Глава 48
Хлоя забыла про слесаря. Тот терпеливо дожидался у дома, смоля сигарету.
Она и не подумала извиниться за опоздание, оставила его возиться с входной дверью, а сама укрылась в гостиной. Налила полстакана виски, разбавила апельсиновым соком и забилась в кресло.
Все это только сон. Кошмар. Она обязательно откроет глаза. И все окажется снова в порядке.
Второй стакан.
Ей это напомнило падение Лизы. Сразу после него она говорила себе то же самое.
Не может быть, чтобы такой ужас действительно случился. Чтобы он случился с нами.
Это ночной кошмар, я сейчас проснусь… завтра утром ничего этого не будет.
Она так и не проснулась. И Лиза тоже.
Все оказалось правдой.
Она достала ноутбук, извлекла из забвения свое служебное резюме, которому больше трех лет. В какой-то момент она подумывала уйти из агентства и подыскать что-нибудь другое. Обновить резюме, приложить письмо с предложением. И завтра направить в другую компанию.
Зрение начинает туманиться, она закрывает глаза. Начать все с нуля. Или почти. Выстроить новую карьеру, в другой фирме. С новыми коллегами, новым шефом. Перед которым снова придется лебезить. Доказывать свою ценность, доказывать, что она лучшая.
– Я не лучшая, – бормочет она. – Я теперь никто…
Утирает слезы гневным движением, приканчивает стакан.
– Они предпочли Мартена, значит я больше ни гроша не стою!
Она закрывает компьютер, вскакивает и принимается расхаживать по гостиной.
– Это ты виноват, мерзавец! – вдруг кричит она. – Все из-за тебя! Клянусь, ты мне заплатишь!
Стоя в дверях гостиной, слесарь смотрит на нее ошалелыми глазами.
– Вы меня звали? – робко спрашивает он.
Хлоя отрицательно мотает головой.
– Я говорила по телефону, – выворачивается она. – Вы уже закончили?
– Нет еще… Пойду доделаю.
Именно, доделывай. Сделай так, чтобы этот подонок не смог больше ко мне сунуться.
Бертран, подонок. Но это вполне мог быть и Мартен… В таком случае миссия человека в черном выполнена. Хлоя никогда больше его не увидит и сейчас выложит сотню евро ни за что. Но что значит сотня евро, когда разбилась мечта?
Разбилась. Как позвоночник Лизы.
* * *
Слесарь еще на месте, когда Гомес появляется у той, кого до сих пор называет своей клиенткой.
Майор пожимает руку мастеру.
– Мадам в гостиной! – шепчет тот. – И похоже, сильно не в духе.
– Мадам всегда не в духе, – уточняет Гомес с улыбкой.
Гомес действительно находит Хлою в гостиной, она стоит у окна со скрещенными на груди руками и разглядывает сад. Впечатление, что она не двигалась с места уже много часов.
– Добрый вечер…
Когда она оборачивается, Александр мгновенно понимает, что день был ужасный.
Ее взгляд как книга, открытая на кульминации трагедии.
Он подходит к ней, но не осмеливается прикоснуться. Со странным ощущением, что предыдущая ночь уплыла куда-то вдаль. Что они снова чужие.
– Что не так? – спрашивает коп.
– Налей себе выпить, если хочешь, – предлагает она и снова отворачивается к окну.
Только тогда Александр замечает на журнальном столике бутылку виски и пустой стакан.
– Вижу, ты начала без меня… А мы ведь с тобой договорились, верно?
– Если ты пришел читать мне мораль, убирайся, – бросает Хлоя.
– Я пришел обеспечить твою безопасность. И благодарю за теплый прием.
Он слышит, как она усмехается.
– Чтобы обеспечить мою безопасность? А может, ради приятного времяпрепровождения?..
Александр заставляет ее повернуться к нему лицом. Она смотрит ему в глаза. Теперь она выдерживает его взгляд. Дело привычки.
– Хочешь, чтобы я освежил твою память? – предлагает он. – Это ты меня завела, не припоминаешь?
– Мне не пришлось долго тебя уговаривать.
Александр улыбается, словно плюет ей в лицо.
– А чего ты хочешь? Ты же неотразима! Ты это пытаешься мне сказать? Тогда странно, что твой парень смылся… Понять не могу почему! Ты же сама нежность и очарование!
Хлоя высвобождается из его хватки, прислоняется лбом к стеклу.
– Пусть приходит и убьет меня, тем лучше.
Коп вздыхает и все-таки наливает себе стаканчик односолодового.
– Чудесно… Предлагаю забыть все только что сказанное, ладно?
