Глава 12
Веки закрыты. Тело будто сливается с землёй… Я наслаждаюсь покоем.
– Как вас зовут, молодой человек? – донёсся скрипучий голос.
Ох… Придётся поддерживать беседу.
Я нехотя шевельнулся и разлепил пересохшие губы:
– Денис.
– Очень приятно. А меня Илья… Илья Кириллович. Кстати, у вас кровь на рукаве.
– Мелочь. Царапина.
– Пить хотите?
Я открыл глаза. И старик протянул мне флягу – совсем новенькую, в пятнистого окраса чехле.
– Откуда у вас?
– У мертвеца позаимствовал.
Я жадно глотнул. Вода – тёплая. Но все равно приятная на вкус.
– Спасибо.
– На здоровье.
Кирилловичу – лет за шестьдесят. Короткие седые волосы сохранились только возле ушей и на затылке. Худое, выразительное лицо. Он и сам тощий…
Одет убого, но в относительно чистые шмотки. Манжеты и воротник рубашки взялись бахромой. Синяя утеплённая куртка залатана на рукаве. Джинсы заляпаны грязью. Обут в разбитые китайские кроссовки.
Стоп. Его же ранили! А я так и не удосужился его перевязать.
– Как себя чувствуете?
– Вполне…
– А нога?
– Терпимо.
И точно, на истекающего кровью он не похож. Я придирчиво изучил его штанины, но не смог обнаружить пулевого отверстия.
– Пустяки, – махнул рукой Кириллович, – Думаю, просто подвернул…
– Идти не сможете?
– Смогу ковылять… Давай на ты. У тебя есть план – что делать дальше?
Я качнул головой.
– Жаль, – вздохнул он, – Ладно. Главное, что ты хорошо знаешь местность.
– Совсем не знаю, – пробурчал я.
Кириллович заморгал, переваривая сказанное:
– Но ты ведь из этих краев?
– Понятия не имею. У меня амнезия.
Он прикусил губу. Потом засмеялся.
– Не вижу ничего смешного, – нахмурился я.
– Не обижайся… Просто подумал: два инвалида – это страшная сила!
Я даже растерялся. Но, глядя на него, и сам улыбнулся:
– Да, мы – такие… Слабому нет места под солнцем.
Тут мы оба заржали. Искренне, хотя и нервно. Как и положено усталым беглецам.
Пусть юмор – не высшего сорта. Но главная хохма была в том, что мы до сих пор живы.
Тёплые лучи пробиваются сквозь кроны деревьев. Хорошо, тихо… Я б целый день никуда не дёргался. Если б мог. И целый день слушал анекдоты в исполнении Кирилловича:
– …Профессор спрашивает студента: «Вам задать один трудный вопрос или два лёгких?» «Один трудный!» «Тогда ответьте, где впервые на Земле появились обезьяны?» «На Арбате!» «Но почему?» «А это уже второй вопрос!»
Я хихикнул. И уточнил:
– Арбат – это в Москве?
– Молодец! Ещё пара историй и амнезии как не бывало!
– Обязательно, – сказал я, – Но сейчас надо идти.
– Да, – кивнул старик уже без улыбки.
Я протянул ему руку, чтоб помочь встать. Он отмахнулся, резво вскочил. И тут же сморщился от боли:
– Чёрт…
Я стащил с него кроссовку и осмотрел ногу.
Выглядела она нормально. Если не считать припухшего сустава.
– Денис… Не хочу быть обузой. Ты иди… а я как-нибудь сам.
– Что сам, Кириллыч? Будешь искать травмопункт в лесу? Или может останешься ждать «оборонщиков»?
– Хм-м… Не желательно, – поморщился он, – А ты умеешь вправлять суставы?
– Не знаю.
– Угу. Легко с тобой. На все вопросы – один ответ.
Я почесал затылок:
– По-моему, надо дёрнуть!
– Э-э! – забеспокоился Кириллыч, – Лишней ноги у меня нет!
– Сядь.
Он опустился на травку. Я осторожно пощупал сустав:
– Больно?
– Ага. Обойдёмся без экспериментов.
Я задумчиво прищурился. Это ведь не чужие головы дырявить – здесь куда больше ответственности…
– Смотри, Кириллыч, олень!
– Где?
Он удивленно повернул голову. И я воспользовался моментом.
Старик взвыл. А я едва увернулся от второй его, здоровой, ноги.
– Ах ты… Эскулап грёбаный!
Окрестности огласились и более крепкими выражениями – абсолютно не вязавшимися с интеллигентным имиджем Кириллыча.
– Нельзя ли потише, – испугался я.
– Нельзя, – скривился он, – «Цээрушник» ты доморощенный!
– Спокойно. Попробуй подвигать ногой.
– Двинул бы я тебя… – пробурчал старик, но шевельнул пальцами. Осторожно повернул ступню. Физиономия его озадаченно вытянулась.
– Ну как? – спросил я.
– Хм-м…
– Попробуй встать.
– Что, так сразу? – засомневался он.
Я подал ему руку и Кириллыч осторожно приподнялся, не рискуя опираться на травмированную конечность.
– Давай, не бойся…
Он медленно перенёс тяжесть на больную ногу. И лицо его озарилось недоверчивой улыбкой.
– Сейчас лучше?
– Ещё болит, но… – Кириллыч шагнул и слегка притопнул на месте, – Ой!
– Осторожнее! – забеспокоился я.
– Нормально, Денис. Слушай, а ты разбираешься… Ты – точно врач!
– Ага, – кивнул я, вспоминая перекошенные рожи «оборонщиков», – Скорее, патологоанатом…
Больше задерживаться нельзя.
