Глава 33
Коньяк, или, как его панибратски называли приближённые — просто Як, человек, несомненно, мутный, опасный и не страдающий от изобилия строгих моральных принципов. И ещё он чертовски гибкий, мгновенно реагирующий на любые изменения. Единственный из всех встреченных, кто сходу сориентировался в ситуации и предложил странному квазу сотрудничество. И это при том, что обстановка в тот момент ни капли не располагала к деловым разговорам. И вообще – зло обязан затаить за такую обиду.
Но нет, не похоже, что злился. Скорее наоборот, обрадовался чуть ли не до обморока. Складывалось впечатление, что Коньяк Трэша всю жизнь дожидался. Тут же без лишних слов расписал, насколько полезным может быть.
В бескорыстие вожака аборигенов не верилось совершенно. Своё он непременно урвёт. Например — навешает лапши на уши, заманит в хитрую ловушку и сдаст корпусу. Награда за столь знатную дичь, должно быть, полагается немалая.
С другой стороны, Коньяк не выглядит тупым. То есть, он не похож на человека, готового зарезать курицу, способную нести золотые яйца. У него явно большие планы на Трэша, а сдача внешникам — это единичная акция, без перспектив получения дальнейшей выгоды.
Однако, веры туземцу нет, ведь это всего лишь гадания пустые. Потому Трэш хоть и взялся за его поручение, но торопиться с выполнением не стал. Сутки потратил на разведку дальних подступов к объекту и лишь не заметив ни намёка на подвох, приступил к операции.
Поручение выглядело не слишком сложным и слегка забавным. А всё потому, что оно почти в точности повторяло обстоятельства, при которых состоялось знакомство Трэша и Коньяка. Нужно посетить такой же остров. Только этот располагается не на болоте, а посреди системы естественных и искусственных озёр, между которыми хватает и сухих участков, и топких. Стандартный кластер с большим периодом обновления, или, как предпочитают выражаться местные — перезагрузки. На островном кластере тоже располагалась база, которую приходилось переставлять каждые несколько месяцев. И задача у этой базы аналогичная – служить убежищем для сливок туземного общества, выезжающих из безопасных стабов на профилактику трясучки.
Всё похоже. И поручение похожее. Нужно разнести там всё, создав впечатление, будто поработала стая заражённых. И на этот раз без шуток и милосердия. Всё очень серьёзно. Никто из туземцев не должен спастись. Это строгое условие. Обязательное. Коньяк не один раз напоминал, об этом. Даже раздражать начал своими монотонными повторениями.
И было ещё одно условие, ещё более обязательное. Такое, что Коньяк, озвучивая его раз за разом, чуть ли не на колени плюхался, умоляя не забыть ни единого слова и лично проконтролировать исполнение.
Условие несложное и частично противоречащее первому.
Один человек должен уцелеть. В идеале, на нём даже царапины не должно остаться. Коньяк заверял, что сопротивляться цель не станет, но даже если и так, причинять вред ей всё равно нельзя. Волоса не должно упасть, что угодно ради этого можно делать.
Да уж — самый сложный пункт. Трэш с помощью стаи запросто устроит нашествие на остров, разгромив там всё, без применения оружия. Ни один эксперт не определит, что поработали необычные заражённые. Удивятся, конечно, ведь такие мертвяки появляются на востоке нечасто. Но что они смогут предъявить помимо своего удивления?
Да ничего.
Но если действовать напролом, там и правда никто не уцелеет. Потому, несмотря на риск подставы со стороны Коньяка, Трэшу придётся самому лезть в эпицентр событий. Увы, но кроме него никто не выполнит настолько тонкую работу. Как ни приказывай, как ни отслеживай, слишком велика вероятность, что кто-то из подчинённых в азарте схватки взмахнёт лапой, просто пробегая мимо.
К тому же, планировалось использовать и заражённых, не состоящих в стае. А такие полностью неуправляемые, что-либо им приказывать можно с таким же успехом, как требовать от зайца останавливаться при виде дорожного знака, запрещающего проезд.