– Ладно, – бормочет Хлоя. – Мне плохо, прости.
– Я так и понял. Ты видела его? – предполагает он, прикуривая «Мальборо».
Замкнувшись в молчании, Хлоя разглядывает пустую улицу, как небывалое зрелище.
– Ты отлично изображаешь статую… Тебе так трудно со мной поговорить?
Слесарь робко стучит в дверь гостиной.
– Я закончил, мадам. Я оставил вам две связки ключей у входа.
Хлоя берет свою сумочку, достает чековую книжку. Мастер отдает ей квитанцию и покорно ждет, поглядывая на бутылку виски в надежде, что ему предложат аперитив.
Но Хлоя ограничивается тем, что молча вручает ему чек.
– Что ж, спасибо. Надеюсь, что на этот раз вас больше не побеспокоят.
– До свиданья, – отвечает Хлоя. – Я вас не провожаю, вы знаете дорогу.
Слесарь убирает чек в сумку и пожимает ей руку.
– Приятного вечера! – бросает он ироническим тоном.
Гомес смотрит, как Хлоя наливает себе стакан. Третий.
– Ладно, теперь, когда мы остались вдвоем, можешь мне сказать, что случилось?
– Он победил! – цедит сквозь зубы Хлоя и убегает в кухню.
Гомес возводит глаза к небу и следует за ней.
– Я не люблю загадки, – замечает он.
Хлоя включает посудомоечную машину. Движения у нее порывистые, он догадывается, что она сдерживает приступ ярости.
– Так что? – настаивает майор. – Что это означает – он победил?
– Пардье отдал пост Мартену.
Вид у нее устрашающий; с какой ненавистью она произносит имена Пардье и Мартена.
– Вот дерьмо, – просто откликается Гомес. – И как он тебе это сообщил?
– Он собрал добрую половину сотрудников и произнес прекрасную речь о редкостной персоне, которая сменит его на посту! Вот только этой персоной была не я. Именно это и называется публичным унижением, на мой взгляд.
– Отвратительно, – признает майор. – Ты поговорила с ним? Я имею в виду, после…
– Мне хотелось его убить. Так что нет, я с ним не поговорила.
– И что ты будешь делать?
– Пока не знаю… Полагаю, подыщу себе работу в другом месте. После такого оскорбления не вижу возможности остаться.
– Почему ты сказала: Он победил?
– Эта должность была уже моей. И если она уплыла у меня из-под носа, то только потому, что в последнее время я была не на высоте. Опаздывала, наделала ошибок, отсутствовала в рабочее время… Поэтому да, он победил! Я не стану генеральным директором. Я никогда не стану генеральным директором!
Гомес вспомнил завперсоналом в супермаркете. Этого козла Пастора.
Неоднократные опоздания, необоснованное отсутствие, ошибки на кассе…
– Но я этого не заслужила, – продолжает Хлоя, у которой вдруг развязался язык. – Старик забыл про все те годы, когда я пахала как безумная, про все контракты, подписанные благодаря мне… Про все деньги, которые я принесла его гребаному агентству!
– У людей короткая память, когда им это выгодно.
– Я не верю в твою историю с психопатом, – вдруг выкладывает Хлоя. – Я думаю, кто-то хотел выбить меня из колеи, чтобы мне не достался этот пост.
– Кто?.. Давай, скажи мне!
– Мартен, разумеется.
Гомес усаживается и берет яблоко из корзины с фруктами.
– Он догадался, что место будет за мной, и все сделал, чтобы устранить меня! – горячится молодая женщина. – Признай, что в моей версии есть логика, а?
– Логика есть, – уступает Гомес. – Но я в нее не верю. Рынок труда безжалостен, согласен. Но чтобы кто-то пошел на такой риск… Ты могла его узнать, ведь ты каждый день видишь его в офисе.
– Грязную работу он сам не делал, это не в его стиле. Он заплатил кому надо.
– Человека, способного провернуть нечто подобное, не так-то легко найти.
– Я думаю, это Бертран, мой бывший. Меня словно осенило, ведь все очевидно. Я вдруг осознала, что его никогда не было рядом, когда ко мне приближалась Тень.
– Весьма хилая улика… И какой, по-твоему, у него мотив?
– Неужели ты не понимаешь? Деньги, конечно! Мартен заплатил Бертрану. Тот подсуетился, чтобы соблазнить меня, а потом пошел в атаку.
– Это не исключено, – признает Гомес. – Верно и то, что у Бертрана были ключи. И он знает твои привычки… Я займусь им.
– Каким образом? – вскидывается Хлоя.
– Это моя работа, должен напомнить. Так что можешь мне довериться. Он ничего не узнает.
