Глава 17
Хозяин помедлил и свернул с дорожки – к увитой плющом беседке неподалеку. Тяжело опустился на скамью. Я, повинуясь внезапному порыву, подошла, села рядом, и Бастиан не стал меня останавливать. Пинки устроилась у входа, на удивление тихая и серьезная.
– А что за проклятие?
В вопросе против моей воли скользнуло любопытство, и Тактар, покосившись на меня, усмехнулся. Но не зло – скорее понимающе.
– Я тогда был чуть старше тебя. Молодой, красивый, богатый, одаренный. Беспечный. А еще самоуверенный и наглый – мнил себя хозяином жизни. Пока судьба не столкнула меня с самой Мианой, владычицей перевертышей. Слышала о такой?
Еще бы не слышать!
– М-м-м… Да… Немного. Но она же жила очень давно.
– Я тоже уже не юноша.
Ого! Это сколько ему лет?
– Она купалась в лесном озере, надев свою любимую личину, – продолжил Тактар, не глядя на меня. – А я бродил неподалеку. Вышел к берегу, заметил оставленную на траве женскую одежду, лебедя, скользящего по воде, и все понял. Я был сообразительным мальчиком, жаль, ума мне эта сообразительность не прибавила. Надо же до такого додуматься – шутить над самой Великой Мианой. В общем, забрал я ее платье и крикнул, что отдам его лишь в обмен на поцелуй. Сначала владычица пыталась меня уговорить, усовестить, а затем… Я и опомниться не успел, как она уже стояла рядом. Обнаженная, прекрасная и разгневанная, как сто тысяч орков, вместе взятых. Глаза – злющие, так и сверкают.
В тоне хозяина болотного сада смешались ужас и восхищение.
– «Целоваться захотелось? – прошипела, выдернув у меня из рук свою одежду. – Глупый, избалованный мальчишка! Хорошо. Будут тебе поцелуи. Много. Очень много. Бегать от них начнешь, но далеко все равно не убежишь». Рукой взмахнула и исчезла, словно ее и не было.
Тактар замолчал. Тейдж, неслышно опустившийся напротив, достал из воздуха два бокала, поставил их на стол, разлил вино и подвинул один из бокалов к приятелю. Тот, не поднимая глаз, взял его и так же молча выпил.
– А дальше что? – не выдержала я.
– Дальше я очнулся вот в таком виде и узнал, что на меня наложили проклятие: оставаться мне в этом облике, не стариться и не меняться, пока не перецелую всех девушек на свете.
– Странное условие, – не поверила я.
Миана, конечно, была скорой на расправу и горячей на руку, но справедливой – по своему предку сужу.
– Ну, там имелась еще вторая часть, – нехотя согласился Тактар. – Или пока не добьюсь поцелуя одной-единственной, искренне влюбленной в меня девушки. Но это условие еще менее выполнимо, чем первое. Кто ж такого урода полюбит? В общем, вернулся я домой, перецеловал, кого мог и кто под руку подвернулся, а таких, несмотря на мое положение и богатство, оказалось не слишком много. А потом, от отчаяния, вывел в своей лаборатории алоцвет и наделил его уникальными свойствами. Долго работал, но мне удалось его вырастить. Я все-таки эльф и маг земли.
– Вы – эльф?
– Что, не похож?
– Не очень, – честно призналась я. – Я думала, вы оборотень, застывший в половинной форме. Какой-нибудь…
Я осеклась, потому что слово «козел» категорически не выговаривалось. Зачем обижать того, кому и так досталось сполна. Впрочем, Тактар и так все понял, хмыкнул невесело.
– Тактарлин из дома Барривиир, – склонив голову, представился он. – Герцог и двоюродный брат повелителя эльфов. Одного из предыдущих, разумеется.
Ого!
– Как же вы на болота попали, ваша светлость?
– Тактар. Давай остановимся на этом варианте.
– Лина, – назвала я свое имя и получила ответный кивок.
