Стеклянная дверь кофейни отворилась, и Тристан Сент-Энтони вошел внутрь.

Он тут же увидел меня, его взгляд изначально был направлен в дальний угол, в котором я занял столик. Подобное не было удивительным. Место находилось рядом со стеной без окон, вне поля зрения любых снайперов, которые, возможно, попытаются взять на мушку мою голову с той стороны улицы. Оно также предоставляло четкий обзор и вид на вход в кофейню, больше ни одного пути к отступлению. Это было место, которое выбрал бы он.

Я спокойно ждал, положив обе руки на стол, держа их на виду, слегка сжимая пальцами бумажный стаканчик. Тристан помедлил, прежде чем двинуться к моему столику, сканируя кафетерий на наличие врагов. Затем он повернулся и подошел к стойке бара, улыбаясь девушке, пока та принимала заказ. Я внимательно высматривал признаки скрытого под одеждой оружия, предательскую выступающую линию на пояснице. Было странно видеть его таким. Врага. Угрозу. Я знал, что он наблюдает за мной боковым зрением, вероятно, делая то же самое, и размышлял, преследует ли его, как и меня, это странное чувство вины и покорности судьбе.

Наконец, он повернулся с кофе в руке и, пройдя к моему столику, уселся на стул, словно это была совершенно обычная встреча. Долю секунды мы смотрели друг на друга, ураган воспоминаний, слов и эмоций безмолвно повис между нами.

– Привет, напарник, – первым нарушил эту тишину Тристан, тон был саркастичным. – Рад снова тебя видеть, когда ты не стучишь мне по затылку. Надеюсь, тебя радует та начищенная винтовка, которую ты украл. Где твои друзья?

– Поблизости, – ответил я. Не было никакого смысла во лжи: он знал, что с моей стороны было бы глупо не установить наблюдение, где только можно. – А Орден?

– К нам не присоединится. – Откидываясь назад, он скрестил свои длинные ноги и уставился на меня через стол. – Хотя я действительно провел последний день в раздумьях, сдавать мне тебя или нет. Но тебе об этом известно. – Его темные глаза сузились. – Ты знал, как рискуешь, связываясь со мной с помощью нашего старого экстренного кода. Вот почему я здесь, предоставляю тебе последнее одолжение в виде моих сомнений и не стану наблюдать за входной дверью через прицел. – Он глотнул кофе и произнес совершенно обыденным голосом: – Полагаю, это чертовски важно, Гаррет. Меня могут отдать под трибунал, если узнают, куда я ходил.

– Знаю. – Наша встреча была во многом рискованной. Тристан непомерно рисковал, просто придя сюда. Орден может расценить разговор со мной как измену и сурово наказать его, если обнаружит нас. – Это важно, – подтвердил я. – Но… тебе это не понравится. – Он нахмурился, и я поспешил продолжить, прежде чем он смог изменить свое решение и уйти: – Нужно, чтобы ты меня выслушал, Тристан. Прежде, чем ты сделаешь какие-либо выводы, послушай, что я собираюсь рассказать тебе. Вот все, о чем прошу.

– Если это о твоих чешуйчатых друзьях, позволь мне сразу поберечь твои силы…

– Это не насчет драконов, – сказал я. – А насчет Патриарха.

Его взгляд стал настороженным и хмурым, Тристан напрягся, вероятно, вспоминая наш «разговор» на предприятии. Где я сказал ему, что Патриарх работает на «Коготь», прямо перед тем, как вырубил его. – Лучше пусть это окажется не тем, о чем я думаю, Гаррет.

– За последнее время Орден совершил много атак, не так ли? – спросил я в ответ, и он нахмурился еще сильнее, мучаясь от нетерпения. – Намного больше, чем обычно. У нас в среднем статистика была три или четыре удачных налета за год. А сейчас количество стычек возросло более, чем в два раза, но внутри самого Ордена ничего не изменилось.

– Да? – Выражение лица Тристана было сдержанным. – И? Какое отношение все это имеет к Патриарху?

– Он тот, кто получает сведения о возможном местонахождении драконов, – сказал я, понизив голос. – Он единственный ответственен за увеличение количества налетов. Информация исходит прямиком от него.

– Опять, и я, возможно, повторяюсь… но что с того? – Тристан пожал плечами. – Патриарх посылает нас за драконами. Я действительно не вижу в этом никакой проблемы. Какое имеет значение, откуда мы получаем сведения? До тех пор, пока умирает больше врагов, Патриарх может получать подсказки от пухлого ангелочка в пеленке, и мне будет по барабану.

– Тристан… – Я замолчал, зная, что мои следующие слова решат исход этой встречи. – Сведения Патриарха поступают не от кого-то из Ордена Святого Георгия. Он получает координаты от самого «Когтя». – Мой бывший напарник уставился на меня пустым взглядом, и я повторил свои слова снова как можно отчетливее, просто чтобы не оставалось сомнений: – Патриарх работает с драконами.

