Глава 14

Саша почти успела добежать до дома, когда в кармане зазвонил телефон, высвечивая имя Вани. Она остановилась, сделала несколько глубоких вдохов, чтобы не выдать себя, а затем придала голосу сонный оттенок и ответила, подавляя несуществующий зевок.

– Айболит, спишь, что ли? – весело отозвался Ваня. Они с Дементьевым собирались по очереди следить за камерами, и его голос звучал бодро. – Там Костян явился. Так что раз я тебя все равно разбудил, подгребай к берегу.

Саша подождала для верности еще несколько минут, якобы одеваясь, а затем снова пошла к реке, но уже по дороге.

Она уже неплохо знала Константина Долгова, чтобы понимать, что он, наверное, единственный из всех сотрудников Института исследований необъяснимого не страдает от кабинетной работы. Но, когда Войтех велел собираться и ехать к черту на кулички, где находилась выездная группа, он сопротивляться не стал. По крайней мере, так говорил ей сам Войтех. Наверняка во время работы на ЗАО «Прогрессивные технологии» ему порой приходилось уезжать и в более длительные командировки.

В Научном городке он вообще прожил несколько месяцев, проводя диспансеризацию населения, поскольку у Директора ЗАО каким-то образом появились сведения, что кто-то из местных жителей обладает экстрасенсорными способностями. Долгов утверждал, что не знал, где и как Директор добыл эту информацию, а также что именно ему известно. Видимо, известно было немного, раз пришлось обследовать все население, а не только детей, среди которых в итоге и отыскалась четырнадцатилетняя девочка-экстрасенс.

Когда исследователи разгрузили все привезенные им вещи, уже начинался рассвет. Оранжево-красное солнце ярким краешком показалось из-за деревьев, разлив над деревней акварельные краски, позолотив крыши и даже немного согревая иней на пожухлой траве.

Проснулась деревня, пришла к импровизированной вертолетной площадке и Нина. Саша видела, что ей осточертело все это расследование, жизнь в деревне, холодная вода и туалет на улице, а потому на ее лице виднелись признаки приближающейся истерики. И это несмотря на то, что ей дали поспать больше остальных. Сама Саша все выкраивала момент, чтобы остаться с Долговым наедине и рассказать, что ей, возможно, тоже нужна помощь. Как бы ни претила мысль просить помощи именно у него.

Все вокруг знали, что она его недолюбливает. Со стороны могло показаться, что Саша до сих пор не может ему простить работу на ЗАО, того, что он участвовал в экспериментах над людьми, над Войтехом, похитил Карину. Но в глубине души она понимала, что не может простить ему другого. В момент самой большой ее слабости, в те секунды, когда ее мир рушился – когда она осознала, что он рушится, погребая ее под завалами, – когда ее разрывало от боли, рядом с ней оказался именно он. И при этом не выказывал особого сочувствия. Наверное, попытайся он это сделать, ей стало бы только хуже, но в тот момент Саша искренне ненавидела его. Даже ударила. И теперь каждый раз, глядя на него, вспоминала те страшные минуты своей жизни. Условные рефлексы, что тут сделаешь? Человек научился мыслить, победил смертельные болезни, покорил космос, но рефлексы никуда не делись. Еще дедушка Павлов говорил нам об этом. Будь ты хоть тысячу раз врач, а ничего с собой не сделаешь.

И тем не менее Долгов был единственным, кто мог что-то предпринять. Но в тот момент, когда Саша уже собралась рассказать ему, в комнату вошли Ваня и Илья Пантелеевич, и она снова промолчала.

Поскольку Долгов приехал сюда потому, что она заподозрила неизвестную болезнь или паразита, Саша подробно рассказала ему, как и почему пришла к таким выводам. К этому времени она уже и сама не верила в эту версию. Однако отбрасывать ее, конечно же, не стоило.

– Может быть, как-то проверить кровь у всех жителей деревни? – предложила Нина.

– Это как? – не понял Ваня.

– Вообще-то, Нина предлагает то, что хотел предложить и я, – кивнул Долгов, потягивая горячий чай из большой глиняной кружки, которой его снабдил Матвей Гаврилович. – Даже если это не болезнь, то мы как минимум сможем установить, один у нас пациент или есть еще.

– И как ты это установишь? – поинтересовался Дементьев.

– Я привез кое-какие реактивы. Своего рода безобидная краска, которая вводится в кровь и распределяется в ней. Если взять кровь через несколько минут, по содержанию краски в плазме мы сможем сделать вывод о том, сколько крови в организме.

