Как и предполагал Гуров, тогда, во время разборок между Закиром и Крупом, именно Рогоз работал сразу на две стороны, это он сдал своего хозяина за посуленный конкурентом куш. Купился Рогоз на раздел доходов от всех предприятий Крупа. Ему надоело ходить в «шестерках», выполнять грязную работу и получать за свои труды жалкие крохи. Так он считал тогда.

Именно он, по приказу Закира, организовал серию взрывов и поджогов на складах и в магазинах Крупа. А после ходил с ним по развалинам и костерил на чем свет стоит «мерзавца Закира». Ох, и посмеялся он тогда над Крупом. Вот ведь остолоп, жалуется на убытки тому, кто сам эти убытки и организовал. Ну не ржака ли?

Затем сгорел дом Закира, и тот кинул предъяву Рогозу. Как так вышло, что он, правая рука Крупа, не знал о том, что тот замышляет? Почему не предупредил? Почему не предотвратил? Тогда они с Закиром крепко поцапались, Рогоз даже подумывал о том, чтобы расторгнуть устный договор с взрывным греком. Но тот вовремя одумался. Даже извинился перед Рогозом, правда, в своей манере, но все же извинения были принесены, конфликт замят, а Крупу вынесен смертный приговор. Слова Закира Рогоз помнил дословно: пока Круп жив, спокойно вести бизнес невозможно. Так Рогоз получил официальный заказ на своего босса. И плюсом – десять процентов от будущих доходов. В качестве оплаты услуги, так сказать.

Он начал разрабатывать план, при котором его не «подтянут за мягкое место». Выход нашелся легко. В жертву пришлось принести водителя Крупа, но кто считает жертвы во время войны? Автомобиль Крупа взорвался где-то посреди трассы, полиция нашла останки обгоревших тел двух человек и вставную челюсть, которой Рогоз обзавелся буквально за неделю до взрыва. Подбросить в салон протез дело двух минут, а тело? Да просто расходный материал. Даже не труп, а просто человек, от которого нет пользы. Водитель Крупа вопросы задавать не приучен, кого посадили в салон, того и везет, так что тут все прошло гладко.

Так Рогоз получил свидетельство о смерти и могилу в центре истринского кладбища. Вышли и издержки. Появиться на людях он теперь не мог, и к красавице Ляле закатиться среди ночи тоже не вариант. Так и жил под чужим именем да с чужой внешностью. Сколько времени еще собирался скрываться? Как знать? Закир все время поводы находил, чтобы отсрочить этот момент. Только у Рогоза терпение к концу подходит, как Закир ему новый аргумент на блюде преподносит. То в полиции дело пересмотреть решили, то за Лялей подозрительная слежка идет, то еще какая-то шляпа. И все у Закира гладко, и все-то в кон.

Теперь-то до Рогоза дошло, что невыгодно было Закиру его в свободное плавание отпускать, ведь, по сути, обязанности Рогоза ничуть не изменились, как был он «шестеркой» при Крупе, так и остался «шестеркой», только хозяин достался рангом пониже. И с бабками от бизнеса Крупа тоже непонятки шли. На круг Рогоз стал иметь чуть ли не втрое меньше, чем имел у Крупа. Как так выходило, он и сам не знал, но на словах Закир из кожи вон лез, чтобы поднять доход, да вот без Крупа он что-то не шел.

Проглотил Рогоз и эту мульку. А куда ему деваться? Он ведь покойник. И «крыса» в придачу. Крепко его Закир подставил и на крючок основательно подсадил. Пусть и был этот крючок обоюдоострый, так как Закир убийством Крупа не меньше Рогоза замазался, но сути это не меняло. Не Рогоз Закира на крючке держал, а наоборот.

Мало-помалу Рогоз привык к новой роли и к новой жизни. Одно ему покоя не давало: разлука с Лялей. Пока жили вместе, он и не думал, что она так сильно ему в душу запала. А как разлучили обстоятельства, так Рогоз и понял всю силу своего чувства к покинутой женщине. А когда понял, начал строить планы, как вернуть себе свое. Вроде бы уже придумал способ, как им снова съехаться, не потеряв при этом дохода от бизнеса, а тут новая беда. Два месяца назад поздно вечером влетел к нему Закир и с порога объявил, что в Москве видели Крупа. Живого Крупа.

