Часть 48
— Это что за несуразица? На таком нужно ездить? А если я не умею? — Танька слегка подалась назад от удивления, едва не наступив Лютому на лапку.
— Вы же «аппаратом» интересовались, а это…
— А это на… надо самой подталкивать к цели, — она чуть не начала заикаться. — Как?!
— Как вы собирались на мотоцикле ездить? Если раньше получалось — сейчас точно не разучились.
— Хрен его знает, ездила или нет, — пробурчала себе под нос.
— Да вы оцените эту прелесть: полноценный горный, но как раз на ваш рост, потому что сделан на заказ. Специально для бездорожья, оттого и вид у него такой странный. Я очень быстро закончу подготовку и вы опробуете байк, тут тихие улицы. А пока выберите, что вам нужно еще, я уже все разложил на прилавке.
* * *
После долгих сборов, испытания серебристого велосипеда и размещения всего необходимого в сумках велорюкзака, ехать куда-либо оказалось поздно.
— Могу предложить вам испытать еще и новый дом, — за время, проведенное вместе в примерках одежды и обсуждениях достоинств разных ножей, продавец стал уже почти приятелем.
— Это как? — Таня недоуменно уставилась на парня.
— Я сам предпочитаю жить в магазине, здесь все есть, не беспокойтесь. Составите компанию: вы — в своей палатке, я — в своей. И спальник опробуете. Идет?
— Здорово! А..?
— Душ и туалет — там, — он показал на маленькую дверку. — Еще — меня зовут Гаюс, — Танька с благодарностью пожала протянутую руку.
Лютому перепал сухой корм и крекеры. Вместо костра разложили в подсобке походный столик, выставив на него металлические кружки с чаем. Потемки, растворяемые светом фонариков, палатки с откинутыми пологами, подложенные для мягкости спальные мешки, клацанье туристической ложки о стенки консервной банки, неспешное время, — что может быть лучше для знакомства? В такой атмосфере и завязался разговор.
— Я оканчивал школу с уклоном в биологическую математику, но никогда не соответствовал ее требованиям: тянуло на авантюрные путешествия, в дорогу, хотелось жить в лесу… Не мое это, всегда на одном месте торчать. Здесь подзаработаю и дальше двинусь.
— Ты тоже не умеешь жить по плану? — подхватила ниточку Танька, бесстыдно облизывая ложку от остатков тушенки.
— А кто еще? — удивился Гаюс, вычищая донышко банки кусочком хлеба.
— Да так, есть один повар. Не важно. Так что про план жизни на ближайшие пять лет скажешь? Только путешествия?
— Не нужно план составлять, вредно для психики. Вот представь, что запланировала на день кучу разных дел, — он вынул взгляд из банки, — уже половина позади и тут подворачиваешь ногу, падаешь с лестницы и ломаешь шею. Все, ты инвалид. Это в худшем случае. Как теперь с планами на ближайшие пять лет?
— А в лучшем? В лучшем случае?
— В лучшем случае — сразу умрешь. И не будешь мучиться ответом на дурацкий вопрос о планах, — рассмеялся Гаюс.
— Извини, — смутилась Танька. — А почему ты сказал «инвалид», ведь в обществе так не принято выражаться.
— Да? И кого я этим оскорбляю? Ты ведь не из лицемеров, так что загляни в словарь и поинтересуйся значением слова. Или мне под общую гребенку ложиться? — с удовольствием хрустнув крекером, Гаюс шумно втянул толику горячего чая.
— Зачем крысишься? Я просто спрашиваю, а быть как все — врагу только пожелаю. Тебя с темой корректного отношения уже достали, я погляжу, — Танька подалась вперед и пристально посмотрела в глаза парня.
— Есть немного, — в ответе просквозила неловкость. — Ты календарь давно видела? Ну, такой, где рассказывают, какой сегодня отмечают день того или иного?
— А что там необычного?
Гаюс наклонился поближе к Таньке и заговорщически понизил голос:
— Не может быть нормальным мир, где отмечают дни болезней, а не дни здоровых людей, — он снова сел прямо.
— Ты не шутишь? Больных, значит, в расход?
— Не перегибай палку, я о другом говорю. Просто боюсь не успеть насладиться жизнью. Знаешь, как хочется кричать? Нет — выть! Как хочется выть, когда понимаешь, что уже прожил половину жизни! Осталось совсем немного! А тут в календаре то день дауна, то — больного спидом… Представляешь? Не радоваться здоровью, а отмечать болезнь. Настроение совсем ни к черту становиться, так еще и деликатным быть?
— А куда? — проснулась Танькина наивность.
— Что «куда»? — удивился любитель здоровья.
— Ну, если не к черту, то куда? Настроение?
— Фиг его знает, я не думал над таким. Тебе зачем?
— А вдруг я дьявол и родню ищу?
От хохота Гаюс сполз со спальника на пол:
— Умеешь разрядить обстановку, — вытирая слезы сказал он. — Лучше анекдота будет, честное слово.
