Глава 10

Не время мешкать

В глушь, где высь и окоём,

Времени нет Места в нём.

Эдгар Аллан По, «Страна грез» (1845)

Поскольку квантовая теория все чаще вынуждает нас сомневаться в самом существовании времени (по крайней мере, в его привычном понимании), давайте разберемся с этим удивительным вечным вопросом. Хотя на первый взгляд он кажется нам несущественным, проблема наличия или отсутствия времени крайне важна для организации космоса, если мы пристально станем изучать саму его природу.

Исходя из теории биоцентризма, наше ощущение последовательного движения во времени на деле является результатом неосознаваемого участия в целом мире нескончаемых процессов и их результатов. Наше движение во времени только кажется равномерным и непрерывным.

В каждую минуту мы находимся на пике парадоксального состояния, названного «стрелой времени» и впервые описанного 2500 лет назад философом Зеноном Элейским. Логично предположив, что ни один предмет не может находиться в двух местах одновременно, Зенон пришел к выводу, что летящая стрела может находиться только в одном месте в каждый момент своего полета. Однако если стрела может находиться лишь в одном конкретном месте, то она должна быть неподвижной. Получается, что в каждое мгновение времени стрела занимает лишь одно место в пространстве и ее траектория состоит из серии таких мимолетных положений. Следовательно, движения как такового не существует. Точнее, движение есть последовательность отдельно взятых событий. Это первое свидетельство, что последовательный ход времени, чему обычно уподобляется полет стрелы, – это не свойство окружающего мира, а проекция неких процессов внутри нас, то, как мы связываем воедино вещи, которые наблюдаем. При таком подходе время является не объективной реальностью, а особенностью нашего ума.

Реальность времени с давних пор со странным единодушием подвергалась сомнению и философами, и физиками. Первые считали, что прошлое существует лишь в виде представлений разума, которые есть лишь нейроэлектрические события, происходящие исключительно в настоящий момент.

Философы утверждают, что наше будущее – не что иное, как ментальная конструкция, некое ожидание и скопление мыслей. И так как мышление происходит исключительно в «настоящем», то где оно, это время? Существует ли оно само по себе, вне людских представлений, которые по сути своей не более чем упрощение наших формулировок или описания действий и событий? В этом случае простая логика вынуждает нас усомниться в существовании чего-либо вне «вечного сейчас», которое включает в себя склонность нашего разума думать и грезить наяву.

А физики обнаружили, что все модели реальности – от законов Ньютона до эйнштейновских уравнений поля и квантовой механики – вполне могут обходиться и без параметра времени. Все они симметричны по отношению ко времени. Время – концепция, связанная с протеканием, – если только не идет речь об изменениях во времени, например ускорении. Однако такие изменения (обычно их обозначают буквой греческого алфавита дельта, или Δ) и время – разные понятия, в чем мы скоро убедимся.

Часто время именуют четвертым измерением. Как правило, такая трактовка вызывает непонимание, ведь в нашей повседневной жизни время не имеет ничего общего с тремя пространственными понятиями. Школьный курс геометрии говорит о них так:

Линии – всегда будут одномерны, за исключением теории струн, где допускается существование многомерных линий. Нити из энергии/частиц настолько тонки, что больше походят на вытянутые точки, которые нельзя привязать к конкретным координатам. Толщина таких струн настолько мала, что ее размер так же относится к диаметру атомного ядра, как размер протона к площади большого города.

Плоскости – напоминают тени на ровной стене, имеющие два измерения – длину и ширину.

Твердые тела – могут быть, например, сферами или кубами и обладают уже тремя измерениями. Также считается, что настоящая сфера или куб имеет четыре измерения, так как именно четвертое измерение дает возможность ему стабильно существовать. А то, что тело может не только существовать, но и изменяться, наводит на предположение, что оно обладает и чем-то «еще» помимо трех обычных измерений. Именно это мы и называем временем. Но что представляет собой время? Это фантазия или реальность?

Без времени нельзя обойтись только в одной научной дисциплине – в термодинамике. Второй закон термодинамики теряет всякий смысл, если при этом не учитывается временной промежуток. Второй закон термодинамики описывает энтропию (распад или превращение сложноструктурированных систем в слабоструктурированные. Наглядный пример – появление пыли на дне платяного шкафа). Без временного фактора энтропия не имеет смысла и не может проявляться.

