Глава 25

Следующий съемочный день проходил в городе, на настоящей старинной вилле, должной изображать имение князя Михаила в довоенные времена.

Учтя опыт первого съемочного дня, массовка предусмотрительно запаслась водой, бутербродами, терпением и надеждой, что хотя бы частично свой ядовитый пар главная героиня выпустила в прошлый раз.

Теперь гражданам Дивноморска предстояло играть прислугу в доме и во дворе. Задействовали и Марка. Парня нарядили в мешковатый костюм мальчика-садовника, надвинули на лоб картуз, чтобы не было видно лица, вручили садовые ножницы и отправили на улицу.

Лера с Варей остались в доме изображать горничных, суетящихся по комнатам в ожидании прибытия молодого господина. Их нарядили соответствующим образом, напудрили лица, объяснили, что надо делать, и приступили к съемкам. А вместе со съемками начались и капризы Ангелины Томченко. Все ей было не так, все мешало и вредило ее гениальной игре.

Десять дублей подряд со стопкой полотенец и подушками Варя с Лерой пробежали мимо проема комнаты, в которой сидели главные герои. На одиннадцатый дубль Варя побежала, а Лера замешкалась.

Мало того что возникшая тревога окатила ее подобно ледяному душу, девушка увидела еще и странное явление: нечто похожее на большую стеклянную серебристо-серую бабочку пролетело по комнате и устремилось прямо к камерам.

Прижимая полотенца к груди, Валерия замерла в дверном проеме, глядя на это явление. А бабочка тем временем подлетела к Ангелине, зависла над ее головой и распалась клубком дрожащих черных ниток.

И тут терпеливого режиссера прорвало. Лицо Петра перекосилось, побагровело, и он заорал на всю старинную виллу:

– Стоп, камера! Девушка! Да, ты! Чего ты там застряла, а?! Какого черта ты встала и стоишь в кадре!

– Простите… – Лера очнулась и поспешно отпрыгнула в сторону.

Режиссер объявил пятиминутный перерыв. Показываться ему на глаза было страшновато, поэтому Лера с Варей бросили свои полотенца с подушками на пол и присели на них.

– И правда, чего ты встала? – Варя сдвинула платок со лба на макушку и вытерла лоб тыльной стороной ладони. – У тебя еще вид был такой растерянный, будто ты увидала что-то невероятное.

– Так и случилось, – тихо ответила подруга и покосилась на арку дверного проема. – Сначала опять появилась тревога, и следом я увидела какое-то странное существо… даже не существо, явление. Возможно, это какое-то предупреждающее знамение, знак.

– Ну-ка, давай подробности, – заинтересовалась Варвара.

Лера подробно описала серебристую бабочку и то, как она распалась черными нитками над головой актрисы.

– Раньше ты такое видала когда-нибудь?

– Нет, впервые. Возможно, это магический знак и мне хотели показать, что с Ангелиной может произойти что-то плохое. И сейчас я более чем уверена, что эти странные тревожные ощущения вели меня именно к этому моменту, об этом они меня предупреждали.

– Если Ангелина и дальше будет так себя вести, то не удивительно, что с ней может произойти что-то плохое. Кошмар какой-то, а не женщина, это же надо иметь такой склочный характер.

– Зато, может, она актриса хорошая, и это будет видно на экране. Мы же ничего не понимаем в актерском искусстве.

– Угу, а искусство-то, оказывается, тяжелое, причем для всех без исключения.

Перерыв закончился, актеры вернулись на свои позиции, и сцену успешно сыграли: служанки пробежались без заминки, после чего камера проехала по комнате и показала через окно работников в саду.

– Снято! – крикнул режиссер. – Массовка свободна, актерам подготовиться к следующей сцене!

Обрадовавшись, что относительно легко отделались, статисты пошли снимать костюмы и смывать грим.

Дожидаться окончания съемок участники массовки не стали, жгучий интерес к съемочному процессу у многих успел поутихнуть, люди привели себя в порядок и отправились по домам.

Зайдя в полупустой трамвай, девушки сели, Марк остался стоять рядом с ними.

– Какое муторное дело этот ваш кинематограф, – сказал парень. – Столько сил, нервов, и все ради чего? Ради глупости какой-то, чтобы люди сидели, смотрели в телевизор на придуманную, ненастоящую жизнь.

– Это искусство, – сказала Лера. – Кино, картины, спектакли – все придуманная, ненастоящая жизнь.

– И зачем оно нужно?

– Через искусство люди пытаются лучше понять, прочувствовать жизнь реальную, это один из способов раскрыть свое сердце, душу, фантазию.

– Не понимаю я этого.

– Со временем начнешь, наверное.

– Ничуть не расстроюсь, если не начну.

– Если не начнешь – значит, останешься черствым скучным мужланом. Лере будет с тобой уныло и не о чем разговаривать, – вмешалась Варвара. – И тогда она поставит тебе коробку в коридоре, а себе заведет собаку.

Трамвай подъехал к остановке, друзья вышли и снова, будто только их и поджидала, у обочины притормозила синяя «БМВ».

– Всех приветствую! – В окне показался оперативник Игорь. – В субботу собираемся у Светы с Юрой, вы не забыли?

– Нет-нет, обязательно будем, – ответила Лера. – Такую дату нельзя пропустить.

– Отлично, ждем, придержу для вас лучшие места за столом.

Махнув рукой, Игорь поехал дальше.

Проводив взглядом его машину, Варя сказала:

– Лер, красивый молодой мужчина с благородной, полезной обществу профессией открыт для общения и явно заигрывает с тобой. Долго ты будешь делать вид, что ничего не происходит?

– Ну, конечно. Чтобы получилось по-настоящему незабываемое лето, нашей колдовской компании и коту без документов только романтики с полицией не хватает. Ничего не получится, Варя, и давай больше не возвращаться к этому вопросу.