпустив ракету, Сергей чуть подправил самолет, нацеливаясь на следующий штурмовик. Кабина «Интрудера» оказалась прямо в перекрестье колиматорного прицела, последовала короткая очередь. Почти в упор, всего 400 метров, промах невозможен. Увернувшись от потерявшего управление американца, Горелов заметил мелькнувший над головой «Су-27», опять Витька хулиганит.
Звено в считаные секунды пронзило вражеский строй, оставляя за собой горящие машины.
– Всем выйти из боя! Покинуть опасную зону! – это Вукич. Кажется, он немного выше и севернее. Ладно, надо оглядеться по сторонам, оценить обстановку. Посмотреть на радар, вроде никто следом не увязался. Разворот и летим параллельно противнику. На все это ушло только 30 секунд. Истребители погасили скорость и шли в двадцати километрах от ближайших самолетов противника. Впереди виднеется пара «Сухих», сзади еще одно звено, в бой не лезут. А ведомые? На какое-то время Сергей выпустил из виду своих ребят. Витя и Мирко идут рядом, висят прямо над хвостом, а Радована нет. Сергей переключился на командную УКВ-линию, но в ответ был только шелест эфира. Значит, лейтенант Радован Милович не вернется из боя. Обидно терять ребят.
В этот момент прямо в середине строя американцев полыхнул взрыв, затем еще и еще. Огненные шары буквально расшвыривали звенья самолетов в стороны, ломали крылья и швыряли горящие машины на землю. Сергей успел заметить вынырнувшую снизу тяжелую ракету, ударившую прямо в плотный строй «Тандерболтов». Яркая вспышка, и два штурмовика, хаотично кувыркаясь, пошли к земле. Вот это да! Силища. Сергей уважительно покачал головой. Кажется, это «С-300» чистит небо. Серьезная система.
А теперь можно продолжить народное веселье. Строй противника рассыпался, перемешался. Пока они соберутся вместе, можно с пользой потратить оставшийся боекомплект.
– Ребята, начинаем потеху! – Отдав команду, Сергей повернул истребитель на курс перехвата и активизировал последние ракеты. Витя и Мирко повторили маневр лидера. Никто не смог им помешать, только два «F-15» попытались парировать атаку, но сверху на них свалилась четверка «Сухих». Итог закономерен – оба «Игла» недолго продержались в воздухе. А утреннее балканское небо украсилось еще одним парашютом. Сражение завязалось только пять минут назад, но уже десятки шелковых куполов плыли над землей. Сергей спокойно, как на учениях, всадил обе свои ракеты в ударные машины НАТО с десяти километров. Промах в таких тепличных условиях был невозможен. Ребята также избавили свои самолеты от лишней нагрузки, а небо от лишних мишеней для ПВО.
Все, теперь можно вернуться на позицию ожидания и спокойно оценить обстановку. Та же идея пришла в голову майора Бронислава Вукича.
– Всем ко мне! – прокричал комэск в рацию.
Две эскадрильи, первая и третья, собрались вместе в десяти километрах северо-западнее аэродрома. Только сейчас стало ясно, что четыре самолета потеряны. Остальные «Су-27» почти безоружны. Все ракеты израсходованы в яростных атаках на вражескую ударную группу. Остались только пушки, а в современном бою – это не самое лучшее оружие. Кроме того, Сергей только сейчас заметил, что его машина успела потратить почти все противоракетные ловушки, имеющихся могло хватить только на уход от одной ракеты. Это его обеспокоило, опасно лезть в пекло без достаточных средств РЭБ. Группа полковника Пугачева висела в небе южнее аэродрома. Судя по миролюбивому поведению ребят, скорее всего у них тоже наблюдался дефицит боеприпасов. Противник тем временем приближался, скоро он войдет в зону действия «Квадратов» и «Панцирей» непосредственного аэродромного прикрытия, тогда и истребителям-перехватчикам найдется работа, отстреливать отбившихся от своих американцев.
