Глава 3. Долг
Передвигаясь короткими перебежками, сталкеры миновали границу Свалки, обозначенную на западном направлении высоким покосившимся металлическими забором с раздвижными воротами.
Бандиты, вопреки здравому смыслу, не выставили тылового охранения. Два уже знакомых по событиям на рубеже бронированных джипа и армейский грузовик медленно позли по старой асфальтированной дороге, поднимаясь на небольшой взгорок, откуда открывался вид на передовые укрепления основной базы группировки «Долг».
Положение складывалось скверное. В кузове «Урала» и на внедорожниках были установлены крупнокалиберные пулеметы, защищенные с фронта грубо сваренными приспособлениями из металлических листов. Стрелки на джипах использовали штатные люки в крышах, высунувшись в них по пояс.
Инок сделал предупреждающий знак, останавливая продвижение группы, однако, вопреки ожиданию, машины не заняли позицию для обстрела, а медленно покатили дальше.
Поднявшись на возвышенность, сталкеры наконец увидели, что же происходит на подступах к островку промышленных зданий, превращенных группировкой «Долг» в укрепленный район.
Боевики даже не думали останавливаться либо маневрировать. Нестройная толпа вооруженных людей устремилась к узкому проходу через ров, по краю которого тянулись заграждения из колючей проволоки, установленные для защиты от мутантов.
Первыми все же не выдержали защитники базы. Как только авангард атакующих пересек узкие, шаткие мостки, со стороны зданий по ним ударило пять или шесть автоматов.
Несколько боевиков упали в ров, остальные, еще находившиеся по другую сторону проволочных заграждений, тут же залегли, открыв беспорядочный ответный огонь. Вторя им, с грузовика и джипов прицельно ударили крупнокалиберные пулеметы – по стенам зданий, перечеркивая оконные проемы, вышибая рамы, вспарывая бетон и ломая кирпич, побежали строчки разрывов, а через несколько секунд бандиты, проделав проходы в проволочных заграждениях, вновь поднялись в атаку, преодолевая ров. Они карабкались по скользким глинистым склонам, стреляя на ходу, что-то яростно крича, отгоняя собственный страх ураганным огнем из всех стволов.
Сзади, прикрывая бесноватую атаку непрерывным пулеметным огнем, медленно катили два джипа и грузовик.
Юрка-Винторез мрачно наблюдал, как через ров неумолимо перекатывается волна ринувшихся на штурм боевиков. Снайперка «ВСС» в его огромных мускулистых ручищах казалась игрушкой.
«Сейчас бы „РПГ“, – с обреченной злобой подумал он. Но основная база «Долга», из-за излишней самонадеянности командиров осталась без надлежащей защиты, и, похоже, бандиты отлично понимали выигрышность сложившейся ситуации. Тяжелых вооружений у людей Винтореза попросту не было – по приказу Воронина все силы и средства группировки еще два дня назад бросили в Припять, стремясь во что бы то ни стало прорваться к центру Зоны.
Злость закипала в крови. Резко появившись в оконном проеме, он вскинул «ВСС», вбив три одиночных выстрела в лобовое стекло ближайшего внедорожника, но оно даже не треснуло, зато в ответ ударил установленный на специальном станке крупнокалиберный пулемет – Юрка едва успел отпрянуть, как его позицию щедро осыпали оспины попаданий. Крупнокалиберные пули крошили кирпич, выворачивали фрагменты кладки, помещение тут же затянуло рыжей пылью.
Бригадиры откровенно забавлялись, поливая свинцом редкие огневые точки защитников, откуда в ответ раздавались лишь короткие автоматные очереди.
Положение складывалось хуже некуда.
Инок, Гурон и Штопор заняли позицию на небольшом взгорке, откуда открывалась удручающая картина успешно развивающегося штурма.
– Гурон, сними пулеметчиков! – Инок передал ему «СВД». – Штопор, на левый фланг! Бей из подствольника по джипам!
В этот момент слева от дороги, ведущей к базе группировки «Долг», со стороны Диких Территорий появилась стая псевдособак.
Гурон, поймал в прицел «СВД» пулеметчика, стрелявшего поверх кабины «Урала», и свалил его.
– Инок, мутанты! – выдохнул он в коммуникатор.
Фоновые помехи на несущей частоте сильно осложняли связь. Даже на коротких дистанциях стабильность коммуникационных соединений оставляла желать лучшего.
Пулеметчики, завидев мутантов, перенесли огонь на левый фланг, выкашивая стаю, но из глубин диких земель, словно ручейки талой воды, прибывали все новые и новые твари: кроме псевдособак, во фланг бандитам неслись крысиные волки, под стенами зданий внезапно показалась группа снорков, вдалеке мелькнул и тут же исчез силуэт кровососа.
Гурона передернуло. Холодок дурного предчувствия ознобом скользнул вдоль спины. Плавно перемещая прицел, он осмотрел дальние подступы и внезапно увидел контролера.
Существо сидело подле покосившегося деревянного креста, отмечающего место захоронения безвестного сталкера. Рядом расположилась его свита – три слепых пса, две псевдоплоти и жуткого вида зомби в изодранной экипировке наемника.
– Инок, Штопор, не открывать огонь! – процедил Гурон. – Вижу контролера! Возле могилы безвестного сталкера!.. Повторяю: не обнаруживайте себя, иначе нам крышка!
На этот раз связь донесла его предупреждение до адресатов.
Штопор посмотрел в указанном направлении, но из-за дальности расстояния сумел различить лишь смутное пятно. Контролеры редко появляются в поле зрения, они предпочитают манипулировать подчиненными существами издалека, прячась в руинах зданий или в других укрытиях, хотя и для них существуют ограничения, накладываемые расстоянием – держать под ментальным воздействием нескольких мутантов контролер способен лишь на дистанции, не превышающей километра.
Взгляд Штопора вновь метнулся к джипам. С них по-прежнему били пулеметы, но теперь огонь велся не по базе «Долга», а по прибывающим мутантам.
– Штопор, затаись! Гурон, вали контролера! – пришел на частоте связи категоричный приказ Инока.
Снайпер невольно вздрогнул. Рассеченное шрамом лицо побледнело. До исчадия Зоны, по непонятной причине взявшегося гнать своры псевдособак, крысиных волков и даже снорков во фланг наступающим боевикам, было метров семьсот. Действия контролера не находили здравого объяснения. Скорее всего, он просто испугался. Шел в окружении свиты по своим, неведомым делам и вдруг увидел массу вооруженных боевиков, на ментальном уровне ощутил исходящую от них агрессию и рефлекторно отреагировал, защищая себя, – в данном случае контролер не брал под непосредственное управление примитивные рассудки множества стекающихся отовсюду мутантов, он лишь послал глобальный сигнал тревоги, мгновенно доведя их до состояния бешенства, а затем погнал в нужном направлении.
Инок прав. Контролера нужно валить, без вариантов. Неожиданная «помощь» грозила обернуться серьезными проблемами для всех, кто находился сейчас в радиусе ментального воздействия жуткой твари. Схватка между людьми для Гурона внезапно отошла на второй план: если не уничтожить опаснейшее порождение Зоны, то через четверть часа тут не останется никого, ни атакующих, ни обороняющихся.
Подтверждая справедливость его мыслей, свора мутантов, проявляя несвойственное им упорство, невзирая на потери, прорвалась через кинжальный пулеметный огонь и врезалась в нестройные ряды атакующих базу «Долга» бандитов. Поджарые тела псевдособак пластались в смертельных прыжках, крысиные волки мельтешили в пожухлой траве, их рвали автоматные очереди, но, даже подыхая, твари успевали сомкнуть челюсти или вонзить когти в избранную жертву.
Пулеметчики на джипах растерялись. Тела людей и мутантов мгновенно перемешались в дикой, яростной схватке, появившиеся снорки лишь добавили хаоса, без разбора убивая всех, кто оказывался на их пути, будь то человек, псевдособака или крысиный волк.
Через минуту бандиты не выдержали натиска. Десятка два боевиков остались лежать на залитой кровью земле, остальные вдруг начали отступать, но не в сторону Свалки, а к базе «Долга». Они отчаянно защищались, поливая автоматным огнем наседающих тварей, но из глубин Диких Территорий прибывали все новые группы мутантов, которые, мгновенно сатанея от обилия крови, тут же яростно бросались на людей.
– Гурон, стреляй!..
Рядом со снайпером возникла фигура Инока. Сталкер, так и не сумевший произвести выстрел, осоловело смотрел на товарища.
– Очнись! – Инок залег рядом с ним, вырвал из непослушных пальцев Гурона снайперскую винтовку, мгновенно сообразив, что тот попал под неявное воздействие контролера, который, защищаясь, рефлекторно пытался парализовать волю любого, в чьих мыслях присутствовал его образ.
Кровавое наваждение разрасталось, выплескиваясь за границы разумного, – боевики, и без того проявлявшие неадекватную жестокость, озверели не меньше, чем атакующие их мутанты. Уже не помышляя о штурме базы «Долга», они как будто лишились рассудка, утратив элементарный инстинкт самосохранения, – автоматные очереди стихли, в ход пошли дробовики, помповые ружья и даже ножи, в самой гуще сцепившихся в смертельной схватке тел дважды глухо ударили разрывы гранат…
Гурон попытался вскочить. В его глазах стыл губительный ужас, но Инок схватил его за ногу, рванул назад.
– Лежи! – проорал он, вскинув «СВД», понимая, что теперь все решают секунды.
В его сознании внезапно сформировался неожиданный образ – перед мысленным взором появилось отрешенное лицо Адепта, и вдруг холодное равнодушие, отчуждение от всего сущего коснулось рассудка Инока, расплескавшись прохладой полной непричастности к окружающей действительности.
Этому приему научил его сам монолитовский снайпер. Иногда, в редкие минуты просветления, он говорил о странных вещах и явлениях.
– Нашего мира нет, – учил он Инока. – Представь, что твое сознание прозрачно, как воздух бабьего лета. Все существующее рядом – нереально. Разум чист, как будто только что родился. Нет желаний, нет страха, ненависти, – нет ничего. Ты только смотришь, не проявляя эмоций.
– А как же стрелять? – спросил тогда Инок.
Лицо Адепта исказила жутковатая усмешка.
– Твой палец отреагирует сам. Рефлекторно, без участия мыслей. Когда ты увидишь цель, скользнешь по ней равнодушным взглядом, мышцы сократятся, выполняя нужное движение. Попробуй. Я чувствую – у тебя есть способности. Их нужно развить.
Инок поверил Адепту.
Конечно, постичь всех тонкостей предложенного мировоззрения он не сумел, – сознание бывшего монолитовского снайпера до сих пор оставалось загадкой, однако упорные тренировки не прошли даром: со временем он действительно научился усилием воли входить в отрешенное состояние, воспринимать данность как прозрачный, нереальный мир, словно в такие минуты он находился внутри изолированного пространства, глядя на окружающее с точки зрения равнодушного, не причастного к событиям стороннего наблюдателя.
Вот и сейчас он словно оцепенел.
Ледяное спокойствие стирало и без того неяркие краски действительности, глушило звуки, мир истончался, трансформируясь в полупрозрачное, черно-белое изображение, где предметы и существа обозначены лишь контурами.
В прицеле «СВД» показался нарисованный карандашом могильный холмик, покосившийся крест, рядом проявились силуэты псов, псевдоплотей и застывшего без движения зомби.
Блеклая, ничего не значащая картинка, карандашный набросок, не вызывающий интереса.
Высокий лоб контролера, массивные, нанесенные несколькими скупыми штрихами надбровные дуги, пустые, как пропасть, глаза…
Палец Инока дважды нажал на спуск.