— Я серьезно, — обиделась Танька.
* * *
— Она собирается действовать или так и будет бездельничать? — технику не терпелось.
— Почему ты решил, что она должна что-то делать? Она просто живет. Экипировалась, вот, как для маленькой экспедиции, так что долго там не задержится, не надейся, — оператор ясным взглядом оценивал ситуацию.
— А миссия?! — прозвучало возмущенно.
— Да плевала она на предназначение, поверь, — ответная улыбка была искренней.
* * *
Ранним утром Танька уводила свой серебристый байк навстречу Солнцу. Лютый удобно сидел позади, на пакете с палаткой, как всегда охраняя тыл. До встречи с Саялом еще было время и Таня собиралась сделать первый шаг к мечте.
Пока приноравливалась к новому способу передвижения, привыкала к утяжеленному поклажей новому участнику вторжений в реальности, наматывая сужающиеся постепенно круги.
Она подрулила к магазину игрушек как раз к открытию и, оставив велосипед с грозным охранником возле витрины, вошла, на ходу доставая деньги из рюкзачка.
— Здрасьте. Мне вон ту зеленую животинку с полосатым хвостом и эту куклу в голубом, — начала она уже с порога.
— Кукла не продается, это выставочный экземпляр, — так и не поприветствовав маленького покупателя, фыркнула продавщица. — Вот тебе твое волосатое, а куклу другую выбери. Смотри, сколько красивых, — показала на полку со штампованной безвкусицей убогого куклодела.
— Зачехли уста, кошка драная, — убедительно отреагировала Танюша. — Я покупаю куклу в голубом.
— Как ты разговариваешь со старшими, дрянь! Охрана! Да где тебя черти носят?! Выведи эту на улицу!
— Не такая уж я и дрянь, — уворачиваясь от вдруг возникшего секьюрити парировала Танечка. — Не хочешь по-хорошему — будет по-ещелучшему.
Стражник вдруг потерял к ней всякий интерес и пошел увлеченно катать игрушечный паровозик по прилавку. В раскрытый от удивлении рот лавочницы залетела шальная муха и она закашлялась, отплевываясь. Танька хихикнула, но просто так прощать не собиралась. Правда, пропадала надежда узнать, где могут «носить черти».
— Теперь вежливо, с почтением, преподнесешь мне в подарок именно вот ту куклу, — показала на полку с мечтой. — И ленточки не помни!
— Прошу вас, примите на память, — сгорая от смущения, произнесла хозяйка прилавка, протягивая вожделенное.
— Благодарю вас, — с шутливым полупоклоном приняла подношение девочка.
Крепко прижимая приобретения, упакованные в прозрачные пакеты, Танька вышла на улицу. Распахнутые синие глаза горели ярче десятка Солнц, чарующая улыбка была полна разгаданных тайн, весь мир должен был застыть при виде счастья…
Миру было плевать. Прямо на грязный тротуар и валяющиеся на нем два тела. Совсем рядом с Танькиным байком, вокруг распростертых тушек, полукругом стояла толпа.
«Лют! Почему ты меня не позвал? — обиделась повелительница серого монстра.»
«Зачем? Сам отлично управился, — хитрая морда облизнулась и тихонько рыкнула на толпу.»
Народец слегка вздрогнул, но решил качать права.
«И портить нам настроение? Хрен вам!
Только, чур, не калечить!
Нафиг надо? Если сами не полезут…»
Не глядя ни на кого, повелительница лохматого рыцаря спокойно положила покупки в корзинку на переднем багажнике и попыталась незаметно, под взглядом десятков глаз, выкатить серебристый агрегат из окружения.
— Не так быстро, — прозвучало из толпы. — Это твой зверь, девочка?
— Он может покусать!
— Почему без намордника?!
— Где ее родители? Ищите родителей!
— Сейчас приедут, заодно и разберутся!
Танька остановилась, держа за рога покорителя бездорожья. Выяснять отношения совсем не хотелось. Тяжело вздохнув, приказала толпе помнить только драку между парнями за чужой велосипед и пошла дальше.
«А камеры?
Что за зверь такой?
Камеры наблюдения. Они пишут все, что происходило.
Да хоть рисуют, что плохого?
Там будет видно, что на самом деле…
Лют?!»
«Я молнией метнулся, фиг разглядишь!»
«Что ты с ними вообще сделал? За что — и так понятно.»
«Удар хвостом в висок! — гордо похвастался мохнатый.»
«Убил?»
«Нет, но в отключке еще побудут. И никаких следов!»
«Умница ты мой! Видал, что я купила? Твою зеленую! Теперь у нас есть свои игрушки!»
«Класс!»
«Ха! Я ж говорила, что попробую.»
* * *
— Вот объясни, для нафига ей кукла? Что Лютый нашел в этом зеленом кошмаре? — техник даже склонился из своего кресла в ожидании ответа.
— Ты не поймешь, уж извини, — вздохнул оператор.