Вот и пришлось Трэшу лезть в воду.
Подчинённым хорошо, они с суши работать будут. Увы, но для вожака выпала самая мокрая работёнка.
Несправедливо.
Этот кластер грузился не слишком быстро, потому туземцы обустроились гораздо комфортнее, чем на острове у Яка. Палатки вообще не использовали, жили в относительно комфортабельных вагончиках, установленных на железных санях. Их перед обновлением утаскивали при помощи тракторов, которые, в ожидании события, выстроились в линию вдоль берега.
Не поленились оборудовать простенький периметр: металлические столбы, меж которыми натянута спираль Бруно. Возможно, на некоторых направлениях установлены мины, но уверенности в этом нет, ни одной таблички Трэш пока что не заметил. Однако, Як уверял, что они есть. Пока не доказано, что врёт, придется считать, что это так.
К тому же, какие-то выводы о честности лидера туземцев делать рановато. Увы, со стороны воды Трэш много чего не может разглядеть. Например – укрепления и заграждения, перекрывавшие единственную автомобильную дорогу и пару троп, извивающихся между озёрами и топями. Там, на подступах, судя по информации от Яка, и малокалиберная артиллерия имеется, и боевая техника в капонирах, и даже мобильные доты, сваренные из стальных плит и установленные на передвижных платформах. Эдакие крепостные башни с крепкой бронёй, многочисленным вооружением и богатым боекомплектом. Их тоже вывозят при помощи тягачей и тракторов, спасая ценное имущество от перезагрузок.
Одна из таких мобильных огневых точек располагается посреди посёлка. С точки зрения тактики современного боя – абсурд, ведь она должна защищать его снаружи, а не изнутри. Но у туземцев насчёт военного дела свои соображения. Они в некоторых вопросах прочно застряли в Средневековье, где в замках богатых феодалов предусматривалась последняя твердыня, способная спасти защитников, когда все прочие укрепления захватят штурмующие. Здесь – аналогично. Если станет слишком горячо, важные персоны укроются за бронёй. И чтобы добраться до них, для начала придётся разгромить периметр, затем зачистить посёлок, и только тогда заняться металлическим убежищем.
А там и бойниц хватает по всему периметру, и башенка с автоматической пушкой наверху крутится. Броня толстенная и усилена вынесенными в стороны решётками, помогающими против кумулятивных боеприпасов. У защитников, помимо малокалиберной артиллерии, есть крупнокалиберные пулемёты, огнемёты, лёгкое стрелковое оружие и приличный запас боеприпасов ко всему этому хозяйству. Им всего-то и надо, продержаться около часа, до прихода подмоги. Разделаться с ними быстро без тяжёлой техники будет непросто. А её не получится пригнать сюда скрытно, ведь все пути под контролем муров.
Эта группировка туземцев достаточно сильна, чтобы неустанно следить за каждой тропкой на своей территории. Разве что пешая диверсионная группа способна пробраться в край озёр и болот незамеченной.
Или стая заражённых, под управлением многоопытного вожака. Но такой лидер, наверное, во всём этом мире в одном экземпляре. К тому же, мало кто знает о его существовании, а о возможностях — вообще никто знать не может. Так что, нет смысла готовиться к подобной угрозе.
А, между прочим, этот вожак прямо сейчас подбирался к периметру.
Трэш выбрал ночь. Отсутствие солнечного света для развитых заражённых – не критично, а вот возможности человеческого зрения снижаются многократно. Однако, не следует забывать, что люди хитры и сумели придумать способы обходить ограничения своей биологии.
В том числе технику, способную видеть во мраке.
У туземцев и внешников спросом пользуются два её вида. Первый полностью бесполезен при отсутствии освещённости, и почти бесполезен при мизерном его уровне. В таких условиях приходится применять специальную подсветку. Но даже обычный человек с нормальным зрением способен разглядеть во мраке её источник, когда он находится неподалёку. Ну а заражённые столь горячий "маяк" засекут издали. Их такое явление не может не заинтересовать. Потому, устроив скрытную иллюминацию, рискуешь получить стаю непрошенных гостей. Вечно голодных. По этой причине приборы первого типа широким спросом не пользуются.