Тонкая наледь отчужденности взорвалась. Хрупкое крошево брызнуло фонтаном крови – одна пуля угодила контролеру в глаз, вторая пробила массивную переносицу.
Реальность вернулась оглушающим сонмищем звуков, блеклые краски полыхнули, возвращая напряжение, боль прострелила рассудок, Инок выронил «СВД», и, тяжело дыша, прохрипел:
– Гаси пулеметчиков!..
Гурон, с глаз которого упала пелена подсознательного внушения, мгновенно понял, что произошло. Схватив снайперскую винтовку, он не стал задавать идиотских вопросов, лишь с дрожью взглянул на товарища, ощущая, что Инок, отдавший все силы двум убийственно точным выстрелам, внушает ему сейчас чувство оторопи…
– СТРЕЛЯЙ… – едва шевельнув губами, прошептал тот.
Гурон вздрогнул, и, отгоняя наваждение, вскинул «СВД».
Отдача от первого выстрела окончательно привела его в чувство. Плавный поворот ствола, и второй пулеметчик судорожно дернулся, конвульсивно взмахнул руками, а затем вдруг начал безвольно сползать внутрь внедорожника, словно ему по затылку сокрушительно ударили бейсбольной битой.
Оба джипа остановились. Находившиеся в них боевики не избежали воздействия контролера: потеряв способность к здравомыслию, ощущая лишь тупую ненависть ко всему окружающему, они попытались выскочить наружу.
Инок дрожащими пальцами потянулся к автомату, но его опередил Штопор, успевший переползти метров на пятьдесят вперед. Он еще находился во власти жуткого наваждения, и потому схватка оказалась короткой и беспощадной. Появившись из-за камней, слева от машин, сталкер открыл огонь фактически в упор, не оставляя бригадирам и их телохранителям никаких шансов. Пули со стальным сердечником пробивали удобные, легкие натовские бронежилеты, отшвыривая боевиков назад, вбивая их в прохладное, кондиционированное нутро внедорожников.
Четверо бригадиров погибли сразу, двое охранников попытались огрызнуться, прикрываясь бронированными корпусами машин, но для Гурона они оставались видны, как на ладони.
Вновь дважды ударила «СВД».
Инок, превозмогая боль и поселившуюся в рассудке пустоту, со стоном приподнялся, окинув взглядом общую панораму боя.
Кровавая вакханалия, спровоцированная ментальным воздействием контролера, достигла своего апогея, но не пошла на убыль, а лишь поменяла знаки: мутанты, освободившиеся от навязанного извне ощущения, заставлявшего их бросаться на яростно отбивающихся бандитов, внезапно начали разбегаться, боевики же напротив, окончательно осатанели. Вид бегущих тварей лишь подстегнул их.
Ошалев от избытка адреналина, они потеряли всякую способность к здравомыслию. Жуткая панорама переполненного телами людей и мутантов рва, трупы, разорванные собаками и снорками, куски плоти, повисшие на порванных заграждениях из колючей проволоки, – все это формировало шоковые ощущения, доводя боевиков до полнейшего исступления, когда страх нужно топить в крови новых и новых жертв.
Убитый Иноком контролер все же сумел свершить свое черное дело. Около тридцати бандитов, не обращая внимания на корчившиеся вокруг тела, внезапно шарахнулись от залитого кровью рва и, преодолев десяток метров, отделяющий их от передовых укреплений, ворвались на территорию базы «Долга». Среди постепенно ветшающих, кое-как обжитых промышленных зданий мгновенно разлились звуки яростной перестрелки.
Инок, Гурон и Штопор испытывали в этот момент схожие чувства. Став свидетелями массового безумия, они понимали: прошлое погибло. Захлестнувшие Зону перемены необратимы, но сейчас нет времени на мысли о глобальном, нужно действовать, иначе озверевшие подонки не просто перебьют немногочисленных защитников базы – они будут рвать их, резать, издеваться над мертвыми.
Не сговариваясь, они ринулись вперед.
* * *
База «Долга» встретила сталкеров гулким, мечущимся меж зданиями эхом беспорядочной стрельбы, то утихающей, то вспыхивающей с новой безумной силой. Огонь велся на коротких дистанциях, порой противников разделяли считанные метры.
Миновав укрепления, они свернули к заброшенному цеху, и тут же по ним с разных сторон ударили выстрелы. Били из пистолетов и помповых ружей. Для облаченных в бронекостюмы сталкеров попадания свинцовой картечи и пистолетных пуль являлись скорее раздражителем, чем представляли реальную угрозу, но уповать только на защиту было бы непростительной глупостью – ситуация могла измениться в любой момент, рассыпавшиеся меж постройками старой промзоны боевики вели себя неадекватно и были абсолютно непредсказуемы.
– Сюда! – Штопор заметно преобразился, словно ментальное воздействие контролера что-то сместило в сознании ветерана. Его автомат отплевывался короткими очередями, припав на колено, Штопор прикрывал передвижение Инока и Гурона, пока те не заскочили внутрь угловой кирпичной пристройки, окна которой выходили сразу на два направления.
Гурон открыл огонь с хода, заметив бегущих меж цехами боевиков. Очереди из его автомата повалили двоих, еще троим удалось скрыться в сумеречных глубинах промышленного здания.
– Штопор, давай резче! – Инок занял позицию, полоснул из автомата по черным проломам в стене цеха, расположенного на противоположной стороне улицы, по истошным воплям понял, что зацепил как минимум двух бандитов, но, не желая оставлять им никаких шансов, переключился на подствольник, послав в пролом гранату.
Внутри здания бухнул глухой разрыв, оборвавший звериное подвывание раненых боевиков. С крыши цеха внезапно ответили плотным автоматным огнем, пули перерубили ветхую деревянную раму, уходя в визгливый рикошет от пола и стен.
В дверях пристройки появился Штопор. На груди сталкера красовались две глубокие свежие выщерблины.
– Снайпер!.. – прохрипел он, привалившись к стене. – Бьет вдоль цехов!
Гурон выглянул в указанном направлении. Он появился в оконном проеме лишь на миг и едва успел присесть, как кирпич на уровне головы внезапно взорвался мелкой крошкой.
Инок, сообразив в чем дело, включил канал связи:
– Винторез!
Секунда тишины.
– Юрка, по своим бьешь! Это Инок, мы только что вошли на базу! Находимся в кирпичной пристройке между цехов!
Коммуникатор сухо щелкнул.
– Давите их сзади! – раздался искаженный помехами голос Винтореза. – Они уже на подходе к бару! Извинения потом!
– Двое на крыше! – Гурон вскинул автомат, но его упредил сдвоенный, отдающий металлическим эхом звук: это по окнам приземистой постройки кто-то разрядил дробовик.
Инок выскочил в дверной проем, присел, но автоматная очередь лишь вспорола ржавую жесть вытяжной вентиляционной трубы.
– Убегают!
Потерявшие рассудок боевики бежали по крыше, что-то громко выкрикивая, затем один за другим перепрыгнули на примыкающий к цеху ангар.
– За ними!
Сталкеры, прикрывая друг друга, покинули укрытие.
– Гурон, связь! – Инок слышал в коммуникаторе лишь треск помех.
Они миновали узкий проход между зданиями, ориентируясь по усилившимся звукам стрельбы.
– Сеть опять не работает! – проорал Гурон, приподняв прозрачное бронепластиковое забрало боевого шлема, на котором остались небольшие царапины от попадания заряда дроби.
– Винторез говорил, что они прорвались к бару!
Фразу Штопора заглушил грохот автоматных очередей. Били из окон трехэтажной административной постройки. Несколько автоматов работали прямо над головами сталкеров, простреливая единственный проход между зданиями, ведущий в направлении бара «Сто рентген». В ответ неприцельно огрызался кто-то из защитников базы.
– Гранаты в окна!
Инок и Гурон одновременно переключились на подствольные гранатометы, ударив по второму этажу, Штопор, низко пригибаясь, метнулся вдоль фасада, забросив две «эфки» внутрь помещений, откуда секундой ранее били автоматы.
Здание содрогнулось, вниз полетели обломки ветхих деревянных рам, куски штукатурки, фрагменты кирпича, из проемов потянуло кисловатым дымом.
– На лестницу!
Инок первым заскочил в подъезд. В вестибюле уже занялся пожар, горели выброшенные гранатными взрывами обломки старой офисной мебели, едкий дым блокировал обзор.
Прошив двумя очередями задымленное пространство, он рванулся по лестнице.
На втором этаже пол устилало хрусткое крошево стекла. У дверей, ведущих в коридор этажа, лежал изрешеченный труп долговца. Тупая ярость, с которой он был убит, не оставляла сомнений – боевики не отступят, пока не уничтожат все живое в округе.
Инок боком проскользнул в коридор, присел, прикрывая товарищей, жестом указав на несколько дверей, что еще держались в покосившихся коробках. Гурон и Штопор метнулись вперед, прижимаясь к левой стороне, чтобы не блокировать Иноку сектор обстрела на случай внезапного обострения ситуации. Все офисные помещения, расположенные по правую сторону, выходили окнами в направлении бара, именно из них минуту назад велся наиболее интенсивный автоматный огонь.
Гурон остановился перед закрытой дверью, Штопор без лишних указаний уже держал в руке гранату с вырванной чекой. Молчаливый кивок, удар ногой в район замка, бросок гранаты, и оба вжались в стену по разные стороны проема. Секунда, и изнутри помещения ударил взрыв, раздался нечеловеческий вопль, что-то с грохотом обрушилось на пол, полуоткрытую дверь вынесло в коридор вместе с удерживавшей ее коробкой.
Еще не рассеялась пыль, а Штопор и Гурон уже ворвались в разгромленный офис, прошив пространство перед собой длинными автоматными очередями. Контуженного взрывом боевика, пытавшегося подняться на ноги, перечеркнуло косой строчкой попаданий, он подался назад и, потеряв равновесие, с воплем выпал в оконный проем. Еще два уже бездыханных, разорванных осколками тела лежали на полу. Пыль медленно оседала, покрывая лужицы крови серым налетом.
В коридоре внезапно загрохотал автомат Инока.
– Окна держи! – Гурон метнулся назад, осторожно выглянул, чтобы случайно не попасть под очередь, увидел два трупа в дальнем конце коридора, Инока, менявшего автоматный магазин, а за его спиной – появившиеся на ближней лестничной площадке силуэты.
Он вскинул оружие, открыв огонь поверх головы товарища, благо Инок мгновенно сообразил, что происходит. Один из бандитов мешковато осел и покатился по лестнице, второй огрызнулся в ответ, швырнув гранату.
Инок успел заметить опасность и перекатом ушел в ближайший дверной проем, Гурон отпрянул назад, в коридоре сверкнуло пламя, ударил оглушительный взрыв, посыпались обломки осветительных приборов, затем раздались топот ног, выстрелы. Инока лишь слегка зацепило осколками, но тупая, ноющая боль от ушиба (все же подвижные бронепластины костюма не полностью гасили удар) и последствия легкой контузии чуть замедлили его реакцию, едва не приведя к роковому финалу.
В коридоре показались боевики, спустившиеся с третьего этажа здания на звук выстрелов. Их вид внушал ужас. Забрызганные кровью, в разодранной одежде, озверевшие от длившейся уже минут тридцать непрерывной схватки, они едва стояли на ногах, действуя скорее рефлекторно, чем осмысленно. Заметив сталкера, двое из них вскинули оружие, но в тесноте задымленного коридора лишь помешали друг другу, дав Иноку драгоценные секунды. Он успел перевернуться на спину, схватить выпавший из рук автомат и всадить в бандитов длинную очередь.
