Глава 11
– … улицу помнишь?
– Нет. Могу указать путь.
– А чего тут указывать? Березинская или Чешко – две основные здешние магистрали.
– Ошибаешься. Это – в стороне от главных улиц. На Чешко ремонтировали дорогу. И они поехали в обход, переулками. Без меня – долго будете рыскать.
– Ты уверена? Вдруг это не та машина?
– В Болхове на каждом шагу валяются опрокинутые броневики?
Султан хмыкнул. Глаза Индейца опять загорелись жадным блеском.
Только Крот выглядел равнодушным. Ему что, и правда, все равно?
Заветная цель так близка. То, ради чего они рисковали…
Я покосился на Лери. Оборванка сидела в стороне. Жевала сухарь и запивала водой из пластиковой бутыли. Словно ей не было дела до всех богатств мира. Но ведь зачем-то она пришла в город?
Щеголяет в лохмотьях, а арбалет у неё не похож на грубую самоделку. Работа – хоть кустарная, но вполне профессиональная…
Ксения бинтовала мне ладони.
Султан продолжал выпытывать детали:
– … Подполью не нужны доллары? Вы даже не пытались его вскрыть?
– У нас и без него были хлопоты…
Ага, хлопоты.
Я глянул на соседнюю крышу. Сейчас большая её часть – уже под слоем зеленого газа. Отсюда это даже красиво. Внутри газа пробегают искорки. Будто кто-то решил устроить иллюминацию. Искры сплетаются в узоры…
Интересно, сколько требуется времени, чтобы голодная мерзость через канализацию просочилась в ближайший дом?
– Пора отсюда линять, – озвучил я.
Бригадир повернул голову:
– Да, мы засиделись.
Девятиэтажку покинули без проблем. Я обошёл её с торца и обнаружил свой рюкзак. Ткань кое-где порвалась. Автоматные магазины из пластика раскололись. А жестяная банка с тушёнкой лопнула. Её тут же я разделил с товарищами. Ели прямо руками – некогда было искать ложки. Потом вытерли пальцы об траву.
Больше нас ничто не удерживало.
Миновали несколько кварталов. Майя указывала путь. Если она не ошиблась, до броневика километра полтора. Двигались, пока не зашла луна.
Сразу стемнело. А восточный край неба едва начинал сереть. Решили ждать рассвета.
Мы выбрали подходящее место для привала. В этот раз – предпочли частный сектор. Первый этаж и удобства во дворе иногда здорово скрашивают жизнь.
Пока остальные размещались внутри, Ксения ткнула меня острым кулачком:
– Надо поговорить.
Вдвоём отошли в коридор.
– Денис, – шепнула она, – Ты, конечно, прав. Если надо для дела… В общем, я тоже «за»…
– Ты о чем?
– Двести тысяч – сумасшедшие деньжищи!
Ага. Зря я удивлялся, что тогда она промолчала.
– И что ты предлагаешь?
Она шмыгнула носом и затеребила мою куртку:
– А нельзя как-нибудь иначе договориться?
Я вздохнул.
– Денис… Хотя бы десять штук! Мы ведь теперь на нелегальном положении. Придётся менять квартиры, костюмы… парики.
Я почесал затылок. И буркнул:
– Парики – нынче в цене.
– Вот! – горячо кивнула она, – Значит лучше – двадцать «косых». Даже двадцать пять!
Последнюю фразу Ксения озвучила довольно громко.
Из-за дверей донеслось:
– Правильно, говорит. Чем больше – тем лучше.
Я заглянул в комнату. Султан усмехнулся:
– Обожаю идеалистов. За их идеалы всегда кто-то другой расплачивается. А как же детская слезинка?
Ксения немедленно шмыгнула носом.
– Она получит свою долю, – сказал Султан.
Девочка взвизгнула от избытка чувств. Потом спохватилась и ответила:
– Спасибо, – как и положено воспитанному ребёнку.
Мы с Майей заняли спальню. Кровати оказались слишком близко к окну. Я сбросил матрасы на пол. Пока доставал из шкафа чистые простыни, Майя уже легла. И тут же уснула. Неудивительно. Она и так едва держалась на ногах – ведь всю ночь глаз не смыкала. Я не стал её тревожить. Тихонько укрыл и сам разместился ближе к дверям в гостиную, где отдыхали остальные.
