Глава 8
Они опоздают. Но Хлоя не решается попросить Бертрана прибавить скорость. Он с самого утра немного напряжен. Она, кстати, тоже. Поэтому она сдерживается.
Уже почти час дня, а они едва въехали в Париж. Хлоя смотрит, как течет Сена, под серым небом изображая хамелеона.
– Ты уверена, что Кароль не смутит, если я к вам присоединюсь?
– Конечно нет, – заверяет она. – Кароль будет очень рада.
– Ты расскажешь ей про сегодняшнее утро?
– Не знаю.
– Вообще-то, не стоит на ночь оставлять гараж открытым. Особенно когда меня с тобой нет. Пусть внутри красть нечего, это не слишком осмотрительно.
Сосредоточившись на дороге, Бертран не видит, как страх снова выплескивается в светлые зрачки. Смесь янтаря и нефрита. Две сияющие искристые драгоценности.
– А что, ночью он был открыт? – выдавливает она.
– Ну да. Я напрасно десять минут искал ключи!
Руки Хлои начинают дрожать, она зажимает их между коленями. От ее уверенности в себе мало что осталось. При этом она твердо знает: когда они отправились спать, замок был заперт на два оборота.
* * *
Присутствие Бертрана вызывает у нее неловкость. Они так мало знакомы… Однако Кароль напускает на себя радостный вид, просит принести еще один прибор.
Хлоя, сделав заказ, удаляется в туалет. Кароль оказывается наедине с Бертраном, который смотрит на нее с легкой улыбкой.
– Я не хотел приезжать, – говорит он без всякого вступления. – Но Хлоя настояла. Я знаю, что вы бы предпочли маленький девичник, но постараюсь не быть лишним.
– Вовсе нет. Ты же знаешь, мы часто видимся. Так что у нас полно времени, чтобы поделиться своими секретами!
Молодая женщина какое-то мгновение разглядывает в окно проходящих по тротуару людей. Словно это может представлять интерес. Потом с робкой улыбкой снова поворачивается к Бертрану.
Почему этот мужчина вызывает у нее такую неловкость? Бесполезно играть с собой в прятки: ее неудержимо тянет к нему, и она боится, что он поймет это по ее лицу.
– По-прежнему в одиночестве? – внезапно спрашивает Бертран.
Вот сволочь.
– Да, – отвечает Кароль.
Он берет из корзинки кусочек хлеба, она следит за каждым его движением. У него красивые руки, сногсшибательные зеленые глаза, улыбка, словно позаимствованная у тающей в тысячах километров отсюда льдины.
– Одиночество имеет свои плюсы, – продолжает Бертран.
– Ты прав! – отвечает Кароль, изо всех сил скрывая желание залепить ему пощечину.
Или поцеловать, на выбор.
– И я отлично ими пользуюсь, кстати! – добавляет она, стараясь казаться искренней.
Улыбочка в уголках губ Бертрана становится шире. Час от часу не легче.
Иногда стоит помолчать, чтобы не углубляться.
– Что это Хлоя там застряла?
– Наверное, подкрашивается и поправляет прическу! – посмеивается Бертран. – Хотя ничего такого ей не нужно, чтобы оставаться самой красивой женщиной на свете.
Красивее меня, до чего же деликатно с твоей стороны это уточнить.
Кароль комкает пальцами розовую бумажную салфетку, проводит рукой по своим черным волосам, стянутым в простой конский хвост. Знала бы, обязательно их распустила.
– Похоже, ты похудела! – гнет свое Бертран. – Или нет?
Лицо Кароль невольно напрягается.
– Не думаю. Скорее наоборот.
Сколько еще он будет ее мучить? Хоть бы перестал разглядывать со своим насмешливым видом…
– Во всяком случае, ты великолепна.
Внезапно ее одолевают сомнения. Он искренен? Конечно нет!
Однако Кароль не знает точно. Ее сердце подпрыгивает, руки буквально изничтожают салфетку.
– Очень мило, что ты это сказал! – бросает она с нервным смешком.
– Я действительно так думаю.
Именно этот момент Хлоя выбирает для своего выхода на сцену, подруга молча проклинает ее.
– Ты неважно выглядишь, – наконец замечает Кароль. – Что-то не так?
– Плохо спала, – уклончиво отвечает Хлоя.
Кароль хмурится, оборачивается к Бертрану. Тогда он принимается излагать всю историю в подробностях, не забыв про галлюцинацию Хлои, а та испепеляет его взглядом.
– Ничего мне не привиделось! – говорит она, едва сдерживая гнев. – Я правда видела этого типа.
– Только не начинай сначала! – просит Бертран снисходительным тоном.
