Глава 59
– Его нашла консьержка, – поясняет Маяр. – Она приходила к нему раз в неделю делать уборку.
В полном ступоре капитан Вийяр смотрит на труп Александра. Тот лежит на животе среди осколков журнального столика в гостиной со своим «зиг-зауэром» рядом с правой рукой. Его лицо повернуто к окну и купается в ясном свете. И огромная лужа крови. Его глаза открыты и несут неподдающееся расшифровке послание.
– Черт, быть такого не может, – бормочет капитан. – Алекс, быть такого не может…
Комиссар Маяр прислоняется к стене. Он тоже смотрит на друга. Вернее, на то, что от него осталось.
Прибывает медэксперт, обменивается рукопожатиями с обоими мужчинами. И тут же приступает к работе, в отвратительной тишине.
В конце концов Маяр садится. Ноги его не держат.
– Я бы сказал, что он мертв около двадцати четырех часов, – после недолгого осмотра объявляет медик. – Самоубийство, вне всякого сомнения.
– Это моя вина, – тихо говорит комиссар. – Я не должен был так ему об этом сообщать…
Вийяр вопросительно на него смотрит.
– Я позвонил ему вчера. И сказал, что Генеральная инспекция его отстранит. Что я ничего не смог сделать, чтобы прикрыть его. Он застрелился сразу после…
Капитан снова поворачивается к Александру. Хотя зрелище невыносимое.
– Вы убили его, – не церемонясь, бросает он. – Работа была всем, что ему оставалось.
– А что я мог сделать? – защищается дивизионный.
Вийяр не отвечает; он подходит к медэксперту, склонившемуся над Гомесом.
– Странно, что он надел глушитель, прежде чем покончить с собой, как по-вашему?
Коп в нем берет верх. Медик пожимает плечами.
– Может, не хотел, чтобы соседи сбежались. Чтобы его не нашли слишком быстро и не отвезли в больницу…
– Ты сейчас глупость сморозил, – нервно замечает капитан. – Когда кто-то пускает себе пулю в голову, какая важность, найдут его через тридцать секунд или через полгода? Он так и так мертв.
– Ты не хуже моего знаешь, что от пули в голову необязательно умирают мгновенно. Кстати, он умер не сразу.
– С чего ты взял? – спрашивает Вийяр.
– Количество крови… Сердце еще билось какое-то время. По крайней мере час.
Маяр убегает в другой конец квартиры. Вот уже многие годы он не плакал.
* * *
Потолок белый. Нейтральный цвет, в котором есть что-то угнетающее. Особенно если смотреть на него несколько часов подряд.
Я вернусь. И прикончу тебя.
«Вальтер» у правой руки, левая на сердце, Хлоя лежит прямо на полу, на паркете.
Лечь на кровать невозможно. Даже если она постирает простыни с хлоркой, даже если сменит матрас.
Пистолет она больше не выпустит из рук. Ни на одну секунду. Даже чтобы сходить в туалет.
Он умер из-за тебя. Сдох как собака… Бай-бай, майор Гомес!
Из-за меня.
Но нет, он не умер. Он не может умереть.
– Алекс! – внезапно кричит она.
Медленно встает и идет в ванную. Лицо у нее бледное, глаза блестят. В них страх, по-прежнему и навсегда.
Он не может умереть. Не так, не сейчас.
Она запирает замок, кладет пистолет на борт ванны и не задергивает занавеску.
Лейка душа выплевывает поток, Хлоя оставляет глаза открытыми. Хотя их обжигает.
Ты сильнее его, я знаю. Он не смог бы тебя убить.
Она долго стоит так, опершись двумя ладонями о кафель, настороженно прислушиваясь.
Добыча никогда не отдыхает. Только если хочет умереть.
После отбытия копов это ее шестой поход в душ.
Скоро у нее не будет кожи. И все равно она останется грязной. Потому что это внутри. Потому что это в глубине ее.
Вкус его губ на ее собственных. Какая мерзость. Она глотает горячую воду и выплевывает ее сильной струей.
Этой ночью она не узнала ни его улыбку, ни запах. А потому вся в сомнениях.
Было темно, я умирала от страха. Мускусный аромат скрывает запах кожи…
Наконец она закрывает кран, одевается, сушит волосы и даже дает себе время подкраситься. Попытка закамуфлировать ужас.
Но никакие тени на веках, никакие румяна не могут скрыть того факта, что она достигла дна.
Она садится в свой «мерседес» и направляется в Мезон-Альфор.
* * *
Она звонила в дверь, стучала. Снова и снова.
Через какое-то время открылась дверь напротив и на лестничную площадку вышла пожилая дама. Элегантная, одетая с иголочки. Она подошла к Хлое и мило улыбнулась:
– Вы кого-то ищете, мадемуазель?
– Я пришла к месье Гомесу. Я его друг.
– Господи… Вы не знаете?
Горло Хлои сжимается так сильно, что не пропускает воздух. Внезапно она хватает старушку-соседку за плечи и сильно трясет.
– Чего я не знаю? – кричит она.
Дама в изумлении разглядывает эту фурию на шпильках.
– Что я должна знать? – снова орет Хлоя.
– Месье Гомес умер, – робко сообщает старушка.
Хлоя отпускает ее и хватается за перила. Лестницу свело судорогой. Она движется, раскачивается, наплывает и откатывается. Далекий голос доносится до ее мозга.
Они нашли его около полудня. Пришли меня расспросить, чтобы узнать, не слышала ли я чего. Но я ведь немного глуховата… Кажется, он убил себя из своего пистолета. Это ужасно! Думаю, все из-за смерти его жены. Господи, такой молодой…
Хлоя делает шаг назад. Потом внезапно бросается бежать вниз, оставив соседку на лестничной площадке.