Лёг прямо на полу. Замотался в одеяло. Свободный матрац оставил для Ксении. Но она почему-то не шла. До сих пор сидела в гостиной и болтала с Индейцем. Тот хихикал. Иногда доносился голос Лери:
– … морковка – в выхлопную трубу это не так прикольно. Лучше – петарду.
– А ты откуда знаешь?
– Один мой друг любил ставить опыты на всяком зверье.
– На кроликах?
– Нет, на полицаях.
«Правильно, – подумал я, – Кроликов – жалко.»
Зевнул.
В гостиной опять хихикали. И чего Султан их не угомонит?
Ведут себя, как дети.
Ладно Ксения. Хотя… Индеец – ненамного старше. Сколько ему? Максимум лет девятнадцать.
Толку, что вымахал метр девяносто. В этом возрасте мозги ещё не успевают за общим развитием. А Лери – такая же…
Хватит. Сейчас встану и прикрою этот ночной клуб.
Вот только повернусь…
Сейчас…
Белая башня высится над городом, упирается в звёздное небо. Каменная лестница опоясывает её, уходит к самой вершине.
Я поднимаюсь затёртыми ступенями.
Ветер бьёт в лицо.
Так и норовит сбросить вниз.
Лестница – слишком узкая. Ни перил, ни ограждения…
Зато Болхов отсюда – как на ладони. Тумана и следа не осталось. Чернеют глазницы домов. В лунном свете тускло блестит асфальт. На детской площадке колышутся пустые качели…
Птица. Одинокая тёмная птица парит, раскинув крылья.
Если бы я тоже мог… Шагнуть к краю, оттолкнуться посильнее. И кружить, опускаясь к земле и взмывая к небу. Это так просто.
Но я не умею летать.
Ускоряю шаг.
Звёзды всё ближе.
А ступени вдруг начинают трескаться.
Я бегу.
«Пламенный мотор» колотит о рёбра.
Там, у меня за спиной, лестница крошится и осыпается – будто выстроенная из песка.
Скорее!
Ступени едва выдерживают мои шаги.
Вершина так близко. Но не успеваю – опора уходит из-под ног. Я распластываюсь вдоль стены. Цепляюсь за выступы в кирпичной кладке.
Наверху – оборванка Лери:
– Дай руку, Денис!
Я тянусь к ней – изо всех сил. И холодею.
Две фигуры выросли у края башни. Женщина в зелёном свитере – похожа на учительницу или домохозяйку. Только лицо её – как мёртвая маска. А незнакомыйстарик в ветхом камуфляже улыбается:
– Зови меня просто – Михалыч…
Над ним сверкающие нити – будто пауки оплели небо. И ласковая тьма колышется в глазах:
– Так всё сложно, Денис, – улыбка острая, как боль.
– Дай руку! – умоляюще смотрит Лери, – Пожалуйста! – тянется ко мне.
Но я отдёргиваю кисть. Подошвы соскальзывают с опоры.
– ДАЙ РУКУ!
Я не умею летать…
Вздрагиваю. Открываю глаза.
Утираю холодный пот.
Что?
Где я?
Ага…
Рядом мерно посапывают Майя и Ксения. Через узкую щель между шторами белеет утренний свет.
В соседней комнате звучит голос Крота.
Кажется, всё в порядке.
Я встал и выглянул в гостиную.
– С добрым утром, – сказал Султан.
Я не ответил, окидывая взглядом комнату. Хрипло уточнил:
– Где она?
– Кто? – бригадир зевнул, потягиваясь.
– Лери.
– Эта чумазая? – улыбнулся бригадир, – Куда-то вышла.
– Давно?
– Не знаю, сам только проснулся.
– Минут пятнадцать назад, – уточнил Крот, – Мы с ней так интересно беседовали…
– Не сказала, куда? – я тяжело опустился на пыльный стул.
– Искать «замок». А «ключ» – уже у тебя.
– Конспирация, – подмигнул Султан.
Я взял бутыль с водой. Жадно сделал глоток. Опять посмотрел на Крота:
– И о чём вы с ней беседовали?
– О разном. О жизни. Она – умная девушка. Султан говорил, вид у неё непрезентабельный. Но ведь главное – то, что внутри.