Иное дело – полюбившиеся всем тепловизоры. Даже с некачественной картинкой они на голову выше. Им подсветка вообще не требуется, они лучше всего прочего приспособлены для поиска пресловутой чёрной кошки в абсолютно тёмной комнате. Да, их можно обмануть, как Трэш это уже проделывал, используя щиты из теплоизоляции. Но маскироваться таким способом неудобно, и громоздкие изделия защищают тебя только с одного направления. Постоянно ими прикрываться — слишком сложно, да и затрудняют передвижение.
В общем, такие фокусы здесь широким спросом не пользуются. К тому же, заражённые не используют посторонние средства для повышения незаметности.
Да и вряд ли вообще подозревают о существовании тепловизоров.
А вот Трэш о тепловизорах знает многое. Но сегодня его познания подверглись серьёзному испытанию. Одно дело пробираться по суше, прекрасно зная, с какой стороны тебя могут засечь. Другое — когда тёмными делишками занимаешься в воде. Если колебания её поверхности, как правило, не приводят к проявлению теплового следа, то попадание брызг на край щита может выдать, что к охраняемому объекту приближается нечто непонятное.
А ведь щит приходится держать как можно ближе к воде. Ведь в широком зазоре могут заметить полоску тела Трэша, а у него такая температура, что автоматика без помощи оператора распознает неладное.
Вдобавок ко всему, чем ближе он подходит к острову (или, если придерживаться строгой терминологии – полуострову), тем сильнее подставляется под взгляды с разных сторон. А полностью прикрывать свое тело непросто даже при помощи причудливо изогнутого щита.
В общем, Трэш столкнулся с многочисленными затруднениями. Спасибо, что туземцы не отличались трудолюбием. Они не слишком качественно выкосили заросли камыша, их остатки нередко удавалось использовать для дополнительной маскировки.
Двигаясь от одного островка к другому, Трэш преодолевал последний километр около двух часов. Чуточку выбился из графика, но не критично, ведь до рассвета времени хватает.
Дно пошло на подъём, да и ноги здесь меньше засасывает в топкий ил. Камыш впереди тоже скошен, метрах в пятидесяти просматриваются столбы, между которыми натянута спираль. Там точно суша, но вот где именно она начинается, сказать сложно. Берег низкий, невнятно выраженный, не понять, где тут сама кромка, ведь лужа за лужей вдаль уходят. Плюс видимость никудышная, потому что смотреть приходится в узкую прорезь на щите. Это само по себе неудобно, а она ещё и плёнкой затянута, против всё тех же проклятых тепловизоров.
Но, похоже, здесь обычный человек способен пройти в резиновых сапогах. Значит, пора заняться поиском мин. Увы, но Коньяк понятия не имел, где именно они поставлены. Указал на пару мест, но за другие ничего прояснить не смог. Одно радовало — в воде и в грязи устанавливали исключительно нажимные противопехотки. Растяжки ставить бесполезно, они вечно срабатывают из-за многочисленных обитателей озёр и болот. Веса ондатры недостаточно, чтобы как следует надавить, зато запутавшись в леске или тонкой проволоке, она способна всю базу на уши поставить.
Плюс - вопрос жадности. Снимать минное поле – трудоёмкое и рискованное занятие. Потому его приходится бросать при каждой перезагрузке, а это накладно. Вот и приходится экономить.
Трэш, осторожно прощупывая мелководье когтями, потратил минут десять, прежде чем наткнулся на первую мину.
Остановившись, мысленно вздохнул, смирившись с изменением планов. Он-то хотел заранее пробраться в посёлок и выхватить из намечающейся свалки нужного человека.
Увы, теперь остаётся лишь одно – сделать это в последний момент, ворвавшись за периметр в тот момент, когда начнётся веселье.
