Человек с сердцем злобного зверя

Шем Бэнкрофт опустил 100-кратный бинокль и глупо ухмыльнулся. «Серенити» он нашел вскоре после рассвета, а кроме него – отряд «Грабителей», которые отправились на поиски корабля вчера и пропали. Рядом с «Серенити» в ряд лежали тела, накрытые брезентом: кто еще это мог быть, как не Хаззарды – Элли-Мэй, Фрэнк, Руфус и Айзек? Шема нельзя было назвать образованным человеком, но такие подсчеты мог провести даже он. Четыре исчезнувших человека, четыре трупа. Это и ежу ясно.

Шему не пришлось ломать голову и над тем, что с ними стало. Их, очевидно, убила команда корабля. Каким-то образом люди на борту «Светлячка» застали Хаззардов врасплох и прикончили их. Вандал именно это и заподозрил, когда вчера вечером Элли-Мэй и трое ее братьев не вернулись в лагерь в Серной балке. А Шем только что в этом удостоверился.

Таким образом, общее число «Грабителей», убитых этими чужаками с чужой планеты, достигло десяти – и это не считая того, что они ранили в плечо самого Вандала. Эти события, очевидцем которых стал Шем, напугали его и выбили из колеи.

Все это навело Шема на две мысли. Первая: люди со «Светлячка» – не те, кем кажутся. Они – сила, с которой следует считаться. И вторая: они получат по заслугам, и когда это произойдет, для них начнется настоящий ад, апокалипсис – то, о чем написано в Книге откровений. Вандал, который ничего не делал спустя рукава, об этом позаботится.

Чужаки уже купили себе огромную, с горкой, порцию боли.

Пока солнце поднималось, Шем продолжал разглядывать корабль. У него с собой была рация, но время выйти на связь с Вандалом еще не пришло. Босс, скорее всего, еще спит, а с теми, кто его будил – по любой причине, – он всегда обходился сурово.

Шем прятался за единственным укрытием в этих краях – на небольшом пригорке, за сухим деревом. Все остальное вокруг было голым и плоским. От давно умершего дерева остался только ствол и несколько веток, отполированных ветром и побелевших на солнце. Оно должно было упасть много лет назад, но почему-то все еще сохраняло вертикальное положение – возможно, из чистого упрямства.

Наполовину скрытый деревом, он наблюдал за тем, как из «Светлячка» вышла горстка людей с инструментами в руках. Поначалу Шему показалось, что они копают канаву. Человек по имени Рейнольдс разбивал землю киркой, а остальные – пастырь, женщина – заместитель Рейнольдса, и молодой доктор, – копали лопатами. Вскоре канава стала уже несколько футов в глубину. Они опустили в нее трупы «Грабителей», и тогда Шем понял, что это могила.

Увиденное Шема озадачило. Они хоронят мертвецов – и притом не своих? И точно: четверо членов команды забросали тела землей и утрамбовали ее, а затем по знаку пастыря встали вокруг могилы, склонив головы. Шем находился слишком далеко и не мог расслышать слова пастыря, но было ясно, что он проводит обряд погребения. Пока шла церемония, Рейнольдс нетерпеливо дергался, словно она ему не нравится и он мирится с ней лишь для того, чтобы порадовать священника. Когда с погребением было покончено, Рейнольдс первым вернулся на корабль.

Шем обдумал увиденное. Команда «Светлячка» могла просто оставить трупы гнить на солнце. Запах привлек бы койотов и других пожирателей падали, и они быстро бы с ними разобрались. Однако эти люди совершили достойный поступок, похоронили «Грабителей» как полагается. Да, конечно, никто не хочет, чтобы у его дверей разлагались трупы, ведь это негигиенично и непрактично – вонь, мухи, микробы и так далее. Но похоронить их и помолиться над могилой по-христиански…

В не слишком поворотливом мозгу Шема столкнулись противоречивые мысли. В конце концов он решил, что это не важно: люди со «Светлячка» – все равно враги, те самые, кто бросил вызов «Грабителям» и ранил Вандала.

А Шем твердо знал, на чьей он стороне.

Он уже почти два года был на стороне Элайаса Вандала, и за это время превратился из бродячего смутьяна, бездельника и неудачника в человека, которого боялись почти все жители Фетиды. Карьера мелкого преступника для него осталась позади: теперь он обладал весом и положением в обществе – он стал правой рукой лидера «Грабителей», ни больше ни меньше.