Матвей Гаврилович при этих словах заметно оживился. Было видно, что о таком он не слышал и крайне заинтересован.

– С мечеными эритроцитами было бы надежнее, – проворчала Саша.

– Пометить их у нас нет возможности, – пожал плечами Долгов. – Были бы мы в стационаре, было бы проще. Сомневаюсь, что все жители согласятся куда-то поехать на время, даже если мне удастся отыскать нужное оборудование и договориться с больницей.

– Никуда они не поедут, – согласился Матвей Гаврилович. – Вот, даже Мишу не удалось на стационар уговорить.

– А сколько всего у вас в деревне человек?

– Пятьдесят восемь, – сказала Саша. – Мы уже считали.

– Ну, тогда за день управимся, – решил Долгов, – на двоих это немного, а если Матвея Гавриловича обучим, то и вовсе до обеда одолеем.

Таким образом, было решено, что Дементьев и Ваня разрабатывают версию с ведьмой, а Саша и Долгов обследуют жителей. До приезда Войтеха, который звонил сообщить, что уже в Перми, они рассчитывали наработать какие-нибудь результаты.

Сложнее всего в этом плане оказалось заставить всех жителей оторваться от дел и прийти на обследование, но при этом не посеять панику. У них и так возникали вопросы, зачем исследователи остались в деревне, ведь волка поймали. Вот даже ночь прошла спокойно. А теперь какое-то непонятное обследование.

Саша принесла длинный список, который ей написал староста в первый же день, и усадила Нину на кухне доктора в качестве секретаря. Нина вычеркивала из списка каждого пришедшего и непременно велела позвать соседей. Люди шли неровно: то на пороге ФАПа скапливалась очередь, то приходилось ждать, пока придет следующий. Осложнялось дело еще и тем, что всем троим приходилось работать в одном помещении, поскольку во втором кабинете ФАПа все еще находился Михаил. После того как ему начали переливать уже кровь, а не кровезаменитель, его состояние заметно улучшилось. Вплоть до того, что он собрался идти домой, насилу доктору удалось уговорить его остаться до вечера.

После полудня, когда не по-осеннему яркое солнце заглянуло в окно кабинета, поток желающих провериться иссяк. Последней покидала дом старуха Аксинья – полуслепая и с трудом передвигающаяся бабка, которой по виду было лет сто. Она говорила медленно, шамкала впалыми губами и долго не понимала, что именно от нее требуется, поэтому с ней они провозились дольше всего.

Доктор вызвался проводить Аксинью домой, а Долгов склонился над ноутбуком, внося в таблицу последние данные. Пока ни у кого из обследованных не удалось выявить никаких серьезных отклонений, хотя были готовы еще не все результаты. Они брали кровь в том числе на простейшие анализы, и по ним Саша как минимум половину населения деревни отправила бы в стационар подлечиться, но все это не имело к их расследованию никакого отношения.

Саша поняла, что момент наконец настал. Иначе можно тянуть бесконечно долго. Она поднялась со своего стула и подошла к Долгову ближе, нервно сминая край теплой клетчатой рубашки.

Долгов приподнял бровь, ничего не спрашивая.

– Проверь меня, – наконец сказала она.

– Что?

– Проверь меня, – повторила она, расстегивая манжету рукава.

Долгов не сдвинулся с места.

– Есть подозрения?

Саша молча кивнула. Он указал ей на стул, где сидели все пациенты, перетянул плечо жгутом и взял подготовленный шприц. Вся процедура заняла не больше пяти минут, однако теперь нужно было еще выждать полчаса, прежде чем они получат результаты.

– Может, ты в конце концов расскажешь, что произошло? – ровным голосом спросил Долгов, когда Саша так и осталась сидеть на стуле, прижимая к себе согнутую в локте руку и глядя в одну ей видимую точку в пространстве.

Она бросила на него быстрый взгляд, но тут же опустила голову, а затем вывалила весь рассказ о том, что случилось вчера вечером. Долгов не изменился в лице, хотя Саша на его месте наверняка наорала бы на себя.

– Ты вообще в своем уме? – спокойно спросил он, когда она замолчала.

– А что я должна была сделать? – огрызнулась Саша. – Чувствовала я себя нормально, тебя с твоими реактивами здесь еще не было. Жидкости оставалось мало, и она была нужнее Михаилу. Без нее он не дотянул бы до твоего приезда. Ты бы на моем месте поднял панику?

– Я бы на твоем месте рассказал все руководителю группы. И пусть бы он решал, что делать.

– Здесь я врач, и что делать с медикаментами, решаю я.