Допустим, перед нами стакан с газированной водой и кубиками льда. Сначала в этой смеси есть несколько четких структур. И лед, и жидкость, и пузырьки существуют отдельно, причем лед и жидкость имеют разные температуры. Однако вскоре лед тает, газ выдыхается и содержимое стакана становится однородным, без каких-либо структур. Потом жидкость начнет испаряться, а далее не будет никаких изменений.

Такая эволюция, характерная для распада структур и изменений в сторону однородности, случайности и инертности, и называется энтропией. Энтропия охватывает всю Вселенную. Физики почти единодушны, что в будущем энтропия станет доминирующим космологическим фактором. А в настоящее время мы видим, как отдельные раскаленные тела вроде нашего Солнца излучают тепло и потоки элементарных частиц в окружающее ледяное пространство. В процессе роста энтропии существующие в настоящее время структуры будут медленно распадаться. Такой процесс объясняется действием энтропии и идет в одном направлении.

В классической физике энтропия не имеет смысла без учета времени, поскольку она необратима. По сути, энтропия и является нашей стрелой времени. Без энтропии никакого времени не существует.

Однако многие физики оспаривают это «общепринятое мнение» об энтропии. Ее смысл может состоять не только в постепенном разрушении сложных структур и дезорганизации, описывая при этом процесс перехода из прошлого в будущее, но и быть следствием случайных событий. Любые тела, как и молекулы, находятся в постоянном движении, причем случайным образом. Наблюдатель сразу отметит распад сложных структур, но стоит ли это отождествлять со стрелой времени? Не следует ли считать случайную энтропию примером нереальности времени, а не наоборот?

Предположим, у нас есть комната, наполненная кислородом, а соседняя с ней комната наполнена чистым азотом. Открываем дверь между ними и возвращаемся домой через неделю. В обеих комнатах теперь смесь этих двух газов. Как описать произошедшее? С точки зрения «энтропии» можно сказать, что «с течением времени» первоначально четкая структура исчезла и образовалась газовая смесь, причем процесс смешения необратим. Это иллюстрирует однонаправленную природу времени. С другой стороны, произошло просто перемещение молекул. А движение не является временем. Полученный результат – это простое перемешивание, и не более того. Все остальное – лишь наши представления о том, что мы считаем правильным.

С этой точки зрения энтропия и утрата структуры рассматриваются так только потому, что наш разум перестает воспринимать в этом эксперименте знакомые картины и процессы. Именно поэтому науке необходима концепция времени как реальной сущности.

Дебаты о существовании или не-существовании времени ведутся тысячелетиями. Правильный ответ на этот вопрос куда более сложен, так как некоторые аспекты проблемы (как и наше чисто субъективное ощущение времени) оказываются кое-где вполне реальными – например, в биологии. А на других уровнях рассмотрения эти аспекты представляются несущественными или несуществующими (например, в квантовой механике частиц). Но именно их кажущность и выступает на первый план.

По этому поводу стоит сделать одно важное замечание. За последние двадцать – тридцать лет физики, занимающиеся проблемой времени, пришли к выводу: как все тела не могут обойтись без формы, так и время не может существовать без направления движения. Возникли споры, возможно ли изменить направление «стрелы времени». Стивен Хокинг даже высказал предположение, что, когда расширение Вселенной сменится сжатием (если такое произойдет), время двинется в обратном направлении. Однако позже он изменил свое мнение, тем самым своеобразно продемонстрировав этот процесс обращения. Но концепция идущего вспять времени (пусть развить ее и не удалось), вовсе не является неосуществимой, как можно было бы подумать.

Примеры подобного рода вызывают протест – здравый смысл говорит, что в этом случае следствие станет предшествовать причине, что никак не укладывается в голове. Вместо жуткой автокатастрофы мы увидим какой-то балаган – на наших глазах пострадавшие мгновенно исцеляются, их шрамы исчезают, их покореженные машины отскакивают друг от друга, принимают прежнюю форму и восстанавливают свою работоспособность. Досужие советы не говорить за рулем по сотовому телефону в этом случае и вовсе покажутся нелепыми.