– Когда о существовании алоцвета и его свойствах стало известно, ко мне со всех стран и земель потянулись девушки. Юные и не очень. Красивые и дурнушки. Умные и прелесть какие дурочки. Готовые не только целоваться, но делать все, что потребуется. Сначала меня это даже забавляло. Я развлекался, устраивая между ними какие-то соревнования, отборы. Потом поостыл, разочаровался, почти потерял надежду. А лет двадцать назад появилась она. Аланса.
Аланса?
Ох ты ж, хост облезлый…
– Я и не заметил, как она змеей вползла ко мне в сердце, проникла в кровь, убедила, что я ей по-настоящему дорог. Я стал буквально одержим ею. Она долго не разрешала к себе прикоснуться, но все-таки поцеловала меня. Сама. Вечером, в саду среди алоцветов. Той ночью мы долго разговаривали, строили планы на будущее. Я не сомневался, что с рассветом проклятие спадет… Глупец. Когда я проснулся, мой облик оставался прежним, а Алансы во дворце уже не было. Но самое страшное не это. Уходя, она уничтожила все алоцветы, кроме того, что унесла с собой. И тогда я окончательно перестал надеяться, верить, ждать. Ушел на болота, снова создал алоцвет и навсегда закрыл свои новые владения от женщин, решив, что ни одна из них не переступит больше моего порога.
Тактар плеснул вина – себе и Тейджу.
– А что в алоцвете такого особенного? – Я едва дождалась, пока бывший герцог и эльф снова поставит бокал на стол. – Почему девушки за ним охотились?
– Алоцвет обладает особыми свойствами, и проявляются они в зависимости от того, кто его сорвет. В руках мужчины это – просто целебное растение, пусть редкое и достаточно ценное. Я разрешаю этхорским магам время от времени собирать его для своих нужд. А если алоцвет сорвет женщина, а потом закалит его в драконьем пламени, цветок становится волшебным и может исполнять желания. Сколько лепестков – столько и желаний.
Исполнять желания! Так вот чего на самом деле добивалась магистр Фаерай. Ей не зелье было нужно, она хотела с помощью Пинки оживить алоцвет.
– Но девушка обязательно должна обменять цветок на поцелуй, иначе он выскользнет из ее пальцев и снова вернется в сад, на свое законное место. Это условие мне не под силу отменить, оно напрямую связано с проклятием. Так что сама видишь, тебе не получить алоцвет без поцелуя.
– Есть одна возможность, – вмешался молчавший до сих пор Бастиан. – Взять цветок…
Над садом пронесся высокий мелодичный звук и резко оборвался, словно лопнула до предела натянутая невидимая струна.
Магистр остановился на полуслове, а Тактар вскочил на ноги и помчался по дорожке в сторону «дворца». Мы с Тейджем, переглянувшись, поспешили за ним. Обогнули дом и оказались у небольшой возвышенности над прудом, усеянной серыми, невзрачными цветами, которым под драконьим дыханием суждено однажды стать волшебными.
– Пинки! – ахнула я.
Да, моя подопечная была там. Сидела у подножия холма, скромно обвив лапы хвостом, и сжимала в зубах алоцвет – очень осторожно, стараясь не повредить ни стебель, ни листья. Заметив нас, она аккуратно, не торопясь, положила свою добычу на землю, подошла к Тактару, взлетела на уровень его лица и звонко поцеловала.
Бывший эльф остолбенел, мы с Бастианом тоже, а Пинки зависла в воздухе, часто хлопая маленькими крыльями, и с ожиданием уставилась на хозяина сада. Судя по всему, она была абсолютно уверена, что если кому и суждено снять проклятие, то только ей – такой прекрасной и необыкновенной, и искренне надеялась, что монстр вот прямо сейчас, немедленно, снова превратится в прекрасного юношу.
Да, самомнение Пинки давно переросло ее саму. Раз в сто, примерно, если не больше.
Когда чуда не произошло, она фыркнула возмущенно, опустилась на землю и надулась. Для Тактара это стало последней каплей. Он с шумом выдохнул, сделал шаг…
Я бросилась вперед, чтобы встать между ним и своей воспитанницей, а Тактарлин из дома Барривиир вдруг расхохотался. Весело. Открыто.