– В данный момент ты упрямая дура, а не врач, – не выдержал Долгов.

– А ты невоспитанный хам, – не осталась в долгу Саша.

Долгов смерил ее взглядом, но вместо едкого ответа кивнул на кушетку.

– Бегом туда. Кровь вливать до получения результата анализа не стану, но пару литров физраствора не помешают. Раз уж сама не додумалась. Теперь врач здесь я.

Саша тяжело вздохнула, но молча поплелась на кушетку. Молчала и тогда, когда Долгов налаживал капельницу, лишь когда он направился к выходу, спросила:

– Ты куда?

– Позову Дементьева. Каяться будешь.

На это Саше нечего было возразить. Наверное, именно сейчас она поняла, как сильно рисковала все это время.

Саша нравилась Ване практически с первой совместной поездки в далеком две тысячи двенадцатом году. Нравилась по-дружески, как мог бы нравиться парень. С ней было интересно болтать, весело дежурить по ночам при необходимости, она никогда не отказывалась выпить пива и, несмотря на патологическую любовь к правде, не стала возражать, когда они вламывались в чужой офис в чужой стране. Ее легко можно было подбить на любую авантюру. Пожалуй, с ней Ваня смело пошел бы в разведку.

Но иногда ее хотелось придушить. Сомкнуть сильные пальцы вокруг ее шеи и трясти так долго, пока из головы не вылетит вся дурь. Потому что дури там хватало. Не то чтобы сейчас, когда выяснилось, что Саша скрыла от них нападение ведьмы и самостоятельно поперлась ночью за доктором, Ваня сильно удивился. Это было вполне в ее стиле. Она и Дворжака-то не всегда ставила в известность о своих дурацких планах, но тот, в отличие от Дементьева, давно был в нее влюблен и многое прощал. Пожалуй, сейчас Сашу спасло лишь то, что к моменту, когда они с Володей добрались до ФАПа, Долгов успел провести анализ крови и выяснить, что ее жизни ничего не угрожает. С такими показателями вполне можно было лететь в космос на пару с ее дружком.

Интересным был вопрос, почему ведьма напала на нее, но не тронула, как не тронула и раньше самого Ваню. Он теперь был уверен, что чувствовал именно ее прикосновение. Однако и этот вопрос, и хорошая новость о ее здоровье были отодвинуты на второй план другой, не такой хорошей новостью. Дементьеву стало известно, что Саша и Ваня знали о ночных встречах доктора и Айи и тоже промолчали. Не со зла, просто искренне посчитали, что к делу это отношения не имеет, а выдавать чужие тайны не пожелали. Возможно, скажи они это сразу, Дементьев с ними согласился бы, но теперь он уже был зол, и любая искра только раззадоривала бушующий огонь его праведного гнева. Настолько праведного, что Ваня не стал с ним спорить.

Пока Дементьев, призвав всю свою деликатность, откровенничал с Матвеем Гавриловичем, Ваню отправили к Айе. Тем более она оказалась единственной, кто не явился на сдачу крови.

Ване уже доводилось видеть девушку не только на ночной видеозаписи, но ее внешний вид все равно удивил: ярко-розовые джинсы переливались и сверкали стразами, желтая туника скрывала очертания фигуры, доходя почти до колен. Поверх нее был накинут легкий вязаный шарф светло-зеленого цвета, а под ним звенели, стучали и подпрыгивали при каждом шаге многочисленные украшения, висящие на шее. Вторили им и браслеты на запястьях, и длинные сережки в ушах. Даже ярко-рыжие волосы Айи были заколоты большой заколкой со стразами и какими-то висюльками. Ваня не очень хорошо разбирался в женских украшениях, однако благородные металлы от дешевого ширпотреба отличить мог: безделушки Айи были не только безвкусны, в глаза также бросалась их откровенная дешевизна. Как будто большую часть из них девушка купила на блошином рынке в ближайшем городке, а остальное сделала сама из того, что нашлось в сарае. Были здесь и бусинки, и бисер, и обычные камешки, скрепленные медной проволокой.

Но несмотря на это, Айя казалась Ване если не красивой, то очень симпатичной. Навесив на лицо свою самую искреннюю улыбку, перед которой не могла устоять ни одна женщина, он толкнул калитку и вошел во двор.

– Добрый день!

Айя как раз вынесла из дома большой таз с водой, в котором то ли мыла посуду, то ли стирала белье, и выплеснула ее чуть дальше от порога. Она что-то невнятно пробормотала в ответ, даже не взглянув на Ваню. Того это ни капли не смутило. Он захлопнул за собой калитку и подошел ближе, хоть ему и показалось, что Айя при этом напряглась. Спина ее как будто стала прямее, а движения – более резкими.

