Всё грохочет, озаряется вспышками. Будто целый мир кружится в диком водовороте… И мои затуманенные мозги не успевают понять.

Что происходит? Фигуры мечутся, падают…

Кажется, Баз выпустил в Мясника не меньше трёх пуль. Две – угодили в бронежилет. Одна – пробила шею.

Виталий хрипит, зажимая горло ладонями. А Баз продолжает стрелять. Он успевает достать ещё двух «оборонщиков». Прежде чем, автоматная очередь сбивает его с ног.

Только огонь не стихает. «Оборонщики» палят в «скорпионов». Те – палят в ответ. И некому их остановить. Мясник корчится на траве. А Фомин куда-то исчез. Кажется, прыгнул в канаву и боится оттуда высунуться.

Со второго этажа развалин, взметая фонтанчики пыли, долбит РПК.

Я цепенею от страха. Не за себя. Там, среди крови и свинцовой пурги – мои товарищи. Едва началась пальба, Султан дернул Майю и Крота – они все упали на землю. А сейчас вжимаются в траву, прячутся за тела скошенных «оборонщиков».

Ксюха испуганно таращится по сторонам. Прямо на неё свалился мёртвый охранник. Девочка не думает из под него выползать. Умница!

Её плюшевый медведь с распоротым брюхом лежит рядом. Иногда пули попадают в него и выбивают клочья ваты…

У «оборощиков» – подавляющий численный перевес. Они наступают, укрываясь за кустами и деревьями. А «скорпионы» заняли выгодную позицию в разрушенном доме. И пока держатся.

В какофонии грубых АК и злых отрывистых М16 прорезывается новый, низкий голос.

Я оглядываюсь. Из тумана вырастает угловатый силуэт – БТР с эмблемой Фомина. Пулемёт ПКМ в башне быстро вращается. И, словно диковинный сельхоз-агрегат, планомерно обрабатывает территорию. «Оборонщики» валятся, как снопы. Падают срезанные очередями сучья, брызгами разлетаются щепки и красные ошмётки из тел.

Такого натиска люди Мясника не выдерживают.

Бегут к оврагу. Скатываются вниз. Уцелевшие «скорпионы» лупят по ним со второго этажа развалин.

БТР выдвигается ближе. Спаренная с ПКМ автоматическая пушка начинает работать по дальнему склону оврага.

Он украшается дохлыми «оборонщиками». Лишь единицы успевают укрыться в тумане.

Всё. Тишина.

Я ползу к своим. Болят сломанные ребра.

В воздухе – острый запах крови и пороха. Кто-то стонет. Кажется, подстреленный «скорпион».

Сзади торопливые шаги. Я оглядываюсь. Фомин выбрался из канавы. Он не один. Из развалин выскочила пара его уцелевших «боди-гвардов». Сухо хлопают выстрелы. Добивают раненых.

Пока не обращают на меня внимания. Скорее… Браслеты врезаются в запястья. Если б кто помог мне от них избавиться…

Тут полно оружия! И в «мёртвой» зоне БТР меня не достанет!

Мы ещё сыграем…

Чьи-то ботинки выросли впереди. Я поднимаю голову. К ботинкам прилагается здоровенный урод со «скорпионом» на рукаве.

– Не рыпайся! – тёмный зрачок АК глядит в упор.

Другой верзила с автоматом стоит над моими товарищами.

Фомин склоняется у тела База:

– Эй… Ты жив, дружище?

Пресс-секретарь – в кевларовой броне. Но сейчас его жилет будто неряшливо вспорот. И куртка набухла, потемнела от крови. Тут всё ясно.

На что этот дурак надеялся? С такой дистанции очередь из М16 пробивает сантиметровую сталь, а уж тонкий кевлар…

– Потерпи, Базиль, – ласково бормочет Фомин, – Мы тебя вытащим…

Угу. Мог бы и добить. Один чёрт – не жилец.

Юрий Петрович суетится, что-то подкладывает раненому под голову:

– Ты малость погорячился. Но… сделал верно. Этого отморозка рано или поздно надо было убирать.

БТР медленно ползёт назад. Разворачивает башенку, словно изучает местность вокруг. И нацеливает пулемёт прямиком в «скорпионов».

– Эй! На борту! – недовольно морщится один с нашивками сержанта.

– Бросить… оружие, – хрипло, но внятно выговаривает Баз. Открывает помутневшие от боли глаза.

– Ты чего? – усмехается Фомин, – Расслабься. Их уже нет.

– Оружие на землю! – повторяет Баз. И двадцатизарядный «глок» в его руке оборачивается Фомину в лицо.