Все началось в Браунвейле – а точнее, в тюремной камере в офисе браунвейлского шерифа, где Шем просыхал после неудачного пьяного загула. У Шема было довольно смутное представление о том, что он натворил вчера вечером и чем заслужил место в камере, однако костяшки его пальцев – покрытые синяками и запекшейся кровью – наводили на определенные мысли.

Немногие города Фетиды могли похвастаться наличием шерифа, но Шему не повезло – он не только оказался в одном из них, но, кроме того, еще и нарушил там закон. Однако в конце концов оказалось, что ему страшно повезло. Это событие стало поворотной точкой в его жизни, ведь его сокамерником был не кто иной, как Элайас Вандал.

Поначалу у Шема сложилось впечатление, что его сокамерник – человек, которого следует избегать. Шрамы на лице сами по себе создавали отталкивающее впечатление, да и в целом от него исходила аура угрозы. В детстве Шема воспитывал отец, который был скор на расправу и любил насаждать дисциплину с помощью ремня, хлыста или любого другого инструмента, попавшегося под руку. Шем знал, что это такое – жить с человеком, любящим жестокость, человеком, у которого сердце злого зверя. Таким был его отец, таким был и парень, который сейчас крепко спал на соседней деревянной кровати. Шем чувствовал это. Такие люди словно распространяли вокруг себя особый запах – запах, который ты распознавал скорее инстинктом, чем носом.

Шему не терпелось поскорее выбраться из камеры.

Но вот беда: шериф, похоже, не очень-то хотел освобождать его прямо сейчас. Помощник шерифа – тоже. Оба сидели за своими столами в главной комнате чуть дальше по коридору, пили кофе и болтали. Шем, страдая от тяжелого, раскалывающего череп похмелья, мечтал о том, чтобы один из них прошел бы в его сторону, позвякивая ключами, и отпер бы камеру до того, как проснется его сокамерник. Человек со шрамами спал беспокойно, он уже начал ворочаться и мог в любой момент проснуться.

Минуты уходили, и Шем нервничал все сильнее. Ему хотелось закричать, умолять о том, чтобы его выпустили. Но он боялся разбудить соседа.

– За что сидишь?

Шем едва не подпрыгнул до потолка. Два глаза блеснули с другой кровати, один – частично закрытый кожной складкой, похожей на воск.

– Ты со мной разговариваешь? – настороженно спросил Шем.

– Тут больше не с кем. Я повторю вопрос: за что сидишь?

– М-м-м… точно не знаю. Наверное, вчера нализался. Может, подрался с кем-нибудь. Ты знаешь, как оно бывает.

– Это точно.

Сокамерник приподнялся и сел на кровати. Он был высок и крепко сложен. Шем тоже был высоким и широкоплечим и в силе недостатка не испытывал, но у этого парня плечи, как у быка, предплечья – размером с окорок, и он на несколько дюймов выше Шема. Мускулы у него – не те похожие на шары вздутия, которые накачиваешь, работая с весом в тренажерном зале, а грубые, жилистые, которые нарастают от физического труда и тяжелой жизни.

– Ну, – обратился он к Шему. – Ты задашь мне тот же вопрос?

– Тот же вопрос?

– Как я здесь оказался.

– Ага. Конечно. Как ты здесь оказался?

– С этим связана целая история, – ответил сокамерник. – Она началась с того, что кто-то посмеялся над моей внешностью, и закончилась тем, что я вколотил его морду в пол и топтался на его шее до тех пор, пока у него не хрустнул хребет.

Шем сглотнул. Человек говорил таким обыденным тоном, что Шем ни на секунду не усомнился в его словах.

– Ты убил человека, – сказал он. Это было утверждение, а не вопрос.

Сокамерник пожал плечами:

– Не он первый. И, возможно, не последний. Мне бы и это сошло с рук, если бы его подружка не ударила меня по затылку. Пока я был занят – втаптывал в пол ее мужика, пронырливая сучка взяла и врезала мне монтировкой по кумполу раз шесть, а может, семь. Бабы. От них одни неприятности. Поверь мне, я-то знаю. Всю жизнь из-за них страдаю.

Сокамерник провел рукой по бороздчатым, грубым контурам покрытой шрамами части лица.