– Мы проводим обследование всех жителей, – продолжая улыбаться, сказал Ваня. – Возможно, вы не слышали, но…

– Я слышала, – перебила его Айя, поставив таз возле стены и направившись к порогу. – Но я не нуждаюсь ни в каком обследовании.

– Это не займет много времени, вам всего лишь нужно…

– Это вам нужно, а не мне. Пожалуйста, оставьте меня в покое.

Да, пожалуй, улыбку с лица можно стереть. Строптивая красавица на него даже не смотрела, какой толк напрягать мышцы?

– Послушайте, – Ваня все еще старался оставаться вежливым. – Это вы нас позвали. Вы попросили помощи. Так зачем теперь отказываетесь сотрудничать?

– Я вас не звала.

– Неправда. Илья Пантелеевич сказал, что вы тоже сдавали деньги на его поездку в Санкт-Петербург.

Айя наконец посмотрела на него, и на ее гладком высоком лбу, сплошь усыпанном мелкими веснушками, как и все остальное лицо и руки, появилась складка, как будто она не понимала, о каких деньгах идет речь.

– Я не вникала, на что там эти деньги, – наконец призналась она. – Пожалуйста, покиньте мой двор, я не желаю с вами разговаривать.

Айя взялась за ручку двери, собираясь на этом закончить разговор, но Ваня стремительно уперся в дверь ладонью, не давая открыть. Айя оказалась почти зажатой между дверью и ним. Наверное, она испугалась, потому что задышала чаще, но не обернулась.

– Отойдите, – сквозь зубы велела она.

– Давайте я пришлю хотя бы Матвея Гавриловича, пусть он возьмет у вас кровь, – мягко предложил Ваня. – С ним вы будете разговаривать? – последние слова прозвучали с определенной долей язвительности, хоть он и старался это скрыть.

Айя замерла, но так и не обернулась. Несколько томительно долгих секунд они так и стояли: девушка спиной к нему, а он сверля взглядом эту хрупкую, напряженно прямую спину.

– Что вы имеете в виду? – наконец спросила Айя.

Ваня все-таки опустил руку и сделал шаг назад, возвращая между ними комфортное ей расстояние, но не отходя слишком далеко. Лучше иметь возможность снова не дать ей уйти.

– Мы знаем, что вы изображаете из себя призрак невесты Матвея Гавриловича. Приходите по ночам на берег реки к нему на свидание, только он думает, что это не вы, а его Надюша.

Айя по-прежнему стояла к нему спиной, но плечи ее поникли, словно она признавала его правоту и не собиралась больше отрицать очевидное.

– Мне его жаль, – тихо призналась она. – Он единственный, кто отнесся ко мне по-человечески в этой деревне. Наверное, потому что я действительно напоминаю ему Надюшу. Я знала, что он ходит по ночам на берег, видела несколько раз, я сама люблю гулять ночами. И однажды не удержалась, вышла к нему, хотела просто составить ему компанию, а он принял меня за нее. Он плохо видит в темноте, вы знаете? За столько лет ее образ уже стерся из его памяти, черно-белая фотография – все, что у него есть, но она не способна воссоздать мелкие детали тела, черт лица, не способна напомнить мягкость кожи и запах волос. Вот он и ошибся. А я… не стала говорить ему правду. Он очень одинок.

Ваня молчал. Почему-то он поверил в это объяснение.

– Теперь вы знаете правду, покиньте мой двор.

Спина Айи снова стала прямой, но открыть дверь она не пробовала. Как будто чувствовала, что Ваня не даст этого сделать, и не хотела провоцировать его на новое сближение. Ваня уже понял, что тесные контакты ей неприятны.

– Знаю, вы хотите спросить, как я связана с происходящим в деревне, – внезапно продолжила Айя. – Но вам не стоит подозревать меня, это ошибочный путь. А все, что я знала, уже рассказала вашей подруге. Хотя нет, – она внезапно повернулась и посмотрела на него, – она вам не подруга. В этом все дело. Вы смеялись над ней, не принимали всерьез, и она решила доказать вам, что тоже чего-то стоит. Да, дело в этом. – Айя кивнула, как будто разговаривала с кем-то третьим, кого не видел Ваня. – Люди не любят, когда их не воспринимают всерьез. Сколько глупостей совершают из-за этого!