Удерживая самолет на высоте девяти километров, Сергей наблюдал, как вражеские ударные машины освобождаются от бомб и кассетных боеприпасов, не дойдя всего 20 километров до аэродрома. Выше, примерно на одной высоте с «Сухими», кружилась дюжина американских истребителей. Сергей Горелов невольно подумал, что такого противника стоит уважать. Потерять половину группы, почти все истребители сопровождения, остаться без командного пункта и самолетов РЭБ, но при этом сохранить строй. Подобное достойно рыцарского отношения. Только сейчас Сергей понял, почему американцев боятся и уважают во всем мире. Другие бы уже давно, обгоняя страх и форсируя моторы, рвали когти к своим аэродромам. И разумеется, стали бы легкой добычей только и ждущих такой паники «Су-27». В условиях сломанного строя, когда каждый сам за себя, можно было одними пушками натворить дел. Кто угодно, но не американцы и англичане. Эти, даже потерпев поражение, заставили себя уважать.
– Не вмешиваться, пусть уходят! – пришел по командной линии приказ Пугачева. Все ясно, раз весь полк болтается в небе без ракет, разумнее дать противнику уйти. Полк, держась на дистанции в 40–50 километров от замыкающих «F-15», проводил противника до границы. Только когда вражеская группа пересекла береговую черту, полковник Пугачев повел своих летчиков домой на аэродром.
На земле их уже ждали. К приземлившимся истребителям подъезжали заправщики, катили тележки с ракетами. Над летным полем витал редкостный коктейль из ароматов керосина, масел, выхлопов автомобилей и резкого запаха спирта, заливаемого в антиобледенительные системы самолетов. Аэродромные специалисты первым делом интересовались у летчиков замечаниями по техническому состоянию машин. Поврежденные или требующие технического обслуживания машины откатывались в капониры. Исправные, без поломок, «Сухие» быстро готовили к новому вылету. Многие летчики, забыв про усталость, работали вместе с инженерами и техниками. По радио уже сообщили, что массированный удар НАТО отбит по всем направлениям. Потери противника колоссальны. Всем было ясно, сегодня они больше не сунутся, но приказ готовить машины к вылету – есть приказ.
Среди летчиков возникли слухи, что они пойдут в сопровождении своих штурмовиков, вернуть американцам долг за погибших товарищей. Все были возбуждены, во время работы громко обсуждали перипетии утреннего сражения. Иногда разговоры замолкали, люди мрачнели, когда разговоры касались сбитых ребят. Кто-то катапультировался, кто-то вышел из боя на поврежденной машине. Любопытные крутились возле стоящего на краю летного поля самолета капитана Ильгамбетова. Украшенный тремя маленькими красными звездочками на носовом обтекателе «Су-27» вышел из боя после первого же столкновения. Как Махмуду Ильгамбетову удалось посадить машину с разорванной снарядами консолью, было загадкой даже для самого летчика. Инженерный консилиум уже вынес жесткий вердикт – надо менять крыло. Значит, в ближайшее время самолет будет прикован к земле. Сам капитан с потерянным видом ходил вокруг машины и горестно вздыхал. В лучшем случае до конца войны ему дадут старый «МиГ-21». А это после «Су-27» – как «Запорожец» после люксовой «Волги».
Сергей первым делом, после того как спустился на землю, ласково погладил переднюю стойку шасси своей машины. Затем показал техникам большой палец, мол, все в порядке, и побежал искать красную эмаль и трафарет. Вскоре к четырем звездочкам, украшавшим самолет, добавились еще семь. Все победы были подтверждены, записи бортовых приборов красноречиво свидетельствовали о еще семи сбитых противниках. Спрыгнув с предпоследней ступеньки стремянки, Сергей придирчиво осмотрел свою работу. Прекрасно! Пусть видят и боятся.
– Сергей, тебя Батяня зовет, – к самолету подбежал Вилко Младич, молодой задорный лейтенант из четвертой эскадрильи. Батя – это значит полковник. Оставив прямо на бетоне банку с краской, Сергей поспешил к бывшему аэровокзалу.
Полковник Пугачев находился в своем кабинете на втором этаже.
– Пришел? – командир поднял глаза на вошедшего офицера. – Присаживайся.
– Товарищ полковник, разрешите доложить.
– Брось. Давай садись, – полковник махнул рукой в сторону стула. – Значит, одиннадцать побед, говоришь? – продолжил он, когда Сергей Горелов расположился напротив. – Молодец! А ведомого как потерял?
– При прорыве к ударной группе атаковали «Иглы». Тогда Миловича и сбили.
– Хорошо, что заметил. Умеешь за обстановкой следить. – По тону полковника трудно было понять, ругает он или хвалит. Широкоплечий, коренастый, коротко стриженный, похожий на небольшого медведя, Пугачев пристально посмотрел в глаза Сергея. – Я тут на тебя представление накатал. На Героя не тянешь, но второй «Славы» достоин. И Милошевич пару своих орденов повесит.