– Ты спятил?!

Короткая очередь из ПКМа – над головами «боди-гвардов». Те вздрагивают и послушно роняют автоматы.

– Руки за голову! – требует динамик БТРа. Голос – нечеловеческий, синтезированный. Но крайне убедительный.

«Скорпионы» и Фомин подчиняются.

Лязгает люк. Откуда-то с тыла машины выбегает вооружённый человек. Торопливо собирает автоматы. Я моргаю, не веря глазам. Только это не оптический обман.

Это – Андрей Инютин, несчастный псих из города Болхов.

Пока я растерянно соображаю, окрестности оглашаются ликующим воплем Ксюхи.

– Бельчонок! Ты цела?! – встревоженно шепчет Инютин.

– Угу. Давай, помоги!

Он разрезает пластиковые браслеты на её запястьях.

Конечно… Вот благодаря кому фоминским удалось войти в город. Им не пришлось долго разыскивать местного – он уже и так был у них в руках! Наверное, с той самой, «вертолётной» ночи…

Освободившаяся Ксения немедленно подбирает бесхозный АК.

Юрий Петрович кривит губы. Кажется, хочет улыбнуться, но это у него не выходит.

– К стене! – командует динамик БТРа.

«Скорпионы» и их хозяин выполняют.

Майя вскакивает. Что-то шёпотом объясняет Кроту и бежит ко мне.

Вместе с Ксюхой, переругиваясь от волнения, они режут мои «браслеты» и помогают мне обрести вертикальное положение. Стоять выходит – это радует. Кроме рёбер ничего не переломано.

Султан трезво оценивает обстановку. Поднимается и замирает, опасливо косясь вбок БТРа.

– Это со мной! – на всякий случай машет рукой Ксения. Бригадир торопливо вооружается М16.

Ни хрена не понятно, что здесь происходит. Главное, мы относительно целы и опять вооружены. Легко отделались…

Дьявол. Я стискиваю зубы. Кое про кого мы забыли.

Он так и лежит один…

Очки съехали вбок. Пальцы судорожно сжаты на рукоятке «глока». А голова бессильно откинута. И веки закрыты. Потерял сознание?

Чем мы сумеем ему помочь?

– Есть у нас обезболивающее? – спросил я у Султана.

Лязгнула, откидываясь, крышка люка. Да, был и третий – перед кем мы в долгу. Меткий стрелок из ПКМа.

Я обернулся. Над башней показались короткие грязные волосы. Следом – чумазая физиономия.

Лери.

Я ошеломлённо смотрел на неё. А она, будто не замечая, спрыгнула на землю. В руке у неё – серебристый чемоданчик с надписью «First Aid». Аптечка из БТРа?

Лери бросилась прямиком к телу База.

Через мгновенье, уже склонилась над ним. Расстегивает его куртку и «броню». Ножом распарывает рубаху.

Я шагнул ближе.

В открытом чемоданчике хватает всего. Фомин хорошо запасся. По-моему, это медицинский набор американского спецназа. Сначала – укол обезболивающего. Потом флакон с надписью «Wound-stop». Девушка заливает раны База светло-кремовой пеной. Я знаю – вместо перевязки. Бактерицидная пенка быстро схватывается, уплотняясь в пористую массу, и останавливает кровотечение.

– Помоги, – просит меня Лери.

Вместе мы аккуратно переворачиваем тело. Она обрабатывает сквозные раны со спины.

Готово. Но с «лечением» ещё не всё. Девушка достала из герметичной упаковки что-то вроде большого шприца уже заполненного густой, как молоко, жидкостью. Снимает с длинной иглы предохранительный колпачок. И аккуратно втыкает её в рану.

– Что она творит?! – растерянно шепчет Ксения.

Да, если не знать – зрелище отвратительное. Если знать – тоже мало хорошего…

– Репарационная нановзвесь, – тихо объясняю я, – Там, плавает много-много мелких частичек… Они заклеивают разрушенные сосуды. Уничтожают бактерии, грязь и кусочки ткани, попавшие в рану.

– Ему станет лучше?

Я пожимаю плечами.

Лери обрабатывает все «дырки» в теле База. Потом задирает рукав его куртки. Протирает кожу спиртом. Достаёт большой мягкий флакон с синеватым кровезаменителем. Иголка с трубкой в той же – упаковке. Лери подсоединяет трубку. Сжимает флакон, продувая воздух. Синеватые капли падают на запачканную кровью траву. А Лери втыкает иглу в вену База. Оглядывается и вручает флакон Ксюхе:

– Держи. Поработаешь капельницей.