Ну а там придётся выкручиваться. Задачка не из рядовых. Непросто в обстановке штурма базы выхватить из толпы нужного человека, не оставив на нём ни единой царапины.
Хорошо, когда со стаей поддерживается незримый контакт, природа которого непонятна. Это точно не радиосвязь, это какая-то телепатия необъяснимая. Трэш по очереди раздал указания и окаменел, отслеживая действия подчинённых. Все, кого привлёк к операции – новички. Кроме, разумеется Второго. Отклик от них нормальный, но вот взаимопонимание пока что не наладилось. Глаз да глаз нужен, способны на ровном месте начудить. А уж тут, при столь неординарном деле, – напортачить не один раз успеют.
На первой стадии операции подчинённые выгоняли заражённых из ближайших деревень и посёлков. Благо, сильно стараться им не приходилось. Мертвяки, почуяв столь серьёзных образин, сами срывались с места. Стае оставалось только одно – направить паникующую ораву в правильную сторону.
Вот за этим Трэш и следил.
Во мраке послышался недалёкий звук шагов. За периметром звякнуло металлом, строгий и недовольный голос вопросил:
– Стоять! Кто идёт?!
– Это я, Круглый, – ответили недовольным голосом.
– И какой чёрт тебя понёс сюда посреди ночи?
– Да брюхо прихватило. И не первый раз уже. Свиней лучше кормят, чем у вас.
– А тебя разве кто-то сильно сюда звал?
– Сам знаешь, что нас не спрашивают. Как и тебя.
– Ну да, есть такое. Ладно, давай, не задерживайся. И потише там.
– Ну это кишке решать, по тихому или громко, – заявил Круглый.
Заскрипели несмазанные петли, – открылась дверь сортира, устроенного на коротком мостике, нависшем над водой. Со своей позиции Трэш эту постройку видел, но только сейчас догадался о предназначении. Очень походила на лодочный гараж и почему-то не выдавала себя характерными запахами.
Вот ведь тупой. Ну кому здесь, на то и дело пропадающем кластере, понадобилось помещение для стационарного хранения лодки? Совсем уже головой разучился работать.
Если подумать дальше, можно предположить, что мин в таком месте вообще не должно быть. Ведь их подрывы могут привести к повреждению или даже разрушению гигиенической постройки. Тогда непонятно, что же такое Трэш нащупал перед собой. Камень? Да – не исключено. Увы, но грубыми ладонями подозрительный предмет толком не ощупать.
Затаив дыхание, поддел непонятную штуковину почти сомкнутыми когтями, чуть приподнял, отрывая от дна. На поверхности показалась прямоугольная жестянка.
У Трэша от сердца отлегло. Всего лишь консервная банка необычной формы. Причём, не открытая, заполненная увесистым содержимым. Кто-то выбросил её в воду.
Побрезговал? Да какая разница. Главное, что мин, скорее всего действительно нет.
Надо двигаться дальше. И не забывать приглядывать за стаей.
Без чётких указаний она куда угодно согнанных мертвяков пригонит, но только не сюда.
Трэш пробрался в посёлок с поразительной лёгкостью. Если, конечно, не считать того, что потратил на преодоление неполной сотни метров не менее получаса. И это ещё слегка повезло. Очень вовремя одному из туземцев приспичило воспользоваться туалетом. Ну а затем, уже на обратном пути, он затеял эмоциональный диспут на тему женской неверности с обладателем строгого и недовольного голоса. Очевидно – это часовой, присматривающий за проходом, тропа от которого спускается к мостику.
Через колючую спираль Трэш перепрыгнул под хохот этой парочки. Что-то они, похоже, услышали, потому что тут же прекратили ржать. Но уже спустя несколько секунд вновь возобновили разговор. Тема диалога волновала их обоих до такой степени, что даже пару слов по поводу непонятных звуков не произнесли.
