Раздражающе задорное пение птиц проникло в мой сладкий сон.

Поморщившись, я открыла глаза и прищурилась от проникающего через открытое окно солнечного света. Затем подняла голову и уставилась на окружающую меня обстановку, позволяя разуму ухватиться за происходящее. Я пребывала в драконьем обличии, лежа в той же маленькой комнатке, которую прошлой ночью показали мне мужчины в оранжевых робах. И вспомнила суматоху, шарканье босых ног вокруг меня и гомон голосов, говорящих на неизвестном мне языке. Припомнила одного улыбающегося монаха, стоящего на коленях у меня в изголовье и говорящего со мной в течение операции по извлечению пули из моей ноги. И хоть я не понимала ни слова из сказанного им, его голос звучал тихо и умиротворяюще, а ладонь у меня на лбу дарила прохладу, несмотря на чешую. Он был, размышляла я, очень храбрым, чтобы вот так сидеть у головы раненого дракона, пока его товарищи вытаскивают пулю из его ноги, пока я шипела и рычала от боли на протяжении всей операции.

Я осторожно села, мысленно приготовившись к боли, но хоть в области раны и чувствовалась тупая боль, нога странно немела и покалывала. Вытягивая шею то в одну, то в другую сторону, я обследовала свой бок. Квадратик марли был наложен на рану, поэтому я не могла увидеть ее, но та ощущалась чистой и обработанной, что было определенно лучше куска свинца под чешуей. Хотя от бинта исходил резкий запах трав, заставивший меня содрогнуться и отпрянуть назад.

«По крайней мере, она не сильно болит. Ура обезболивающим, в каком бы виде они ни прибыли. Мне и правда следует прекратить все эти капризы». Я оттолкнулась вперед, потягиваясь и вытягивая шею и крылья, и оглянулась по сторонам. «Удивительно, а где все?»

Воспоминания прошлой ночи нахлынули на меня: выстрелы и солдаты, запах дыма и страха; мужчины, приближающиеся со всех сторон и поймавшие нас в ловушку под землей. Страстный шепот Кобальта, объятия страха, ожидание смерти. И потом его внезапное появление и то, как сильно забилось мое сердце, когда я осознала, кто передо мной.

Вздохнув, я отогнала эти мысли прочь, пока волна эмоций не хлынула через край и не захлестнула меня. Раньше или позже, я должна была снова столкнуться с ним, и насколько я ждала этой встречи, настолько и боялась, но сейчас я не буду об этом думать. Заметив на кушетке стопку аккуратно сложенной одежды, я побрела туда, чтобы ее осмотреть, обнаружила просторные джинсы, нижнее белье и футболку. Во всяком случае, я была подготовлена к итоговому перевоплощению, хотя, как всегда, я с неохотой возвращалась в человеческую форму после длительного пребывания в истинном обличье. Но если смотреть с хорошей стороны, мне не придется семенить вокруг храма в облегающем костюме гадюки или в оранжевой робе на восемь размеров больше.

Когда я заставила себя принять вид человека, моя нога стала болезненно начала пульсировать, и мне пришлось покрепче стиснуть зубы. Но какая бы целебная мазь ни была нанесена на рану, она прекрасно справлялась со своей задачей. Сбросив костюм гадюки, я осторожно переоделась: натянула джинсы поверх повязки, радуясь, что джинсовая ткань не трется о кожу. Натянув футболку, я провела пальцами через спутанный клубок волос, поморщившись. «Ай. Почему все так запутано после превращения? Не похоже, чтобы я летала с развевающимися на ветру волосами». Мельком я подумала, смогу ли попросить у кого-нибудь расческу, но затем осознала, как нелепа подобная мысль. «Лысые монахи, Эмбер. Это место, вероятно, не видело расчески с того дня, как было построено».

Решив, что выгляжу хотя бы наполовину прилично – что было сложнее, чем казалось, поскольку в комнате не было зеркал, – я распахнула дверь и шагнула из комнаты в коридор. Монах, проходящий через другой дверной проем, тут же остановился и поклонился мне, сжав и сложив руки под подбородком. Слегка смутившись – я не привыкла к тому, чтобы мне кланялись, – я ответила слабой улыбкой и подняла руку.

– Эм, привет. – Он любезно кивнул, но его взгляд оставался напряженным, словно он ждал, что я что-то спрошу у него. – Я ищу своих друзей, – продолжила я, размышляя, понимает ли он хоть слово из сказанного мной. – Вы знаете, где я могу найти их?

Мужчина молча поднял руку, указывая на что-то позади меня. Ошеломленная, я обернулась…

…Гаррет стоял там, в конце коридора.

У меня внутри все покачнулось. Он вытянулся, словно не ожидал увидеть меня здесь. На секунду мы уставились друг на друга, тишина окружала нас, как хрупкое стекло. Он снял униформу солдата: джинсы и белая футболка пришли на смену сапогам и военному бронежилету, хотя он все еще носил при себе пистолет, закрепленный на поясе. Я увидела повязку, показавшуюся из-под рукава на его левой руке, и ощутила укол вины. Прошлой ночью я держалась не очень хорошо. Мне следовало объяснить, что происходит, больше разговаривать с ним. Он видел меня с Кобальтом вместе и мог предположить…

Я заколебалась. Он предположил, что мы с Райли теперь вместе. Конечно, так он и подумал, не было причин решить иначе. И… разве это не являлось правдой? Разве Райли не сказал, что хочет быть со мной? И я… тоже хотела. Или, как минимум, совершенно точно этого хотела моя драконья половина.