Один из боевиков, падая, все же нажал на спуск «АКСУ». Несколько пуль ударили в пол, две угодили в левое плечо Инока, срикошетив от бронепластин. Боль вспыхнула с новой силой, на этот раз удар отшвырнул его к стене, на миг парализовав сознание.
На помощь пришли Гурон со Штопором. После взрыва гранаты они выскочили в коридор, как раз в тот момент, когда Инок свалил двух противников длинной очередью.
Бой на короткой дистанции скор и страшен. Убитый Иноком бандит еще падал, его автомат беспорядочно плевался огнем, а сквозь оседающую после взрыва пыль уже прорезались силуэты инстинктивно отпрянувших боевиков. Они открыли шквальный огонь; казалось, что в узком коридоре стало тесно от несущихся навстречу друг другу, перекрещивающихся очередей – Гурон со Штопором начали стрелять одновременно с бандитами. Грохот, визг рикошетов, куски выбитой из стен штукатурки, – все сливалось в дикое напряжение момента, и вдруг… наступила оглушительная тишина.
Штопор, кашляя, согнулся пополам, рефлекторно сорвал дыхательную маску, жадно глотая пыльный, прогорклый от дыма воздух. На животе и груди ветерана виднелись свежие отметины от пуль.
Гурон метнулся к Иноку:
– Живой?
Тот, поморщившись, кивнул. Два ромбовидных сегмента бронепластин на его левом плече были выбиты, но рука действовала, значит, кости целы.
– Снайперка где? – Он встал, опираясь на автомат.
– Там, в противоположной комнате.
Они вышли в коридор.
– Бери «СВД», поднимайся на крышу. Оттуда прикроешь наше продвижение к бару. Штопор, ты живой?
– Дышать больно… – прохрипел ветеран.
– Поднимайся. Некогда. – Инок помог ему встать. – Хватай автомат и за мной.
* * *
Зачищенное сталкерами здание истекало дымом.
– Гурон? – проверяя связь, произнес Инок.
– На позиции. Человек десять бандитов обложили вход в бар.
– Видишь их?
– Как на ладони.
– Работай. Не дай им бросать гранаты! Штопор, поднажмем!
Сверху щелкнул сухой, отчетливый выстрел «СВД».
Они побежали, расходуя последние силы. Все же бронекостюмы спасли им жизнь, и сетовать на непривычную физическую нагрузку уже как-то не хотелось.
Снова ударила снайперская винтовка Гурона. Инок со Штопором под аккомпанемент хриплой ругани боевиков, доносящейся прямо из-за ближайшей стены, пробежали сквозь проходное здание, свернули и затаились.
Восемь бандитов жались к стенам. Попав под снайперский огонь, они уже не рисковали соваться ко входу в бар. Два трупа валялись на вымощенной бетонными плитами дорожке, выше красовалась посеченная пулями вывеска «Сто рентген».
Инок жестом указал Штопору: присядь.
Тот подчинился.
«Работаем?» – спрашивал взгляд ветерана.
Они одновременно показались из-за угла, открыв огонь.
Четверо боевиков сразу же повалились на землю, остальные, ошалев от неожиданности, вдруг бросились бежать, но уйти им не дали – двоих настигли выстрелы «СВД», остальных срезал очередью Штопор.
Внезапная тишина навалилась запредельной, безмерной усталостью. Не хотелось ни о чем думать, но Инок, превозмогая ощущения моральной и физической опустошенности, поднял забрало боевого шлема и крикнул:
– Кто живой – выходите!
Некоторое время ему казалось, что никто не откликнется, настолько тяжелой, гнетущей была воцарившаяся тишь, затем снизу раздался звук нетвердых шагов, и на лестнице, ведущей в бар, показался Юрка Винторез.
Он присел на бетонный поребрик. Левая рука, простреленная в двух местах, висела плетью, на щеке красовалось несколько глубоких порезов.
– Отбились? – хрипло спросил он.
Инок присел рядом.
– Зона помогла…
– Кому как. – Винторез с болью посмотрел в глаза сталкера. – Трое нас оставалось. Я, Бармен и Сашка Гвоздь.
– И что?
– Гранатой его разорвало. Внизу лежит.
– А Бармен?
– Контузило сильно. Сейчас оклемается – выползет. Видишь, как оно повернулось… Наши ушли Зону добить, а она нас добила. После выброса, думаешь, кто-то выжил в Припяти?
– Не знаю, – честно ответил Инок.
– Вот и выходит, что Бармен да я… Все, что осталось от «Долга». Понимаешь?
* * *
База группировки «Долг»
В баре царил полный разгром. Несколько гранат, разорвавшихся в основном помещении, разнесли в щепки и без того скудную, непритязательную меблировку.
Гурон со Штопором, сняв бронекостюмы, навели относительный порядок: отыскали и поставили в центре зала чудом уцелевший стол, обломки сгребли в одну кучу, принесли из подсобки пустые ящики.
В дверях своей каморки показался Бармен.
Никто не знал его настоящего имени. Бармен – и точка. Как и когда он появился в Зоне, что привело его сюда, оставалось полной загадкой. Судя по крепкому телосложению, крутому нраву и обширным связям, владелец бара «Сто рентген» сам когда-то был сталкером.
Инок только что извлек пулю из предплечья Винтореза и, обработав раны, накладывал повязку.
Бармен, едва пришедший в себя после контузии, обвел помещение мутным, налитым кровью взглядом, затем отыскал за стойкой бутылку водки, молча откупорил ее, несколькими глотками опустошил на треть и только затем, переведя дух, произнес:
– Спасибо, мужики.
Инок лишь молча кивнул, продолжая бинтовать руку Винтореза. Гурон, чувствовавший себя не лучшим образом, тоже промолчал, – слова сейчас казались лишними, неуместными. Лишь Штопор натянуто усмехнулся в ответ:
– Все свои. Сочтемся.
Бармен грузно облокотился о посеченную осколками стойку.
– Штопор? – Он выглядел удивленным, даже озадаченным. – Ты ли это? Или у меня галлюцинации после контузии?
– Ну я. Что с того? Не рад видеть?
– Почему же не рад? Вы нам жизнь спасли. Вот только непонятно, зачем ты вернулся?
– Деньги проиграл. Скучно стало.
– А… Ну теперь-то весело? – Бармен скрылся в подсобке и вернулся с нехитрым набором продуктов. – На стол поставь.
В полукилометре от бара, над местом недавней ожесточенной схватки дрожал и змеился воздух.
Сотни тел людей и мутантов перемешались там, где их настигла смерть.
Вязкая тишина словно тягостный саван укутала землю. Звуки глохли, ветер затих, вечно гонимые по небу облака остановились, темнея, опускаясь ниже.
Внезапно хлынул проливной дождь. Он падал стеной, омывая землю, но влага не несла жизни, она лишь смывала кровь с еще теплых, податливых тел, сбегая в ров и во впадины воронок мутно-красными ручейками.
Подле трупа контролера на корточках сидел зомби. Псы и псевдоплоти давно убежали, а он остался – без воздействия направляющей силы ему некуда было идти.
Ливень усиливался. Небо из свинцово-серого стало черным, рваные космы облаков опускались все ниже, пока не коснулись земли.
Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Пепельная хмарь накрыла подступы к базе «Долга», в облачности потонуло все, включая граничащие с дикими землями постройки. Мертвый туман лениво тек по улицам старой промзоны, просачивался в цеха, пока не достиг трехэтажной административной постройки – той самой, где сталкеры и боевики сошлись в кровавой схватке.
Недвижимый воздух, напоенный непонятным напряжением, вновь змеился искажениями, туман начало закручивать множеством воронок, он медленно вращался, будто кто-то снял на видео сотни смерчей, а теперь включил замедленное воспроизведение…
Неожиданно глухую тишину нарушил невнятный хлопок, затем еще, и еще один, пока все вокруг не зарокотало, передавая по земле дрожь вибраций.
Затем ударила беззвучная молния, и началось…
В баре тускло светила единственная лампочка.
По просьбе Бармена Гурон запер двойные бронированные двери, теперь бункер был полностью изолирован от внешнего мира.
– Не задохнемся? – спросил он, возвращаясь к столу.
– Нет. – Винторез поморщился от дергающей боли в руке. – Тут система принудительной вентиляции установлена. С фильтрами, все как положено.
– Так что ж сразу не заперлись? – спросил Штопор. – Пересидели бы.
– Бандитов не пересидишь, – мрачно отозвался Бармен. – Мы не крысы. – Он поднял стакан. – Давайте.
Выпили молча.
Инок чувствовал, что находится на пределе. Последние сутки вобрали в себя слишком много событий. Сначала выброс, последствия которого не прошли даром для психики, теперь вот ментальный поединок с контролером и дикая, даже по меркам Зоны, бойня… Водка не брала его, лишь немного сняла моральное напряжение, позволив ощутить сосущее чувство голода.
– Что теперь о бандитах говорить. – Винторез поддел ложкой кусок тушенки из открытой банки. – Нет их. У Борова и в лучшие времена больше сотни отморозков не набиралось. Теперь он вряд ли снова приподнимется. Если живой, конечно.
– Боров сдох, – веско и категорично произнес Бармен. – Его Меченый пару недель назад застрелил. В Темной Долине. Он еще одного из наших освободил. Тот и шепнул мне, что да как. Боров не дурак в общем-то был. Борзеть своим отморозкам особо не давал.
– Ну, теперь ясно… – откликнулся Штопор. – Власть, значит, в Темной Долине переменилась? А преемник Борова решил моментом воспользоваться и половину Зоны под себя подмять?
– Вроде того. Тут ведь особого ума для просчета ситуации не надо, – с досадой ответил Бармен. – Три дня назад наши блокпост на границе Свалки свернули. Я говорил Воронину: нельзя все силы бросать на Припять. А он уперся, как псевдоплоть перед аномалией. Мол, задача «Долга» – уничтожить Зону. Раньше все эти идеи фикс как бы в воздухе висели, путь к АЭС Выжигатель блокировал, а тут… – Бармен безнадежно махнул рукой. – Вот что теперь будет? Военные озверели, в центре бои идут, все смешалось.
– Кордон и Свалка уже опустели. – Гурон налил водки в пустые стаканы. – Своими глазами видели. Жуть берет. Теперь и Темная Долина. А что на военных складах происходит?
– Пусто, – ответил ему Винторез. – Бойцы «Свободы», как и вольные сталкеры, за счастьем к Саркофагу подались. Два дня назад бои шли в Припяти, но, по нашим данным, Монолит город не удержал. Несколько легко раненых сталкеров-одиночек оттуда вернулись. Успели до вчерашнего выброса. Рассказали, что основные силы монолитовцев к Саркофагу отступили, а наши вроде сумели с командирами «Свободы» договориться о временном перемирии и совместном штурме АЭС.
– Больше вестей не поступало? – спросил Инок.
– Мы канал связи военных прослушивали. – Бармен сцепил пальцы рук в замок. – Они десант высадили в центре Зоны, видно, решили одним ударом со всеми группировками покончить. Монолитовцы пять вертушек подбили, спецназ дважды подмогу запрашивал, что в эфире творилось – вспоминать страшно. А потом выброс ударил. И вот уже сутки – тишина.
– А о Меченом что-нибудь слышно? – напрямую спросил Инок. – Нам Сидорович сказал, что у него какое-то устройство было, вроде как защищающее от пси-излучения?
– Разное говорят. Еще до штурма АЭС, когда бои в Припяти шли, видели его. Шел со стороны Саркофага. Те сталкеры, что к нам перед выбросом заходили, рассказывали, что он вроде как умом тронулся.