– Много красавиц меня целовало, – выговорил он, успокоившись, – но такое диво дивное еще не попадалось. Даже жаль, что по условиям проклятия это должна быть девушка, а значит, цветок сейчас вернется на свое место. Я, не задумываясь, отдал бы его тебе, мелочь. Впервые за все время – с удовольствием.
– Не вернется, – возразил Тейдж, тоже едва сдерживая улыбку. – Пинки – порождение огненной стихии своей хозяйки, часть ее силы и магии. Считай, Лина сама сорвала алоцвет и… гм… за него расплатилась. Подожди, сейчас увидишь.
Тактар не поверил. Но прошло пять… десять минут… пятнадцать, а цветок по-прежнему неподвижно лежал на земле, у лап вернувшейся к нему Пинки.
– Раз так… забирайте, – махнул Тактарлин рукой. – Алоцвет твой, Лина.
Он отошел, а я замерла, колеблясь.
– Ну, что же ты, ящерка? – Тейдж встал сзади, коснулся локтя, подталкивая. – Бери.
– Знаете… – прошептала я, не оборачиваясь. – Магистр Фаерай… Она ведь и есть та самая Аланса, что обманула Тактара. Вы тоже поняли, да? Я не хочу отдавать ей цветок, тем более алый. Это… неправильно. Но и экзамен срывать нельзя, потому что со мной его провалят подруги. Алоцвет забирать в Асавайн опасно, вдруг он Фаерай на глаза попадется. Мне не нужен весь цветок – лепесток, всего один лепесток, для зелья. А за разбитый горшок я сама перед травницей отвечу.
Бастиан обнял меня, прижал спиной к своей груди.
– Ты можешь оставить цветок у меня. Он будет наш, общий.
– Как Пинки?
– Почти, – голос магистра плеснул смехом. – А с собой возьмешь только лепесток. Согласна?
– Да…
Это действительно выход из положения. Единственно верный.
Через полчаса мы простились с хозяином зачарованного сада и неожиданно получили приглашение заглядывать на огонек.
– Баст, ты и твоя нейтэ – желанные гости в моем доме. И чудо свое приводите. Давно я так не смеялся.
Нейтэ? Это на эльфийском? Странно, я ведь неплохо язык знаю, а слова этого не помню. Однако список вопросов к магистру растет буквально на глазах.
– Обязательно придем, – твердо пообещала я.
А про себя подумала, что не те женщины гостили у Тактара раньше. Ох, не те. И еще, что его непременно нужно познакомить с Теей… или с Леей. Нет, пожалуй, лучше с обеими.
Обратная дорога, еще один полет, крыша преподавательского корпуса драконьей академии, гостиная магистра. Еще какое-то время ушло на то, чтобы посадить алоцвет в новый горшок. И вот я уже замерла посреди комнаты с алым лепестком в руках – Мрак лично искупал его в своем пламени.
Надо бы уходить, уже поздно, и девчонки ждут, но я почему-то медлила.
А Тейдж, как нарочно, стоял так близко, что я чувствовала, как касается моих волос его дыхание. И от этого желание идти куда-то испарилось окончательно.
– Магистр, а почему Тактар сказал, что у вас «все запущено»? И о какой возможности вы говорили, когда Пинки нас прервала? А если ничего не получилось бы, вы согласились…
Я бормотала, почти не понимая, что говорю, не слыша собственного голоса, неотрывно глядя на склоняющегося ко мне мужчину, и сердце сладко замирало в предвкушении. Было немного страшно и очень волнительно.
– Не согласился бы, – улыбнулся Бастиан, и я судорожно сглотнула, когда большие теплые ладони легли мне на плечи, мягко сжали. – Никому и никогда не отдам ни одного твоего поцелуя. Все оставлю себе, сколько бы их ни случилось. Я очень жадный.
– Правда? – слабо удивилась я.
– Угу. Ты даже не представляешь насколько. Невероятно. Ужасно. Буду упорно копить и ревниво охранять. Как положено дракону.
