…Очнулся мордой в траве.

Приподнялся. Тряхнул головой. В ушах звенело. Глаза слезились.

Я оглянулся и увидел Ксюху. Ползёт на четвереньках. Что-то бормочет, только мне ни фига не слышно. Кажется, она в порядке…

– Майя! – позвал я. Собственный голос глухо вибрировал, будто кричишь в трубу, – Эй! Ты где?!

Кто-то схватил меня за шиворот. В чём дело? Я повернул голову и сильный удар опять уложил меня на травку.

– Кретин! Сумасшедший идиот!

Надо мной стоит Майя. И глаза её не обещают ничего доброго.

Я смотрю растерянно. В голове оживают причинно-следственные связи.

Автоматный выстрел. Вспышка света, бьющий по ушам хлопок. И рёв тёмной воронки, куда потащило Майю. Я едва успел схватить её за куртку. Дёрнул, оттолкнул. Упал, захваченный смерчем…

А сейчас эта милая девушка смотрит без всякой благодарности. Ещё и спрашивает:

– Почему ты такой идиот, Денис?

Что тут скажешь? Вопрос не из лёгких.

– Я ведь просила не соваться!

Она морщится. Умная блондинка. Но кажется, сейчас ей не хватает достаточно крепких слов.

Зато слова есть у Ксюхи:

– Мать вашу! Охренеть… Что это было?

– Тимур называл их «хлопушками». Неустойчивые гравитационные аномалии… Ты цел, Денис? Идти сможешь?

Трогательная забота. Особенно, после того, как сама дала мне по физиономии.

– Нормально, – выдавил я, вновь осваивая прямохождение.

Шагнул вперёд – туда, где совсем недавно болтался чёртов «пузырь». Что-то скрипнуло под кроссовками. Я присмотрелся и ощупал свою «разгрузку».

Так и есть. Из кармана вывалился запасной рожок к АК. Сейчас он лежит у меня под ногами. Неузнаваемый, раскатанный в блин. Патроны тускло блестят крупными «дынными семечками».

Тьфу. Был бы я ближе на пару метров…

Даже думать противно.

Я обошёл стороной огромную вмятину в земле. И увидел, что Майя – уже возле опрокинутой «газели».

– Эй! – забеспокоился я.

– Здесь чисто, – махнула рукой, – Благодаря тебе, сдетонировали все «хлопушки» в округе.

Во как! Можно собой гордиться.

Только на душе – неуютно.

– Странно, что мы не услыхали… когда их приложило.

– А внутри звуки вообще быстро гаснут. Уже за сотню шагов – тишина, – холодно объяснила Майя. И посмотрела в крытый брезентом кузов.

Там кто-то шевелится.

Ксюха подошла. Таращится любопытно и настороженно.

– Будь здесь и гляди в оба! – приказал я.

– Угу.

Вместе с Майей мы вытащили из кузова человека. Вроде дышит. Хотя вид у него не очень. Половина лица обожжена. Не сейчас, а давно… Рубцы и шрамы успели затянуться, сгладились и обросли кожей.

Ещё один раненый с забинтованной грудью – почти холодный. Неизвестно, авария тут причина или он и так был не жилец.

Угу. Поперёк борта – дырки. Свежие. Автоматная очередь…

Пока Майя возилась с пострадавшим, я аккуратно обошёл грузовичок.

Кругом пусто. А в раздавленную кабину и заглядывать не хочется.

Думаю, они въехали прямиком в аналогичный «пузырь». Что после такого останется?

Малосимпатичное зрелище…

Я вздрогнул.

Послышалось?

Нет. Кто-то застонал. Совсем рядом.

В кабине.

Я шагнул ближе. Сквозь деформированное окно высунулась рука. Дрожащая, в крови… Беспомощно заскребла по капоту.

– Эй, ты живой? – конечно, вопрос риторический. Чтоб понять, слышит он меня или нет.

– Помоги…

В сплюснутом окошке возникло бледное лицо. Небритый мужик лет пятидесяти. По контрасту со щетинистым подбородком, макушка у него гладкая, без единого волоска.

– Помоги… браток, – зрачки – внимательные. Но смотрит без вражды.

И правда, чего нам враждовать. Его заклинило внутри. Без посторонней помощи – фиг выберется.