Она смотрит в пустоту, чувствуя в стиснутых зубах вкус собственного провала. И гнева. Гомес берет ее за руку, она не сопротивляется.
– Хочешь, пойдем куда-нибудь поужинаем? – предлагает он. – Тебе надо развеяться…
– Я устала и не хочу есть. Ты просто не понимаешь, что мне пришлось пережить!
– Нет, я вполне представляю твое разочарование. Но ты не из тех, кто легко сдается. Ты сумеешь выплыть и в другом месте найти то, что тебе нужно… Ты сильная.
У нее вырывается горький смешок с призвуком отчаяния. Тот, что предшествует слезам.
– Я не сильная. Это сплошная показуха… Я боюсь тени!
– Любой бы умер от страха на твоем месте. Не будь к себе слишком сурова, ладно?
Он отпускает ее руку, которая так и осталась холодной.
– Я хочу, чтобы ты составила мне список всех своих знакомых.
У Хлои глаза лезут на лоб.
– Друзья, соседи и бывшие соседи, коллеги по работе… Короче, все.
– Ты что, шутишь?
– Вовсе нет, – заверяет Гомес. – Я понимаю, что ты наверняка знаешь кучу народа, но… это необходимо. Это может помочь мне найти человека-невидимку.
– Да ну? Но я же говорю тебе, что это…
– Мы не знаем, кто он. Пока нет. И я не хочу пренебрегать ни одним следом. Поэтому сделай, как я прошу, пожалуйста. Я сравню этот список с людьми, которые пересекались с Лорой, близко или не очень. Я должен найти связующее звено между тобой и этой девушкой.
– Но она ведь мертва! – яростно возражает Хлоя. – Не понимаю, как…
– Расспрошу ее близких, друзей, бывших.
Хлоя на мгновение замолкает, продолжая вглядываться в его лицо.
– Они поручили тебе дело?
Майор не опускает глаз под взглядом Хлои.
– Нет, – говорит он. – Мой шеф считает, что улик недостаточно. Но это не помешает мне продолжить. Вообще-то, мне ничто не помешает.
Хлоя не позволяет себе ни одного комментария. Однако он догадывается, что она на него злится.
– И у меня еще остались кое-какие связи. Если мне понадобится информация, я ими воспользуюсь. Со своей стороны, я убежден, что мы имеем дело с ненормальным, и он преследовал Лору, прежде чем взяться за тебя.
– А кем она была, твоя Лора? – неожиданно спрашивает Хлоя.
– Кассиршей в супермаркете.
– Вот как, кассиршей?.. И ты думаешь, у нас могли быть общие друзья?
Хлоя процедила это с отвратительной улыбкой.
– О, простите! – усмехается майор. – Как я только посмел предположить нечто подобное?! Как мог вообразить, что мадемуазель Бошан может иметь хоть что-то общее с простой кассиршей в супермаркете? Я действительно полный идиот!
– Прекрати! – злобно велит Хлоя.
– Это ты прекрати. Ты презираешь всех, кто ниже тебя по статусу, верно?
Звонок мешает им продолжить путь по этой скользкой дорожке. Хлоя направляется к двери, ангел-хранитель не отстает ни на шаг.
Ангел-хранитель с бандитской физиономией и девятимиллиметровым парабеллумом.
– Ты так и не установила глазок? – шепотом упрекает ее Александр.
– У него не было с собой материалов. И потом, я должна получить разрешение владельца…
Хлоя прикладывает ухо к двери и спрашивает:
– Кто там?
– Это Каро, я с Квентином.
* * *
Это больше похоже на окопную войну, чем на дружескую вечеринку.
По одну сторону журнального столика на диване Кароль и Квентин. Напротив в кресле – Александр, который беззастенчиво их разглядывает.
Обмен банальностями. Пробки на дорогах, наступившая хорошая погода, потепление.
Тогда откуда внезапный холод? Словно северный ветер гуляет по всей гостиной.
Кароль, напряженная донельзя, пытается удержать дежурную улыбку, пока Хлоя наполняет стаканы гостей и выставляет на стол какую-то легкую закуску.
– Мы были недалеко, и мне захотелось глянуть, как ты тут, дорогая…
Хлоя наконец садится рядом с Александром.
– Я тут не очень хорошо, – отвечает она ледяным тоном. – Проблемы на работе.
– Опять тебя Старик изводит?
– Долго он меня изводить не будет. Я ухожу из агентства.
– Серьезно? А директорский пост?
– Он достался Мартену, – объявляет Хлоя, пригубив свой стакан.
Четвертый.