– А в чем это выражалось? – заинтересовался Инок.
– Ну, сам посуди: вокруг не понять что творится, бои идут на каждой улице, а он шагает себе, словно и не видит ничего. Улыбается. Когда остановили его, начал откровенную чушь молоть. Говорит, нет больше Зоны. Уничтожена, вместе с «О-сознанием».
– А что это за «О-сознание»? – удивленно спросил Штопор.
– «О-сознание» – миф. Одна из легенд Зоны, – махнул рукой Бармен.
– Дыма без огня не бывает, – заметил Инок. – Я слышал, что «О-сознание» – это некая группа ученых, контролирующая Исполнитель Желаний. Вот только не знаю, откуда информация пошла.
– От монолитовцев и пошла, – неожиданно ответил Винторез. – Было дело, взяли мы двоих на границе Радара. Их потом на базе Воронин допрашивал, с применением спецсредств. Один так и умер, ничего не сказав, второй все карой нам грозился. Кричал, что «О-сознание» все видит и контролирует, оно и есть Зона. Фанатик, короче.
Инок пристально посмотрел на Бармена.
– Ну, что? – не выдержал тот.
– Зона пустеет. – Сталкер продолжал в упор смотреть на него. – Сколько нормальных ребят уже погибло из-за алчности торговцев? Кто нарушил установленный баланс сил? И кто придет сюда нам на смену? Всякое отребье, что сейчас за периметром Зоны ошивается? Или военные? Нам Степан Сидорович все выложил, как на духу. Ты, Бармен, к происходящему прямое отношение имеешь.
– Ну, допустим, – побледнев, ответил тот. – А ты сюда обвинять меня явился?
– Мы в Припять идем. – Гурон холодно взглянул на Винтореза, затем на Бармена. – Заметь, не к Исполнителю Желаний, а в Припять.
– Зачем?
– Выживших оттуда вывести. Обстановку разведать, – вместо Гурона ответил Инок. – Вы дорогу к центру Зоны специально открыли.
– Открыли, – мрачно признал Бармен. – Только не мы, а Меченый.
– Он по вашей указке действовал.
– Да не знал никто, что такое случится! – взъярился Бармен. – Да, пытались! – Он грохнул кулаком по столу. – Я сам сталкером был когда-то! И не поверю, что ты, – он подался вперед, обдав Инока перегаром, – и ты, – он перевел взгляд на Гурона, – в Зону полезли из-за любопытства! Здесь каждый сам за себя, и цель у всех одна – урвать кусок пожирнее! Денег заработать побольше, чтобы потом, как Штопор, на острова свалить!
– Ты поэтому «Долг» подставил? – Инок привстал. – Дорогу решил расчистить? Зону перекроить, монолитовцев передушить чужими руками, чтобы потом хабар вагонами вывозить из центра?
– Эй, мужики, вы что? – Винторез вскочил. – Ты что такое говоришь, Инок?
– А ты у него спроси. – Сталкер кивнул на Бармена.
– Это правда? – Винторез побледнел. – Ты знал, что такое произойдет?!
– Нет. – Бармен угрюмо посмотрел на Юрку. – Никто никого не подставлял.
– Тогда ответь, на чем строился план Воронина? Чем его зацепили? – Инок решил, что не уйдет, пока не получит ответа на заданные вопросы. – Что ему стало известно об «О-сознании»?
– Ладно. Погорячились и хватит. – Бармен достал непочатую бутылку водки. – Расскажу. Все одно теперь… – Он хотел отвинтить пробку, но, не рассчитав усилия своих лапищ, вдруг с хрустом отломил горлышко, порезав ладонь. – Вот дрянь!..
Кровь капала на стол.
– Потом выпьем. – Инок забрал у него бутылку, отставил в сторону. – Говори.
Бармен дернулся было, но нарвавшись на взгляд Инока, вдруг осел.
– В общем, так… – Он начал говорить, глядя в стол, зажимая рукой глубокий порез. – Все началось с тех монолитовцев, о которых сказал Винторез. Первый на самом деле не молчал. Прежде чем умереть, он рассказал все об «О-сознании». По его словам получается, что группа ученых, пытавшихся доказать, что появление расширяющегося аномального пространства вокруг Чернобыльской АЭС как-то связано с эволюцией ноосферы Земли, еще в 2006 году проникла в центр Зоны. Не без ведома военных они изучали Монолит и в конечном итоге взяли его под свой контроль. После этого начались крупные неприятности. Зона внезапно расширилась до известных границ, а часть пространств оказалось блокировано излучением треклятого Выжигателя. Тот монолитовец являлся отнюдь не рядовым бойцом, он знал достаточно, чтобы его информации можно было верить. Под воздействием препаратов он рассказал, что именно эти самые ученые и создали Секту, с единственной целью – защитить себя и спокойно продолжать начатый эксперимент. Они вышли из подчинения руководству и объявили центр Зоны закрытой областью. Военные пытались исправить положение, но потерпели ряд болезненных неудач. Силы группировки «Монолит» угрожающе росли. Это происходило, когда других группировок еще не было и в помине, а в Зону ходили только самые отчаянные сталкеры-одиночки.
– И ты был в их числе? – уточнил Инок.
– Был. Я нашел свои первые артефакты еще до того, как центр Зоны блокировал Выжигатель, а Припять и Чернобыль оккупировали фанатики «Монолита».
– А Сидорович? Он тоже был сталкером?
Бармен кивнул.
– Мы хотели вернуть существовавший порядок вещей, не более. Воронин – он тоже фанатик, но только иного толка. Если монолитовцы защищают Зону, то он грезил ее уничтожением и потому услышал лишь то, что хотел услышать. К тому времени в моем распоряжении имелось два странных артефакта, проданных вот им, – Бармен кивнул на Штопора. – Мы отдали один ученым, на Янтаре, и они создали на его основе устройство, защищающее от пси-излучения. Появилась реальная возможность отключить Выжигатель, прорваться к центру Зоны и уничтожить «О-сознание». Мы точно знали, что секта монолитовцев создана искусственно: общее сознание этих ренегатов от науки брало под контроль тех сталкеров, что попадали под воздействие сконструированного ими генератора. Теперь понятно? Никто никого не посылал на смерть! Мы дали Меченному все, чтобы он дошел до Саркофага и уничтожил «О-сознание», после чего все монолитовцы, по нашим расчетам, автоматически выходили из-под постороннего воздействия, превращаясь в лишившихся рассудка сталкеров.
– Хороший план, – кивнул Инок. – За исключением того, что благими намерениями обычно вымощена дорога в ад. Меченый дошел?
– Да, – кивнул Бармен. – «О-сознание» он уничтожил, это зафиксировали военные, мы перехватили их сообщения. Но монолитовцы не разбрелись кто куда. Они лишь отступили из Припяти к Саркофагу. А потом произошел внеплановый выброс. Мы никого не подставляли, все было продумано. Хотели лишь вернуть Зону сталкерам.
– Воронина использовали вслепую? – не выдержав, спросил Винторез.
– Я же сказал: он услышал только то, что желал услышать. Воронин полагал, что гибель группы «О-сознание» приведет не только к уничтожению секты монолитовцев, но и к коллапсу аномального пространства Зоны.
– А получилось ровно наоборот. Монолитовцы не разбежались, Зона вновь расширилась… – В глазах Гурона читался откровенный ужас. Он пытался представить, что случится дальше, но воображения не хватало.
– Мне кто-нибудь объяснит, что такое «ноосфера»? – вклинился в разговор Штопор.
Бармен хотел ответить ему, но не успел. Чудовищной силы удар потряс бункер, единственная лампочка под потолком лопнула, протяжно заскрежетали бронированные двери.
Удар не повторился. В наступившей тишине было слышно лишь прерывистое дыхание сталкеров.
– Что это было? – первым нарушил молчание Гурон. – Еще один выброс?! – В темноте осветился экран его ПДА. – Нет, уровень аномальной энергии не повышен. Индикатор в зеленой зоне!..
– Двери бы не перекосило, – раздался из сумрака голос Штопора. – Слышал, как металл скрипел?
– Надо проверить, – отозвался Бармен.
– А если выброс? Мы же глубоко под землей сейчас находимся! Не факт, что ПДА зафиксирует тут повышение уровня аномальных энергий! – забеспокоился Винторез. Бесстрашный в бою, он отчаянно боялся выбросов и не скрывал этого.
– Проверить все же не помешает, – поддержал Бармена Инок. – Я надену бронекостюм, попробую открыть двери.
– Я посвечу. – Гурон, не выключая ПДА, пошел вслед за ним.
– Ну, Штопор, что сидим? – Фигура Бармена смутно вырисовывалась в сумраке. – Берем оружие, прикроем Инока. Не дай Зона, твари полезут.
* * *
Бронированные двери, к счастью, не перекосило.
Удары больше не повторялись, и все же Иноку было немного не по себе. Надев дыхательную маску и опустив забрало боевого шлема, он переключил системы бронекостюма на замкнутый цикл жизнеобеспечения. Встроенный в экипировку детектор аномалий издавал редкие предупреждающие сигналы, по мере подъема уровень губительных для рассудка энергий чуть повысился, загнав столбик светового индикатора в желтую зону.
– Ну, что у тебя? – раздался в коммуникаторе голос Бармена.
– Чисто пока. Один лестничный пролет остался, – откликнулся Инок. – Сейчас небо увижу – определю, что к чему.
Поднявшись по истертым ступеням, он вышел в небольшую пристройку. Сквозь дверной проем лился серый дневной свет, ветра не ощущалось, лишь детектор вдруг стал попискивать чаще и тревожнее.
– Выброса не было. – Инок выглянул наружу. – Можно выходить.
В центре внутреннего двора, расположенного перед входом в бар, воздух змеился искажениями.
– Осторожно, на выходе воронка, – предупредил он, переключая режимы детектора. Границы зоны воздействия гравитационной аномалии очертились на внутреннем дисплее, показав удручающий результат сканирования. Радиус условной окружности, внутри которой аномалия способна воздействовать на окружающие предметы, равнялся восьми метрам. Пульсирующая черта проходила сантиметрах в пятидесяти от выхода. Один неверный шаг, и не спасет никакая экипировка – воронка потащит добычу к центру, расплющит, переломает все кости, а затем спрессует в сверхплотный комок.
Именно так, из веток, травы, камней, случайно попавших в аномалию предметов, а особенно – из сожранных воронкой тел мутантов или людей в конечном итоге образовывались артефакты. Что именно останется на месте аномалии после ее исчезновения – предугадать было невозможно. Все зависело от состава «ингредиентов», спрессованных мощнейшим гравитационным воздействием. Иногда сталкеры пытались экспериментировать. Инок точно знал: если в аномалию подобного типа накидать камней и железок, она генерирует грави – артефакт с повышенным фоном радиоактивности, защищающий от контузий, частично гасящий взрывные волны.
Обычно срок жизни большинства аномалий измерялся отрезками времени от выброса до выброса, однако некоторые из них исчезали и появлялись по иной схеме, выявить которую пока что не удавалось не то что сталкерам – даже ученым.
За спиной Инока, в пристройке, появились Бармен со Штопором.
– Осторожнее, меня не толкните, – предупредил он, мысленно намечая маршрут, по которому собирался обогнуть воронку.
На лестнице возникла фигура Гурона.