Рогоз чуть со стула не упал. Как живого? Он же в вертолете взорвался, Рогоз сам свидетелем был. Нет, сказал Закир, не взорвался. Разгуливает по Москве как ни в чем не бывало. И это бы еще полбеды, да только на днях он в Истринский район укатил, верные люди донесли. Стали думать, к кому мог податься Круп? Вспомнили про братьев Кургановых, раньше они в группировку Крупа входили, а после его смерти Закиру в наследство достались. Между собой братья в кровном родстве ходили, а Крупу то ли двоюродными, то ли троюродными приходились. Кургановы парни крепкие, еще не старые, за такими укрыться – никто не страшен.

Решили: надо ехать к Кургановым и как-то с Крупом договариваться. Приехали, договориться не сумели. Круп их сразу послал куда подальше, заявил, что заберет свой бизнес назад, а людям Закира про его подлянки все выложит. И про Рогоза, суку продажную, обещал рассказать. Уламывали они Крупа долго, а как поняли, что договориться не получится, так и порешили того на месте. Круп не успел охнуть, а уж на тот свет отправился. На этот раз по-настоящему.

Стали думать, куда труп девать. Закир перетрусил, велел тело в мешковину завернуть и в подвале спрятать. Стремно, мол, посветлу трупак в багажнике таскать. Сказал, потом людей своих пришлет, они разберутся. Рогоз и успокоился. Забыл о трупе, будто его и не было. А тут к нему братья Кургановы нагрянули. Просто так, ни с чего. О том, что Рогоз жив, они знали, в одну ведь банду входили. Рогоз после смерти Крупа месяца через три объявился, рассказал историю о том, как чудом спасся, все бывшие дружки за него порадовались и начали привыкать к новой внешности Рогоза.

Когда Кургановы на пороге возникли, Рогоз сразу понял: дело плохо. Так и вышло. Они прошли в дом, расселись в гостиной на креслах, точно к себе домой пришли. И Рогоза не новым прозвищем, а старым называть стали. Сперва кругами ходили, потом Рогоз не выдержал, велел выкладывать, с чем пришли. Они и выложили. Про труп Крупа в подвале их дома, про предательство Рогоза и про подлость Закира.

Он прямо спросил, чего те хотят взамен на молчание? Те и завернули. Такую цену ломанули, у Рогоза аж челюсть свело. Сразу он не согласился, обещал подумать. Щедрые Кургановы дали ему на раздумье целый месяц. В конце месяца, мол, приедем, ты уж нас встреть по-людски. И про конверт с бабосами не забудь. После этого отчалили, а Рогоз помчался к Закиру. Устроил ему разнос за то, что труп у Кургановых оставил. Тот поохал, повздыхал, а потом заявил: от Кургановых надо избавляться. Лишние свидетели им, мол, ни к чему. Рогоз покряхтел, повздыхал, но с Закиром согласился. Кургановы – что обоюдоострый меч над головой, в любой момент сорваться могут.

Случай разобраться с ними все не представлялся. Труп Крупа никто так и не забирал. Закир попросту умыл руки, скинув, по обыкновению, грязную работу на Рогоза. Тот бы предпочел с Кургановыми добазариться полюбовно, но Закир в этом вопросе оказался непреклонен. Убрать, и точка. Боялся, сука, что они его перед его же людьми подставят. Пусть не сразу, при случае, но обязательно подставят.

Только Рогоз сообразил, как с братьями поступить, а тут новая беда. Сорока на хвосте принесла, что Ляля его с кем-то спуталась. Подарочки дорогие принимает, а может, что и похлеще. Взбесился Рогоз, хотел сразу к Ляле поехать и башку ей оторвать. Но дела остановили, а пока он с ними разбирался, немного утихомирился. Начал соображать, как новую проблему решить. Думал, думал, так ничего и не придумал. Пришел к выводу, что пусть сама Ляля расскажет, когда узнает, что он, Рогоз, жив, и поперся в «Сосны».

Встреча с Лялей прошла не так, как он ожидал. Да и ясности в вопрос не внесла. Уехал ни с чем. А тут Закир по какому-то делу вызвал. Он заметил, что Рогоз чернее тучи, начал выспрашивать, в чем проблема. Рогоз возьми, да и расскажи все Закиру. Грек его на смех не поднял, наоборот, посочувствовал. И пообещал выяснить, кто на Лялю виды имеет и насколько там все серьезно. Ты, мол, на мелочи не отвлекайся, эту проблему я за тебя решу, а ты решай с братьями.