Ваня удивленно разглядывал ее странное лицо, бледно-белое, как будто никогда не знавшее загара, но при этом усыпанное веснушками так плотно, что бледность кожи почти исчезала под ними. Ее слова казались странными, непонятными. Айя вдруг замерла, словно прислушиваясь к чему-то, а затем подняла голову и посмотрела куда-то поверх его плеча, где за деревней плескались глубокие воды Камы.

– Он приехал.

Теперь Ваня удивился еще сильнее. Тоже оглянулся, но за калиткой виднелась лишь пустая дорога и необитаемый дом за ней.

– Кто?

– Тот, кому вы так симпатизируете, что бесите сами себя за это.

По ее лицу скользнула ухмылка победителя, как будто она только что раскрыла какую-то его тайну, отомстив за разговор ранее.

– Что?

Айя наконец посмотрела на него, и впервые за все время беседы Ваня поймал ее взгляд: прозрачно-голубые глаза тоже были усыпаны коричневыми крапинками, как кожа – веснушками.

– Ваш начальник. Он вам нравится, в какой-то степени вы его уважаете, признаете его превосходство, но даже сами себе не всегда в этом признаетесь. Вы думаете, что он умеет руководить лучше всех вас, и если бы он был здесь с самого начала, вы бы уже давно со всем справились.

Ваня язвительно прищурился. Конечно же, эта рыжая ведьма имеет в виду Дворжака. Только вот он вовсе не думает, что будь тот здесь, они бы уже давно со всем разобрались!

– Я ни при чем, – повторила Айя. – Вы мне верите, я знаю. А теперь идите. Кстати, вас он тоже уважает гораздо больше, чем вы думаете.

Выпалив это, Айя открыла дверь и, воспользовавшись его замешательством, скользнула в дом.

Войтех был единственным, кто прибыл в деревню не на вертолете, а на пароме. Если, конечно, эту посудину можно было так назвать. Войтех сильно сомневался, что она в состоянии выдержать хоть один автомобиль, если вдруг однажды придется. Учитывая его страх перед незнакомыми водоемами, особенно если это широкая полноводная река, поездка в Дубки далась ему не намного проще, чем Саше. Он-то определенно предпочел бы вертолет, но пилот, как назло, улетел проверить информацию о лесном пожаре, а ждать Войтех не мог.

Его тревога улеглась лишь тогда, когда он увидел Сашу: бледную, но живую и здоровую на первый взгляд. Она, как всегда, повисла у него на шее, и вблизи он смог рассмотреть порезы и царапины на ее лице.

– Это еще что?

От него не укрылся недовольный взгляд, который при этом бросил на нее Дементьев. Войтех отстранил Сашу от себя, еще раз осмотрел ее лицо, а затем повернулся к стоящим в стороне Дементьеву и Долгову.

– Что здесь произошло?

– Давай, расскажи начальству о своей самодеятельности, – ворчливо предложил Дементьев.

– Я просто не хотела никого волновать, – таким же недовольным тоном ответила Саша, опустив взгляд, но Войтех уже хорошо знал этот тон: Саша чувствовала себя виноватой и, как всегда в таких случаях, пыталась это скрыть.

– Что произошло? – требовательно повторил он.

Выслушав сбивчивый Сашин рассказ, дополненный ехидными комментариями Дементьева, Войтех испытал причудливую смесь эмоций: злость на ее традиционное сумасбродство, облегчение от того, что все закончилось хорошо, примерно такое же желание хорошенько встряхнуть ее, какое часом ранее мучило и Ваню.

– Мы поговорим с тобой об этом позже, – холодно пообещал он Саше, и та молча кивнула. Оставалось надеяться, что ей на самом деле стыдно.

Сейчас важнее было разобраться с делом. На этот раз совещание проходило только между сотрудниками ИИН, без доктора и Ильи Пантелеевича. Всем, кроме Войтеха, даже показалось, что до этого оба старика словно не доверяли исследователям, собирались помогать или контролировать ход расследования, но теперь, когда явился их уважаемый Войтех Ладиславович, решили оставить «детишек» без нянек. Совещание было решено проводить в доме старосты, поскольку там стояли все компьютеры и камеры. Ваня все еще предпочитал наблюдать за ними хоть одним глазком, а заодно хотел показать Войтеху все собранные материалы. Доктор остался присматривать за больным, а Илья Пантелеевич решил составить ему компанию.

Войтех знал практически всю информацию, поскольку они созванивались вчера днем, а за прошедшее время почти ничего не произошло. Кроме холостого нападения на Сашу, конечно. Оставалось уточнить лишь некоторые детали, а заодно посмотреть те видеозаписи и фотографии, которые Ваня собрал в одну папку.