Его детектор аномалий отличался от стандартных ПДА, стоящих на вооружении большинства сталкеров. У Гурона был один знакомый на базе группировки «Свобода». В прошлом тот занимался радиоэлектроникой, некоторое время работал в крупной кампании, производящей «железо» для персональных компьютеров, за что и получил в среде сталкеров позывной «Программист». По просьбе Гурона он внес ряд усовершенствований в его детектор, расширив радиус действия прибора и добавив несколько самодельных блоков, в частности – дополнительный дисплей с расширяющим модулем, позволяющий получать трехмерные изображения очагов аномальной активности.
– Инок, не двигайся! – раздался голос напарника.
– В чем дело? – Тот обернулся. – От стены до границы аномалии сантиметров шестьдесят. Боком аккуратно протиснусь.
– От входа отойди! – резко приказал Гурон. – Только медленно.
Инок подчинился.
– Ну, что там у тебя?
Вместо ответа Гурон оглянулся по сторонам, подобрал обломок кирпича.
– Все отошли!
Бармен и Штопор попятились. Винторез вообще поднялся лишь на один пролет и стоял на площадке, морщась от усилившейся боли в руке.
Инок отступил, предоставив напарнику возможность действовать. Взглянув на дисплей ПДА, Гурон покосился на стену пристройки, затем на потолок и жестом указал: все на лестницу, от греха подальше.
– Что происходит? Толком объясни! – проворчал Бармен.
– Сам сейчас увидишь. – Сталкер отступил на несколько шагов и, замахнувшись, метнул кирпич в аномалию.
Раздался оглушительный хлопок, свист ветра, затем пространство внутри аномалии на миг помутилось, землю в центре вдруг начало вспучивать, словно там действовали взаимоуничтожающие силы: обломок кирпича доли секунд балансировал в воздухе, затем начал рассыпаться, но как-то странно. Его центр выдавливало вниз, в то время как края, покрывшиеся густой сеткой трещин, поднимало вверх и тянуло к периферии аномалии.
Еще секунда, и оглушительный взрыв двух не поделивших добычу гравитационных ловушек привел к началу разрушительного процесса. От кирпича осталась лишь пыль да мельчайшие осколки, часть которых затянуло в центр аномалии, с невероятной силой вбив в черное с красноватыми прожилками пятно, а несколько мелких фрагментов вдруг выбросило на периферию, и закружило в возникшем смерче, поднимая все выше.
– Сожри меня Зона… – Бармен отшатнулся, оступился и едва не скатился по лестнице, лишь чудом удержав равновесие. – Это же карусель и воронка!
Гурон кивнул, тревожно поглядывая на показания ПДА.
– Все вниз! – внезапно выкрикнул он.
Воронка била гравитационными волнами в истеричном припадке, карусель же начала внезапно расширяться, мутный смерч уплотненного воздуха коснулся кирпичной кладки стены и принялся выворачивать из нее увесистые фрагменты, затягивая их внутрь сформировавшегося прямо на глазах локального торнадо. Еще несколько мгновений неистовства, и стена рухнула, бетонные плиты перекрытия лишились опоры, с глухим ударом обрушившись на землю.
– Ниже! Уходим! Воронка сейчас разрядится!
Особо понукать никого не пришлось. Чем завершается период активности аномалии «Карусель», знал любой сталкер. Собранное вещество сначала раскручивал смерч, затем происходило его резкое уплотнение, своеобразный коллапс, а через секунду следовал взрыв – сверхплотный сгусток материи рвало на атомы…
Учитывая, что сила финального разрыва зависела от массы попавшего в аномалию вещества, уповать на слабый хлопок не приходилось.
Они успели спуститься на три лестничных пролета, когда бункер содрогнулся, как при землетрясении, по стенам внезапно побежали трещины, с потолка посыпались мелкие камушки, с глухим звоном полопалась стальная арматура. Через мгновенье все стихло, лишь наверху по рухнувшим перекрытиям уничтоженной пристройки барабанили какие-то обломки.
Бармен застыл с перекошенным лицом. Штопор выглядел не лучше, Винторез вообще сел на ступеньки, бережно поддерживая забинтованную руку.
Гурон взглянул на экран ПДА.
– Можем выходить, – неожиданно произнес он. – Аномалии исчезли.
– Нет, ну ни хрена себе!!! – Штопор потрясенно посмотрел на сталкеров. – Две аномалии с единым центром – это что, нормально?!
– Ты сам-то подумал, что спросил? – Гурон криво усмехнулся. – Мы в Зоне, Штопор. Тут ничего нормального отродясь не возникало.
Ветеран примолк.
Инок начал медленно подниматься по лестнице, вслед за ним пошел Гурон. Бармен, скупо выругавшись, тоже направился к выходу из бункера.
На улице, перед разрушенным входом в бар, где всего час назад произошла последняя схватка с боевиками, сейчас не осталось ни трупов, ни оружия, лишь кое-где на поверхности вкопанных в землю бетонных плит темнели бурые пятна. В центре внушительного круга, припорошенного серо-коричневой пылью, на месте исчезнувшей двойной аномалии, подрагивая сантиметрах в пятнадцати от земли, левитировал артефакт.
– Душа? – дрогнувшим голосом предположил Бармен.
– Непонятно. – Инок не торопился приближаться. – С виду – душа. Но что-то в ней мне не нравится.
– Душа обычно рыжевато-коричневая, серая по краям. По форме вырванное сердце напоминает. – Гурон присел на корточки, присматриваясь к артефакту. Действительно, похоже на душу, только цвет алый, с черными прожилками и разводами, как у мрамора. И форма немного другая.
– Черная Душа… – с неожиданной дрожью в голосе произнес Инок. – Голыми руками к ней не прикасайтесь. Лучше сразу в герметичный контейнер запихнуть.
– А чего ты вдруг испугался? – В глазах Бармена промелькнул и погас зловещий огонек. – Я заберу. А вам отступные выдам. Идет?
– Забирай, – легко согласился Инок.
Гурон молча кивнул.
– Эй, а меня-то спросили?! – возмутился Штопор.
– Пусть Бармен забирает. – Инок был непреклонен. – Нам сейчас лишние проблемы ни к чему. А от него – он кивнул на артефакт, – смертью разит. Черная Душа, одним словом.
– Ну? – Бармен вопросительно посмотрел на Штопора. Ничего хорошего в этом взгляде ветеран не увидел. Могильным холодом до костей проняло.
– Ладно, – торопливо кивнул он.
* * *
Пока Бармен спускался вниз за контейнером для артефактов, Инок с Гуроном прошли дальше по узкому проходу меж старых цехов.
Детектор аномалий вновь начал нервно попискивать. Инок остановился.
– Облака как низко висят, – заметил он.
Гурон не ответил, что-то упорно переключая на своем ПДА.
– Не пойму ничего, – наконец признал он. – Опять индикатор в желтый сектор переполз.
– Но ведь не в красный же.
– Все одно радости мало. Пошли, только осторожно. – Он повернул экран к Иноку. – Видишь, от среза сплошное пятно выползает?
– Ну? Большая аномалия?
Гурон отрицательно покачал головой.
– Сигналы друг на друга накладываются. Это целое поле аномалий!..
– Думаешь, тот удар был связан с их одновременным появлением?
– А с чем же еще?
За спиной сталкеров раздались шаги. В щели между зданий появились Штопор с Барменом.
– Забрал? – Инок вопросительно посмотрел на Бармена.
– Угу, – кивнул тот.
– И как?
– Руки пощипывает. А в остальном нормально. Вы-то чего тут застряли?
Гурон молча показал ему экран ПДА. Бармен тут же притих.
– Я такого даже в центре Зоны у Саркофага не видел, – севшим голосом признал он. – Это за территорией базы?
Инок кивнул.
– Там где больше всего трупов, – уточнил он. – Сейчас на крышу цеха заберемся, оттуда посмотрим.
– Лучше вперед пройти. Здесь обзор плохой.
Они медленно двинулись вперед.
Сразу за цехами видимость резко ухудшилась. Над землей, сливаясь с необычайно низкой облачностью, плавали свинцово-серые космы, местами слоился пепельно-серый туман.
– Гурон, что на ПДА?
– Нормально. Граница аномалий метрах в двухстах.
– А это? – Инок жестом указал на растекшиеся вдоль самой земли языки пепельной субстанции.
– Мертвый туман… – неожиданно произнес Штопор.
– Это ты сам придумал? – Чувствовалось, что за иронией Бармена прячется страх.
– В Припяти видел. – Ветеран опасливо отступил на пару шагов, на всякий случай вскинув оружие. – Перед самым выбросом такая вот субстанция из некоторых подвалов лезла.
– Опасно? – скупо осведомился Инок.
– Не знаю, не пробовал. – Штопору явно расхотелось идти дальше, но и выказывать малодушие было как-то нехорошо. В общем, он не знал, что следует сейчас сделать, плюнуть на все, оставаясь на месте, или все же преодолеть сосущее чувство тревоги.
– Обойдем стороной, – предложил Гурон. – ПДА по поводу тумана молчит. Но лучше не рисковать зазря.
– А почему ты назвал туман мертвым? – спросил у Штопора Инок.
– Не я. Брокер. Он видел, как из такого же тумана зомби выходили.
– Ну, так то в Припяти. – Бармен сплюнул. – Там зомби и без тумана полно.
– Тебе почем знать? – Штопор начал злиться. Нервы вот уже сутки как напряжены до предела.
– Я же ясно сказал, что ходил к центру Зоны, – огрызнулся Бармен.
– Когда это было? Лет пять назад?
– Штопор, не нарывайся! Какая тебе разница?
– Врешь ты, Бармен. Зомби начали появляться после того, как на Янтаре и Радаре генераторы пси-излучения заработали!
– Прекратите собачиться! – Инок остановился. – Сюда лучше взгляните!
* * *
Низкие облака вновь разразились проливным дождем. Туман моментально прибило к земле, зловещие пепельные языки вдруг начали стремительно таять, исчезли косматые обрывки облачности, а сквозь стену дождя стали различимы руины трехэтажного здания бывшего заводоуправления, – того самого, что пришлось зачищать от боевиков.
Сейчас от постройки остались лишь отвалы обломков. Битый кирпич, раздробленные на куски железобетонные плиты, фрагменты порванной арматуры распределялись по периметру пяти окружностей, каждая из которых имела диаметр метров в пятнадцать.
«Словно пересекающиеся олимпийские кольца…» – промелькнула в сознании Инока мгновенная ассоциация.
– Карусели поработали. Совместно с воронками, – высказал предположение Гурон.
– Это мы сейчас узнаем. – Бармен, как будто потеряв всякое благоразумие, решительно шагнул вперед. – Точно! – раздался из-за пелены дождя его голос. – Тут опять артефакты! Такие же, что и у входа в бар!
– Не трогал бы ты их! – попытался вразумить его Гурон.
– Боишься – не трогай. А я своего не упущу!
Штопор скривился, как от зубной боли.
– У тебя денег на отступные хватит? – не удержался он от ехидного замечания.
– Много болтаешь! – донесся голос Бармена. – Будешь выкореживаться, я от тебя пулей откуплюсь, понял?!
– Бармен, с ума не сходи, ладно? – попробовал урезонить его Инок. – Никто ни в кого стрелять не будет.
– Ты бы лучше за контейнерами сгонял! – Голос Бармена звучал странно, прерывисто.
– Тебе надо, сам и иди, – отрезал Инок, сделав знак Гурону: подстрахуй.
Тот кивнул, сменив ПДА на автомат.
Инок перелез через кольцевой отвал строительного мусора и увидел Бармена. Тот сидел на корточках посреди своеобразного кратера, где после исчезновения одной из разрушивших здание аномалий над темным с красноватыми прожилками пятном трепетала Черная Душа.
– Да не трогай ты ее голыми руками!