Губы Бастиана оказались совсем рядом – на расстоянии вдоха от моих, но мужчина не спешил, медлил, будто растягивая какое-то неведомое мне удовольствие, и я не выдержала.
– Вот вам первый… В вашу копилку, – шепнула тихонько. Качнулась вперед, неловко дотронулась губами до уголка его рта и тут же отпрянула.
Вернее, попыталась. Потому что мне не дали этого сделать.
– Как-то это несправедливо… Я положил начало своей коллекции, а ты? Не желаешь собрать собственную? М-м-м, Лина? – протянул магистр, удерживая меня в кольце рук. Твердо, но очень бережно.
– Не знаю…
– Попробуй, – меня подтянули поближе. – Уверен, тебе понравится.
Магистр коснулся губами моего лба, глаз, рта – коротко и осторожно, приучая к своим ласкам. Помедлил, убрал прядку волос с моей щеки.
– Ящерка моя… Желанная…
От его голоса по телу побежали мурашки, а внизу живота разлилось тепло.
А Бастиан уже вновь потянулся к моим губам. Провел по ним языком – раз… другой, мягко размыкая их. Чуть прикусил нижнюю губу. Восхитительно нежно, сладко, остро. Глаза закрылись сами собой, я застонала, позволяя его языку скользнуть внутрь, и в тот же миг губы Бастиана накрыли мои уже совсем по-другому. Неистово, жадно…
Наши языки встретились, и изнутри меня навстречу магистру, его страсти и алчной жажде рванулось обжигающее пламя, скручиваясь тугой спиралью. Новые странные желания обрушились, как снежная лавина, грозя накрыть с головой, захлестнуть, раздавить. И я невольно отшатнулась, разрывая поцелуй.
– Лина… – Тейдж удержал меня, прижимая к своему плечу. Тяжело перевел дыхание. – Я был немного несдержан, да?
– Нет, – я замотала головой. – Просто…
Струсила. Растерялась. Испугалась. Себя. Не его.
Но говорить об этом совсем не хотелось.
– Тактар назвал меня вашей нейтэ… Это ведь на эльфийском, да? – выпалила поспешно.
Тейдж заглянул мне в глаза, усмехнулся понимающе и тепло. Конечно, он догадался, что я намеренно увела разговор с прежней темы, но сопротивляться не стал.
– На древнеэльфийском.
– А что это значит?
– Расскажу, – пообещал магистр. – Но не сейчас. Пойдешь со мной на новогодний бал? Там и поговорим.
– На новогодний бал? – переспросила растерянно.
– Да. Пропусти его в своей академии. Скажи подругам, что нет настроения. Уверен, они не обидятся.
– Но я не могу.
– Вот как? Почему же?
– Я уже договорилась… Обещала одногруппнику, что пойду с ним.
– Что?..
Когда-нибудь взрослая дочь обязательно спросит меня: «Мама, чем закончился твой первый поцелуй?» И я честно отвечу: «Ссорой».
Первая ссора после первого же поцелуя. Похоже, я самая «везучая» девушка на этом свете.
Нет, я все рассказала. Ну, почти все. Что Инир оказал мне огромную услугу и выручил в трудной ситуации, нарушив ради этого кучу всяких правил. Что я ему очень обязана и сама предложила пойти вместе на зимний академический бал. Что он верит мне, и обманывать его ожидания я не хочу.
Я искренне старалась все объяснить – минут десять или даже пятнадцать. Безуспешно – с каждым новым словом лицо магистра становилось сумрачнее и напряженнее. Глаза уже почти нестерпимо пылали золотом, зрачок вытянулся.
– Еще скажи, что вы просто сокурсники, идете вдвоем исключительно по-дружески и этот… Как его имя? Инир?.. Так вот, этот самый Инир никогда не пытался к тебе приставать и приглашать на свидания, – процедил Тейдж недобро.
– Пытался, – вздохнула я. – Инир добивался моего внимания с первого курса, но я никогда…
– Ты никуда с ним не пойдешь! – голос Бастиана стал совсем низким – хриплый, глубокий, он сейчас больше походил на рык.