– Бертран прав, – вмешивается Кароль. – Это просто страх, ничего больше.
– И страх открыл дверь гаража? – не может удержаться Хлоя.
– Ты просто забыла ее запереть, вот и все, – отвечает Бертран.
– Нет. Я уверена.
– Бертран прав…
– Перестань твердить Бертран прав! – вскидывается Хлоя. – Я пока что знаю, что делаю!
Сама того не осознавая, она перешла на крик. Люди за соседним столиком насмешливо поглядывают на нее. Бертран берет ее руку и сжимает чуть сильнее обычного. Она морщится от боли.
– Успокойся, – приказывает он. – Немедленно прекрати. Того типа не существует, и тебе следует это признать и послушать нас.
Хлоя пытается высвободить руку, но пальцы Бертрана сжимаются крепче. Впервые он позволяет себе резкий жест по отношению к ней. Да еще в присутствии Кароль.
– Будь он там этой ночью, я бы его увидел. Без вариантов.
– Он мог спрятаться в гараже, была темная ночь! – возражает Хлоя.
Она чувствует, что сейчас заплачет, пытается сдержаться. Кароль молчит, прикидывая, в какую мышиную норку забиться.
– Я пришел через несколько секунд после того, как ты закричала, тут же щелкнул переключателем и зажег свет. Его там не было. Его никогда там не было. Только в твоей голове. Можешь ты в конце концов мне поверить, черт?
– А кто тогда вырубил электричество?
– Никто.
Он ни на секунду не повысил голос. Но взгляд у него жесткий, а голос решительный. Он отпускает ее руку, их разделяет глубокое молчание. Кароль решает как можно быстрее прервать его.
– Послушай, Хлоя, я думаю, Бертран дело говорит. Тебе показалось, что этот человек там был. Потому что тебя преследовали на улице, потому что ты ужасно испугалась и…
Она не успевает закончить фразу; Хлоя покидает их, не сказав ни слова. Кароль хочет пойти за ней, но Бертран ее удерживает.
– Оставь ее, – говорит он. – Она вернется, когда успокоится.
Кароль колеблется, но в конце концов подчиняется.
– Ты наверняка прав…
Идеальный предлог, чтобы не признаться себе, что она предпочитает остаться рядом с этим мужчиной, чем идти утешать подругу.
Ее лучшую подругу.
* * *
Во всех кабинетах темно, в коридорах пусто. Но Хлоя еще на месте.
Однако ей так и не удалось поработать во второй половине дня.
Он должен был позвонить, попросить прощения, прийти к ней. Но не подавал никаких признаков жизни.
А вот Кароль попыталась с ней связаться и в конце концов оставила сбивчивое сообщение на автоответчике.
Она беспокоится за меня, но не верит… Действительно ли она мне подруга?
Хлоя пытается сопротивляться сумятице, воцарившейся в ее голове. Но с каждым часом ей становится все хуже. Она не знает, что ее больше пугает: оказаться жертвой галлюцинаций или преследования незнакомцем.
Ни малейшего следа проникновения в гараж, это следует признать. Но конечно же, существуют способы открыть двери, не взламывая их.
Этой ночью она будет одна. Она не будет звать Бертрана – она слишком горда, чтобы признаться ему, что умирает от страха. А если тот незнакомец существует, если он сумел проникнуть в гараж, что помешает ему залезть в дом?
Перед ее глазами мелькают картины одна ужасней другой. Все, что он может с ней учинить.
Нет, Хлоя, нет. Они наверняка правы, ты все себе навыдумывала. Тебе страшно, и ты бредишь.
Из окна кабинета она смотрит, как на Тринадцатый округ Парижа опускается обычный вечер. Толчея у входа в метро, люди идут за покупками или ловят такси.
Вот они, конечно же, не чувствуют себя преследуемыми. Они, конечно же, не будут бояться этой ночью ни темноты, ни теней.
Она оборачивается, сдавленно вскрикивает.
– Извини, – говорит Мартен. – Я тебя испугал, мне очень жаль. Ты еще не собираешься домой?
– Да, уже иду, – отвечает она, наводя подобие порядка на рабочем столе. – А ты?
– Только закончил. Тогда до завтра.
– До свидания, Филипп.
Он исчезает в коридорах, она внезапно жалеет, что не пошла вместе с ним.
Страх. Опять, по-прежнему. Одной выйти из башни, одной пойти к машине, припаркованной на подземной стоянке.
Она торопливо натягивает пальто, блокирует паролем компьютер, хватает сумку. И почти бегом пускается к лифтам. Если немного повезет… Но везение не на ее стороне, двери закрываются слишком быстро.
Теперь на этаже никого нет.