– Отвали! – Бармен выпрямился. Артефакт теперь трепетал меж его ладонями. – Не хотите помогать – сам отнесу!
Инок молча посторонился. Каждый сам выбирает свою дорогу в ад. Это в конституциях всех цивилизованных стран записано. Первым пунктом.
Бармен скрылся за пеленой дождя.
– Совсем у него крыша поехала… – проворчал Гурон, опуская автомат. – Слушай, Инок, вот ты у нас умный, рассудительный. Скажи: это жадность?
– Это Зона, – лаконично ответил Инок.
– Хорошо сказал. – Штопора вдруг передернуло. – Надо же… Три этажа в пыль… – Он озирался вокруг, пытаясь представить, как сдвоенные аномалии вмиг превратили здание в пересекающиеся вихри обломков.
– Вон, лестница впереди. – Гурон снова впился взглядом в экран ПДА. – Поднимемся на крышу цеха, посмотрим, что там происходит?
– Пошли, – согласился Инок. – Только осторожнее. Не нравятся мне эти новоявленные артефакты.
* * *
Обойдя стороной пересекающиеся кольцевые отвалы, они подошли к стене цеха. Дождь опять стих. Бармен не появлялся. Ушел – как в воду канул.
– Поднимаемся по одному. – Инок взялся рукой за перекладину ржавой пожарной лестницы, ведущей на крышу цеха, граничащего с Дикими Территориями.
Гурон взглянул на ПДА.
– Ближайший очаг аномалий метрах в пятидесяти, – на всякий случай проинформировал он.
Инок начал подниматься. Штопор прикрывал, Гурон работал с детектором.
Конечно, сутки с небольшим – это не срок, особенно для притирки характеров, но в принципе у них могла бы сложиться боевая группа. Инок вскользь подумал об этом, посмотрев вниз.
Ржавый металл лестницы жалобно поскрипывал, все же вес человека в бронекостюме давал о себе знать. Пару раз восхождение едва не завершилось падением: крепежные скобы не выдерживали нагрузки, их с зубовным скрежетом вырывало из кладки, но Инок все же добрался до крыши, перелез через ограждение и, еще раз взглянув вниз, произнес в коммуникатор:
– Гурон, поищи обходной путь. Лестница едва держится.
– Понял. Мы идем внутрь цеха. Как там обстановка вокруг?
– Аномалии метрах в пятидесяти, как ты и говорил. Пока вижу лишь непонятное мерцание.
Инок пошел вперед. Покатая крыша цеха в некоторых местах зияла провалами – видно, металл поддерживающих ее конструкций окончательно превратился в ржавую труху под воздействием токсичных осадков. Сказывалось близкое соседство Свалки, над которой постоянно формировались кислотные облака.
Обходя стороной опасные, ставшие ненадежными участки, он приближался к торцу здания, граничащего с позициями брошенного блокпоста. Укрепления из бетонных блоков и мешков с песком перегораживали единственную дорогу, ведущую со стороны Свалки.
Вот и противоположный край крыши.
Инок присел. Отсюда взгляду открывалась панорама небольшого фрагмента Диких Территорий – того самого, где несколько часов назад устремившиеся к базе «Долга» боевики столкнулись с мутантами. Хмурые облака поднялись чуть выше, стали светлее, уже не грозя в любую секунду разразиться проливным дождем. Внизу бесновались новорожденные аномалии.
Инок никогда не видел ничего подобного. Десятки воронок, каруселей, трамплинов теснились, перекрывая друг друга, совмещаясь, образуя непроходимое поле, генерируя необычные визуальные и физические эффекты. Зона вновь показала свой круто изменившийся нрав, подбросив очередную неразрешимую загадку.
Некоторое время он напряженно наблюдал за взаимным влиянием различных очагов аномальной активности, затем включил записывающее устройство ПДА. Ученые, обосновавшиеся на базе у озера Янтарь, заплатили бы любые деньги, чтоб оказаться здесь и сейчас со своим оборудованием.
Инок был уверен, что никто и никогда не наблюдал ничего подобного. С действием совмещенных аномалий он уже имел возможность познакомиться, а вот вид пульсирующих, постоянно искажающихся каруселей, деформированных воздействием расположенных поблизости трамплинов и воронок, завораживал, одновременно внушая оторопь.
Обычно аномалии (за исключением искрящихся электр и пузырящегося зеленоватого студня) практически невидимы. Даже в момент активации призрачные границы их воздействия обозначаются лишь на доли секунды. Здесь же все происходило иначе. Карусели не останавливались ни на секунду. Все обозримое пространство покрывали мутные вращающиеся смерчи уплотненного воздуха, несущего частицы земли, фрагменты растений, камни, жалкие обрывки одежды, обломки оружия. Наиболее крупные очаги аномальной активности концентрировались в районе рва.
Инок зажмурился, пытаясь представить, что происходило тут сразу после возникновения аномалий, но воображение явно не дотягивало до суровой действительности. Сотни тел людей и мутантов, наполнявшие ров, разбросанные по полю, исчезли. Наблюдая за одной из каруселей, он представил, как аномалия подхватывала останки, жадно высасывая их из переполненного рва, набирая силу, материализуясь багряным смерчем, а со всех сторон ее сжимали, деформировали направленные вдоль земли гравитационные удары беснующихся трамплинов, смерч пульсировал, заглатывая все новую и новую массу, пока не разрядился чудовищным взрывом…
«Срок жизни этих аномалий потому и короток, что они не успокаиваются ни на секунду», – подумалось Иноку.
– Ну, ничего себе!.. – Гурон присел рядом, его взгляд перемещался от экрана детектора к реальной картине происходящего и обратно. – Штопор, ты только посмотри! – Он тоже включил запись, понимая, что кадры, отснятые в реальном времени миниатюрной видеокамерой ПДА, фактически бесценны. – Ты на трехмерную модель взгляни! – Он произвел несколько переключений, развернув обработанное мини-компьютером изображение таким образом, чтобы получился вид сверху.
Инок вздрогнул. С избранного для наблюдения ракурса он видел лишь фронтальную часть сложного явления. На предложенной Гуроном схеме очаги аномальной активности, отмеченные ярко-алыми пятнышками, выстраивались в определенную систему. Непроходимое поле аномалий вытянулось вдоль рва, слегка искажаясь в сторону базы «Долга», и лишь в одном месте искривлялось, уходя в глубь Диких Территорий. Сравнив изображение с картой местности, он понял, что очаги воронок, каруселей и трамплинов возникли не хаотично, они перекрывали лишь те участки, где во время боя погибло наибольшее количество людей и мутантов.
– Зона прибралась? – нервно озираясь, спросил Штопор.
Неожиданная фраза ветерана заставила Инока оглянуться.
– Что ты сказал?
– Говорю – Зона порядок навела, – повторил Штопор. – Куда все трупы-то подевались? В пыль их? В переработку, на артефакты?
Слова Штопора заставили Инока по-другому взглянуть на происходящее. Оказывается, за два с лишним года, проведенных среди изуродованных пространств, он свыкся со многими явлениями, перестал задумываться об их истинной природе, многое принимая как данность. Не он первый задавал себе безответный вопрос: а что на самом деле представляет собой Зона? Как и почему возникают аномалии, откуда берутся мутанты, наделенные сверхъестественными способностями?
Глядя на беснующееся поле аномалий, он вдруг ясно понял, что простые, но туманные ответы его больше не устраивают. По поводу возникновения Зоны существовало множество различных гипотез, не выдерживающих никакой критики в свете последних событий. Целостность восприятия Зоны как единого явления внезапно начала разрушаться.
Включив коммуникатор, он сделал вызов.
– Бармен?
Некоторое время никто не отвечал, затем на несущей частоте связи раздался хриплый, не то искаженный помехами, не то неузнаваемо изменившийся голос:
– Ну, чего тебе?
– Ты действительно в прошлом был сталкером?
– Вот заладил… – Бармен явно злился. – Да, был! Сколько повторять-то можно?
– Ладно, не психуй. На пару вопросов ответишь?
– Ну, спрашивай. Только сам знаешь, информация в нашем мире подороже артефактов будет.
– Рассчитаюсь. Не о том речь. – Инок поморщился. Все же у Бармена что-то неладное с головой происходит. Был ведь неплохой в принципе мужик. Откуда вдруг такая копеечная скаредность в нем появилась?
– Так что ты там спросить хотел?
– Ты знаешь, как возникла Зона? Только не нужно всякого бреда про инопланетян, ладно?
– Инок, ты что, к ученым решил податься?
– Не ответ.
– Выброс был. Первый. В апреле 2006 года.
– А до него? Опуская катастрофу 1986 года? Ее историю я знаю. Ты когда в Зону подался, Бармен?
– Давно. Еще в начале девяностых. Как страну развалили да жрать стало нечего.
– Стоп! Я не понял! Что, уже тогда кто-то в Зону ходил? Зачем?
– Да тут кого только не было в те времена, Инок! Лес, зараженный радиацией, вырубали, металл на экспорт из Зоны Отчуждения гнали, иногда даже целые, не разобранные машины, трактора, сельхозтехнику налево продавали. Потом еще военные тут постоянно находились. В Припяти валили всех, кто в город сунется. Уж прости, не в курсе, что они там так строго охраняли, мы туда поначалу и нос сунуть побаивались. А потом Первый выброс саданул, да так, что в Зоне Отчуждения мало кто в живых остался.
– А где произошел Первый выброс?
– На АЭС. Впрочем, точно я тебе сейчас не скажу. Тогда у нас ПДА еще не было, ходили так, с дозиметрами, да и то не все. Но эпицентр захватил не только атомную станцию. Припять, окрестности, в общем, километров двадцать по окружности.
– И сразу появились аномалии, мутанты, зомби?
– Нет, – категорично ответил Бармен. – Мутанты после миллениума появились. Не такие злобные и разнообразные, как теперь, но проблем все же хватало. Вояки с ними постоянную борьбу вели. Иногда в Припяти, особенно по ночам, такой кавардак творился… Стрельба шла, потом, как правило, вонь по всей Зоне стояла. Это они трупы сжигали.
– Сжигали мутантов?
– Всех. И мутантов, и своих, кто погиб.
– Слушай, Бармен, ну радиоактивное железо в металлолом, древесина, машины, стройматериалы, – понятно. Но ведь их запасы не бесконечны. Чем же вы до Первого выброса себе на жизнь зарабатывали?
– Ты как расплачиваться будешь? – внезапно спросил Бармен.
– Ты об оплате не беспокойся. Тебя ведь новые артефакты интересуют?
– А что, еще нашли?
– Ты на вопросы сначала ответь.
– Да без проблем. – Бармен сипло рассмеялся. – За ваши деньги – любой каприз. А зарабатывали мы на том, что нелегальные научные группы в Зону Отчуждения водили.
– Чьи группы? Кто их посылал?
– Да все кому не лень. От колумбийских картелей, выясняющих воздействие радиации на рост некоторых растений, до откровенных шизофреников, ищущих нирвану. Полный спектр, так сказать. Они тут разные эксперименты ставили. Так что прав ты, Инок, никаких инопланетян не было. – Бармен опять жутковато хохотнул. – Людишки все.
– Значит, мутанты еще до Первого выброса появились… – Инок чувствовал, что от внезапного обилия новой информации у него в сознании потихоньку начинает что-то смещаться, ставя под сомнение некоторые, казалось бы, непреложные истины. – А артефакты, аномалии уже после него?
– Ага. И еще зомби. В серо-черной камуфлированной форме, да в странных таких комбинезонах, типа как яйцеголовые сейчас носят. Вот намучились мы с ними! Все из Припяти перли. Так что Штопору передай, пусть на меня не наезжает. Я его завалю, если еще раз возникнет.