Обычный ответ на этот парадокс состоит в том, что если время действительно запустить вспять, то все, включая наш собственный мыслительный процесс, столь же успешно начнет действовать в новом направлении, и мы не заметим никакого изъяна.

Впрочем, эти абсурдные рассуждения и неразрешимые вопросы приходят к своему счастливому разрешению, если мы верно поймем природу времени. Итак: время представляет собой биоцентрическое измышление, оно создание биологическое и служит вспомогательным средством для мыслительной деятельности некоторых живых организмов. Время облегчает нам функциональную жизнедеятельность.

Для понимания вышесказанного представьте, что вы смотрите фильм о состязании лучников, памятуя о знаменитом зеноновском парадоксе со стрелой. Стрелок выпустил стрелу, она летит. Камера отслеживает ее траекторию от лука до цели. Но вдруг проектор остановился, и стрела замерла в одном кадре. Вы видите стрелу, которая остановилась в процессе полета к своей цели, чего в действительности случиться не может. Пауза при просмотре фильма позволяет с точностью определить положение стрелы в пространстве – она зависла на высоте чуть более шести метров. Однако вы утратили уже всю информацию о ее движении. Она никуда не направляется, ее скорость равна нулю. Ее путь, ее траектория вам уже неизвестны. Вы не можете их определить.

Для того чтобы точно указать положение объекта в любой данный момент, нужно остановиться на статичном кадре, или, как говорят, поставить фильм «на паузу».

И наоборот, если вы следите за движением, то не можете вычленить из него отдельный кадр – движение состоит из суммы множества кадров. Мы не можем знать координаты стрелы и ее движение одинаково точно. Точность одного из показателей означает лишь приблизительное знание о другом. Итак, существует неопределенность, будь вы дома, двигаетесь или находитесь в каком-то другом месте.

Ранее неопределенность такого рода в экспериментах для подтверждения квантовой теории объяснялась несовершенством самого наблюдателя, его приборов, а также изъянами методик. Но вскоре исследователи догадались, что эта неопределенность встроена в саму ткань реальности. Мы видим лишь то, на что смотрим.

С точки зрения биоцентризма все это совершенно логично: время рассматривается здесь как разновидность внутреннего чувственного восприятия всякого живого организма, оно «анимирует» события – остановленные кадры пространственного мира. Наш разум оживляет мир, действуя как мотор в кинопроекторе. Так сплетаются серии неподвижных кадров – пространственные состояния складываются в некий порядок, в «течение» нашей жизни. Само движение создается в нашем сознании, когда наш ум прокручивает смонтированные «сегменты пленки». Помните: все, что вы видите – даже эта страница книги, – активно реконструируется у вас в голове и происходит непосредственно в данную минуту. Ваши глаза не могут увидеть, что происходит в черепной коробке, и весь получаемый опыт, а вместе с ним и визуальные образы, собирается в мозге в общий информационный водоворот. И если бы ум сумел на секунду выключить свой «мотор», мы получили бы застывший кадр, и именно это мы наблюдаем, если остановить кинопроектор и получить стрелу без движения. Фактически временем можно считать внутреннее суммирование пространственных состояний. Та же величина, измеряемая при помощи приборов, называется импульсом. А пространство определяется как положение, ограниченное одним кадром, поэтому фраза движение через пространство – оксюморон.

Здесь мы сталкиваемся с принципом неопределенности Гейзенберга: координаты (положение в пространстве) приписываются миру внешнему, а импульс (где есть временной компонент, образующийся в результате суммирования застывших «сегментов пленки») относится к внутреннему миру. Добравшись до самой основы материи и сведя Вселенную к ее простейшим логическим составляющим, исследователи сделали вывод, что время как таковое не является характеристикой внешнего, пространственного мира. «Современная наука, – заявил Гейзенберг, – сейчас, как никогда ранее, – и заставляет ее сделать это сама природа – должна найти ответ на давний вопрос, способны ли мыслительные процессы постигать реальность. И ответить надо не так, как раньше».