– Да, – сухо кивнул я, – Главное – внутри.
Вернулся в спальню и растолкал Ксюху с Майей:
– Нам пора!
Торопливо проверил оружие.
– Спокойнее, – усмехнулся Султан, – Ещё успеем позавтракать.
– Потом!
– Ага! – в дверях возникла сонная мордочка Ксении, – Сначала денежки!
Индеец с автоматом в обнимку курил на крыльце. Удивлённо обернулся, когда мы вывалили всей толпой.
– Куда пошла Лери?
– Туда, – махнул он рукой, – А в чём дело?
– Ни в чём, – буркнул я, – Всё нормально.
Объяснять не стану.
Мы навьючились рюкзаками и покинули двор.
Было прохладно. Но вполне терпимо.
Хуже то, что дымка опять сгустилась. Силуэты деревьев – как наброски на белом холсте. Верхние этажи домов растворяются в близком небе…
Султан тронул меня за плечо:
– Что-то не так? А, Денис?
– Пустяки.
– Не темни.
– Слушай, а может, к дьяволу его – этот броневик? Столько возни…
Глаза Султана округлились:
– Ты чего? У нас ведь уговор.
– Я помню. Но есть ещё кафе, магазин… бордель. Там до фига «налички»…
– Ты спятил? Это же в центре – там кругом ходячие мертвяки!
Разумеется.
Убедить его невозможно. Особенно сейчас, когда до заветных баксов – рукой подать.
– Тогда идём быстрее! – буркнул я, перепрыгивая через канаву.
– Нервы шалят? – усмехнулся Султан.
– Вдруг, кто-то ещё обнаружит машину…
– Кто? Трупы?
– Живые. Не одному тебе известно о броневике.
– Ну и что? – усмехнулся Султан, – Они не знают секрета.
– Какого?
– Без которого сюда не войдёшь.
– Ты о чём?
– Конспиратор хренов, – он сердито моргнул, – Раз мы внутри – значит, оба знаем: кто-то должен быть из Болхова. Для кого город – не чужой!
Из Болхова?
Я оглянулся. Крот шёл чуть позади, придерживаясь за плечо Индейца. Слепой, беспомощный. И незаменимый.
Теперь ясно, для чего он в бригаде.
С моей «уникальностью» – тоже всё понятно.
Кое-что удалось выцарапать из биографии Дениса Воронина. Когда-то я здесь жил. Хотя бы это – знаю наверняка.
– Весь секрет? – удивился Индеец, – Так просто?
– Не очень, – хмыкнул бригадир, – Даже, если кто догадается – пусть попробует отыскать хоть одного местного. В Болхове обитали тридцать тысяч – и почти все сгинули. А тех, кто уцелел – давно отсюда выселили.
– Да, – пробормотал я, – Фомину была нужна земля.
– Пусть ей подавится… А мне нужны его деньги!
В главном Султан прав.
Болхов изолирован от остального мира не хуже крепости. Или лучше… Даже радиоволны здесь не проходят.
Мальчуган… Тот, что был с Лери… Вероятно, именно он – её пропуск в город. А сейчас, она его отослала. Или отрядила с сообщением? Ну, да. Ведь связь тут не работает. Только гонец со срочной депешей.
Пока он доберётся. Пока вернётся назад… Уже не один. Вместе с «быстрыми»? По мою душу?
Все равно, ещё есть время. Должно быть…
– Далеко ещё? – уточняю у Майи.
– Будет перекресток, а потом налево…
– Смотрите! – выпаливает Ксюха.
Мы цепенеем. Что-то странное происходит впереди. Туман тает на глазах. Улица светлеет, но очертания домов – какие-то неправильные.
А потом дымка исчезает. И мы видим фигуры людей.
Незнакомцы вскидывают оружие.
Мы падаем на землю. Откатываемся в придорожные канавы. Грохочут «калашниковы». Короткими, в три патрона, очередями работает М-16.
Несколько минут беспорядочной пальбы.
Наконец всё стихает.
Враги тоже залегли. Это не зомби – соображают быстро. Ни одного тела не осталось на дороге. Такие дерьмовые из нас стрелки?
Султан пытается вступить переговоры:
– Эй! Может разойдёмся по тихому?
Противник молчит. Остаётся последний аргумент – граната РГД-5.