– Руки-ноги целы?

– Кажется… Ногу чем-то прижало.

Удивительно, что его всего не придавило. И размазало.

Думаю, в последний миг водитель успел дёрнуть руль вправо. Это и спасло пассажира. Самому водителю повезло гораздо меньше…

Я сморщился, отворачиваясь. Проглотил комок в горле и хрипло обнадёжил незнакомца:

– Ты, это самое… Потерпи чуток.

Вернулся к Майе. Она проверяла кузов. Там больше никого.

Только ящики с продуктами. И оружие.

Оружия, кстати – до хрена.

Интересные люди путешествовали на этой «газели».

– Ты их знаешь? – кивнул на мёртвого и живого.

Майя качнула головой.

– Идём к кабине.

Пассажир был на месте. А куда ему деться? Тоскливо таращился изнутри.

– Привет, – вяло улыбнулся девушке.

– Знакомый? – шепнул я.

– Первый раз вижу, – она растерянно кусала губы.

– Ребята… У меня нога совсем онемела.

– Тебе как зовут?

– Владимир.

– А меня – Денис… Сейчас что-то придумаем.

– Там, в кузове… под скамейкой… есть инструмент.

Майя осталась. А я пошёл за орудиями труда.

Мужик не соврал.

Оснащены они богаче нас.

Лопата, топор, монтировка, молоток. И главное, «болгарка», электропила по металлу – на аккумуляторах, лезвие с алмазным напылением…

Зачем им это? Прямо не герои «подполья», а строительная артель.

«Вооружённый» до зубов, я вернулся к кабине.

Майя с Владимиром мило беседовали. Хорошая у неё выдержка…

Но что-то не так.

Какая-то острая складка пролегла в уголках её губ.

Майя глянула на меня и кивнула Владимиру:

– Извини… Мы сейчас.

Уже в сторонке, склонилась к моему уху и зашептала:

– Он – чужой!

– В смысле?

– Никого не знает! Понимаешь? Никого из наших.

Я прищурился:

– Может тебе не доверяет? Есть у вас… пароли?

– Какие там пароли! «Газель» – Лёшки Соловьева. А он про Лёшку и не слыхал. Несёт всякую чепуху…

– Это не доказательство. Мало ли, что ты несла, когда угодила в лапы к «фоминским».

Девушка хмурится. Воспоминание не из приятных.

– Всё не так, Денис… Какого чёрта они гнали? Ведь Тимур уже здесь бывал. Он составил карту для наших. Тут полно «пузырей». Самое поганое место на всей дороге. А этот… Владимир… ни хрена не знает!

Я оглянулся на кабину:

– Ладно. Сначала вытащим. Потом разберёмся.

Операция – почти хирургическая. Во-первых, желательно лишний раз не травмировать «пациента». Во-вторых, вся кабина забрызгана кровью. И тем, что осталось от водителя. О, господи! Словно куски фарша… Густой запах держится в воздухе.

Спокойно.

Работай, Денис, не от отвлекайся.

Искры летят из под лезвия «болгарки». Металл кабины режется без особых усилий. Инструмент – что надо. Таким и броневую сталь возьмёшь…

Ещё чуток…

Главное, не принюхиваться. И не смотреть куда не надо.

Вот и хорошо.

Уже не мутит.

– … а вы пешком? – пытается поддерживать беседу Владимир.

Я отмалчиваюсь. Сейчас – не до разговоров.

Майя, которая гуляет в стороне с автоматом наизготовку, отвечает односложно:

– Угу. Пешком.

– Знаете эти места?

– Немного.

– А мы… сунулись, как лохи. Думали, проскочим.

– Куда ж вы торопились?

– Не куда, а от кого… Налетели на здешних… Мерзость. Ходячие покойники… Вам они попадались?

– Тут много всего… разного, – уклончиво отзывается Майя.

– А мы чуть в портки не наложили. Так по нам шмаляли! Едва ноги унесли…

Интересно, это из-за нервов его на болтовню пробило? Или все таки пытается отвлечь Майю?

Я продолжаю возиться с «болгаркой». И краем глаза наблюдаю за «пациентом». Взгляд у него цепкий. То и дело косится куда-то в дымку.

Нехорошо, братан. Тебе помогают, а ты…

Надеешься на третьего выжившего?