Трэш, оказавшись за периметром, присел за ближайшим вагончиком, потом чуть из-за него высунулся и принялся изучать посёлок. Освещения нет, туземцы опасаются привлечь заражённых, ведь те на столь ровной местности способны спичку зажжённую за много километров разглядеть. Но Трэшу мрак не помеха, он внимательно разглядывал всё, что попало в поле зрения.
Увы, от глаз толку немного. Выяснил расположение вагончиков, но не более. В том числе, засёк тот, который требовался. Если верить схеме, грубо нарисованной на измятом листе бумаги, нужный человек ночует именно в нём. Но эта информация неточная. Для Коньяка здесь постукивает какой-то источник, но лидер туземцев честно признался, что доверяют ему не полностью.
Подбираясь к нужному месту, Трэш расслышал непонятный шум, доносившийся из вагончика, располагавшегося чуть дальше, чем указанный Яком. Несмотря на поздний час, там кто-то не давит подушку. Причем бодрствует не одиночка. Слышны голоса, как минимум, троих людей. Судя по интонациям и некоторым словечкам, имеет место распитие спиртных напитков, совмещённое с азартными играми.
А вот в соседнем вагончике царит мёртвая тишина. Ни храпа не слыхать, ни дыхания. Есть там кто-нибудь, или нет? Не заглянув, не проверишь, а зайти по тихому у Трэша не получится.
Увы, дверные проёмы здесь не под элиту рассчитаны. Придётся расширять их грубо и шумно. Весь посёлок при этом на уши поставит.
Поэтому, придётся подождать. Устраивать переполох пока что рановато.
В ожидании Трэш от скуки краем уха прислушивался к разговорам картёжников. Те почти без перерывов трепались на примитивные темы, то и дело смачивая глотки алкоголем. Похоже, бухают с вечера, а сейчас дело уже к рассвету подбирается. Силён народ. Не зря по прошлой жизни помнится, что спиртное иммунных берёт с трудом. Забулдыгам приходится заливаться чуть ли не из шланга, чтобы наклюкаться в стельку. Да и то в себя потом приходят быстро.
– Бланш, а правда мужики с Кругловки говорили, что ты когда-то дорогими девками где-то на севере барыжил?
– Гонят, – ответил обладатель неприятного, хриплого голоса. – Сам подумай, откуда на севере взяться дорогим девкам? Да там их вообще нет. Их и тут нет, а мы живём побогаче, чем эти цыгане. Ближайшие дорогие девки, это тема герцогская. Слыхали про Герцога? Ну и подумайте, пустит он чужих в такую тему, или нет. Там, мужики, товар – высший сорт. Они там баб для себя с ползункового возраста выращивают. Натурально выращивают, как в инкубаторе. Красивые получаются, не дуры и послушные. Прям мечта. Не то, что здесь: наглые все поголовно, тупые, как сибирские валенки, а на рожу такие, будто комбикорма в хлеву переели.
Трэш резко насторожился. Бланш – прозвище того самого человека, которого он должен отсюда вытащить. Сомнительно, что здесь так называют одновременно двоих туземцев. Следовательно, придётся считать, что это именно тот.
Так вот почему в его вагончике ни звука не слыхать. Не спится, решил в картишки перекинуться. Ну да это и к лучшему, теперь Трэш точно знает, где он.
Уже не беспокоясь на этот счёт, продолжил следить за беседами, параллельно приглядывая за действиями подчинённых.
Стая сужала круг облавы, сгоняя к его центру сотни заражённых. В основном – мелочь, вроде бегунов и начинающих лотерейщиков. Топтунов всего ничего, кусачей вообще ни одного, вроде, не видать. Ну да это не критично, главное – количество. За этой лавиной ворвутся подчинённые, зачистят посёлок и успеют убраться отсюда ещё до рассвета. Ну а дикие мертвяки никуда не уйдут, ведь гнать дальше их не станут. Они не оставят здесь ни кусочка, всех убитых до костей обгрызут. В итоге получится классическая картина нападения. Если кто-то что-то и заподозрит, доказательств разумности нападавших у него не будет.