Султан швыряет её, не рискуя высовываться из канавы.
Впереди громыхает.
Пока пыль не рассеялась, мы с Султаном атакуем. Остальные прикрывают.
Стремительный бросок. И я замираю посреди улицы. Нелепая фигура в разгрузочном жилете поверх спортивного костюма. На штанине – проеденная кислотой дырка.
Кто-то, точно такой же, смотрит на меня. И так же целится в упор.
Да ведь это зеркало!
Мы таращимся на свои отражения. И чувствуем себя полными идиотами. Подтягиваются остальные члены «бригады».
Майя держит автомат на изготовку – будто всё ещё не верит. Глаза у неё испуганные. А Ксюха вертится вправо-влево изучая внешность. И деловито поправляет причёску. Подходит ещё ближе, достаёт носовой платок и смахивает пыль с мордашки.
– Назад! – говорю я.
– А что такое? – недоумевает она. Я бесцеремонно хватаю её за плечо.
Вместе мы отступаем.
По «зеркалу» пробегает рябь. Оно движется следом. Надвигается неотвратимо, как огромная стена.
– Мотаем отсюда! – шепчет Индеец.
Мы бежим по дороге. А в спину бьёт ветер – будто дыхание великана.
Крот спотыкается. Падает.
Вместе с бригадиром я помогаю ему встать на ноги.
Оглядываюсь.
Это похоже на гигантское кривое зеркало. Или на цунами из жидкой ртути. Кривые дома, зеленоватые кляксы деревьев и наши мелкие карикатурные фигурки – всё это ползёт вдоль улицы. Подминает кусты. Асфальт начинает трескаться…
Вершина вала теряется в низких облаках. Он стремительно набирает скорость.
– Во двор! – кричу я.
Мы свернули с дороги. Проскакиваем между домами. Мчимся через скверик.
Я успеваю повернуть голову.
Тут зеркальная волна катится медленнее. Вдали от улицы, образованной плотно стоящими высотками, она – ниже.
И все равно – двигается быстрее нас!
Ветер превращается в ураган.
Как подрубленные, кренятся деревья. Мчатся по воздуху листья и обломанные ветки.
Шквальный порыв сбивает Ксюху с ног. Будто невидимая рука поднимает её в воздух и швыряет о стену. Я хватаю девочку в охапку и ныряю в подъезд.
За мной бегут остальные.
Мы взлетаем по ступеням. Сердце колотит в висок. И вдруг замирает. Будто само время останавливается. Воздух тяжелеет. Горячёй смолой вливается в лёгкие.
Над нами площадка между этажами. Не знаю, какая по счёту.
В ушах – монотонный гул. Сквозь него доносится скрежет. У меня на глазах деревянные рамы проминаются внутрь. Осколки окон летят хрустальными брызгами.
Падаем, вжимаясь в лестницу. Плечом я закрываю голову Майи.
Наши тела подбрасывает вверх.
Будто лестница ожила и стряхнула людей, как букашек.
Нас крутит и бьёт о стены.
А потом, вдохом великана, подхватывает и тянет к выбитому окну. Мы с Султаном цепляемся за решётку перил. Более лёгкая Майя проносится мимо. Я вздрагиваю, едва успеваю поймать её за руку. И сам лечу следом.
Недолго. Кто-то держит меня за щиколотку.
Крот.
А его страхует Султан.
Круглые глаза Индейца блестят у нижней площадки. Белеющие пальцы намертво обнимают ручку стальной двери.
«Где же Ксения?!» – холодом обдаёт мысль.
И тут только я чувствую живой комок, повисший на левой моей ноге. «Комок» орёт от страха. Но все равно ничего не слышно.
Ещё один ураганный порыв.
Дыхание перехватывает.
В глазах темнеет.
Всё смешивается вокруг. Кажется, Индейца вместе с ручкой оторвало от двери. Пролетая, он ударил Крота. Тот разжал пальцы и меня швырнуло к окну.
Майя успела схватиться за антенный провод кабельного TV. А я вместе с Ксюхой вылетел в окно.
Последнее, что запомнил – дикий взгляд Индейца. Каким-то чудом юноша висел в оконном проёме. И мертвой хваткой держал за плечи мой разгрузочный жилет. Ткань медленно ползла по шву…