– Так что наша изначальная версия с чупакаброй и оборотнем оказалась липой, – подвел итог Дементьев. – Теперь мы почти уверены, что все дело в ведьме. Остается только понять, откуда у нее волк и зачем он ей.

– А также как их обоих упокоить, – добавил Ваня.

– Я думаю, как минимум первый вопрос мы можем уточнить у Нева, – предложил Войтех, уже вытаскивая из кармана смартфон. – Он лучше всех нас разбирается в ведьмах. Надеюсь, здесь Интернет нормальный? – Он бросил насмешливый взгляд на Ваню.

– За Интернет тут я отвечаю головой, – хмыкнул тот.

Нев отозвался быстро и, судя по заднему плану, шел по небольшому зданию местечкового аэропорта. За его спиной исследователи разглядели информационное табло и нескольких пассажиров, сидящих кто на лавках, а кто прямо на чемоданах.

– Да, Войта, я уже в аэропорту, как ты и просил, – сразу сказал Нев, не дожидаясь вопроса. – Прилечу, как только смогу. Лиля закончит дела самостоятельно.

– Нев, у нас тут возник вопрос, – перебил его Войтех, а когда Нев остановился, поставил спортивную сумку с вещами на пол и уставился на экран, пересказал ему недавний разговор. – Как ты думаешь, возможно ли, что ведьма вернулась с того света не только сама, но еще и призвала своего, скажем так, питомца?

Нев на секунду задумался, но было видно, что он просто пытается сформулировать мысль.

– Знакомо ли вам значение слова «фамильяр»? – наконец спросил он.

– Фамильяр? – переспросил Дементьев. – Формуляр знаю, фамильяр – нет.

Все остальные закивали головами, соглашаясь с ним. Некоторым слово было знакомо, но не настолько, чтобы понимать детали. Нев оглянулся по сторонам, нашел свободную лавку у самой стены, сел и поудобнее пристроил телефон, чтобы не держать руку на весу. Эта новая модель, которую Лиля заставила его купить, была слишком умной и слишком громоздкой. Конечно, еще и удобной, из-за чего Нев ее и терпел.

– Фамильяр – это своего рода дух, который ведьмы и колдуны призывают или создают себе в помощь. Чаще всего они принимают форму животного: кошки, собаки, совы, даже волка. Они не имеют физического тела, но ведут себя, как настоящие животные, только подчиняются ведьме. Возможно, ваш хромой волк и есть фамильяр ведьмы. Тогда ее пробуждение автоматически пробудило и его, потому что он – не живое существо.

– Но зачем кровь ему? – не понял Дементьев. – Если мы считаем, что ведьма таким образом набирает жизненную силу, то фамильяру это вроде бы не нужно, раз он неживое существо.

Нев снова замолчал, на этот раз совершенно точно раздумывая над ответом.

– Тут у меня два варианта: либо ведьма пока еще в прострации и не совсем правильно осознает реальность, а значит, не может нормально взаимодействовать с фамильяром, и тот просто повторяет ее действия, либо же она призвала его на помощь, и он помогает ей.

Оба варианта казались и Неву, и исследователям сомнительными, но пока других у них не было.

– Я, кстати, хочу напомнить, что в подтверждение версии с ведьмой у нас только сказка из детства Ильи Пантелеевича, – заметил Дементьев, когда Войтех отключил связь с Невом.

– Но в эту версию все происходящее ложится гораздо лучше, чем в предыдущие, – улыбнулся Войтех. – И найденные следы, и ощущения Вани и Саши, – он с трудом сдержал осуждающий взгляд в их сторону.

– Но неужели, если бы это было правдой, не осталось никаких воспоминаний, кроме старой сказки? – нехотя поддержала Дементьева Саша. – Жители ничего такого не помнят, Нина в газетах ничего не нашла.

Нина, в этот момент как раз поднесшая ко рту чашку с чаем, поперхнулась и закашлялась. Дементьев стукнул раскрытой ладонью ей по спине, и в повисшей тишине раздался удивленный голос Вани:

– А кто работал за этим ноутбуком?

Все повернулись к нему, не сразу понимая, к чему был его вопрос. Он так и не отнес на место ноутбук, на котором показывал Войтеху фотографии, и теперь смотрел на него так, словно видел впервые. По синей крышке Саша узнала тот самый ноутбук, за которым в ночь засады сидела Нина. Все остальные компьютеры у Вани были черными.

