Глава 19

Трэш, полностью погрузившись в себя, потерял счёт времени. В таком состоянии невозможно понять, минута прошла, или десять. Пытался считать управляемые вдохи, но быстро сбился со счёта. Видимо голова, страдая от нехватки кислорода, работала так же плохо, как и всё остальное. Мысли замирали и терялись. Не успев продумать одну, Трэш о ней забывал и хватался за другую.

А затем, в какой-то момент, мозг тоже замер. Вроде себя ощущаешь, лёгкими управляешь, но сознание не работает. В голове вакуум, абсолютная пустота. Качаешь воздух на автопилоте, по привычке. Ты уже не живое существо, ты примитивный механизм.

В этом состоянии попытки следить за временем обречены на провал. Да и какой смысл цепляться за секунды? Всё равно ведь связи с окружающим миром нет, можешь контролировать только некоторые функции организма и видеть положение частей тела относительно друг дружки. Если солдаты сейчас аккуратно грузят тушу на тягач, Трэш это не определит.

Иногда, на очень короткие промежутки времени, в мозгу вспыхивали жалкие искры активности. В такие моменты у Трэша получалось разглядеть потемневшие иконки членов стаи. Картинки они теперь не транслировали вообще, но зато одним лишь своим существованием давали надежду, что ещё не всё кончено.

Второй и Пёс живы. Вряд ли они бросили вожака, значит, солдаты до Трэша ещё не добрались.

Вот вспыхнула новая искра. Зашевелились мысли. Нехотя, медленно и со скрипом, будто детали древней паровой машины, век не видевшей смазки.

Так, что у нас тут? Какие новости? Сердце бьётся. Хорошо бьётся, уверенно. Ноги-руки на месте, лёгкие сдуваются и раздуваются.

Погодите-ка. Очень уж бодро дыхание работает. А что если...

Трэш с некоторым мысленным усилием оставил мускулатуру в покое. Настолько привык давить на неё и ослаблять, что контролировал дыхание уже несознательно. Грех жаловаться, ведь это и спасло жизнь, но сейчас надо дать организму чуть самостоятельности.

Эксперимент прошёл успешно, — лёгкие продолжали работать без непрерывного давления энергии, которую Трэш стянул к ним со всего организма.

Прекрасно, можно расслабиться хотя бы в этом вопросе.

Если Трэшу стало лучше, почему он не видит картинки членов стаи? Иконки всё такие же мутные, почти полностью чёрные.

Мысленно потряс головой, попытался отстраниться, расслабиться и вновь напрячься. Так сказать – перезагрузить биологический компьютер.

Есть — получилось, иконки загорелись. Пошли картинки. Слишком яркие и с буйными красками. Но это нормально, такое Трэш не раз замечал в моменты пробуждений. Обычно приходит в норму за десяток-другой секунд, а то и быстрее.

Если он настолько заметно пошёл на поправку, может и в остальном прогресс наметился?

Трэш попытался выйти из сумеречного состояния в обычное. Говоря проще — сменить бессознательное состояние на сознательное.

Или не проще. Как вообще можно описать то, что с ним происходит?

А никак. Никто не знает, что там, внутри элитников творится.

Трэш сам из них, но тоже ничего не понял. Он просто использует функции, которые изучает наобум, слепо экспериментируя.

Вот и сейчас не понял, как, но у него это получилось с превеликой лёгкостью. Тело снова ощущается, и нахлынули волны информации. Он снова слышит и ощущает запахи. А вот видеть своими глазами не получается, — веки не желают подниматься.

Мириться с этим не хотелось, потому Трэш потратил с минуту на всё новые и новые попытки. Нет, бесполезно, зрение вернуть не получилось.

Бросив это занятие, подключился к Третьему Псу. И очень сильно удивился тому, что рассмотрел его глазами.

Это другое место, совершенно не похожее на то, что ожидал увидеть. Реки, на берегу которой должно лежать беспомощное тело, поблизости нет. Грунтовая дорога, стены из деревьев по обе стороны, в одно из которых грузовик врезался с такой дурью, что едва не вывернул его с корнями. Ствол сильно наклонился, но устоял.