Всё, как Коньяк заказывал.
На востоке начало сереть, когда Трэш, наконец, подобрался и начал тихонечко разминать лапы, одеревеневшие от затянувшейся неподвижности.
Пора действовать. Туземцы вот-вот поднимут тревогу, именно в этот момент надо устраивать диверсию, помогая стае согнать сюда как можно больше диких мертвяков.
База защищена неплохо, если оставить всё на самотёк, туземцы могут перебить всю ораву на подступах к периметру.
Стащил со спины толстостенный стальной ящик, в несколько слоёв обшитый кевларом. Потянул за грубый затвор, поднял крышку. Помог выбраться скрывавшемуся внутри Ловкачу.
Тому чертовски надоело сидеть столько времени, да ещё и в неудобной позе. От радости мелкий едва не заурчал. Но Трэш, частично контролируя подчинённого, не позволил тому ни звука издать.
Через несколько минут пусть хоть песни горланить начинает. А сейчас надо вести себя поскромнее.
Ловкач, подчиняясь приказу, направился к центру базы. Там, во мраке, чернела коробка мобильной огневой точки. Тот самый последний оплот, предназначенный для спасения самых важных лиц.
Туземцы столь важный объект контролировали днём и ночью. Вот и сейчас на краю платформы расселся часовой. До рассвета всего ничего осталось, нести службу в такое время тяжелее всего. Этот абориген завышенным чувством ответственности не страдал и потому поклёвывал носом. Ну а чего ему опасаться, если пост располагается в самом центре базы? Вокруг достаточно других часовых, стоящих на вышках и в проходах через периметр. Мимо них ни одна тварь не прошмыгнёт незамеченной.
Ловкач, подобравшись к часовому на пару десятков шагов, присел на колено, прижал к плечу приклад арбалета, потянул за спуск. Короткий болт с отравленным хлопьями широченным крестовидным наконечником, пробил туземцу горло, с треском раздробив кость. Часовой с тихим шипением завалился на спину.
Подбежав к нему, Ловкач подхватил с коленей агонизирующего трупа автомат, чтобы тот не грохнулся с предательским шумом на металлическую платформу. Затем стащил тело на землю и уложил в тень. База не освещена, но не надо сорить на видных местах.
Не то мало ли что.
Дальше Ловкачу оставалось забраться в броневую коробку огневой точки, после чего тихонечко прикрыть за собой тяжёлую дверь. Но это уже самый лёгкий этап, здесь проблемы возникнуть не должны.
Оставив младшего подчинённого дожидаться своего часа, Трэш потянул лапу за спину. Вытащил из арматурного гнезда одну гранату, затем вторую. Всё те же бомбы, которые гранатами называть – чертовски сильно преуменьшать действительность.
Ну да они не обидятся.
У этих конструкция отличается от первых образцов, потому что заряды взрывчатки заключены в оболочки из пластика. Пришлось отказаться от использования металлических рубашек, ведь необычные осколки могут заприметить те, кто будут осматривать разгромленную базу. Скорее всего, ничего подозрительного в кусках металла не увидят, но мало ли как оно обернётся, лучше не оставлять лишние улики.
Коньяк очень уж сильно на этом настаивал.
Трэш бережно распрямил стальные прутки, которые в сложенном положении удерживали механизмы запалов от непреднамеренного срабатывания. Переключился на одного подчинённого, затем на другого. С третьего, наконец, сумел разглядеть периметр. Улепётывающие "дикие мертвяки", угодив в теснину между озёр, стекались на дорогу и неслись дальше живым потоком.
Почему их до сих пор не видят? Туземцы поголовно ослепли, или у них здесь службу несут спустя рукава? Но ведь должны были слышать о недавнем нападении на базу Коньяка. Одно это обязано хотя бы на время повысить градус их настороженности.