Закир слово сдержал. Имя Лялиного полюбовника узнал и людей своих за ним послал. Сказал: доставят тебе его на блюде, а там сам решай, что дальше делать. Звонок от людей Закира поступил в тот момент, когда Рогоз с полными мешками «расчлененки» на машине, взятой со двора Кургановых, по лесу катил. Он как услышал, что Лялин мужик у тех в машине, так обо всем на свете забыл. Бросил машину в лесу, ветками кое-как забросал и на перекладных к людям Закира.

С мужиком разобрались лихо. Били почем зря, но Рогозу и этого показалось мало. Велел на дачу к нему везти. Место глухое, никто криков не услышит. Всего сутки назад он там был, бошки братьев и Крупа отвозил. Зачем? Страховку против Закира иметь хотел. Подцепить на крючок покрепче. Думал, уляжется все, он их Закиру в новый дом подкинет. Спрячет понадежнее, а при случае припугнет, что сольет «инфу» ментам, чтобы те его «заластали». Глупо? Подло? Может, и так, только к тому времени Рогоз принцип жизни Закира хорошо изучил. Как говорится, с волками жить, по-волчьи выть.

До дачи мужика не довезли. Сбежал, паскудник. Искали его дня два, так и не нашли. Рогоз про брошенную в лесу машину вспомнил. Поехал туда, а ее и след простыл. Закиру решил про пропажу не говорить, а головы при случае перепрятать. Но и с этим опоздал. Приехал на дачу, а там девица какая-то в одних трусах рассекает. Соваться к ней не стал. Кто знает, что за девица? Может, подстава ментовская? Нашли бошки, на Рогоза выйти хотят, вот девку в дом и подселили.

А потом пришло известие о смерти Ляли. Рогоз предположить не мог, что сделал это не кто-то со стороны, а человек из его ближайшего окружения. И ведь как все устроили. Отослали Рогоза по незначительному делу в Москву, а пока он ездил, убили его женщину. Кто так поступает? Твари последние так поступают, а с тварями и разговор короткий, и отношение к ним соответствующее.

Подстраховал себя Рогоз основательно. В дом Закира подбросил личные вещи Крупа. Кольцо с указательного пальца, кровью Крупа запачканное. Шило, которым тот глаза Крупу перед смертью выкалывал. Традиция у них в роду, видите ли, такая, – чтобы покойник тебя после смерти опознать не смог. Дикость восточная, а службу Рогозу сослужила. Еще платок с шеи Крупа, о который Закир свои пальцы вытирал. Хрен знает, зачем он его прихватил, на нем ведь отпечатки не остаются. Хотя надежда на то, что платок пригодится, все же оставалась. Закир ладонь поранил, когда глаза Крупу колол, свою кровь тем же платком останавливал. Вдруг по ДНК или по какой-то другой ерунде спецы его накроют? Где все это добро лежит, не просто рассказал, но и план начертил, чтобы криминалистам легче искать было.

А уж про бывшего биатлониста Нестеренко так вообще всю подноготную выложил. Такое количество убийств на него повесил, даже видавший виды полковник Гуров и тот только успевал головой качать от удивления. Где винтовку Нестор хранит, с которой на заказ ходит, Рогоз выложил с особым удовольствием. Особенно подчеркнул, что с приметой она у Нестора. При ударе на гильзе образуется буква Н, а Нестор имеет обыкновение припрятывать одну гильзу на месте преступления. Бзик такой, вроде того, что у грека. Удастся оставить гильзу на месте, значит, все пройдет гладко. Стоит, мол, поискать более тщательно в тех местах, где орудовал Нестор. Гуров пообещал взять этот вопрос на контроль.

И еще один дельный совет дал напоследок Рогоз. В первую очередь допрашивать следует парней, с которыми он Лялиного мужика метелил. Трусливые они, ненадежные. Как узнают, что он, Рогоз, запел, так все подробности сами выложат. А за ними, глядишь, и остальные заговорят. Слабая у Закира команда, не станут они за него срок мотать. Каждому захочется скостить хоть пару лет, среди людей Закира сидельцев вообще нет, так что зоновские понятия им побоку.

Пока Рогоз изливал душу, Гуров успел отправить сообщение майору Иванченкову, и к моменту окончания исповеди к кладбищенским воротам подъехал «воронок». Рогоза погрузили в будку и повезли в отделение, где его ждала одиночка. Лев же вернулся в отдел, чтобы оформить пространную речь в форме протокола. С протоколом он отправился к начальнику истринской полиции. Предъявив бумагу, внес на словах некоторые пояснения, чтобы было понятнее, за что и когда полковник планирует взять в тиски Закира, и затребовал ордер на обыск и арест самого Закира и его людей.

