Когда обличены были порицающие непорочную жизнь Пресвятой Девы, отрицающие Ее Приснодевство, отрицающие Ее достоинство Божией Матери, гнушающиеся Ее икон — тогда, когда слава Богородицы осветила всю вселенную, тогда появилось учение, как будто возвышающее высоко Деву Марию, а в действительности отвергающее все Ее добродетели.

Это учение называется учением о непорочном зачатии Девы Марии, а приняли его последователи римского папского престола. Оно состоит в том, что «Преблагословенная Дева Мария в первом мгновении Своего зачатия, по особенной благодати Всемогущего Бога и особому преимуществу, ради будущих заслуг Иисуса Христа, Спасителя рода человеческого, была сохранена свободною от всякой скверны первородной вины» (Булла папы Пия IX о новом догмате). Другими словами, Божия Матерь при самом зачатии была сохранена от первородного греха и благодатию же Божией была поставлена в невозможность иметь личные грехи.

Христиане не слышали про это до IX века, когда впервые Корвейский аббат Пасхазий Радберт высказал мнение, что Святая Дева была зачатою без первородного греха. Начиная от XII века эта мысль начинает распространяться среди духовенства и паствы Западной Церкви, уже отпавшей от Вселенской Церкви и тем лишившейся благодати Святаго Духа.

Впрочем, и члены римской церкви далеко не все соглашались с новым учением. Разделились в мнениях даже знаменитые богословы Запада, так сказать, столпы Латинской Церкви. Фома Аквинат и Бернард Клервосский решительно порицали его, в то время как Дунс Скотт его защищал. От учителей разделение перешло к их ученикам: латинские монахи доминиканцы, за своим учителем Фомою Аквинатом проповедовали против учения о непорочном зачатии, а последователи Дунса Скотта — францисканцы — старались его всюду насадить. Борьба между этими двумя течениями продолжалась в течение нескольких веков. И на одной и на другой стороне были личности, считавшиеся среди католиков величайшими авторитетами.

Не помогало решению вопроса то, что некоторые сообщали, что имеют о сем откровение свыше. Знаменитая в XIV веке среди католиков монахиня Бригитта в своих записках говорила о явлениях ей Богородицы, Которая Сама ей сказала, что Она зачата непорочно, без первородного греха; а еще более знаменитая современная ей подвижница Екатерина Сиенская утверждала, что в зачатии Святая Дева была причастна первородному греху, откровения же Она получает от Самого Христа (Прот. А. Лебедев. Разности в учении о Пресвятой Богородице Церкви Восточной и Западной).

Таким образом, ни на основании богословских сочинений, ни на основании чудесных явлений, взаимно противоречащих, латинская паства не могла разобраться долгое время, где же истина. Римские папы до Сикста IV (конец XV века) оставались в стороне от этих споров, только сей папа в 1475 году одобрил службу, в которой ясно выражалось учение о непорочном зачатии, а несколько лет спустя воспретил осуждать тех, кто верует в непорочное зачатие. Однако и Сикст IV не решился еще утверждать, что таково есть непоколебимое учение Церкви, потому, запретив осуждать тех, кто верует в непорочное зачатие, он не осуждал и тех, кто верует иначе.

Учение о непорочном зачатии тем временем приобретало все больше сторонников среди членов римско-католической церкви. Причиной этому было то, что казалось весьма благочестивым и угодным Богоматери воздавать Ей как можно больше славы. Стремление народа прославить Небесную Заступницу, с одной стороны, а с другой стороны, уклонение западных богословов в отвлеченные рассуждения, приводящие к лишь кажущейся истине (схоластика), наконец, покровительство римских пап, после Сикста IV — все это привело к тому, что мнение о непорочном зачатии, высказанное Пасхазием Радбертом в IX веке, было уже всеобщим верованием Латинской Церкви в XIX веке. Оставалось лишь окончательно это провозгласить церковным учением, что и сделал римский папа Пий IX, во время торжественного служения 8 декабря 1854 года, объявивший, что непорочное зачатие Пресвятой Девы есть догмат римской церкви.