Или у них всеобщая атмосфера расслабленности, или Коньяк, как хитрый жук, ухитрился скрыть произошедшее. Не допустил распространение слухов. По некоторым признакам можно предположить, что в среде аборигенов места, в которых спасаются от трясучки, считаются неприкосновенными, и допустить нападение на них – позор.
Вот и помалкивают.
Совсем рядом, где-то в районе въезда в лагерь, во тьме разгорелось быстро мельтешащие сияние. И спустя доли секунды по ушам ударил грохот пулемётной очереди.
Трэш выдернул кольцо из первой гранаты и отправил её туда, где сверкали пороховые вспышки. Вторую швырнул в тройку вагончиков, располагавшихся в той же стороне. Если верить информации, полученной от Коньяка, именно в них обитает охрана посёлка.
Не дожидаясь, когда прогремят взрывы, развернулся, ухватился за крышу вагончика, чуть напрягся, подался вперёд.
И выдавил дверь вместе с частью стены.
А заодно и крышу оторвал, приподняв, будто гигантскую книгу раскрывая.
Несмотря на вандализм Трэша, освещение не погасло, горящая лампочка продолжала нелепо болтаться на задранных к тёмным небесам обломках. Недра вагончика предстали во всей красе. Там, за узким и длинным столом, заставленном выпивкой, стаканами, тарелками с примитивной закуской и засыпанном игральными картами, восседали четыре туземца. Все они развернулись к двери и с перекошенными физиономиями уставились на чудовище, вскрывшее их вагончик, будто консервную банку.
А Трэш, попытавшись улыбнуться, что выглядело не очень-то приветливо, произнёс:
– Привет, милые. Я смотрю, вам не спится? Это похвально, мне нравятся полуночники, я ведь и сам такой. Поэтому того из вас, кто первый скажет мне, кого зовут Бланшем, я не убью.
То, что смерть, скорее всего, так и так неизбежна, Трэш упоминать не стал. Незачем им знать лишнее.
Под описание, которое дал Коньяк, подходили двое. Одинаково светловолосые, узковатые в плечах и невысокие. Кто из них Бланш – непонятно. Поэтому Трэш приставил коготь к лицу рыжеволосого бородача, который явно не подпадает под приметы и угрожающе прогудел:
– Считаю до трёх, потом сожру твои тупые мозги. Кто из вас Бланш? Раз! Два!..
Бородач трясущейся рукой указал на одного из блондинов.
Трэш кивнул:
– Благодарю за оказанное содействие.
После чего без церемоний ухватил Бланша одной лапой, а второй сорвал с него ремень с кобурой и ножнами.
Легонько стукнул когтем по макушке и поднеся обалдевшую рожу к своей морде, прошипел:
– Сиди там тихо, не то пожалеешь!
Где именно тому придётся сидеть, объяснять не стал. Сейчас и сам всё осознает.
Если, конечно, туземец в состоянии понимать хоть что-нибудь. Судя по выражению глаз, у него сейчас сильнейший стресс.
Уложил Бланша в коробку, в которой до этого держал Ловкача. Опустил крышку, придавил рычаг запора. Отлично, изнутри узник этот гроб открыть не сможет. Навредить себе ему теперь нечем, ведь Трэш оставил пленного без оружия. Снаружи тоже непросто достать, ведь сталь, обшитая кевларом, держит попадание винтовочной пули в упор, – это проверено на испытаниях.
Коньяк настаивал на том, чтобы добыча не пострадала, а исполнитель серьёзно отнёсся к этому условию.
Не пострадает.
Взвалив ящик за спину, Трэш направился назад, к воде. Там он переждёт штурм базы. Ему нельзя подставляться, он должен сберечь добычу.
Но это не означает, что придётся полностью устраняться от боя. Ведь вожак стаи способен убивать не только своими руками.
Ловкач навёл пушку на скопище мельтешащих фигурок, выбегавших из вагончиков и потянул за спуск. Ночь озарилась выхлопом из ствола и звонкими разрывами тридцатимиллиметровых снарядов. Центр базы теперь не последний оплот – это троянский конь, подавляющий любой намёк на организованное сопротивление.