– Все, понял. Жди нас, скоро в бар вернемся.
– А артефакты?
– Будут. Ты на руинах заводоуправления все собрал?
– Нет еще.
– Ну, так собирай. Только осторожнее.
– А ты не учи.
– Все, до связи. – Инок отключился. Разговор с Барменом дал столько неожиданной информации, что сознание в первые секунды пробуксовывало, никакой стройной картины не получалось.
Он присел на высокий бортик, с торцов ограничивающий пространство покатой крыши.
– Вот ведь дела… – Он поднял взгляд. – Бармен говорит, что мутанты в Зоне еще задолго до первого выброса появились.
Гурон и Штопор переглянулись.
– Не может быть! – выдохнул ветеран. – Откуда ж им тут было взяться до выброса?
– Вот и я думаю – откуда? – Инок перевел взгляд на аномалии. – Оказывается два плюс два не всегда – четыре, – задумчиво произнес он. – Раньше мы ведь думали, что новые аномалии возникают только в период выброса, верно?
– Ну да! – кивнул Гурон.
Инок молча указал вниз.
– А эти?
Штопор пожал плечами.
– Может, условия какие-то совпали? – высказал предположение Гурон.
– Правильно мыслишь. Только условие у нас одно: массовая гибель людей и мутантов. Не выдержала Зона. Помнишь, что говорил Бармен? Если уничтоженное «О-сознание» действительно контролировало происходящее, как-то упорядочивало, стабилизировало выбросы пси-энергии, то теперь Зона по определению должна измениться. Внеплановый выброс, появление аномалий точно в эпицентрах массовой гибели людей и мутантов только подтверждают это.
– Что-то ты совсем мудрено говоришь, Инок. – Штопор попытался почесать в затылке, но рука наткнулась на боевой шлем. – Почему ты решил, что появление аномалий как-то связано со штурмом базы «Долга» и нападением мутантов?
– Вижу. – Инок коротко указал на ПДА, затем сделал широкий жест в сторону продолжающих бесноваться аномалий. – Когда гибли боевики и мутанты, каждый из них переживал собственную смерть. А еще контролер усугубил ситуацию, усилил эмоции своим воздействием. Выходит, что выброс – а тут произошло что-то схожее с ним, только в локальном масштабе – это наших, человеческих рук дело?
– Ерунда. – отрезал Штопор. – Зона – она всем управляет. Все видит или чувствует. Кого-то милует, кого-то сжирает.
– Ты просто не хочешь искать ответа на вопросы.
– Не хочу. Инопланетяне – тоже нормально. Зачем сталкеру знать, отчего Зона куражится? Наше дело – хабар собрать да в живых остаться. А ответы пусть ученые ищут. Им, а не нам за открытия деньги платят.
Вот такая философия… Инок не осуждал Штопора. Сам ведь тоже поддался, перестал удивляться, привык к постоянной опасности и соседству необъяснимых явлений. Тоже – артефакты собирал, с аномалиями смертельную рулетку крутил да жизнь свою с оружием в руках защищал. Как говорили древние? Постоянное чувство опасности вырабатывает презрение к ней? А заодно разум удобненько так приспосабливается к данности. Действительно, зачем себя лишней информацией перегружать? Выжил, и ладно. Артефактов набрал – хорошо. Потом вон как Штопор, плюнуть на все и ноги отсюда, на райские острова.
Вот только Зона не отпустит.
«Где мы – там и Зона, – внезапно подумал Инок. – В голове она у каждого сталкера».
– Слушай, Гурон, а вот тебе лично легче тебе становится от мысли о счете в швейцарском банке? – спросил он, продолжая размышлять, но теперь уже вслух.
– Конечно. Обеспеченное будущее, – кивнул напарник.
– А сам в Швейцарии бывал хоть раз?
– Нет. Как после армии попал сюда, так и… – Гурон с подозрение взглянул на Инока, не понимая, где же подвох.
– Выходит, что ты жить вне Зоны Отчуждения и не пробовал? – Инок внимательно следил за окрестностями, то и дело щурясь, будто в глаза било солнце.
– Не пробовал.
– А зря. Сходи за кордон, потусуйся месяцок. Может, поймешь, что к чему… – пробурчал Штопор.
– Да что я понять-то должен? – не выдержал сталкер.
– Крыша у нас всех давно съехала, вот что, – со знанием дела произнес ветеран. – Сталкер вне Зоны – явление социально опасное.
– Ты нормально объясни, а?
– А что тут объяснять? – Штопор тяжело вздохнул. – Думаешь, сбежав отсюда, я переключился, другим человеком стал? Нет. – Он покачал головой. – Зона просто так никого не отпускает. Первые полгода я вообще спал урывками. Кошмары мучили. Все твари местные грезились. Бывало, проснешься в ледяном поту, а рядом что-то теплое, мягкое, льнет к тебе, как кровосос в смертельном объятии – я так одну подругу чуть не задушил, а другую едва дурой на всю жизнь не сделал.
– Это как? – удивился Гурон.
– Молча. В отеле дело было. Просыпаюсь – нет рядом никого. Пока от очередного кошмара в себя приходил, адекватность искал – глядь, а в дверном проеме марево струится. На окно посмотрел – такая же чуть приметная пленка, течет от пола к потолку, едва видно, как предметы за ней на подоконнике искажаются. Внутри, знаешь, могильным холодом потянуло. Думаю – аномалии. Только неправильные, незнакомые. Я рукой стал шарить по прикроватному столику, искать, чем это марево проверить. Расстояние прикинул – если ту, что в дверях образовалась, потревожить, то разрыв по любому меня не достанет. Вдруг чувствую: в глубине коридора, в сумраке, тень какая-то движется. Медленно так… Совсем тоскливо стало. Думаю, давай, тварь, подойди поближе, тебя-то аномалия точно подхватит… Тут пустая пепельница под руку подвернулась. Я ее на вес прикинул, потяжелее болта будет, ну и швырнул со всей дури.
– И как? Что за аномалия была?
– Да какая аномалия, Гурон? – с досадой произнес Штопор. – Похолодало под утро, в дверном проеме и у окна тепловые завесы включились. Это воздух подогретый струился.
– А подруга при чем?
– Она кофе мне в постель несла. Ну, ей пепельницей в лоб и прилетело. Хорошо не насмерть.
– Расстались? – добродушно поинтересовался Инок.
– Неделю в больнице лежала с сотрясением мозга. Я ей объясняю, что плющит меня на нервной почве, говорю: повезло тебе, что «калаша» под рукой не оказалось – тень в коридоре я бы точно очередью проверил, а она… в суд на меня подала, в общем.
– Н-да… – Гурон, похоже, задумался. – Может ты и прав. Инок, а чего мы тут застряли?
– Скоро вечер. Идти через военные склады и Радар ночью – слишком большой риск.
– Остановимся в баре? До утра?
Инок кивнул.
– С Сидоровичем надо бы связаться. У Бармена наверняка есть надежный коммуникационный канал.
– С чего ты так решил? – Штопор выпрямился. Сидеть и наблюдать за беснующимся полем аномалий ему явно надоело.
– Торговцы связь между собой постоянно поддерживают. Пошли.
* * *
Возвращаясь в бар, они увидели спешащего им навстречу Юрку Винтореза. Он выглядел испуганным: лицо бледное, глаза водянистые, волосы растрепаны. Довольно жалкое зрелище, учитывая атлетическую фигуру сталкера и его бесстрашие во всем, что не касалось явлений необъяснимых и неодолимых при помощи физической силы и оружия.
– Что стряслось? – Инок остановился.
– Бармен! – задыхаясь, выдавил Винторез.
– Что с ним?
– Не знаю! Принес очередной артефакт и упал. Как шел, так плашмя и рухнул! Даже рук не подставил, чтоб лицо не разбить! Я, это… Перевернул его, а он…
– Ну?
Винторез промычал что-то нечленораздельное. Его побелевшие губы мелко дрожали.
В баре царила непривычная тишина. Раньше здесь вообще трудно было протолкнуться, а теперь пустое помещение пугало гулким эхом.
Владелец «Ста рентген» лежал в нескольких шагах от открытой двери подсобки. Рядом, подрагивая сантиметрах в пятнадцати над полом, левитировала Черная Душа. Призрачный зеленоватый свет, источаемый артефактом, освещал изменившееся до полной неузнаваемости лицо Бармена.
Вообще мужик он был плотный, высокий, таким его запомнили сталкеры, а сейчас их потрясенным взглядам предстала жутковатая картина: впалые щеки, резко обозначившиеся скулы, заостривший нос, плотно сжатые бескровные губы, пустые с белесой поволокой открытые глаза…
– Что это с ним? – Штопора передернуло.
– А ведь говорили: не трогай незнакомые артефакты голыми руками! – с досадой произнес Гурон.
Инок молча склонился над усохшим, исхудавшим за какие-то полчаса телом. В стылой тишине характерно щелкнули анализаторы автоматической армейской аптечки, в торце цилиндрического устройства осветился миниатюрный дисплей, по экрану побежали изломанные нити графиков, появились какие-то данные.
– Сердце работает, но очень медленно, – через некоторое время произнес Инок, – пульс слабый, дыхание почти невозможно уловить.
– А что система анализа? – Гурон недобро покосился на артефакт.
– Зависла. Не в состоянии сформулировать диагноз. Я думаю, у него общий упадок сил.
– Ну, это и так видно, – откликнулся Штопор. – Надо же так исхудать. Ты-то куда смотрел, Винторез?
– А что? Он сам не свой был, пока артефакты таскал. Я тут сидел, в баре. Водку пил. Рука-то болит. А он как мимо идет – зыркнет, только мороз по коже.
– Гурон, посмотри, есть ли еще в запасе контейнеры? Надо Черную Душу убрать. – Инок, так и не дождавшись, чтобы автоматика армейской аптечки произвела какие-либо инъекции, выпрямился, пряча устройство в специальный штатный чехол, расположенный на правом бедре. – Мне лично все понятно, – неожиданно добавил он. – Обычная Душа, иногда образующая на месте аномалий «карусель», обладает целебными свойствами. Если ее прикрепить к ране и подождать пару часов, под воздействием артефакта начинается ускоренное заживление.
– А почему? Чем Черная Душа, по-твоему, отличается от обычной? – Гурон как раз вышел из подсобки с герметичным контейнером. Открыв крышку, он осторожно приблизился к артефакту, присел, чуть отвернувшись, чтобы призрачный свет не бил в глаза, затем ловко загнал порождение сдвоенной аномалии в ловушку и быстрым движением закупорил ее.
– Ну ты загнул, Гурон. Что ж Инок – ученый, что ли? Как он тебе объяснит? – возмутился Штопор.
– Объясню. – Инок сел на перевернутый ящик. – Здесь, по-моему, работает элементарная логика. Кто, как правило, становиться добычей карусели?
– Мутанты, – откликнулся Винторез. – Сталкеры карусель стороной обходят. Не дураки ведь. Ее и без детектора определить не сложно, если внимательно по сторонам смотреть.
– Мутанты, да не все. Кровососы и снорки аномалии за версту чуют. О контролерах я говорить не стану. – Инок посмотрел на Бармена, покачал головой и продолжил: – По моим наблюдениям, в «карусель» в основном смелые собаки, кабаны да псевдоплоти попадают. У них рассудок примитивный, зато организмы в результате мутаций приобрели способность к регенерации. Вот и выходит, что обыкновенная душа как бы наследует некоторые способности мутантов.