Обычный стробоскоп можно использовать здесь в качестве метафоры. Мгновенные вспышки света в темноте показывают отдельные снимки быстро движущихся предметов – например, танцоров на дискотеке. Наклон, шпагат, воздетая рука с пальцами, готовыми прищелкнуть, – все это становится неподвижной позой. Движение замирает. Один неподвижный момент следует за другим. В квантовой механике «положение» подобно отдельным снимкам предметов, высвеченным стробоскопом. Импульс – созданная самой жизнью совокупность множества кадров.

Пространственные элементы неподвижны, нет никакой «прослойки» между такими элементами или кадрами. Соединение вместе таких «кадров» происходит в нашем мозге. Возможно, первым, кто ненамеренно сымитировал этот процесс, был фотограф Эдвард Мейбридж из Сан-Франциско. В конце 1870-х, еще до появления кино, Мейбридж сумел зафиксировать движение на пленке. Для этого он установил 24 фотоаппарата на краю дорожки ипподрома. Скачущая по ней лошадь обрывала натянутые тонкие нити, приводя тем самым в действие затвор каждого фотоаппарата. Затем аллюр лошади рассматривали кадр за кадром, как некую серию изображений. Полученная иллюзия движения складывалась из совокупности застывших снимков.

Спустя две с половиной тысячи лет парадокс со стрелой Зенона был объяснен. Элейская философская школа, честь которой блестяще отстаивал Зенон, не ошиблась. Не заблуждался и Вернер Гейзенберг, утверждавший: «Путь возникает лишь тогда, когда вы его увидели». Вне самой жизни ни время, ни движение не существуют. Реальность не дожидается нас где-то «там», чтобы показать свои определенные свойства, но фактически начинает существовать в присутствии наблюдателя и зависеть от его действий.

Некоторые считают время реальным свойством нашего существования и выдумывают путешествия во времени, а другие злоупотребляют квантовой теорией и убеждают нас, что их возможность доказывает сама наука. Однако лишь очень незначительное число физиков-теоретиков всерьез говорят о возможности путешествий во времени и о вероятности существования других размерностей времени. Помимо нарушения известных нам физических законов, отметим еще одну деталь: если перемещения во времени и впрямь были возможны и происходили, то почему о них ничего не известно? Мы так ничего и не слышали о пришельцах из будущего.

Даже сам ход времени, внешне вполне контролируемый, воспринимается нами по-разному, и уж точно изменяется в реальности. В свои телескопы – вполне в духе теории относительности – мы можем наблюдать такие забытые уголки пространства, где время только пробуждается от летаргического сна, – мы видим части Вселенной, какими они были миллиарды лет назад. Сама формула времени представляется не менее диковинной и неуловимой, как и состав сосисок в палатках фастфуда.

Попробуем прояснить для себя одно из характерных изменений хода времени, проведя мысленный опыт. Предположим, что мы на огромной скорости удаляемся от Земли на ракете и наблюдаем через иллюминатор, как наша планета уменьшается в размерах. Обладая зорким зрением, мы способны увидеть, как в телескоп, стартовую площадку корабля, где люди аплодируют успешному запуску. С каждым мгновением мы находимся все дальше от них, так что требуется все больше времени на преодоление расстояния между нами и Землей, – мы видим происходящие события уже намного позже, чем был сделан их последний «кадр», и аплодисменты публики кажутся удручающе вялыми. Если мы станем смотреть на любой предмет, который стремительно удаляется от нас, нам будет казаться, что мы видим его как в замедленной съемке. Но почти все во Вселенной от нас удаляется – всматриваясь в небеса, в реальности мы видим лишь своеобразную покадровую фотографию. Почти все события в космосе происходят не в тот момент, когда мы их видим.

Именно благодаря этому феномену, более 200 лет назад норвежцем Оле Рёмером была измерена скорость света. Рёмер заметил, что скорость спутников Юпитера замедлялась на протяжении до полугода, когда Земля удалялась от Юпитера по околосолнечной орбите. Рёмер сумел вычислить скорость света с 25 %-ной погрешностью от правильного значения. А в последующие полгода скорость юпитерианских лун начала увеличиваться. Соответственно, если бы к спутникам направилась земная экспедиция, то космонавты могли бы наблюдать жизнедеятельность инопланетной цивилизации с ускорением – именно так, как движутся в немых фильмах герои Чарли Чаплина.