Боекомплекта надолго хватит, Ловкач ни за что не успеет его израсходовать. Периметр уже почти смят, и минуты не пройдёт, когда здесь окажутся первые заражённые. Они доберутся до каждого туземца, никого не пропустят. Утром здесь останутся тлеющие остатки вагончиков да содранная со столбов спираль, в которой запутаются тела неудачников.
И конечно же, везде будут валяться кости. Множество костей. И даже если на некоторых заметят следы применения малокалиберной артиллерии – что с того? Все улики укажут, что некоторые защитники сопротивлялись до последнего, засев посреди посёлка.
Трэш не забудет выломать дверь мобильной огневой точки, имитируя проникновение сильных заражённых. И прочие улики тоже сфабриковать не забудет.
Это всего лишь туземцы. Вряд ли среди них найдётся свой Шерлок Холмс, способный распутать столь правдоподобный ребус.
Обычное нападение крупной стаи заражённых. Такое в этом проклятом мире случается.
Трэш открыл ящик, наклонил его, аккуратно перевернул и бесцеремонно вытряхнул содержимое, до последнего не желавшее оказываться снаружи.
Бланш упал на траву, смятую подошвами, шинами и когтистыми лапами, затравленно приподнял голову и ошеломлённо уставился на Коньяка.
А тот, довольно ухмыляясь, произнёс:
– Привет, Бланш. Как дела?
Пленник не отвечал, только озираться начал, а глаза его стали совсем безумными.
Коньяк покачал головой:
– Вижу, ты не ожидал увидеть именно меня. Эх Бланш-Бланш, ты всегда был таким жалким дураком. Неужели ты и правда думал, что тебе это так сойдёт с рук? Ну да, похоже, так и думал. Ох и дурак... дурачище... Уведите этого пакостника. Глаз с него не спускать.
Пара мордоворотов потащила пленника к дальнему грузовику.
Коньяк обернулся к молчаливо стоявшему Трэшу и кивнул:
– Благодарю. Всё в порядке, ты выполнил свою часть договора. А я выполняю свою, – туземец указал на ближайший грузовик: – Здесь то, что ты просил. Дымовые мины в деревянных ящиках и восемь комплексов. К ним по три ракеты к каждому. Мой оружейник переделал так, чтобы большая лапа смогла работать.
– У меня свой оружейник есть, но благодарю, – сказал Трэш и спросил: – А наземные блоки питания?
– Всё на месте. Тоже по три штуки к трубе.
-Запасных нет?
– Извини, но там, где я их беру, дают только по одному к ракете. Больше никак не выбить, я пробовал.
– Ладно, сойдёт и так.
– Вон там, под деревьями, коробочка, которую ты просил. Я не хотел её на видном месте светить, слишком эта техника интересная. Бак почти полный, всё что ты просил, на месте. Про инструкцию не забыли. Извини, написана от руки, но почерк понятный.
– Разберусь.
– Ну и как всё прошло? – поинтересовался Коньяк.
– Прекрасно, – ответил Трэш.
– Ты не забыл, что это должно выглядеть, как нападение стаи?
– Это так и выглядит. Если там не поработают хорошие криминалисты с микроскопами, никто ничего не заподозрит.
– Заподозрят Трэш, обязательно заподозрят. Люди здесь такие, они вечно что-то подозревают. Гнилое место... насквозь гнилое. Что ты собираешься делать со всем этим? – Коньяк указал на грузовик.
Трэш, тоже обернувшись на грузовик, ответил коротко:
– Убивать.
– Да уж... понимаю, что не капусту выращивать, – неопределённо высказался туземец. – Ладно, забирай своё добро. Там всё упаковали, как надо, чтобы переносить было удобно. И ты это... не теряйся. Как видишь, со мной полезно иметь дело. Ну а мне с тобой. Ты мне, я тебе. Всем хорошо.
– Не потеряюсь, – пообещал Трэш, направившись к грузовику.