В кузове имеются окурки – «Chesterfield». Свежие.

Раненому явно было не до курения. Обожжённый инвалид в ветхих обносках?

Вряд ли.

Был и третий.

Хотя… Почему был?

Он есть.

Последний росчерк лезвия. Кусок кабины вываливается. Владимир ещё скрючен в неудобной позе.

– Готово! – объявляю я. И поднимаю «болгарку» вверх. Теперь диск вращается в сантиметре от его шеи. Одно движение и…

– Ты чего? – Владимир испуганно моргает.

– Зови своего друга. Хватит ему отсиживаться в кустах. Места здесь поганые. Трудно одному. Держаться лучше вместе.

– Правду говоришь, – скалится Владимир и хрипло добавляет, – Эй, Индеец, выходи!

Трещат ветки. Из сизой пелены проступает фигура. Высокий, длинноволосый парень с худым, обветренным лицом. В руках у него «калашников». Парень небрежно кивает:

– Мой почтение!

– Здравствуй, – фальшиво улыбается Майя.

Оба держат друг друга на прицеле.

– Хватит, – морщится Владимир, – Индеец, убери автомат.

– Пусть сперва она…

– Обязательно, – недобро щурится Майя, – Только расскажи, что вы сделали с Лёшкой Соловьёвым?

– С кем?

– Под дурачка не коси!

– Не знаю я таких, – бормочет Владимир. Физиономия у него удивлённая, – Эй, Денис, уйми свою девку.

– Соловьёв – это хозяин машины!

– Вот оно что… – понимающе лыбится, – Извини, милая. Машину мы взяли… на время. Хозяина пальцем не тронули. Слово даю!

Правду говорит? Или врёт?

Не люблю гадать.

Лезвие – у его шеи.

Одно движение и…

– Индеец, опусти автомат! – повторяет приказ Владимир. Что-то другое в его голосе. Льдистые, колючие нотки.

И длинноволосый выполняет. Ствол – в землю.

Я выключаю «болгарку».

– Давно бы так! – Владимир нервно потёр шею.

– Не люблю, когда подкрадываются, – я дал ему руку, помогая выбраться из остатков кабины.

– Индеец? Он – такой… – кивнул «пациент», приглаживаю лысину. Мы опустились на травку. Владимир с наслаждением вытянул ноги – кажется, кости у него целы. Обернулся к длинноволосому:

– Не маячь! Сядь!

Тот подчинился. Ясно, кто в этой компании главный.

– Странное у него имечко, – прищурился я.

– Кликуха, – с усмешкой поправил Владимир, – Имена – пережиток тоталитаризма. Меня, например, кличут Султаном.

– Царственная особа?

– Нет. Простой бригадир.

Ага. «Бугор», «пахан»… И куча милых синонимов.

Повезло нам с кампанией.

Неизвестно, кто лучше… «зомби» или эти. Может, я ещё пожалею, что его освободил. Но сперва – информация.

– Почему вы взяли именно лёшкину машину? – хмуро поинтересовалась Майя.

– Выбор был не богат. В Оладьино не так много целых грузовиков.

– А что с Лёшкой?

– Понятия не имею.

Султан наблюдает за мной сквозь ласковый прищур.

Мой АК106 лежит на травке рядом. Сижу я удобно. Прикрыт от Индейца бригадиром. Кстати, хитрая девочка Ксения выглядывает из-за кузова. Если, что подстрахует.

– Как там остальные мои ребятки? – покосился Султан.

– Один – готов.

– Тот, что был ранен?

– Да.

– Лось. Мир его праху. А второй?

– Жить будет.

– Молодец, – улыбнулся бригадир, – Крот – умный мужик.

– И зачем такие умные люди сунулись в такую паршивую дыру?

– За тем же, что и вы.

– Серьёзно?

– Ты – сметливый парень, Денис… Раскинь мозгами. Почти двести штук на пятерых – это прилично.

– Штук чего? – вмешалась Майя.

– Странная она у тебя, – подмигнул Султан, – Баксов, девочка. Родных, зелёненьких…

Кое-что проясняется.

Вот откуда грандиозный наплыв общественности. Сначала бомжи… Теперь эти.

Едва разбежалась фоминская охрана – мародёры хлынули, будто грязь из помойного ведра. Этак, скоро и зомби перестанут справляться.