Такие иллюзорные и одновременно неизбежные искажения сказываются на том, что время в самом деле замедляется при высоких скоростях и в мощных гравитационных полях. Явление такого рода уже не получится оправдать поверхностыми объяснениями, вроде тех, которые выдвигает супруг, заявившийся домой посреди ночи. В данном случае исследователи столкнулись с действительно очень необычным парадоксом.

Эффект замедления времени не столь заметен на досветовых скоростях, однако затем начинается нечто поразительное. На скорости 98 % от скорости света время протекает наполовину медленнее, чем обычно. По достижении 99 % оно замедляется в семь раз. Причем это не гипотетические расчеты, а фактические данные. Например, когда молекулы газов воздуха в верхних слоях атмосферы попадают под жесткое воздействие солнечных лучей, они разлетаются на части, как бильярдные шары, и низвергаются на Землю почти со скоростью света. Некоторые из таких субатомных пуль пронзают наши тела, они способны повредить генетический материал и даже вызвать заболевания.

Однако эти субатомные частицы не должны были бы в нас попадать и наносить нам вред, потому что они существуют лишь очень короткое время. Так, мюоны распадаются за миллионные доли секунды – за это время невозможно достичь земной поверхности. Таким частицам удается попасть в нас лишь за счет их огромной скорости, когда их время замедляется. Они существуют как бы в своем мире ложного времени и поэтому способны пронзать наши тела. Так что релятивистские эффекты – вовсе не гипотетическое предположение, они иногда приносят с собой болезни и смерти.

Если вам удастся полететь на ракете со скоростью 99 % от скорости света, то вы в полной мере узнаете, что такое замедление времени в семь раз. Причем для вас самого ничего не изменится: если ваше путешествие заняло десять лет – вы станете на десять лет старше. Но по возвращении на Землю вы обнаружите, что вас никто не встречает, – прошло целых семьдесят лет и никого из ваших друзей уже нет в живых. (Для ознакомления с формулой расчета замедления времени на любой скорости посмотрите приложение 1 – Преобразование Лоренца.)

Так эта теория будет проверена на практике: вместе с другими членами экипажа вы прожили свои десять лет, но на Земле в то же время прошло целых семьдесят. И это не абстрактные аргументы, ведь десять лет на борту космического корабля оказались длиной в человеческую жизнь.

Можно возразить и сказать, что время не обладает предподчтительным состоянием: как природа определяет, кто будет стареть быстрее, а кто медленнее? Можно ли утверждать, что это вы оставались неподвижным, когда Земля сперва удалялась на огромной скорости, а затем приближалась? Почему старели медленнее не земляне, а вы? Физика знает ответ и на этот вопрос.

Поскольку именно вы прожили дольше, то ответ заключается в вас самих. Именно вы на самом себе испытали силы ускорения и замедления, пока были в космическом путешествии, и не станете отрицать, что полет был совершен вами, а не планетой Земля. Вот и разгадка парадокса времени: путешественник знает, у кого замедляется время.

Согласно Эйнштейну, изменяется не только время, одновременно сокращается и расстояние. Такой феномен стал полной неожиданностью. Если мы возьмем в качестве примера объект, движущийся к центру Галактики на скорости 99,999999999 % от скорости света, то здесь коэффициент замедления времени составит 22360. Время на корабле по наручным часам за год будет равняться 223 земным столетиям. Если на путешествие в оба конца уйдет два года, то на нашей Земле люди успеют прожить 520 веков, что просто не укладывается у нас в голове. С точки зрения космического путешественника, время будет протекать без особых изменений, но расстояние до центра Галактики уменьшится до одного светового года. Если бы мы могли перемещаться со скоростью света, мы бы ощущали себя во всех точках Вселенной одновременно. Возможно, именно это испытывал бы фотон, если бы умел чувствовать.

Все эффекты такого рода связаны с относительностью – различием между тем, как мы воспринимаем время, и его измерением другим человеком. Все это означает, что время не может быть постоянной величиной и ничто, меняющееся при изменении обстоятельств, не может считаться фундаментальной основой реальности космоса. Такими фундаментальными элементами Вселенной можно назвать лишь скорость света, сознание или гравитационную постоянную.