Что случилось? Почему машина оказалась вдалеке от реки? И кто затащил тело Трэша на створку для ворот? Люди это сделать не могли, ведь в таком случае им бы, для начала, пришлось убить парочку подчинённых. А они оба живы и относительно здоровы, новых ранений на их шкурах не видать. Топчутся возле кабины, уставившись на разбитый передок.

Второй, проведя когтем по металлу, крайне недовольным голосом прогудел:

– Ты бесполезный. Ты сделал с машиной плохое. Теперь машина не едет. Как мы будем спасать Первого? Мы не сможем быстро его тащить. И у нас нет сил. Может мне тебя съесть? Хорошее дело. Это сделает меня сильнее. Всё равно быстро тащить Первого не смогу, зато стану сытым.

— Заткнись, – рявкнул Трэш речевым аппаратом Пса.

– Ой! Первый! Я не знал! А почему ты сам не говоришь?

– Неважно. Как вы здесь очутились? И как здесь очутился я?

— Мы приехали вот на этой машине. Она дальше ехать не хочет. Третий Пёс ничего не может с ней сделать. Он полностью бесполезен и сильно ранен. Хорошо бы его съесть, я очень голоден. Что скажет Первый?

– Первый скажет, что тебе полезно немного поголодать.

– Нет, Первый ошибается. Это не полезно. Это даже вредно, — резко заволновался Второй.

— Кто вёл машину?

– Третий Пёс вёл. А Первый им управлял.

— Ничем я не управлял, - возразил Трэш. – Он что, получается, сам вёл машину?

– Значит сам. Странно это. Не понимаю. Я думал, что он совсем тупой. А он сам водить машину умеет. Я удивлён.

Трэш тоже удивился. Заражённые почти полностью теряют человеческие навыки. Остатков хватает разве что дверь машины открыть, да и то далеко не у всех. Они не используют инструменты, оружие, не управляют транспортными средствами и не умеют пользоваться электронными приборами. С чего это вдруг у Пса внезапно прорезался такой талант?

Объяснения этому феномену только одно, – подчинённый осознавал всё, что делает его тело под контролем вожака. И не только осознавал, а ещё и запоминал. То есть, заражённые способны обучаться. В том числе обучаться сложным вещам.

Машину Трэш, вроде бы, не глушил. А если и так, заводилась она с кнопки, Пёс должен был легко справиться. С ездой освоиться сложнее, но он, похоже, сумел прилично отдалиться от моста через речку. Странно, что врезался в дерево именно здесь, на ровном участке дороги.

Хотя...

Вон, левое переднее колесо совсем спустило. Где-то Пёс его хорошо повредил, а это ухудшило управляемость. Да и водитель из него неопытный. Так что, ничего удивительного в аварии нет.

И ещё один вопрос остался без ответа.

– А как я на воротах оказался?

– Там прибежали такие же, как Пёс. Их пятеро было. Я сказал, что съем их, если они не помогут затащить Первого на ворота. Они не хотели оказаться съеденными и потому помогли.

– А почему они от тебя не убежали?

– Я ведь их догнать могу. Да и глупые они. Глупых легко заставлять.

– Как удачно получилось...

– Нет Первый, неудачно. Я ведь собирался их съесть, после того, как они помогут. Но они меня обманули. Негодяи нехорошие. Просто взяли и убежали в заросли. Я сильно ранен, мне тяжело за ними гоняться. Пришлось остаться голодным.

Вот теперь понятно абсолютно всё (если не придираться к мелочам).

Итак, безгранично тупые подчинённые, оказывается, не настолько уж и тупы. Они способны действовать самостоятельно, используя опыт, полученный в стае. В том числе, совершать действия, нетипичные для заражённых, или даже считающиеся невозможными.

Мертвяк за рулём машины. Это даже не фантастика – это нечто...

Потрёпанная парочка сумела самостоятельно решить проблему с погрузкой тела и дальнейшей транспортировкой. Трэш тогда успел сообщить, что дальше надо будет проехаться к тому месту, где знаки на деревьях развешивали. Пёс с дороги не сбился, но немного не дотянул. Километра два осталось до финиша.