– А дальше как? – хмурится Султан.

Он прав.

Если в ближайший час Баз не попадёт на операционный стол – шансов у него все равно никаких.

Мы сделали, что могли. Точнее, Лери сделала…

– Давайте перенесём его в БТР, – предлагаю я.

– Ещё пару минут…

Конечно. Она ждёт, когда схватится бактерицидная пенка. И «нано-коктейлю» требуется время…

А у меня ясное чувство – всем нам лучше оказаться как можно дальше от этого, пропахшего смертью места. И как можно скорее!

Лери вглядывается в лицо База – с надеждой и тревогой.

Кто она такая? Понятия не имею. Но наши интересы пока точно совпадают.

Я трогаю её плечо:

– Хуже ему не будет.

Ему и так хуже некуда.

Она оборачивается и кивает. Опять бежит к БТРу. Запрыгивает внутрь. Тяжелая махина взрыкивает мотором. Проезжает несколько метров, разворачивается к нам распахнутым кормовым люком.

Мы с Инютиным аккуратно поднимаем тело База и заносим внутрь. Укладываем на какие-то тряпки – Лери подстелила. В просторном салоне – а выглядит это именно, как салон, – никого кроме неё.

Значит это правда. Вдвоём с Базом – Инютина я не считаю – они сумели захватить две единицы техники.

Что-то темнеет на стенах и полу. Я присматриваюсь.

Кровь.

И на водительском кресле – тоже. Следы остались, а от тел избавились…

Ну, да.

Пока Фомин разбирался с нами – Баз и Лери успели разобраться с экипажем.

Только потом вышла заминка.

БТР слегка опоздал к главному веселью…

Я снимаю с себя куртку и подкладываю раненому под голову.

Он открывает глаза. Смотрит на меня. Сначала вроде не видит. Потом взгляд фокусируется. И становится неприязненным. Тьфу… Будто это я в него стрелял.

– Лери… – хрипло зовёт пресс-секретарь.

– Я здесь!

– Как ты?

– Нормально.

– Отдай мне пистолет.

«Глок» вывалился из руки База, когда мы его заносили.

– Тебе ни к чему, – говорит она, – Лежи спокойно.

– Дура… я же все равно загнусь.

Лери не отвечает.

– А что с этими? – доносится снаружи голос Султана.

Я выбираюсь из БТРа.

Бригадир держит «скорпионов» и Фомина на мушке. Майя нервно кусает губу:

– Чего тут думать? В расход!

Ксюха мрачно щурится. Она и бы сама исполнила приговор. Но все ждут моей команды. Почему-то именно сейчас, когда я едва держусь на ногах, все безоговорочно признали моё старшинство. Или они считают, что Лери и Баз – мои люди?

– Постойте! – выдавливает Фомин. Глаза его лихорадочно бегают, – Мы ведь можем договориться!

– Уже договаривались.

– Я знаю, как спасти Базиля!

Султан сплюнул.

– Врёт, – убеждённо констатировала Ксюха. Пальцы Майи сжались на рукояти «калаша».

– … я, правда, знаю! Эмплифаер его спасёт!

– Чего-чего?

– Денис, это серьёзно. Думаешь, почему я так хотел проникнуть в Болхов? Я не стал бы рисковать из-за выдумки! Бывали случаи. Как-то в городе шерстила группа мародёров. С ними шёл один – безнадёжный. Цирроз печени – последняя стадия. Его бросили, оставили подыхать. А ему стало лучше. Он единственный выбрался наружу…

– Сказка, – буркнула Майя, – Здесь ещё никому не становилось лучше. Даже здоровые теряют силы…

– Я сам видел его томограммы – до и после! У него полностью регенерировались органы. Это похоже на чудо. Но это правда!

– Вы чем-то больны? – сухо спросил я.

Фомин замялся. И хмуро выдавил:

– Онкология. Внешне пока не заметно… Но обычные средства я уже испробовал. Осталось только это.

– Не слушай его, Денис, – поморщилась Майя, – Он просто хочет спасти шкуру!

– Да, хочу, – слабо усмехнулся Юрий Петрович, – А кто бы из вас не хотел– в моей ситуации?

Я качнул головой:

– Нет никакого эмплифаера. Извините, я вас обманул. Вы зря сюда явились. Чудесных исцелений не бывает.

– Ты ошибаешься, – донеслось сзади.

Я растерянно обернулся.

Лери казалась совершенно спокойной:

– Он говорит правду. Это не чудо. В Болхове, действительно, есть такое место.