– В общем, – продолжил он, – когда я пришел в себя, то уже был в наручниках, а шериф Тули целился в меня из своего шестизарядника. Он держит меня в этой дыре уже неделю и до сих пор не знает, что со мной делать. Федералов я не интересую, власти Уайтплейнса – тоже. А я тем временем прохлаждаюсь тут. Из собеседников одни тараканы, пока не появился ты.

К этому моменту в голове Шема уже сложилась кое-какая картинка. Нераскаявшийся убийца с изуродованным лицом – не кто иной, как ужасный Элайас Вандал. Господи, он сидит в одной камере с самым опасным преступником Фетиды! Элайас Вандал, который стал символом насилия и о котором говорили только шепотом. Элайас Вандал, который уже больше трех лет странствовал по планете, избивая, калеча и убивая всех, кто встал у него на пути. Элайас Вандал, разбойник и дикарь, некогда бывший одним из Пожирателей и до сих пор придерживающийся их философии, которая строилась на боли, ярости и нигилизме.

Никогда еще Шем Бэнкрофт не был так напуган.

– Че ты так смотришь? – сурово спросил Вандал.

– Как – «так»?

– Словно кто-то на ботинки тебе нассал.

– Да не смотрю я так – по крайней мере, нарочно. Смотри, я улыбаюсь. Все нормально.

– Как тебя звать, парень?

– Шем. Шем Бэнкрофт.

– А я?..

Шем моргнул. Что сказать? Признаться Элайасу Вандалу, что он его узнал? Или притвориться дурачком?

Притворяться дурачком Шем умел лучше всех, поэтому выбрал именно этот вариант.

– Я не знаю, кто ты.

– Я не спрашиваю, знаешь ты или нет. Я прошу тебя спросить. Потому что так поступает вежливый человек – после того, как у него спросили его имя.

– А. Ну что ж, ладно, а ты?..

– Элайас Вандал.

Шем притворился, будто это имя ему не знакомо.

– Ты уже слышал это имя, – сказал Вандал.

– Нет. Не-а. Ни разу.

– Это видно. Шем, у тебя такое лицо, с которым невозможно хранить тайны. Все твои мысли написаны на нем огромными прописными буквами. Тебя так же легко читать, как книжку с картинками. Наверняка все просто обожают играть с тобой в покер.

Шем изо всех сил притворился, будто не думает о том, как бы оказаться где-нибудь подальше отсюда. Если завопить во все горло, успеет ли шериф прийти вовремя или на счету Элайаса Вандала появится еще одна жертва?

– Успокойся, брат, – сказал Вандал. – Ты дергаешься, словно зашуганная кошка.

– Нет. Нет, неправда. Я спокоен.

– Все нормально. Я не собираюсь причинять тебе вред. Зачем мне это? Никаких причин у меня нет.

А психам нужна причина? Судя по тому, что Шем знал о Вандале, для того, чтобы вызвать гнев последнего, не требовалось особенных усилий. Рассказывали, что одного человека Вандал избил до смерти только потому, что тому хватило смелости не слишком быстро убраться с его дороги. Еще поговаривали, что он перерезал глотку женщине, которая дернулась, увидев его лицо. Часто такие слухи обрастали выдуманными подробностями и превращались в легенды, содержащие в себе лишь крошечные крупицы правды. Однако в случае Элайаса Вандала Шем был уверен, что они – чистая, абсолютная истина.

– Нет, – продолжил Вандал, – по-моему, Шем, ты мне нужен.

– Я нужен? Тебе?

– Ага. Я всю неделю жду, когда же появится кто-нибудь вроде тебя. Тебя привело ко мне провидение.

– Правда?

– Мне кажется, что такой человек, как ты, нуждается в наставлениях. Я думаю, что у тебя в жизни не было цели. Ты жил одним днем, иногда дрался, но не более того. И вообще ничего не достиг.

Это было довольно точное описание двадцати с небольшим лет жизни Шема. Он никогда не работал где-либо дольше одного месяца, и у него была привычка тратить все свои небольшие сбережения – в основном на алкоголь и наркотики, иногда на азартные игры и время от времени на женщин. А когда наступали тяжелые времена, он, чтобы не помереть с голоду, промышлял карманными кражами и грабежом.

– Выручи меня сегодня, – сказал Вандал, – и тогда я сделаю из тебя человека.

– Как выручить? – спросил Шем.

– Просто подыграй мне.