– Ну, допустим… – В глазах Штопора по-прежнему читалось недоверие. Больно уж умный и рассудительный Инок для обыкновенно сталкера. – Ну, а Черная Душа? Ты ведь не знаешь ее свойств.
– Одно из ее свойств мы видим, – мрачно отозвался Гурон. – Инок прав. Сдвоенная аномалия образовалась на месте гибели боевиков. Способностям к регенерации и особой живучестью они точно не обладали. А вот злобы у них было хоть отбавляй.
Инок кивнул.
– Черная Душа и душа обыкновенная – антиподы, – согласился он с мнением Гурона. – Нам выпала уникальная возможность наблюдать причину и следствие. Мы знаем, что находилось на месте аномалии, видим порожденный ею артефакт и наблюдаем его свойства.
– Рассуждаешь прям как Болотный Доктор. – Штопор язвил, потому что было обидно. Очевидные вроде бы вещи. Почему сам не додумался? – Ты, Инок, решил загадки Зоны изучать? Думаешь, это к добру приведет?
– Бармена, может, в подсобку перенесем? – Гурон неодобрительно посмотрел на сталкеров. – Там хоть топчан есть.
Инок кивнул, вставая. Вдвоем со Штопором они подняли бессознательное тело.
– Сюда несите, – раздался из смежного помещения голос Гурона.
В подсобке стояли топчан и небольшой стол, напротив высился стеллаж для хранения артефактов, в торце помещения угловато выступал из стены массивный добротный сейф. Бармена уложили на топчан, укрыли найденным тут же шерстяным одеялом. Выглядел он, конечно, ужасно, хотя шансы выжить у него были. Инок осмотрел ячейки стеллажа, вскрыл несколько контейнеров, но души не нашел.
Гурон, следивший за его действиями, на минуту вышел, затем вернулся. В его руках, завернутый в тряпицу, лежал артефакт «кровь камня» – еще одно порождение аномалии «карусель». По целебному воздействию на организм человека продолговатый, корявый брикет, спрессованный из подвергшихся структурным изменениям органических веществ, конечно, не дотягивал до уникальных свойств души, но в сложившейся ситуации – хоть что-то.
– На, возьми. – Он протянул артефакт Иноку. – Я подержу Бармена, а ты закрепи «кровь камня» ему на груди. Даст Зона, оклемается.
* * *
Через пару минут, завершив перевязку, они вернулись в общее помещение бара.
– Винторез, ты не в курсе, где у Бармена пункт связи расположен? – спросил Инок.
– Там посмотрите. – Юрка указал на металлическую дверь, которую раньше никто из сталкеров не замечал. Она была скрыта от посторонних глаз большим фанерным щитом, на котором кто-то достаточно подробно изобразил карту Зоны.
– А ключи?
– Она не заперта. – Винторез мрачно глушил водку, явно надеясь отключиться. Видно, постоянная боль в руке и предельное моральное напряжение окончательно доконали его.
– Ты шел бы поспал. Мы все равно останемся до утра.
Юрка хмуро взглянул на Инока, затем согласно кивнул.
– Дежурить будете? – на всякий случай спросил он.
– А сам как думаешь? – возмутился Штопор, тоже взвинченный чередой напряженных событий. – Нет, спать завалимся, а ночью Бармен очнется, глотки нам всем перережет. Зона его знает, что у него теперь на уме-то?
– Иди, Винторез, не майся, – кивнул Гурон.
Инок тем временем уже открыл металлическую дверь. За ней обнаружился длинный, уводящий вниз коридор с несколькими боковыми ответвлениями. Один из тоннелей точно вел в подсобку. Вероятно, вход в него со стороны помещения, где сейчас находился Бармен, скрывала одна из секций стеллажа с артефактами.
– Прямо. – Инок включил фонарь. Луч света разогнал тьму, уперся еще в одну дверь. За ней оказался склад, дальше по коридору обнаружилась оружейная комната, и, наконец, в самой дальней части подземелья они отыскали небольшую, примерно два на два метра, комнатушку узла связи.
В центре стояло потертое офисное кресло. У стены на длинном узком столе размещались два погашенных монитора и армейский коммуникационный комплекс, от которого в потолок уходил толстый кабель, мутно отсвечивающий глянцевитой пластиковой изоляцией. Под столом впритык к стене серели два неработающих в данный момент системных блока персональных компьютеров.
– Свет-то есть? – Гурон огляделся, отыскал самодельный распределительный щиток и присвистнул: – Смотри-ка, автономно все запитано!
– Аккумуляторы? – Инок включил системные блоки, затем утопил кнопку с надписью «Power», расположенную на лицевой панели комплекса связи.
– Тут несколько контейнеров для артефактов, – ответил Гурон. – Соединены между собой кабелями.
– Интересно, а в контейнерах что? – полюбопытствовал Штопор.
– Руками ничего не трогай, – не оборачиваясь, предупредил его Инок. – Мало тебе приключений на сегодня?
– Да я и не собирался. Так просто спросил. – Штопор обиженно отошел в сторону.
Тем временем загрузились компьютеры, осветились два монитора. На одном возникла испещренная непонятными пометками электронная карта Зоны, второй показал пустое оперативное окно системы видеосвязи.
– Наверное, где-то на зданиях мощная антенна установлена, – предположил Инок. – Или вообще через спутник связь идет.
– Программа незнакомая. – Гурон внимательно посмотрел на монитор. – Такое ощущение, что не серийная. Самоделка.
– Может, и так. Нам в данном случае не все ли равно? – Инок дождался, пока на комплексе связи перестанут помаргивать индикаторы, затем указал Гурону на кресло: – Давай, необходимо найти список абонентов.
Некоторое время Гурон возился с сервисной оболочкой незнакомой ему программы.
– Пароли стоят. База данных недоступна.
– А если вот тут поколдовать? – Инок указал на вариатор частот связи. – Попробуй ввести характеристики обычного коммуникационного канала.
– Ну, а дальше? На открытой частоте разговаривать будем? Слушай кто хочет?
– Ты сначала связь установи.
Через некоторое время, введя нужные параметры несущей волны, Гурон включил на панели армейского комплекса функцию громкой связи и, откинувшись на спинку удобного кресла, произнес:
– База «Долг» вызывает Кордон. Повторяю…
Торговец ответил не сразу. Гурон минут пять повторял вызов, прежде чем аудиосистема комплекса передала на удивление чистый, не забитый помехами, узнаваемый голос:
– Кордон на связи. Кто говорит?
– Сталкеры, – лаконично ответил Инок. – Нам необходим закрытый канал для передачи информации. Сами активировать его не можем. Хозяин не в состоянии дать код доступа к системе. Надеюсь, я высказался понятно?
– Вполне. – Сидорович соображал быстро. – Закройте программу и ждите. Вызову сам. Код доступа для работы на закрытых частотах – серийный номер ПДА хозяина.
– Понял. Ждем вызова.
Динамики сухо щелкнули.
– Штопор, принеси ПДА Бармена, – попросил Инок.
* * *
Через пару минут прозвучал сигнал вызова.
После ввода нужного сочетания цифр на экране монитора в открывшемся оперативном окне появилось лицо торговца.
– Ну, хвала Зоне, живые! – Сидорович шумно выдохнул. – Что там у вас произошло? Я весь извелся уже!
– Базу «Долга» атаковали боевики Борова. – Инок решил, что обрисует ситуацию в общих чертах, не вдаваясь в некоторые детали.
На краткое изложение событий у него ушло всего пара минут.
– Важной информации у нас хватает, но она слишком ценна, чтобы доверять ее связи, – завершил он короткий рассказ о событиях. – Извини, Степан Сидорович, но у меня нет полной уверенности, что разговор не прослушивают. Могу лишь сказать, что наша вылазка уже окупилась с лихвой.
– Значит, Бармен вне игры?
– Время покажет, – пожал плечами сталкер. – Если выживет, то сам на связь выйдет.
– Образцы артефактов соберите. Схрон сделайте. Потом мне координаты скиньте.
– Хорошо, – согласился Инок. – Мы оставим один контейнер с Черной Душой под жестяным козырьком на крыше граничащего с Дикими Территориями цеха.
– А информация?
– Ее сами доставим, – покачал головой Инок. – Я еще не решил, что с ней делать.
– Постой, это как же? Выходишь из игры? – насупился торговец.
– Черная Душа по определению перекрывает сумму выданного нам кредита. – Сталкер был непреклонен. – Тем не менее мы готовы продолжить и собираемся выполнить условия договора, добравшись до Припяти.
– Инок, а если вы погибнете?
– Вот об этом следует поразмыслить. Никому не хочется умирать. Что слышно от информаторов? Не хотелось бы влипнуть в случайную заваруху.
– Ладно. Я понял. Все равно спорить с тобой бесполезно. На Радар не ходите. Мне точно известно, что там военные сегодня десант высадили. Пытаются отбить сектор.
– С кем они схлестнулись?
– «Монолит». – Сидорович нахмурился. – Такое ощущение, что несмотря на огромные потери, Секта еще сильнее стала после вчерашнего выброса. Как будто Зона новых бойцов под ружье поставила. Из Припяти никаких вестей пока нет. Так что советую хотя бы сутки пересидеть на базе «Долга».
– Выходит, Выжигатель не работает? Я правильно понял? – уточнил Инок.
– Правильно.
– Отлично. Рад, что отпала необходимость его проверять. Мы подумаем, каким маршрутом идти. Еще что-то интересное для нас есть?
– Больше ничего. Я Болта пришлю за контейнером. Утром.
– Хорошо. Договорились. Я Винтореза предупрежу и код связи ему оставлю. Он теперь базу «Долга» один охраняет.
– Добро. Себя берегите. – Сидорович сделал знак Иноку – надо бы наедине поговорить.
– Штопор, сходи, разбуди Винтореза. Скажи, что мы уходим сегодня.
Ветеран молча вышел.
– Можешь говорить, Степан Сидорович. Все свои.
– Инок, есть к тебе еще задание. – Торговец почесал в затылке. – В общем, со мной профессор Сахаров на связь вышел. Знаешь его?
Инок кивнул. Базу ученых на озере Янтарь они с Гуроном посещали регулярно.
– Проблемы у него.
– Сейчас у всех проблемы. Мы на Припять идем, не забыл? Озеро Янтарь нам не по пути.
– Нет, не забыл. Он группу к центру Зоны посылал, когда Выжигатель отключился. Не из исследовательского персонала, а боевую. В последний раз они выходили на связь с окраины Припяти, перед самым выбросом. Дальше тишина.
– И что?
– У них какие-то очень важные данные. Не то документы, не то результаты замеров. В общем, Сахаров сам не свой. А послать на поиски ему некого. Улавливаешь?
– Улавливаю. Кого нам следует искать?
– Сталкера. Позывной – Логист. Он на Сахарова давно работает. В общем, если получится, выведи его из Припяти. Или, на худой конец, забери документы, ПДА, короче, любые находящие при нем электронные и бумажные носители информации.
– И будет нам счастье? – хмыкнул Гурон.
– Будет, – пообещал Сидорович.
– Хорошо, – согласился Инок. – Дойдем до Припяти, сориентируемся. Если жив Логист – выведем.
– Вот и славно. Сахаров конкретных сумм не называл, но ты его знаешь, в долгу не останется.
– Разберемся, Степан Сидорович. Сделаем, что в наших силах, но предупреждаю: если ПДА Логиста не функционален, лазить по всем подвалам города в его поисках мы не станем.
– Это уж как Зона рассудит, – кивнул торговец. Он хотел добавить что-то еще, но лишь махнул рукой. – Удачи. И до связи.
Экран погас.