Но, если я была так уверена, почему обычное присутствие солдата заставляло мое сердце дико биться? Почему он не выходил у меня из головы, маяча в подсознании с той ночи, когда ушел? С Кобальтом мой дракон чувствовал себя полноценным, словно тот моя вторая половинка. Как будто судьбой, природным инстинктом или провидением нам суждено быть вместе. Но мои чувства не хотели отпускать Гаррета.

– Эмбер. – Его голос звучал ласково, заставив меня вспыхнуть. Нечто необузданное промелькнуло в его глазах, прежде чем он успел моргнуть, и его взгляд снова стал холодным. Маска Идеального Солдата.

– Ты в порядке? – спросил он, но это был просто вежливый вопрос. Обыденный. Боец интересуется, пострадал ли его соратник. – Как твои раны?

Я пожала плечами.

– Жить буду. Переживала и худшее. – Он не ответил, даже не улыбнулся, и я в смущении потерла руки. – А ты как?

– Порезы неглубокие. Просто царапины, как я и говорил. – Голос звучал невозмутимо. Не резко и не грубо, просто равнодушно. Когда он говорил подобным тоном, у меня внутри все сжималось. Словно мы снова стали незнакомцами. – Мне нужно идти, – продолжил он прежде, чем я смогла задать миллион вопросов, вертящихся у меня в голове. – Если ты ищешь Райли, – добавил он, указывая вперед, – он с Уэсом в комнате дальше по коридору. Я поговорю с вами позже вечером.

– Почему ты вернулся? – Гаррет напрягся, и я сменила тактику прежде, чем он смог закрыться полностью. – Ты упоминал о происшествии. Ты выяснил что-то в Англии, нечто значимое. Что происходит?

– Объясню сегодня ночью, когда все смогут отдохнуть. Это нужно услышать всем. – Его глаза стали мрачными, он отступил назад и вежливо кивнул мне. – Я должен проверить кое-что, – начал он, хотя уже больше не смотрел на меня. – Увидимся ночью.

– Гаррет.

Он замер, стоя ко мне спиной, но не повернулся. Кусая губы, я сделала пару шагов по направлению к нему, пристально глядя на линию его широких плеч. – Значит, наши отношения теперь станут такими? – спросила я. – Словно мы вовсе никогда и не знали друг друга?

– Я не знаю. – Его голос и сейчас звучал невозмутимо. Он обернулся, серо-металлические глаза смотрели осуждающе и печально, отчего все внутри меня перевернулось. – Не думал, что снова тебя увижу. Некоторое время я размышлял, сделал ли тогда правильный выбор, но теперь, похоже, получил ответ. Тебе не потребовалось много времени, чтобы сделать выбор.

– Ты тот, кто ушел, – с жаром напомнила я. – Ты не должен был оставлять меня.

– Но ты не просила остаться.

Мы смотрели друг на друга, тысяча чувств бурлила внутри. Мои мысли и эмоции стали хаосом, вплетаясь друг в друга, пока стало уже невозможно разделить их. Гаррет стоял там, раненый и прекрасный, его тень выглядывала из-под маски солдата, и вина свинцовым шаром давила на меня изнутри.

Скрип открывающейся двери прервал нас. Мое сердце упало, даже когда поток жара, пробежавший по моей коже, сообщил, кто вошел в коридор. На секунду Райли остановился, рассматривая Гаррета и меня, прежде чем широкими шагами двинуться к нам.

– Привет. – Его голос был идеально вежливым: в тоне не прозвучало отголосков рыка, а в глазах не мерцали злые огни, когда он подошел. Но я могла чувствовать напряжение, давящее на его плечи, его кожа излучала едва уловимый жар. Как будто Кобальт затаился прямо на поверхности и находился в шаге от того, чтобы вырваться наружу и зарычать Гаррету в лицо. Он мельком взглянул на солдата холодным и невозмутимым взглядом, но все же с некоей угрозой, прежде чем повернуться ко мне. – Не знал, что ты уже проснулась, Искорка, – сказал он и поднял руку, легко и ласково касаясь моей щеки. Тепло разлилось по телу, когда Райли робко улыбнулся. – Все в порядке?

Нет. Все не в порядке. Я чувствовала, что они оба смотрят на меня. Могла ощущать стремление Райли защищать, и затягивающие меня терзания Гаррета, разрывающие напополам. Это уже слишком. Я должна убраться от них обоих.

– Мне нужно на воздух, – сказала я и рванула прочь от них, попятившись по коридору. Юноши уставились на меня, обеспокоенные, и я с предостережением выставила руку. – Нет! – почти прорычала я. – Все в порядке. Мне просто… нужно подумать. В одиночестве. Вы двое стойте там, где стоите.

И прежде, чем они смогли сказать что-нибудь еще, я развернулась, помчалась по коридору и выбежала наружу через первый попавшийся выход, на солнце.