Да что же это такое? Он меня даже слушать не желает. Хорошо, что я благоразумно умолчала, что именно рыжий напоил меня в ту памятную ночь, а главное – с какой целью он это сделал.
– Знаете что, магистр… – Я резко высвободилась из рук Тейджа и даже попятилась, чтобы увеличить между нами расстояние. – Если бы я мечтала быть с рыж… с Иниром, давно бы приняла его ухаживания. Но все, чего я хочу, это просто пойти с ним на бал. Потому что дала слово. И нарушить его сейчас, когда Инир выполнил все, что обещал, будет нечестно, некрасиво, подло, наконец. А если вы не понимаете меня и не верите… Что ж, мне очень жаль…
Я ждала ответа, но магистр молчал. Сверлил меня бешеным взглядом, стиснув зубы, и молчал – лишь на щеках перекатывались желваки.
Я прижала к себе Пинки и отступила на шаг.
Потом еще на один.
И еще.
Тейдж, не отрываясь, следил за мной.
Я наложила векторы, произнесла формулу и, когда пространство привычно свернулось, а потом распахнулось перед моими ногами, шагнула в портал.
И магистр не стал меня останавливать.
Это хост знает что!
Он. Не стал. Меня. Останавливать. Даже с места не сдвинулся.
У-у-у, дракон… Др-р-раконище…
Как он только мог так отвратительно поступить?..
Марте хватило одного взгляда на мое лицо, чтобы понять: что-то пошло не так.
– Потом расскажу, – отмахнулась я в ответ на вопросительно поднятые брови. Положила уставшую, полусонную Пинки на кровать и направилась к двери. – Пойдем. Девчонки там, наверное, уже заждались.
В отличие от Тени, близняшки никакого подвоха не заметили. Встретили меня как победительницу – радостными возгласами и восторженными писками, и тут же затараторили, жадно рассматривая лепесток, который я так и сжимала в руке.
– Тебе удалось, да?
– Я и не сомневалась.
– Нет, это я не сомневалась.
– А где цветок? В комнате? Или ты уже успела его в хранилище отнести?
– Какой все-таки тебе отшельник замечательный попался!
– Добрый.
– Понимающий.
– Ага, и заботливый. Видишь, плащ опять дал, чтобы Лина не замерзла. Интересно, откуда у него их столько, там, на болоте?
– Наверное, склад армейский ограбил.
– Или у разбойников отнял – силой мысли, и теперь не знает, куда все это добро девать.
Ох ты ж…
А ведь и верно – я в пылу ссоры совсем о плаще забыла. Не вернула его магистру, опять с собой утащила. Ну и ладно, все равно в Шиетан не пойду и ничего относить не буду. Пусть Тейдж сам за ним приходит, если так уж своим имуществом дорожит.
При мысли, что Бастиан в любой момент может здесь объявиться, сердце замерло, пропустив удар, но я тут же упрямо сжала губы. Не хочу о драконе думать. Только не сейчас.
– Алоцвета нет, девочки, я достала только один лепесток. Вот… – раскрыла ладонь, демонстрируя добычу. – Но зелье завтра на экзамене мы в любом случае приготовим.
– А цветок? – растерянно переспросила Теа.
– Его отшельник не отдал.
Угу, себе оставил. На столе у окна в новом горшке, куда я лично алоцвет и посадила.
– Что же теперь будет? – сникла Леа. – Аланса ведь не простит – обязательно ректору нажалуется, и Пинки выгонят.
– Не выгонят, если я возьму вину на себя. Адептка по неосторожности разбила кашпо с растением и так перепугалась, что остатки цветка сожгла в собственном пламени. Вот такая я неуклюжая, пусть меня за это и наказывают по всей строгости наших асавайновских законов. Вам останется только подтвердить мои слова. Поможете?
– Разумеется, – закивала Леа.
– Все именно так и было, как ты говоришь, – самым честным голосом заверила Теа.
– Сделаем, – коротко согласилась Марта.
Еще полчаса ушло на то, чтобы обсудить и выработать общую версию событий, чтобы завтра не путаться в показаниях, а потом мы разошлись по комнатам.