Я туго перебинтовал лодыжку Кириллыча куском отрезанным от его футболки. Старик прихрамывал, но всё таки мог за мной поспевать. Пока что, я особо не торопился. Экономил силы.
Все равно непонятно куда идти. Лес кругом одинаковый. Ориентируясь по солнцу, я выдерживал азимут – на юг, в Черноземье. Старик шёл туда. И я – за компанию. Мне-то без разницы.
– Кириллович, а что же твои друзья? Как вы друг друга найдёте? У вас хоть точка сбора есть?
– Друзьями мы стать не успели. Скорее – попутчики. Только неделю назад познакомились.
– Ясно. Значит, каждый сам по себе.
– Они шли на юг, в Белгородскую область. А вместе – легче… Нормальные ребята, кстати. И Галя – замечательная женщина.
– На юг… И что хорошего в этом Черноземье?
– Понимаешь, там можно устроиться на ферму. Или к хозяину. За харч. Опять же крыша над головой… Скоро зима.
– Ещё лето.
– Это ненадолго, – заметил Кириллович.
Что ж, вероятно он прав. Судя по виду, опыт жизни на улице у него есть. И немалый. Хотя вряд ли так было всегда…
– А что в городе нельзя устроиться?
– Нельзя, – вздохнул старик.
– Понятно. У тебя нет документов.
– Была б работа, купил бы и документы… А сейчас даже в грузчики – конкуренция. Да и не берут таких, как я.
– Кириллович, а кто вы… кто ты по профессии?
Он усмехнулся:
– Историк. Разве не похож?
– Ну, почему же… – я кашлянул неловко, – Рассказывать истории ты умеешь.
– Это правда. Хожу по белу свету, набираюсь впечатлений…
– И давно?
– Почти три года.
– А раньше чем занимался?
– Да, ничего особенного, – нахмурился он.
Зря я тронул эту тему.
– Извини…
– Пустяки, – отмахнулся Кириллович и сухо добавил, – В МГУ я преподавал. Говорю ж, ничего интересного…
Какое-то время мы шли без разговоров.
Так и надо – не болтать, а внимательно смотреть по сторонам. И всё таки, что тягостное было в молчании.
На фига я полез с расспросами!
Только зря огорчил старика…
Раз уж судьба нас связала – надо друг друга ценить. Голова-то у него варит. И мне ой как необходим разумный попутчик.
– Слушай, Денис, а зачем ты подался в полицаи?
Я поёжился. Хороший вопрос. Разумный. Хотя и неприятный.
– Они ведь называются «территориальная оборона»?…
– Хрен редьки не слаще.
– Наверное… Дурак я, Кириллович, веришь? Абсолютный! Ничего не понимаю в теперешней жизни…
– Угу. И машины их ты заминировал тоже случайно. По рассеянности.
Я резко обернулся.
На физиономии Кирилловича играла саркастичная ухмылка.
Машины, да… Взорвались они очень вовремя. Бог его знает, как бы иначе всё обернулось.
Странно, что я почти забыл об этом. Воспринял, как данность…
– Я не минировал машины. Честное слово. Кто-то другой это сделал.
– Разумеется. Они сами подложили взрывчатку. Хотели сделать фейерверк и малость не рассчитали.
– Ты что, Кириллович? Зачем мне тебя обманывать?
– Вот и я удивляюсь, зачем? – вздохнул старик, – Теперь, после всего…
Я растерянно моргнул. А Кириллович окинул меня пронзительным взглядом:
– Амнезия говоришь? Можешь прикидываться дурачком. Сколько угодно. Но я-то не дурак…
– Не собираюсь ничего доказывать.
Пусть думает, что хочет. Только оставит меня в покое. А если прибавлю шагу – и вовсе избавлюсь от назойливой компании. С травмированной ногой ему за мной не угнаться…
– Денис, – старик поймал меня за плечо. И в голосе его появились просительные нотки, – Я знаю – ты должен так говорить. Ты обязан.
– Обязан? Интересно кому?
– Подполью.
Кириллович – абсолютно, убийственно серьёзен. И глаза его светятся каким-то лихорадочным блеском.
– Ты ошибаешься, – пробормотал я.
– Конечно, – легко согласился он, – А хочешь расскажу, как было на самом деле?
– Рассказывай, что хочешь. Мне по фиг.
– У тебя было задание. Внедриться в «Оборону» и взорвать этих отморозков вместе с их машинами. Аккуратно, надёжно. Чтоб ни один гад не ушёл живым… Но тут подвернулись мы, пятеро бродяг. И спутали тебе карты.
– Хорошая версия, – кивнул я.
Ох. Как же его разубедить?
– Видишь, – обрадовался Кириллович, – Всё очевидно. И я ещё не разучился анализировать. Я могу быть вам полезен!
Здрасьте, приехали… Этак сам себя зауважаю.
Хотел ответить колкостью и вдруг разобрал вдалеке низкий нарастающий звук.
Вместе с Кирилловичем мы залегли под елью.
Вертолёт приближался. Испуганно шарахнулось в кустах какое-то мелкое зверьё. Мы и сами ощутили себя дичью.
– Ненавижу, – шепнул старик, – Так уже три года. Бояться, оглядываться… Я устал бояться, Денис!
– Тише!
Вертолёт почти над нами. Идёт едва не касаясь полозьями верхушек деревьев… И уходит. Гул растворяется вдали.
Пронесло.
Старик вскочил и кулаком махнул вслед «вертушке».
Я чуть не ляпнул что-то язвительное. Вовремя осёкся. Заметил, что на щеках Кириллыча блестят слёзы.