Разрешение он получил, а вот людей ему выделить не смогли. Пять человек на такую ораву? Нет, это не вариант. В срочном порядке Лев связался с генералом Орловым и выпросил у того бригаду ОМОНа. Как только бригада прибыла на место, он тут же отдал команду к началу операции. Первым в списке стоял дом Закира, и тут Гурову в очередной раз повезло. В доме собралась вся компания. И стрелок, и парни, которые расправились с Гудини, и сам Закир в шелковом халате и с сеточкой для волос на голове.

Когда в дом ворвались люди в масках и с автоматами наперевес, начался настоящий бедлам. Люди Закира стали ломиться в двери и окна, только делали они это напрасно. Закир, помешанный на безопасности, все окна забрал решетками, облегчив тем самым работу ОМОНа. Спустя десять минут порядок был восстановлен. Бандиты вповалку лежали на полу в центральном холле, а Закир с гордо поднятой головой возвышался над ними, пытаясь сохранять остатки достоинства. Сделать это в халате и сеточке оказалось не так-то просто. Ребята из московского ОМОНа дружно прошлись по его внешнему виду, отпуская шуточки и награждая хозяина дома нелестными эпитетами.

– В чем дело, господа? – возмущенно, но как-то неуверенно воскликнул Закир, когда накал утих.

– Гражданин Закиров Заур, вы задержаны по подозрению в убийстве гражданина Крупнова Владислава Михайловича, – отчеканил майор Иванченков, которому Гуров передал бразды правления. – А также в организации ряда убийств, произошедших в Истринском районе в период с первого мая по десятое июля. А именно: организация убийства братьев Кургановых, входящих в состав вашей группировки, и гражданки Шибаевой Альбины, ранее известной, как сожительница гражданина Рогозина.

– Это полнейший бред, – начал было Закир. – Вам ничего не удастся доказать. Мой адвокат сотрет вас в порошок.

– Ты в этом так уверен? – раздался голос Рогоза, появившегося в дверях. Он стоял лицом к Закиру, и глаза его пылали ненавистью.

– Что? Так это ты? – Речь Закира мгновенно изменилась. Он побелел, затем позеленел и обессиленно опустился на стул.

– Это тебе за Лялю, падаль! – выдал Рогоз, после чего развернулся и зашагал прочь. Руки его были скованы наручниками. Он вывернул ладонь наружу и поднял вверх средний палец. Парни из отделения приняли его на выходе. За ними потянулись ребята из московского ОМОНа. Они по одному поднимали бандитов, надевали на них наручники и грузили в «воронок».

Последним шел Закир, голова его теперь была низко опущена. Он понимал, что после того, как Рогоз заговорил, вывернуться ему уже не удастся. Жалел ли он о том, что избавился от Альбины? Думал ли, что поспешил? Кто знает, что творится в голове человека, с такой легкостью подписывающего себе подобным смертный приговор?

Полковник Гуров ничего этого уже не видел. Как только омоновцы начали паковать бандитов, он вышел из дома Закира, сел в машину и, прихватив Стасика, покатил в родную Москву. Кровавых сцен, жестокости и несправедливости ему и в столице хватало с избытком. В Истре он свою миссию выполнил и теперь с чистой совестью мог уезжать.

Машина неспешно катила по федеральной трассе, Стасик дремал на заднем сиденье, а Гуров размышлял над тем, сколько весят воспоминания человека. Может, тонну, а может, и ничего. Может, воспоминания и не должны ничего весить, главное, чтобы они оставались с тобой, хорошие и плохие. Хорошие – для утешения, а плохие – вместо предупреждения. Ведь не зря говорят: помни час смертный, и вовек не согрешишь. Закир о своем смертном часе не вспоминал годами. Теперь у него будет возможность восполнить этот пробел.

А Гудини? Что ж Гудини? Он вернется в Москву и будет жить дальше. Быть может, его воспоминания найдут отражение на холсте, а может, он пожелает все забыть. Желания людей переменчивы. Вчера он изнемогал под гнетом неизвестности, сегодня его гнетут воспоминания. Парадокс жизни. И все же жить всегда лучше, чем умирать. Смерть уродлива и жестока. Жизнь же ищет рассвета.

Рассвет жизни… Хорошее название для картины. Гуров как наяву видел перед собой холст, на котором в свете вечернего заката из пруда, окаймленного вековыми соснами, выходит красивая женщина. Поправляя длинные волосы цвета воронова крыла, она улыбается, ведь впереди ее ждет жизнь, полная счастья…