Перед сном я рассказала Марте обо всем, что случилось на болотах и в комнате Тейджа.
– Вот змея, – прокомментировала подруга поступок Алансы. – Ты права, отдавать ей алоцвет нельзя.
А вот в отношении Тейджа Тень оказалась не так категорична.
– Что ему еще оставалось делать? Порадоваться за вас с Иниром? Благословить? Или убить рыжего и разом решить проблему? Магистр поступил правильно, – отрезала она решительно. – Сдержался, не сорвался.
– Угу, и останавливать не стал.
– Скорее дал вам обоим время остыть, подумать. Уверена, вот так просто он не отступится, не в его это характере. Давить на тебя Тейдж не хочет – уже хорошо. Но и бегать за тобой не будет. Он – дракон, а не комнатная собачка. В общем, смотрю я на вас и радуюсь, что меня до сих пор не угораздило ни в кого влюбиться. За что отдельная благодарность Создателю. Ладно, давай спать, – закончила Марта свою «утешительную» речь. – Завтра – трудный день.
– Давай, – согласилась я.
За окном ярко светила луна. Пинки давно уже сладко посапывала на подоконнике – в гнезде, любовно свитом ею из моей пижамы, и я мельком отметила, что пора себе новую заказывать. Эту мне точно назад не вернут.
Вопреки всем обидам, досаде и даже здравому смыслу очень хотелось, чтобы магистр возник вот прямо сейчас в комнате. Обнял меня, поцеловал – так же страстно и сладко, как мне запомнилось, а потом сказал, что все понимает и не возражает, чтобы я сходила на бал с Иниром. Всего один раз. В уплату старого долга.
Я так и заснула – с мечтательной улыбкой на губах.
А Тейдж, конечно же, не пришел.
* * *
Ключ мы вернули перед самым экзаменом – специально выжидали под лестницей, чтобы явиться последними. Комиссия уже заняла свои места в аудитории, а адепты, бережно прижимая к груди сосуды, мешочки, коробочки и прочие емкости с необходимыми ингредиентами, толпились у входа и возбужденно переговаривались. У Фаерай не оставалось ни времени, ни возможности, чтобы отлучиться и проверить, все ли в порядке в хранилище.
– Почему так поздно? – Аланса недовольно поджала губы. – Я ждала вас до завтрака.
Тут она заметила алый лепесток, и глаза ее так алчно, победно блеснули, что у меня по спине пополз неприятный холодок.
– Простите, магистр, – затараторили, перебивая друг друга, близняшки. – Мы вчера так долго все готовили…
– Выбирали…
– Отмеряли…
– Старались…
– Задержались…
– И сегодня утром проспали! – выкрикнули они звонким хором.
Фаерай скривилась, словно у нее разом заболели все зубы, а я завистливо вздохнула. Да, Теа и Леа – настоящие профессионалы, в случае необходимости своей оглушительной трескотней кому угодно мозг вынесут. Мгновенно и с полной гарантией.
– Магистр Фаерай, – окликнул травницу один из членов комиссии. – Не пора ли начинать?
– Да-да, – заторопилась та. Бросила нам отрывисто и хмуро: – Идите к остальным. Потом поговорим. Но не думайте, что ваша безалаберность сойдет вам с рук.
«Даже не надеемся», – хмыкнула я про себя.
Разговор с преподавательницей в любом случае предстоял неприятный.
Дверь за нашими спинами захлопнулась, и через минуту в аудиторию стали четверками впускать адептов. В отличие от магистра Зекрина, Фаерай не терпела на экзамене лишних зрителей.
Время шло. Из зала выходили сокурсники – довольные или, наоборот, расстроенные, заходили новые, Марта о чем-то перешептывалась с близняшками, а я все никак не могла забыть взгляд Алансы. Будто холодная, скользкая змея по рукам проползла. Брр.
Любопытно, зачем ей алоцвет? Чего она вообще хочет? Корзину печенек и поработить мир? Вряд ли цветок на такое способен, иначе спецслужбы всех стран охотились бы за каждым стебельком, да и за бывшим эльфом заодно. Хорошо бы узнать, как Тактарово чудо «работает» и какие желания исполняет. Хозяин болотного сада ничего об этом не сказал, а у Тейджа теперь не спросишь.