– Вот черт, – говорит Кароль.
Долгая пауза превращается в очередной окоп. Потом Кароль проявляет интерес к незнакомцу, сидящему напротив, которого Хлоя представила просто по имени, ничего не добавив. Он не похож на обычных поклонников ее подруги по лицею. Скорее уж смахивает на уголовника. Привлекателен, но опасен.
А его глаза… Как у безумца.
– А вы, Александр? В какой области вы работаете?
Гомес смотрит на нее, Кароль тут же отводит глаза, как будто ослепленная светом.
– Я майор полиции.
– Правда? – глупо переспрашивает Кароль.
– А вас это смущает?
– Почему это должно нас смущать? – вмешивается Квентин.
Атмосфера так сгущается, что Кароль расслабляет шарф, затянутый на горле.
– Майор Гомес ведет расследование по поводу человека, который меня преследует, – добавляет Хлоя с коварной улыбкой. – Помните, того, который не существует!
Кароль вздыхает, Квентин возвращает ей улыбку.
– А мы подумали, что вы… вместе, – говорит он. – Сейчас немного поздно для расследования, разве нет? Работаете сверхурочно, майор?
Мужчины сверлят друг друга взглядом, Квентин не уступает.
– Я работаю круглосуточно, – веселится Александр.
– У нас на удивление энергичная полиция! – смеется медбрат. – Это внушает уверенность. Вы из какого комиссариата?
– Подразделение Судебной полиции в департаменте Валь-де-Марн.
– А… И как продвигается расследование?
– Большими шагами. Скоро я отправлю этого типа за решетку.
– Тем лучше, – робко говорит Кароль.
– Ни один из вас не верит в существование таинственного агрессора? – догадывается майор.
– Да, на самом деле они не верят, – подтверждает Хлоя. – Они посоветовали мне обратиться к психиатру. Надо заметить, что Квентин разбирается в душевнобольных… Он ночами напролет наблюдает за ними. Поэтому естественно, что он их видит повсюду!
– Я никогда не говорил, что ты больна, – поправляет ее Квентин с удивительным спокойствием.
– Нет, только что у меня паранойя. А разве паранойя не душевное заболевание?
– Думаю, напрасно мы сюда зашли, – вздыхает Квентин, кладя руку на бедро Кароль.
Кароль, которая с каждой секундой буквально распадается на части.
– Думаю, что Хлое не очень хочется нас видеть, – продолжает медбрат. – А значит, нам лучше откланяться и оставить майора вести свои изыскания.
Кароль поднимает глаза на подругу, она вот-вот расплачется.
– Ты не простишь меня до конца жизни? – сдавленно спрашивает она. – Я же только хотела помочь.
Хлоя секунду колеблется, потом отвечает резким тоном:
– Этот псих напал на меня. Он меня изнасиловал.
Кароль едва не роняет стакан.
– Господи, но…
Хлоя выходит из комнаты, не добавив ни слова. Они слышат, как в глубине коридора тяжело хлопает дверь. Кароль застывает на диване, держа в руке стакан.
– Вам лучше уйти, – советует Гомес. – У Хлои был очень скверный день, думаю, это не самый удачный момент для примирения. В другой раз, возможно…
– Да… Я… мы уже уходим, – лепечет Кароль.
Все трое встают, Квентин подходит к Александру.
– Нам стало спокойней, когда мы увидели, что вы здесь, – говорит он.
– Господи, – снова лепечет Кароль. – Почему она мне ничего не сказала?
Гомес провожает их до двери, пожимает руки.
– Хоть замки поменяли? – беспокоится Квентин.
– Да, слесарь только ушел. Но откуда такие вопросы, раз вы не верите в существование этого типа?
– Учитывая, что она нам сейчас сказала, должен признать, что мы, возможно, ошибались, – грустно признает медбрат.
– И такое возможно, – соглашается коп. – Во всяком случае, доброго вам вечера.
– Берегите ее, – просто заключает Квентин.
Гомес запирает дверь, потом идет в спальню, где лежит Хлоя. На животе, уткнувшись лицом в подушку. Он садится рядом, гладит ее по волосам.
– Они ушли, – говорит он мягко. – И думаю, вряд ли вернутся.
– Пошли они к черту! – звучит приглушенный голос. – Пошли они все к черту…
– Я тоже?
Она поворачивается к нему, он ожидал увидеть залитое слезами лицо. Но она не плачет, сухая и жесткая, как камень.
– Нет, ты нет, – говорит она, прижимаясь к его плечу.
– Почему ты выдала такое подруге?
– Она мне больше не подруга. И я хочу, чтобы ей было так же больно, как мне.