С этими словами Вандал прыгнул на Шема и стал его душить.

Никогда в жизни Шем не орал так, как сейчас. Это был пронзительный вопль, звук, выражающий чистый ужас.

Шему не пришло в голову, что если бы Вандал душил его как следует, то он не смог бы дышать, а уж вопить и подавно. Он вцепился в руки Вандала, пытаясь избавиться от этого безжалостного, похожего на тиски, захвата, и просто отчаянно кричал, надеясь, что шериф Тули и его помощник придут его спасать.

Они действительно пришли.

А вот спасти его у них не очень-то получилось.

Ведь как только двое служителей закона с оружием наготове вошли в камеру, Вандал отпустил Шема и со звериной скоростью бросился на помощника шерифа. Он схватил его за руку, которая держала оружие, направил ствол в сторону шерифа Тули и надавил на палец, лежавший на спусковом крючке. Пуля продырявила живот Тули и вышла насквозь, пробив еще более крупное отверстие в спине.

Пока Тули падал, Вандал вывернул руку помощника шерифа вверх – так, чтобы дуло пистолета оказалось у того под подбородком. Помощник шерифа сопротивлялся, но Вандал был сильнее, значительно сильнее его. На лице помощника отразился ужас. Он знал, что сейчас произойдет, и был не в силах это предотвратить.

Его мозги разлетелись во все стороны и прилипли к грязному потолку.

Шем, увидев, как погибли шериф и его помощник, был уверен, что сейчас настанет его очередь. У него подогнулись колени. Его затошнило.

Вандал тем временем расхохотался, словно только что провернул какой-то уморительный розыгрыш.

– Отлично, Шем, мой мальчик, – сказал он и хлопнул Шема по спине с такой силой, что у того перехватило дыхание. – Это было супер. Первоклассная актерская работа. Не знай я, что к чему, то подумал бы, что ты по-настоящему перепугался!

– Ага. То есть нет. – Шем коснулся больного горла. – Совсем не испугался. Ни в малейшей степени.

– Тогда идем. – Вандал передал Шему пистолет помощника шерифа. – Пора валить из этой помойки.

Ненадолго, на самую малую долю секунды, у Шема мелькнула мысль о том, чтобы застрелить Вандала. Тот стоял к Шему спиной, не промахнешься. Возможно, за его голову назначена награда, и даже немалая, и даже если нет, то человек, застреливший Элайаса Вандала, непременно прославится. Про него узнают по всей стране. Все будут ставить ему выпивку. Узнав о том, кто он, женщины будут с ума сходить от восторга. Он станет настоящей знаменитостью.

Вандал остановился в дверях и, не оборачиваясь, сказал:

– Гони от себя эти мысли, Шем. Люди и получше тебя отправлялись на тот свет, думая, что могут пристрелить Элайаса Вандала.

Шем опустил взгляд и увидел пистолет шерифа Тули – он торчал из-за пояса Вандала стволом назад, нацеленный в пах Шема.

– Ты же не настолько глуп, а, парень? – спросил Вандал. – Нет, конечно. Ты же умный, у тебя своя голова на плечах. Ты пойдешь со мной и станешь моим помощником. Вместе мы совершим великие, незабываемые дела. Это я тебе обещаю, Шем Бэнкрофт. У меня есть планы, и они, мой новый друг, приведут тебя в восторг.

Страх тоже повлиял на решение Шема остаться с Вандалом, но главную роль сыграла надежда. Даже в детстве Шем всегда думал, что из него ничего не выйдет. Его отец предсказывал, что он навсегда останется бездельником и неудачником – и до знакомства с Вандалом Шем воплощал в жизнь это предсказание. Но Вандал, похоже, разглядел в нем то, что не заметил его старик, почувствовал, что в Шеме скрыт потенциал. Он убедил Шема в том, что тот способен на большее.

Следующие сутки, проведенные в Браунвейле, стали для Шема боевым крещением. Они с Вандалом устроили в городе беспредел: обчистили кассы всех магазинов, сожгли несколько зданий и убили десять человек. Двух из них убил Шем, и это были первые убийства в его жизни. Казалось, что Вандал решил отомстить городу за то, что его посадили за решетку. Он превратился в агрессивный вихрь, и Шем с радостью позволил этому вихрю себя увлечь.