Вспомнила о драконе, и настроение сразу испортилось.
Вот почему магистр не пришел мириться? Неужели и после экзамена не заглянет хоть на минутку, не поинтересуется результатами?
Эх, если бы не Инир…
Покосилась на сокурсника. Вздохнула.
Нет, рыжий здесь ни при чем, а слово свое держать надо. И Бастиан или примет меня вот такой, какая я есть, или…
– Вингнор, Ракт, Леа и Теа Андрик, – пронеслось по коридору, прерывая мои невеселые размышления.
Вот и наша очередь подошла.
Сегодня на экзамене не было ни Мары, ни нашего куратора – травничество их никогда не интересовало, а полузнакомых преподавателей, которые на этот раз вошли в комиссию, в свою очередь, совершенно не интересовала наша компания. Поэтому все прошло на удивление мирно и быстро.
Мы, четко следуя найденному рецепту, смешали компоненты, провели необходимые манипуляции и торжественно представили готовое зелье на суд наставников.
– «Только пожелай»? – уважительно произнес тощий пожилой мужчина, кажется, куратор старшекурсников-целителей. – Редкое снадобье. Кстати, магистр Фаерай, а где вы достали лепесток…
– Наша академия заботится о слушателях и предоставляет великолепную возможность постоянно пополнять запасы учебных ингредиентов. В том числе самых уникальных, – перебив его, ловко ушла от ответа Аланса.
– Хм… – Целитель явно не поверил, но спорить не стал. – Что ж, адепты достойно справились с предложенным непростым заданием. Как считаете, коллеги?
Преподаватели покивали, Фаерай хоть и нехотя, но тоже согласилась.
Когда наши итоговые баллы огласили и выставили в ведомость, я шагнула вперед.
Признаваться в уничтожении цветка не хотелось, но и медлить дальше было нельзя. Комиссия из уважаемых наставников в полном составе – лучших свидетелей не найти.
– Магистр Фаерай, – откашлялась я, привлекая внимание Алансы, а заодно и всех остальных.
– Ну, что еще, Вингнор?
– Понимаете, дело в том, что я… Но это не нарочно, правда… Оно само так получилось… – Я состроила скорбную гримасу и потупилась.
– Да говори же быстрее, не мямли.
Наша четверка экзаменовалась последней, и травнице явно не терпелось поскорее сбежать в хранилище.
– Я разбила горшок с цветком, то есть с алоцветом.
– Что? – застыла на месте Фаерай. – Когда?
– Ночью. Случайно, – выпалила я и быстро продолжила, пока Аланса не успела прийти в себя: – Я его в руках держала, рассматривала, а Пинки дохнула, и он вдруг оттенок поменял. А я так испугалась, что выронила. Он упал, разбился. Я еще больше испугалась и сожгла… Вы же знаете, мой второй дар только проснулся, я его еще не очень хорошо контролирую. Так вот, я расстроилась и спалила остатки.
– Все? – зловещим голосом поинтересовалась травница.
– Все до единого, – сокрушенно покаялась я. – Вот только лепесток и остался.
Кивнула на сосуд с зельем, снова повернулась к Алансе, на щеках которой медленно расцветали красные пятна, и закончила:
– Признаю свою вину, готова понести заслуженное наказание и возместить потерю. Вы только скажите, где можно купить этот цветок или его семена. Отец приобретет все, что нужно, оплатит издержки и обязательно компенсирует академии причиненный ущерб. В двойном размере.
И я уставилась на теперь уже бледнеющую Алансу самым честным из своих взглядов.
Вот так. Пусть теперь объясняет, как к ней попал алоцвет, который растет только на территории Этхора, в стране наших исконных врагов. Думаю, ректора это заинтересует. А я еще и дяде Клемору наябедничаю и проверку попрошу устроить. Есть у меня подозрение, что у травницы в закромах найдется много чего любопытного. И запретного. Или не очень легального.