– Нина, – сказала она. – А что такое?

Остальные тоже заинтересованно уставились на Ваню.

– Да мне просто странную контекстную рекламу показывают. Способы защиты от ведьм, как изгнать нечистую силу. А ноут новенький, я перед самой поездкой его купил, почти не работал за ним. Открыл историю запросов и выяснил, что позапрошлой ночью кто-то как раз гуглил подобные вещи.

– Я гуглила, – как ни в чем не бывало пожала плечами Нина, но смотрела при этом исключительно на свои руки. – Мы обсуждали версию с ведьмой, я и решила посмотреть, есть ли на эту тему что-то в Интернете. Если бы что-то узнала, сказала бы, а так не думала, что это важно.

– Да, но версия с ведьмой у нас появилась только вчера, то есть уже после той ночи.

В кухне повисла гнетущая тишина, все смотрели на Нину, ожидая ее оправданий, но она молчала.

– Ну что ж, дело ясное как божий день, – наконец заключил Дементьев. – Еще одна со своими тайнами! Знаешь что, Дворжак, – он повернулся к Войтеху, – в следующий раз можешь даже не назначать меня руководителем группы. Руководить группой, в которой каждый что-то скрывает, я не намерен! Не контора, а черт знает что!

– Тихо, Володя, – Войтех успокаивающе поднял руку, не став напоминать, что главным его назначила Анна, а не он. – Я тебе обещаю, что после возвращения мы проведем тщательный разбор этого расследования со всеми его ошибками, и с накосячившими тоже разберемся. – Он не посмотрел ни на Сашу, ни на Ваню, но боковым зрением видел, как они переглянулись. – Нина, пожалуйста, расскажи нам, что ты выяснила, – Войтех ободряюще улыбнулся девушке.

Наверное, она поняла, что молчать теперь не имеет смысла. Или испугалась гнева Дементьева. Несмотря на все заверения Войтеха, тот все еще был не в духе.

– В старых газетах я нашла интересную вещь, – наконец едва слышно начала Нина, по-прежнему ни на кого не глядя. – Якобы в лесу есть какое-то «гиблое место», куда опасно ходить. В некоторых газетах даже упоминалось, что это болото, но я выяснила, что никакого болота там нет. Я поговорила с одной бабкой из деревни, Аксиньей Переверзевой. Ее имя тоже упоминалось в газете. Бабка уже в маразме, но кое-что мне удалось из нее вытянуть.

Нина замолчала, не то собираясь с духом, не то не желая рассказывать дальше.

– Ну? – поторопил ее Дементьев, за что получил осуждающий взгляд от Войтеха.

– Она рассказала, что когда-то давно в лесу жила ведьма. Не на окраине, как говорится в сказке Ильи Пантелеевича, а чуть дальше. В деревню почти не ходила, варила себе какие-то травы, колдовала, могла управлять погодой и все такое. К ней ходили за разными колдовскими делами, хоть помогала она и неохотно. Плату брала мясом: кто курицу принесет, кто кусок свинины. Те, кто ходил к ней, рассказывали, что есть у нее ручной волк. Спит всегда на пороге, но по приказу хозяйки гостей не трогает. Якобы ведьма спасла его из капкана, с тех пор он хромал на одну лапу, но хозяйку свою слушался беспрекословно. Охотиться он уже не мог, сама ведьма живности не держала, вот и брала плату мясом, в основном как раз питомца своего кормить. А однажды выдался неурожайный год, крестьянам самим есть нечего было, вот они ведьму подкармливать и перестали. Ее оголодавший волк начал захаживать в деревню, по ночам в сараи пробирался. Обозленные люди убили его. Да только ничего не закончилось: волк продолжал ходить, но теперь запросто пробирался в сараи через запертые двери. Возможно, ведьма призвала его дух. Или, как говорил Евстахий Велориевич, создала фамильяр. Мясо есть он больше не мог, поэтому просто убивал. В деревне жил человек, кое-что понимающий в магии: бабка той самой Аксиньи. Она и сказала, что ведьму нужно убить, а могилу заложить сверху камнями, тогда ни она не сможет больше ходить, ни волк ее. Так и сделали. Место захоронения назвали «гиблым», а потом то ли специально придумали, чтобы никто туда не ходил и нечаянно не выпустил души, то ли просто кто-то что-то не понял, но стали говорить, что там непролазное болото. Сначала отец Аксиньи, а потом его дети тщательно следили за сохранностью могилы. Но потом все братья погибли на войне, Аксинья замуж так и не вышла, детьми не обзавелась, поэтому охранять могилу стало некому. Сама она уже не в состоянии туда ходить.