Итак, что мы имеем? Трэш очнулся, но двигаться по прежнему не способен. Машина вышла из строя, на ней никуда не поедешь. Под рукой остались двое подчинённых, но их совместных усилий на переноску тела элитника недостаточно. Увы, но створка ворот – не тележка, и даже не сани, волочить такую поклажу на ней не получится.

И что же делать дальше? Терен перестал калечить нервную систему, но её повреждения восстанавливаются не сказать, что очень быстро. Так можно и сутки проваляться, прежде чем сумеешь начать хотя бы ползать. Но это не тот мир, где можно в любом месте лежать столько времени, ни о чём не беспокоясь.

Да это и миром назвать тяжело. Сплошная мясорубка, поглощающая всё новые и новые порции мяса.

И мясо это никогда не заканчивается. Зазеваешься, и тут же станешь частью очередной порции.

Или приляжешь отдохнуть не там, где надо...

Нельзя Трэшу здесь отлёживаться. Сваливать надо. Но как? Он ведь не в силах ускорить процесс восстановление нервной ткани. Ситуацию может поправить еда, но её ещё прожевать как-то надо, что затруднительно сделать с парализованной челюстью.

Да и нет еды. В грузовике пусто, весь груз, до последней полезной в хозяйстве крошки, давно ещё перетащили на базу.

Эх, вот бы и Трэшу сейчас туда переместиться. Всего-то и надо – обзавестись умением колдовским, позволяющим телепортироваться на несколько километров. Только там можно валяться в относительной безопасности. Хитроумным ракетам до укрытия не добраться, их сложную электронику чернота прикончит ещё на подлёте. Опасаться стоит разве что ствольной артиллерии с примитивными механическим взрывателями в снарядах. Но в экспедиционных корпусах не принято держать по несколько гаубичных дивизионов. В таком оружии здесь нет необходимости. Если надо кого-то конкретно обстрелять, справляются миномёты, реактивные системы залпового огня и бортовое вооружение бронетехники. В отдельных случаях пускают в ход оперативно-тактические комплексы, в том числе и с ядерными боевыми частями.

Миномёты до базы не добьют, а ракет стоит опасаться лишь самых простых. Такие если и хранятся на складах, то в незначительных количествах. Транспортный канал, связывающий метрополию с базой экспедиционного корпуса, не сказать, что безграничен по объёму поставок. Учитывая прибыль, которую приносит миссия, есть смысл снабжать её самым лучшим, дабы каждый килограмм отрабатывал по полной. Вот и получается, что сюда больше шансов попасть снаряду со сложно устроенным взрывателем, а может даже с системой корректировки или самонаведения. А это та самая электроника, которая не выживает над деструктивными аномалиями.

И терен без неё тоже не распылить, там боеприпасы устроены непросто.

Глупые размышления. Пустые. Трэшу не попасть сейчас на базу. Никак не попасть.

А жаль. Там ведь есть живец. Много приготовленного живца. Можно попробовать залить его в глотку лапами подчинённых. Он уже делал так, с последней флягой, и всё прошло прекрасно. Это ведь не только сильнейший стимулятор, это ещё и средство, подстёгивающее и без того шуструю регенерацию заражённых.

Живец обязан помочь.

А почему бы и правда за ним не сходить? Да, Трэш не в состоянии и шагу сделать, но ведь необязательно действовать шаблонно. Зачем валяться тут сутки, а то и больше, если можно попробовать сделать полезное дело чужими руками?

Второй доказал, что способен действовать автономно и принимать сложные решения. Можно приказать ему сгонять до базы и принести живчик. Даже если в процессе выполнения Трэш надолго вырубится, подчинённый должен самостоятельно справиться.

Задача-то несложная.

Сколько у Второго уйдёт на это времени? Состояние у него получше, чем у Пса, но тоже далеко не самое бодрое. Вроде бы, он способен передвигаться побыстрее, чем среднестатистический человек. Отсюда до базы около двадцати километров. Туда и обратно – сорок выйдет. Это около восьми часов в самом спокойном темпе.

Восемь часов – куда лучше, чем сутки. Стоит попробовать.