Таким образом, римская церковь прибавила еще одно отступление от того учения, которое исповедовала, пока была членом Соборной Апостольской Церкви, каковую веру нерушимо и без перемен и доселе содержит Православная Церковь. Провозглашение нового догмата удовлетворило широкие круги народа, принадлежащего к римской церкви, в простоте сердца думавшего, что провозглашение нового учения в Церкви послужит к вящей славе Богоматери, Которой они этим как бы делают подарок; было удовлетворено честолюбие западных богословов, защищавших и разработавших его; а больше всего провозглашение нового догмата принесло пользу самому римскому престолу, так как, провозгласивши новый догмат своей властью, хотя и выслушав мнения епископов Католической Церкви, римский папа тем самым открыто присвоил себе право изменять учение римской церкви и поставил свой голос выше свидетельства Священного Писания и Предания. Отсюда прямым выводом было, что римские папы непогрешимы в делах веры, что тот же папа Пий IX также провозгласил догматом Католической Церкви в 1870 году.

Так изменялось учение Западной Церкви, отпавшей от общения с истинной Церковью. Она вводит у себя новые и новые учения, думая тем больше прославить истину, а в действительности искажая ее. В то время как Православная Церковь смиренно исповедует то, что прияла от Христа и апостолов, римская церковь дерзает дополнять это, то из ревности не по разуму (Рим. 10,2), то уклоняясь в суесловия и прекословия лжеименного разума (1 Тим. 6, 20). Иначе и не могло быть; что врата адовы не одолеют Церкви (Мф. 16, 18), обещано лишь истинной, Вселенской Церкви, а над отпавшими от нее сбываются слова: Якоже розга не может плода сотворити о себе, аще не будет на лозе: тако и вы, аще во Мне не пребудете (Ин. 15, 4).

Правда, в самом определении нового догмата говорится, что не устанавливается новое учение, а лишь провозглашается как церковное то, которое всегда существовало в Церкви, которого держались многие Святые Отцы, выдержки из творений коих приводятся. Однако все приведенные изречения говорят лишь о высокой чести Девы Марии, Ее непорочности, дают Ей многие имена, определяющие Ее чистоту и духовную мощь, но нигде не говорится о непорочности в зачатии. Между тем те же Святые Отцы в других местах говорят, что лишь Иисус Христос совершенно чист от всякого греха, все же люди, как рожденные от Адама, носили плоть, подверженную закону греха.

Никто из древних Святых Отцов не говорит, что Бог чудесным образом еще в утробе очистил Деву Марию, а многие прямо указывают, что Дева Мария, как и все люди, претерпела борьбу с греховностью, но явилась победительницей над соблазнами и спасена Своим Божественным Сыном.

Толкователи латинского вероисповедания также говорят, что Дева Мария спасена Христом, но понимают это так, что Мария была предохранена от скверны первородной вины ввиду будущих заслуг Христовых (Булла о догмате непорочного зачатия). Дева Мария, по их учению, как бы впредь получила тот дар, который Христос принес людям Своими страданиями и крестной смертью. Больше того, говоря о муках Богородицы, которые Она претерпела, стоя при Кресте Своего возлюбленного Сына, и вообще о тех печалях, которыми была исполнена жизнь Богоматери, они считают их дополнением к страданиям Христовым, а Марию — нашей Соискупительницей. По толкованию латинских богословов, «Мария сообщна нашему Искупителю, как Соискупительница» (см.: Лебедев. Там же, с. 273). — «В делах искупления Она некоторым образом помогала Христу» (Катехизис д-ра Ваймара). «Матерь Божия, — пишет д-р Ленц, — не только мужественно перенесла бремя Своего мученичества, но и с радостью, хотя и с разбитым сердцем» (Мариология д-ра Ленца). По сей причине Она есть «дополнение Св. Троицы», а «как Сын Ее есть единственный Посредник, избранный Богом между Его оскорбленным величием и грешниками-людьми, так точно главная Посредница, поставленная Им между Сыном и нами, есть Преблагословенная Дева». «Тремя отношениями: Дочери, Матери и Супруги Бога, Святая Дева возвышена до некоторого равенства с Отцом, до известного превосходства над Сыном, до известной близости к Святому Духу» («Непорочное зачатие». Малу, еп. Бругес).

Таким образом, по учению представителей латинского богословия, Дева Мария в деле искупления становится рядом с Самим Христом и возвышается почти до равенства с Богом. Дальше идти некуда. Если все это еще не оформлено окончательно, как догмат римской церкви, то римский папа Пий IX, сделав в отношении этого первый шаг, указал направление для дальнейшего развития общецерковно признанного вероучения своей Церкви, косвенно подтвердив приведенное учение о Деве Марии.

Так, римская церковь в своем стремлении возвысить Пресвятую Деву идет по пути полного обожествления Ее, и если уже сейчас ее авторитеты называют Марию дополнением Святой Троицы, то скоро можно дождаться, что Деву будут почитать как Бога.