– И ты от нас это скрыла, – прокомментировал Дементьев. – Молодец! Чего хотела этим добиться?

Ваня вспомнил слова Айи о том, что люди не любят, когда их не воспринимают всерьез, но ничего не успел сказать. Нина внезапно вскочила из-за стола и закричала сквозь слезы:

– Потому что вы смеялись надо мной, а я не такая глупая, как вы думаете! Вы могли бы помочь мне освоиться, но вместо этого предпочли спихнуть подальше. Думаете, я не знаю, зачем вы послали меня в библиотеку? Чтобы глаза не мозолила и не мешала вам, потому что мне нельзя доверить что-то важное! Только вот чудо: именно в библиотеке я нашла то, что нужно! А вы устраивали глупые засады, охотясь за духом!

– Нина, – мягко осадил ее Войтех. – Я уверен, что в библиотеку тебя послали, чтобы найти информацию, а не убрать с глаз. Это тоже важная часть нашей работы: собирать информацию по книгам, газетам и письмам. Именно в них мы часто и находим то, что надо. Да, эта работа скучная, монотонная, иногда бесполезная, но ее тоже нужно кому-то делать. И кому, как не тебе, журналисту, Володя мог это доверить?

Войтех не мог осуждать Нину за сокрытие информации так, как следовало бы. Он понимал, что ее действительно спихнули в библиотеку. Как и он сам согласился с Анной послать ее сюда, чтобы умерить желание работать на ИИН. Пусть Нина и затормозила расследование больше всех, но она, в отличие от Саши и Вани, совсем не имела опыта. Ей следовало помочь. Или хотя бы следить за ней более тщательно. Так что в ее провале доля вины Дементьева тоже есть.

– А что тебе сказала Айя? – спросил Ваня.

Нина удивленно посмотрела на него.

– Что?

– Айя. Девушка из последнего дома. Что она сказала тебе? Ведь что-то важное, так? Это она выпустила ведьму и ее волка? Она любит бродить по лесу, зашла туда, куда не следовало?

Нина ничего не успела ответить, потому что внезапно распахнулась входная дверь, и в кухню влетел запыхавшийся Илья Пантелеевич.

– Беда у нас, братцы! – в не свойственной ему манере возвестил он.

Исследователи уставились на него. Старик выглядел так, будто бежал: седые волосы были растрепаны и торчали в разные стороны, из-под расстегнутого ворота куртки виднелась красная морщинистая шея, по щекам стекали капельки пота.

– В чем дело? – спросил Войтех, машинально нащупывая рукой пистолет на поясе.

– Любаша-библиотекарша померла. Доктор говорит, причина та же. Андрей рассказал всем про нашу версию с ведьмой. Мужики собираются идти в лес, найти ее логово и убить.

– Постойте, – Ваня даже из-за стола поднялся, – а откуда Андрей узнал про ведьму?

Илья Пантелеевич смутился.

– Я ему по секрету сказал утром. Когда всех звали кровь сдать. Он мужик молодой, умный, сразу понял, что дело нечисто. Вот я ему и шепнул.

– И вы туда же, – проворчал Дементьев.

– Мы пойдем с ними, – решил Войтех, тоже поднимаясь из-за стола. – Будет лучше, если мы не дадим им попасть в беду. Саша, Костя, вы останьтесь здесь. Толку от вас в лесу немного, а в деревне ваша помощь может понадобиться.

– С превеликим удовольствием, – отозвался Долгов.

Саша выглядела не такой удовлетворенной тем, что ее снова оставляют в тылу, но возражать теперь не посмела.

– Айболит, и изучи телефон нашей красавицы, – добавил Ваня. – Вдруг она там что-то интересное наснимала, блогер хренов. А ее запри в погребе, чтоб еще чего не натворила.

Саша послушно кивнула, подойдя ближе к Нине, как будто прямо сейчас собиралась выполнить задание.

– Будьте осторожны, – попросила она, в первую очередь глядя на Войтеха.

Тот шагнул к ней, быстро поцеловал в лоб и кивнул.

– Ты здесь тоже. Конечно, никакого погреба, но за Ниной приглядывай. Девочка не виновата, ей просто хотелось доказать, что и она чего-то стоит.

Саша посмотрела на съежившуюся у окна Нину. Что-то казалось странным в ней едва ли не с самого утра. Не то какая-то заторможенность, не то что-то еще, Саша никак не могла подобрать определения. А сейчас и вовсе стало недосуг.