Пустой взгляд немедленно превратился в гневный.

– Ну ладно. – Тристан оттолкнул свой стул назад с яростным царапающим звуком. – Я знал, что не должен приходить сюда. Это была очевидная огромная пустая трата времени. – Он поднял свой стаканчик и собрался вставать со стула. – Пока, Гаррет. И не беспокойся. В следующий раз, когда я увижу тебя, положу конец убогости твоего существования.

– У меня есть доказательства, – тихо произнес я, заставив его остановиться. – Я не просто разбрасываюсь сумасбродными обвинениями. Я ездил в Англию. И видел, как Патриарх встречается с «Когтем». Но это еще не все. – Моя рука упала на стул рядом, касаясь лежащего там конверта из манильской бумаги. – У меня есть доказательства, которые безо всяких сомнений убеждают, что он у организации на крючке.

Тристан застыл в нерешительности, не знал в каком направлении ему двигаться. Сесть ли назад или встать и выйти за дверь.

– Ты меня знаешь, – произнес я, встретив его взгляд. – Я никогда не лгал тебе. И ты знаешь, глубоко внутри, что что-то не в порядке. Что Орден скрывал что-то от нас. – Я взял конверт со стула и положил его на стол между нами, оставив руку на нем. – Доказательства здесь. Орден коррумпирован, Тристан. «Коготь» дергает за ниточки уже очень давно, и никто в Ордене не осознает этого. Если и ты не можешь это принять, то уходи сейчас – мы не станем тебя останавливать. И уверен, на нашем пути мы снова встретимся на поле боя. – Его челюсть напряглась, вселяя в меня надежду, что подобная идея кажется ему такой же отвратительной, как и мне. Что мысль об убийстве своего бывшего напарника тяготила его так же сильно, как и меня.

– Но я тебя знаю, – продолжил я. – И это сведет тебя с ума, если ты сейчас уйдешь прочь. Если ты желаешь знать правду, она прямо здесь. – Я убрал руку с конверта.

Тристан колебался еще мгновение, уставившись на конверт, словно на ядовитую змею. Затем, выругавшись, он наклонился вперед, подцепил кончик конверта и притянул его к себе.

Я наблюдал за ним, когда он вытаскивал содержимое и пролистывал кипу документов и фотографий, его лицо становилось мрачнее с каждой страницей. Даже если имя «соучастника» намеренно опускалось в каждом документе, доказательства все еще оставались весьма обличающими. Это был компромат, и «Коготь» ничего не упускал. Даже кому-то похожему на Тристана, кто всегда выискивает уловки и обманные маневры, было бы трудно не согласиться, что подобное – что-то меньшее, чем измена.

– Зачем? – наконец вздохнул он, опуская стопку на стол, с болезненным выражением на лице. Я не ответил, не зная, адресован ли вопрос мне или ситуации в целом. Тристан смотрел на бумаги еще несколько секунд, прежде чем поднять глаза на меня, его лицо выражало муку.

– Не понимаю, – произнес он полным отчаяния голосом. – Значит… «Коготь» использует Патриарха, чтобы убивать драконов? Зачем им уничтожать свой собственный вид? В этом нет никакого смысла…

Внутри меня что-то, чего я ранее не осознавал, наконец, расслабилось, и я тихо выдохнул. Я знал, Тристан был прагматиком и человеком логики, но даже с такими доказательствами я не был точно уверен, поверит ли он в то, что Патриарх подкуплен. И не просто подкуплен, а работает на врага. Совершая предательство высшего порядка. Принять подобное было бы трудно любому солдату.

– Это сложно. – Он пристально посмотрел на меня, и я вздохнул. Не все драконы связаны с «Когтем» – объяснил я, говоря тихо, на случай если гражданский следил за нами. – Есть еще дезертиры, отступники, которые отделились. Те, кто ушел в подполье, чтобы сбежать. И поскольку «Коготь» не хочет, чтобы драконы существовали вне организации, они посылают убийц уничтожать любого отступника, которого обнаружат. Обычно они отправляют одного из своих – вот что делают гадюки, когда не сражаются с Орденом. – Тристан коротко кивнул: это, по крайней мере, имело для него смысл. Гадюки являлись убийцами «Когтя», мы хорошо это знали.

– Но сейчас… – я указал на конверт, – у них появился способ получше. В Святом Георгии не подозревают, что Патриарх замешан в этом, поскольку Орден делает то же, что и всегда, а именно уничтожает каждого встреченного на пути дракона. Без вопросов. Без раздумий, как мы оказались здесь. Ты сам говорил. Какая разница, откуда поступает информация до тех пор, пока она продолжает наводить на врага? Единственное, вы просто убираете врагов «Когтя» и делаете их более могущественными, чем когда либо.