По максимуму свой гнев Вандал излил на женщину, которая вырубила его, – ту, из-за которой его арестовали. Шем до сих пор содрогался от ужаса, вспоминая, то, как долго Вандал ее пытал, и ее невообразимо жуткую, отвратительную смерть. Все это, несомненно, мог придумать только Пожиратель. Вандал заставил Шема за всем наблюдать – не пропуская ни одной тошнотворной минуты, – и Шем понял, что назад пути нет. Он стал сообщником Вандала – окончательно и безнадежно. Если он когда-либо предаст Вандала или попытается сбежать, то разделит судьбу этой женщины. Теперь он и это чудовище связаны вместе узлом из насилия, преданности и соучастия – отныне и до скончания века.

Начатая ими бойня продолжалась еще несколько месяцев, и за это время на их орбиту затянуло новых людей, таких же, как они, – диких, неуспокоенных, людей, в которых, словно гнойник, скрывалась обида на весь мир. Отряд Вандала увеличился до дюжины бойцов, затем до двадцати и вскоре превратился в настоящую банду.

Вандал дал им название: «Грабители». Это было немного похоже на «Пожиратели».

По мере того как число «Грабителей» росло, им требовалось все больше добычи. Но чем больше их было, тем меньше доставалось каждому из них.

Тогда Вандал придумал схему, которая должна была принести всем им реальные деньги. Ограбления хозяйственных магазинов давали неплохой доход, нападения на поезда и дилижансы тоже обладали своей привлекательностью, и даже в простых нападениях на прохожих были свои плюсы, но амбиции Вандала простирались дальше. Он мечтал не только о богатстве, но и о власти. Ему хотелось не просто обкрадывать людей, но еще и управлять ими.

Ведь именно этим и занимался Альянс, верно? Он управлял. Он контролировал каждый аспект жизни в цивилизованных частях галактики – от пищи, которую вы ели, до товаров, которые вы покупали, от слоя общества, в котором вы вращались, до правил, которым подчинялся ваш распорядок дня. С помощью войск, сил правопорядка, карманных корпораций и подкупленных политиков Альянс крепко сжимал все в своих щупальцах. От него невозможно было скрыться даже на Периферии. Здесь его присутствие ощущалось благодаря его отсутствию – отсутствию удобств, беззаконию, бедности и скверной системе здравоохранения. Планеты и луны, которые Альянс не мог включить в свою сферу влияния, он наказывал, лишая всех благ и преимуществ. Хотите жить без нас? Ладно. Тогда мы сами отвернемся от вас. Мы будем вас игнорировать. Таково было его послание. Вы отвергаете нас? Ну что ж, тогда мы отвергнем вас с еще большей силой.

Вандал задумал создать собственный Альянс – тот, который подошел бы ему. Его Альянс подомнет под себя самый драгоценный ресурс Фетиды – воду. Создай монополию на воду, и тогда будешь контролировать любого, чья жизнь зависит от нее – то есть всех.

К этому моменту Шем уже сомневался в том, действительно ли Вандал – как сам утверждал – когда-то был в банде Пожирателей. Каждый раз когда всплывала эта тема, Вандал уводил разговор в сторону, мрачно бормотал о «вещах, о которых нельзя рассказывать» и о «картинах, которые никто не видел и о которых никто и слышать не хочет». Возможно, это было так. Но иногда Шему казалось, что Вандал просто пудрит всем мозги, чтобы остальные сильнее его боялись.

В любом случае спорить с Вандалом он не смел. Случайно оскорбить его, чтобы он выпустил тебе кишки бумер-ножом? Нет уж, спасибо. Кроме того, Шема не особо волновало то, что Вандал совершил в прошлом. Шем был частью важного дела сейчас, а это было главное. Он, как и остальные «Грабители», был связан с Элайасом Вандалом. К счастью или к сожалению, но их судьбы переплелись.

Все началось с малого. Сперва – одна ферма. Затем парочка деревень где-то в глуши. Вскоре у «Грабителей» уже был целый ряд участков земли, владельцы которых платили за право добывать воду из-под своей земли – воду, которая раньше принадлежала им. «Грабители» ставили людей перед суровым, но простым выбором: регулярно платите или умрите. Большинство людей разумно выбирало первый вариант.