На тот же путь стала и группа мыслителей, принадлежащих пока еще к Православной Церкви, но строящих новую богословскую систему, положив в основу ее философское учение о Премудрости Софии, как об особой силе, связующей Божество и творение. Также развивая учение о достоинстве Богоматери, они хотят видеть в Ней существо, являющееся чем-то средним между Богом и человеком. По некоторым вопросам они умереннее латинских богословов, но по другим, пожалуй, уже опередили их. Отрицая учение о непорочном зачатии и свободе от первородного греха, они, однако же, учат о полной свободе Ее от всяких личных грехов, видя в Ней посредницу между людьми и Богом, подобную Христу: в лице Христа явилось на земле Второе Лицо Святой Троицы, Превечное Слово, Сын Божий, а Дух Святый является через Деву Марию.

По словам одного из представителей этого течения, со вселением Святаго Духа Мария приобрела «двуединую жизнь, человеческую и Божескую, т. е. совершенно обожается, почему в Своем ипостасном бытии является живым тварным откровением Духа Святаго» (Прот. Сергий Булгаков. Неопалимая Купина, изд. 1927 г., с. 154), «есть совершенное явление Третьей Ипостаси», (там же, с. 175), «тварь, но уже и не тварь» (там же, с. 191). Это стремление к обожению Богоматери наблюдается преимущественно на Западе, в то самое время, как там, с другой стороны, имеют широкий успех разные секты протестантского характера вместе с главными ветвями протестантства: лютеранством и кальвинизмом, вообще отрицающие почитание Божией Матери и Ее молитвенное призывание.

Но можем сказать словами святого Епифания Кипрского: «Одинаковый вред в обеих этих ересях, и когда уничижают Деву, и когда, напротив, прославляют Ее сверх должного» (Св. Епифаний Кипрский. Панарион, против Колларидиан). Святой отец обличает тех, которые воздают Ей почти Божеское поклонение: «В чести да будет Мария, поклоняем же да будет Господь» (там же). «Хотя Мария есть сосуд избранный, однако женщина по природе ничем от других не отличающаяся. Хотя история Марии и Предание сообщает, что отцу Ее Иоакиму сказано было в пустыне: “Жена твоя зачала»” — однако это совершилось не без союза брачного и не без семени мужа» (Св. Епифаний Кипрский. Против Колларидиан). «Сверх должного не должно почитать святых, но чтить Владыку их. Мария не Бог и не с неба получила тело, но от совокупления мужа и жены, и по обетованию, как Исаак, предуготована к участию в домостроительстве Божием. Но, с другой стороны, никто да не дерзает и безумно оскорблять Святую Деву» (Св. Епифаний. Против Антидикомарионитов).

Православная Церковь, высоко превознося Богородицу в своих хвалебных песнях, не дерзает приписывать Ей то, что не сообщено о Ней Священным Писанием или Преданием. «Истина чужда всех преувеличений и умалений: она всему дает подобающую меру и подобающее место» (Еп. Игнатий (Брянчанинов)). Прославляя непорочность Девы Марии и мужественное перенесение скорбей в Ее земной жизни, отцы Церкви отвергают, однако же, мысль, что Она явилась посредницей между Богом и людьми в смысле совместного искупления Ими человеческого рода. Говоря о готовности Ее умереть вместе с Сыном Ее и с Ним вместе страдать ради общего спасения, знаменитый отец Западной Церкви святой Амвросий, епископ Медиоланский, добавляет: «Но страдание Христово не нуждалось в помощи, как Сам Господь предсказал о том задолго раньше: и воззрех, и не бе помощника, и помыслих, и никтоже заступи, и избави я мышца Моя (Нс. 63, 5; Св. Амвросий. О воспитании Девы и Приснодевстве Святой Марии, гл. 7).

Тот же святой отец учит о всеобщности первородного греха, из чего исключением является один Христос. «Из всех рожденных женами нет ни одного совершенно святого, кроме Господа Иисуса Христа, Который, по особому новому образу непорочного рождения, не испытал земного повреждения» (Св. Амвросий. In Luc., cap. II). «Один только Бог без греха. Обыкновенно, все рождаемые от жены и мужа, т. е. плотского союза, бывают повинны греху. Следовательно, кто не имеет греха, тот не был и зачат таким образом» (Св. Амвросий. Ар. Aug. de nupcia et concepcione). «Один только человек, Ходатай Бога и человеков, свободен от уз греховного рождения, потому что Он родился от Девы и потому, что рождаясь, не испытал приражения греха» (Св. Амвросий. Против Иулиана, кн. 2).