– Вот ублюдок, – выдохнул Тристан. Он стал очень бледным, голубые глаза казались темными безднами на белой коже. – И Орден не знает, – пробормотал он. – Патриарх продает нас «Когтю», ящерицам, а в Святом Георгии ничегошеньки не подозревают.

Я ждал, наблюдая за ним. Два первых препятствия были устранены. Тристан поверил мне, и он не прибыл с остальным Орденом, чтобы разнести нас на куски. Но впереди маячил последний барьер, самый большой. Поможет ли он нам? Выберет ли сотрудничество с врагом, разоблачение человека, которого Орден ставит превыше всех остальных?

– Что ты собираешься делать, Тристан? – наконец спросил я. Он вздрогнул.

– Я… не знаю. – Откинувшись назад, он провел рукой по голове. – Мне нужно об этом подумать. Дай мне день или два. – Он еще раз посмотрел на документы, словно желая, чтобы те самопроизвольно воспламенились. – В любом случае, можно взять их с собой?

– Здесь только копии, – сказал я. – У нас все еще останутся оригинальные документы. Их уничтожение ничего не изменит.

– Я не собирался уничтожать их, черт возьми. – Тристан пристально посмотрел на меня. – И я не настолько тупой, чтобы показать их кому-либо в Ордене. Я просто… должен убедиться. – Он махнул рукой с выражением полной безнадежности, очень близкой к отчаянию. – Это же Патриарх, Гаррет. Если я собираюсь предпринять что-нибудь, то должен удостовериться.

Я заколебался. Позволить ему уйти с конвертом было не лучшей идеей. Даже если у нас и были оригиналы, разузнай Святой Георгий об этих сведениях, и последствия могут быть катастрофическими, если документы попадут не к тем людям. Если это дойдет до Патриарха, он может найти способ скрыть их, обернуть в свою пользу и переложить вину на нас, сняв ее с себя. Прямо сейчас у нас было преимущество, постольку Патриарх не знал, что знали мы. Если Тристан покажет эти документы Ордену, поднимется шквал возмущения и множество вопросов, с которыми Патриарху придется иметь дело, но мы потеряем все шансы на доверие, все зависит от того, как хорошо он подготовится на случай разоблачения.

Но мы не могли сделать этого извне. Мы были врагами Святого Георгия, монстрами, изменниками, прислужниками драконов. Какие бы улики или доказательства, имеющиеся у нас, мы бы ни предъявляли, нас никогда не послушают. Если мы собирались разорвать союз между Патриархом и «Когтем», то нужно сделать это изнутри Ордена. А Тристан был нашей главной надежной на внедрение.

Кроме того, я знал своего бывшего напарника. Я не мог без сомнений сказать, что доверял ему – какими бы ни были обстоятельства, он все еще оставался преданным солдатом Ордена Святого Георгия, а я находился на вражеской стороне. Но, как Тристан уже упрекнул меня ранее, он не был глупцом. Демонстрация этих документов кому-либо из Ордена ставит и его под удар. Ему устроят допрос, откуда он получил подобные сведения, с кем встречался, и, в конечном итоге, это снова выведет к нам или «Когтю». И потом, Тристан может сам оказаться в клетке, прежде чем совершит короткую прогулку к стене расстрела.

Я не произнес ни слова из этого. Ему так же хорошо были известны последствия неповиновения Ордену, как и мне. Поэтому я лишь кивнул и наблюдал, как он подался вперед на стуле и взял бумаги. Запихнув их обратно в конверт, он отодвинул стул и поднялся, возвышаясь надо мной.

С долю секунды он стоял так, выражение его лица было измученным, пока мы смотрели друг на друга. Дважды он, казалось, собирался что-то сказать, только чтобы нарушить тишину. Внезапно он развернулся, засунув конверт под мышку, и вышел. Яростно толкнул дверь на своем пути, отчего та широко распахнулась, зашагал к парковочному месту и уехал.

Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, прямо когда голос Райли затрещал в моем ухе.

– Что за хрень, орденец?! Ты просто позволил мерзавцу уйти с доказательствами? Что, если тот направится прямиком к Патриарху и загубит всю операцию?

– Он так не поступит, – устало сказал я. – Тристан верен Святому Георгию – он искренне верит в миссию Ордена. Никто не освобожден от исполнения Кодекса, и не важно, кто ты. Даже сам Патриарх. – «Или твой бывший напарник, который неоднократно спасал тебе жизнь».

Райли вздохнул.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – пробурчал он. – Потому что если все пойдет не так, как ты думаешь, мы все окажемся в полном дерьме.

На линии раздался голос Эмбер, тихий и задумчивый, взбудораживая все внутри меня:

– Что делаем теперь?

Я поднялся, бросив свой наполовину полный стаканчик в мусорный бак, в надежде, что поступил правильно. Что Тристан справится. Что я не возложил все свое доверие на того, кто предаст всех нас.

– Сейчас, все что мы можем, это ждать.