– Пить дайте, – попросил Султан.

Я махнул Ксении. Она притащила бутылку – одну из тех, что были в кузове.

Щетинистый кадык жадно вздымался и опадал. Минералка булькала, стремительно исчезая в лысом. Капли воды стекали ему за воротник.

Я выдержал паузу и удивлённо вскинул брови:

– Откуда тут взяться деньгам? Ты не ошибся, Султан?

Он вытер рот рукавом:

– Давай без понтов, ладно? Даже если б я не знал, всё просчитывается на раз. В Болхове торчало шестьсот «скорпионов», около тысячи – строителей-турок… Успели открыть два продуктовых магазина и кафе. Плюс вполне активный бордель. Всё – за наличные. А пятого числа у «фоминских» была зарплата – как раз в тот день, когда это случилось. Броневик с деньгами успел доехать. БТР сопровождал их до самого города. И та же машина должна была увозить выручку… Деньги остались внутри. Все – до цента!

– Значит, ты ждал удобного часа…

Он усмехнулся:

– Ты тоже клювом не щёлкал.

– Когда сюда ехали, у периметра – никто не маячил?

– Фоминским теперь не до того.

– А других… там не было?

– Кто там может быть? Денис, если и проворачивать дела – то сейчас! В районе такое творится… – он качнул головой, – Полиция и «оборона» – все на ушах. Им некогда охранять мёртвые города.

– А что творится в районе? – уточнила Майя.

– Дорогая, ты с луны упала? Война кругом – будто три года назад. Всё с Устюгино началось. Потом – фоминская крепость. И в соседней области тоже… Будто кто у бензина чиркнул спичкой, – он плюнул на траву, – Осень будет жаркой. Проснулись, мать их, партизаны.

– С Фоминым разобрались не они, – коротко уточнил я.

– Откуда знаешь?

– Слыхал.

– А кто ж тогда? В этот раз они серьёзно взялись. Утром в Плещеевске напали на комендатуру. Комендант, как резаный, визжал по рации – требовал подкреплений.

– У тебя есть полицейская рация?

– Была… – вздохнул Султан. И покосился в сторону разбитой «газели».

– Они освободят Плещеевск! – пробормотала Майя. В глазах у неё плясали радостные огоньки.

– Освободят? – хмыкнул Султан, – Да. Может быть. Дня на два. Пока «юсовцы» не перебросят туда «морпехов».

– А если начнётся в другом месте? – раздался низкий незнакомый голос, – Морпехов ведь может не хватить…

Я повернул голову.

Обожженный бандит стоял, придерживаясь за кузов машины. Рядом переминалась растерянная Ксения.

– Крот, мерзавец, очухался? – улыбнулся Султан.

– Не могу пропустить интересный разговор, – странная у него манера. Глядит куда-то сквозь собеседника единственным глазом. На втором глазу у него большое бельмо, – Здравствуйте. Вы тоже думаете – что-то настоящее будет?

Майя неуверенно пожала плечами. А Султан вздохнул:

– Расслабься. Если не хватит «морпехов», тогда пригонят поляков. Или украинцев. Мало у «янкесов» пушечного мяса?

– А если вся страна запылает?…

– Не надейся, – буркнул бригадир, – Человек – трусливое животное.

– Человек – не животное, – сухо заметила Майя.

– Оригинальная мысль, – улыбнулся Крот. Шагнул ближе и едва не упал. Споткнулся на ровном месте. Беспомощно зашарил перед собой руками.

Я вдруг понял, что он не видит. Ничего.

Слепой уголовник?

Какого хрена они его сюда притащили?

– Извините, – выговорил Крот, снова обретая опору в опрокинутой «газели», – Человек – не животное… но иногда так хочется быть зверем – сильным и ловким.

Султан поморщился, отвернулся. Нацелил в меня пристальные зрачки:

– Ну что, Денис, договорились?

– Двести штук на пятерых? А ведь нас шестеро.

– Кто ещё? – усмехнулся бригадир.

– Она, – кивнул я на Ксюху.

– Ты серьёзно?

– Эй, девочка, кажется тебя хотят обидеть!

– Пусть только попробуют, – хмуро ответила Ксения. И выразительно дёрнула автоматным стволом.