Другой знаменитый учитель Церкви, особенно почитаемый на Западе, блаженный Августин пишет: «Что касается до других людей, исключая Того, Кто есть краеугольный камень, я не вижу для них другого средства соделаться храмами Божиими и быть для Бога жилищем, кроме духовного возрождения, которому необходимо предшествует рождение плотское. Таким образом, как бы мы ни думали о детях, находящихся в утробе матери, хотя бы слово святого евангелиста, который говорит об Иоанне Крестителе, что он взыгрался радостию во чреве матернем (что произошло не иначе, как по действию Святаго Духа), или слова Самого Господа сказанные Иеремии: “Я освятил тебя прежде, чем ты вышел из чрева матери”, — давали или не давали нам основание думать, что дети в этом состоянии способны к некоторому освящению; но во всяком случае несомненно, что то освящение, по которому все мы вместе и каждый в особенности бываем храмом Божиим, возможно только для возрожденных и что возрождение предполагает всегда рождение. Только те, которые уже родились, могут соединиться со Христом и быть в союзе с этим Божественным телом, которое делает Его Церковь живым храмом величия Божия» (Блаженный Августин. Письмо 187).

Приведенные слова древних учителей Церкви свидетельствуют, что на самом Западе учение, ныне там распространяемое, отвергалось и там прежде. Даже после отпадения Западной Церкви, признаваемый там великим авторитетом Бернард писал:

«Ужасаюсь, видя, что ныне некоторые из вас возжелали переменить состояние важных вещей, вводя новое празднество, неведомое Церкви, не одобряемое разумом, не оправдываемое древним Преданием. Ужели мы более сведущи и более благочестивы, нежели отцы наши?.. Вы скажете, должно как можно более прославлять Матерь Господа. Это правда; но прославление, воздаваемое Царице Небесной, требует различения. Царственная сия Дева не имеет надобности в ложных прославлениях, обладая истинными венцами славы и знамениями достоинства. Прославляйте чистоту Ее плоти и святость Ее жизни. Удивляйтесь обилию даров сей Девы; поклоняйтесь Ее Божественному Сыну; возносите Ту, которая зачала, не зная похоти, и родила, не зная болезни. Что же еще нужно прибавить к сим достоинствам? Говорят, что должно почитать зачатие, которое предшествовало славному рождению; ибо если бы не предшествовало зачатие, то и рождение не было бы прославлено. Но что сказать, если бы кто-нибудь по той же самой причине потребовал такого же чествования отца и матери Святой Марии. Равно могут потребовать того же для Ее дедов и прадедов — до бесконечности. При том же, каким образом грех не мог быть там, где была похоть. Тем более пусть не говорят, что Святая Дева зачалась от Духа Святаго, а не от человека; я утвердительно говорю, что Дух Святый сошел на Нее, а не то, что пришел с Нею».

«Я говорю, что Дева Мария не могла быть освящена прежде Своего зачатия, поелику не существовала; если тем паче не могла быть Она освященною в минуту Своего зачатия, по причине греха с зачатием нераздельного, то остается верить, что Она освящена после того, как зачалась во утробе Своей матери. Это освящение, если оно уничтожает грех, делает святым Ее рождение, но не зачатие. Никому не дано право быть зачатым во святости. Один Господь Христос зачат от Духа Святаго, и Он один свят от самого зачатия Своего. Исключая Его, ко всем потомкам Адама относится то, что один из них говорит о себе самом, как по чувству смирения, так и по осознанию истины: се бо в беззакониих зачат есмь (Пс. 50, 7).

Как можно требовать, чтобы это зачатие было свято, когда оно не было делом Духа Святаго, не говоря уже, что оно происходило от похоти? Святая Дева отвергнет, конечно, ту славу, которая, по-видимому, прославляет грех; Она никак не оправдает новизны, выдуманной вопреки учению Церкви, новизны, которая есть мать неблагоразумия, сестра неверия и дочь легкомыслия» (Bernard. Epist. CLXXIV. Цитировано, как и предыдущее (от блаженного Августина), из Лебедева. Разности в учении о Пресвятой Богородице Церкви Восточной и Западной). Приведенные слова ясно обнаруживают как новизну, так и нелепость нового догмата римской церкви.