– Служу Советскому Союзу! – на лице Сергея проявилась целая гамма чувств, от законной гордости до легкого сожаления. А как Света обрадуется и удивится, когда он вернется якобы с «лечения в санатории» с новенькими боевыми орденами.
– А Югославию забыл? – с легкой ехидцей поинтересовался Пугачев.
– Нет, но «Слава» советский орден.
– Ладно, старлей, когда вся эта свистопляска закончится, всем полком посидим в лучшем кабаке Белграда. И ордена обмоем, и ребят помянем.
– Это верно, – тихо добавил Сергей.
– Да, твой Радован нашелся. Он успел катапультироваться и плюхнулся прямо в военный городок танкистов.
– Жив?!
– Жив, жив, – довольно протянул Пугачев, при этом его лицо расплылось в широкой улыбке. – Молодец парень. Вовремя выпрыгнул. Правда, немного подмерз, пока до земли летел.
В тот день после разговора с Пугачевым Горелов еще раз поднялся в небо. Как только самолеты подготовили к вылету, майор Вукич повел эскадрилью на новое задание. Разбившись на звенья, летчики прочесывали район вдоль границы. После сражения несколько десятков летчиков НАТО прятались в горах Косово, ожидая спасательные вертолеты. Кроме того, Сергей слышал, что наши специально раскидали два десятка включенных стандартных натовских аварийных маяков в зоне действия зенитных дивизионов. Эскадрилья целых три часа болталась в небе, пока не подошло к концу топливо. За время патрулирования их добычей стали две вертушки и полдюжины беспилотных разведчиков. Затем летчиков майора Вукича сменила третья эскадрилья.
Плотное патрулирование велось еще целые сутки. Но противник, видимо, решил не рисковать вертолетами, пока в небе висят «Су-27». За это время армейские патрули успели выловить всех вражеских летчиков. Югославским солдатам в этом помогли сигналы спасательных маяков. Попутно были обнаружены два схрона бандитов. «И то хлеб», – как выразились по этому поводу в штабе.
Вечером за ужином в столовой полковник Андрей Пугачев молча поднял стакан с красным вином. Единственным алкоголем, который позволяли летчикам, и то только в лечебных целях. Полк молча встал и, не чокаясь, выпил в память о погибших сегодня ребятах. В отличие от обычных вечеров, сегодня в столовой ели молча. Только доносилось звяканье посуды. Официантки, стараясь не шуметь, сновали по залу. День траура, все понимали, что завтра сами могут не вернуться из боя. И только полковник поздно ночью будет писать похоронки.
После ужина все потянулись в красный уголок. Витя Чернов достал гитару, мягко пробежал по струнам, проверяя настройку. И в комнате зазвучали грустные гитарные ритмы. Эту песню он слышал по радио, какая-то малоизвестная группа. Но сегодня эти слова были самым лучшим бальзамом для душ ребят:
Самолеты НАТО вновь бомбят Белград,
Мирные кварталы под огнем.
В помощь мусульманам янки шлют солдат,
И в боях проходит день за днем.
Нашим сербским братьям помощь так нужна,
Им одним сейчас не устоять.
Белая победа – так она важна,
Косово албанцам не отнять.
Косовский фронт где-то там далеко,
Враг не получит ни метра славянской земли.
За отчий дом умирают легко,
Мы бились бы в Косово, если бы только могли
Взорваны Балканы яростной войной,
Нет теперь пощады никому.
Все ради свободы нации родной,
Кто ее унизит, смерть тому.
Сербия для сербов, это их страна,
Пусть живут одни, без чужаков.
Мы едины с ними, встанем, как стена,
Вскинем сотни правых кулаков.
Косовский фронт – на переднем краю,
В грозных сражениях виден победный рассвет.
Если я Сербию не отстою,
Завтра войска оккупантов будут в Москве.
Нет, никогда!
Что ж ты, Европа, прячешь глаза,
Видишь, твоею рукой убивают славян.
Смерч пронесется, ударит гроза,
И отольется тогда кровь еще свежих ран.
Русский доброволец, руку братьям дай,
Будь готов бороться до конца.
Меч возьми скорее и зло покарай,
Не жалей разящего свинца!