Число «Грабителей» росло. Вандал и Шем были песчинкой, вокруг которой формировалась все более крупная и блестящая жемчужина. Со временем их уже стало больше сотни – достаточно для того, чтобы разбираться с целыми городами. Они превратились в лавину, сметавшую все на своем пути. Любое сопротивление «Грабители» подавляли. У них были и бонусы – например, взятые в плен девушки. Подавляющее большинство «Грабителей» составляли мужчины, и у них как у мужчин были потребности. Вандал следил за тем, чтобы эти потребности удовлетворялись – ведь тем самым он удовлетворял и свои желания. Кроме того, похищение молодых женщин являлось еще одним рычагом давления. Оно повышало уровень ужаса, который распространяли вокруг себя «Грабители». Они забирали у тебя не только воду, но и твою дочь, твою сестру, племянницу, кузину – опасность грозила и твоей плоти и крови. Они могли отнять у тебя все.

Вот это была власть.

Шем просидел на холме еще час, прячась в жалкой тени высохшего дерева, пока солнце, как обычно, безжалостно обдавало Фетиду своим адским жаром.

Команда «Светлячка» продолжала заниматься своими делами. Блондин и заместительница Рейнольдса принялись выправлять вмятины в корпусе корабля и приваривать стальные «заплаты» над пробитыми в нем отверстиями. Рейнольдс ненадолго вышел, чтобы поговорить с ними, а затем появился пастырь и, похоже, предложил им свою помощь. Он закатал рукава и тоже взялся за работу, демонстрируя физическую силу и способности, которые Шем не встречал ни у одного священника. Да, он был совсем не похож на тех трусов, которые могут лишь молоть языком с кафедры.

Вскоре после этого Шем сделал самое ценное открытие, связанное с обитателями «Светлячка».

Из корабля вышли две девушки: старшая – темноволосая и проворная, похожая на эльфа; младшая, судя по одежде, из местных. Они принесли тем, кто занимался ремонтом, еду и напитки.

Шем покрутил колесика бинокля, увеличивая изображение, и увидел, как девушки раздают запотевшие стаканы с лимонадом.

На Шема внезапно накатила жажда, и он облизал губы. Он захватил с собой флягу, но вода в ней была теплая – никакого сравнения с большим стаканом холодного лимонада. На секунду ему вдруг захотелось оказаться на борту «Светлячка» и вместе с остальными насладиться ледяным мутноватым напитком. Лимонад, естественно, из порошка – откуда у них свежие лимоны? И все-таки ему захотелось его хлебнуть.

И в этот самый миг, когда он позволил себе помечтать о лимонаде, темноволосая девушка повернула голову и посмотрела в его сторону.

Она не могла его увидеть. Высохшее дерево для нее было всего лишь точкой на горизонте. Она ни за что не могла догадаться, что за ним прячется Шем.

И тем не менее она смотрела прямо на него, точно по центру поля зрения бинокля, словно видела Шема сквозь линзы так же ясно, как и он – ее, несмотря на то, что это невозможно.

Шем Бэнкрофт пришел в ужас. По его коже побежали мурашки.

Он хотел верить в то, что ему почудилось, что девушка лишь по чистой случайности посмотрела в его сторону.

Но выражение ее лица – любопытное, заинтригованное, ее проницательный взгляд – все это говорило об обратном. Она понимала, что за ней наблюдают издали. Она каким-то образом почувствовала присутствие Шема. Иного объяснения быть не могло.

Затем вторая девушка обратилась к темноволосой, та отвлеклась и потеряла интерес к Шему. Вскоре после этого девушки собрали пустые стаканы и вернулись на «Светлячок».

Вскоре после этого Шем решил, что пора давать задний ход. Пригибаясь к земле, он добрался до места, где ранее привязал свою лошадь к карликовой юкке.

В лагерь «Грабителей» Шем возвращался вполне довольным собой. Он не только сообщит Вандалу, где именно затаились чужаки, но и расскажет, что в их числе две сочных девки. Он мог бы передать эти новости по рации, но ему захотелось сделать это лично – хотя бы для того, чтобы увидеть улыбку на лице своего босса. Даже сейчас, когда прошло столько времени со дня их знакомства, Шем жил для того, чтобы порадовать Элайаса Вандала. Пока Вандал был счастлив, Шем чувствовал себя в безопасности. В этом заключалась несбалансированная формула их отношений.

О том, как темноволосая девушка посмотрела прямо на него, он старался не думать.

Потому что это было нисколечко не жутко.