Для биоцентризма крайне важно низвести традиционное понимание времени – как реальности – до простого проявления субъективного опыта, вымысла или даже общественного договора. По большому счету время нереально, оно представляет собой вспомогательный механизм, взаимно выработанное соглашение для нашей повседневной жизни. И это служит очередным основанием подвергнуть сомнению традиционное представление о «внешней Вселенной».

Впрочем, если даже считать время договором и биологическим механизмом, мы все равно можем себя спросить, что все-таки представляет собой эта противоречивая сущность, которую мы делим на части и о которой любим размышлять? Эйнштейн выдвинул концепцию пространства-времени, чтобы показать, как независимо от системы координат и искажения времени и пространства, вызванного скоростью или гравитацией, можно последовательно описать движение объектов. Эйнштейн сделал заключение, что скорость света в вакууме является неизменной при любых обстоятельствах и с любой точки наблюдения, но расстояние, длина и время могут изменяться.

В своем стремлении упорядочить окружающую действительность с социологической и научной точки зрения люди помещают события в пространственно-временной континуум. Нашей Вселенной – 13,7 миллиарда лет, а возраст Земли – 4,6 миллиарда лет. Homo erectus (или «человек прямоходящий») появился на Земле всего несколько миллионов лет назад, а чтобы освоить земледелие, потребовалось сотни тысяч лет. Лишь 400 лет назад Галилей поддержал гипотезу Коперника о вращении Земли вокруг Солнца. Дарвин открыл эволюцию в середине 1800-х годов на Галапагосских островах, Эйнштейн предложил специальную теорию относительности (СТО) в 1905 году, когда работал в патентном бюро в Швейцарии.

В механистической вселенной Ньютона, Эйнштейна и Дарвина время – это своеобразный бортовой журнал, куда заносятся события. Мы привыкли думать, что время движется вперед, всегда течет из прошлого в будущее и накапливается, поскольку человек и другие живые существа, по сути, строгие материалисты, запрограммированные на линейное мышление. Время для нас сводится к каждодневному выполнению списка обязанностей и поливке комнатных растений. Диван, на котором моя приятельница Барбара спала со своим супругом Юджином, когда тот был еще жив и читал, смотрел телевизор, прижимал ее к себе в молодые годы, – и сейчас стоит в гостиной среди многочисленного хлама, накопившегося за все эти годы.

Но давайте не будем считать время абсолютной реальностью, а представим, что оно что-то вроде звукозаписи. При прослушивании пластинки сама запись не изменяется, и в зависимости от того, где мы опустим иглу, мы услышим разные музыкальные отрывки. Именно это мы называем настоящим. А музыкальные произведения, записанные до и после прослушиваемого нами фрагмента, мы называем прошлым и будущим. Представьте себе, что в реальности каждый момент и каждый день длится всегда. Запись всегда остается при нас. Все моменты настоящего (или все песни с виниловой пластинки) существуют одновременно, хотя мы при этом можем ощущать мир (или прослушивать запись) только кусочек за кусочком. Мы не воспринимаем время, где нам то и дело ставят шлягер из «Звездной пыли», потому что воспринимаем его линейно.

Если бы Барбара имела доступ ко всей своей жизни, то есть могла бы проигрывать всю пластинку, то она воспринимала бы время нелинейно. Тогда она смогла бы увидеть меня в 2006 году, когда мне было 50, и когда я только начал ходить, был подростком, стал стариком – и все это одновременно.

Ведь даже Эйнштейн признал: «Теперь и Бессо [один из самых давних его друзей] ушел из этого странного мира, чуть опередив меня. Но это ничего не значит. Такие люди, как мы… знают, что различие между прошлым, настоящим и будущим – только упрямая и назойливая иллюзия».

Время в виде четко зафиксированной стрелы придумано самим человеком. Представление, что мы живем на острие стрелы времени, – не более чем фантазия. А идея, что существует необратимый и однонаправленный континуум событий, связанный со всеми галактиками, звездами и нашей Землей, – еще бо́льшая фантазия. Пространство и время – это лишь виды восприятия реальности живым сознанием. Мы бессильны отказаться от таких представлений, как черепаха от своего панциря. Нет никакой самосущей матрицы, где физические события происходят независимо от нашей жизни.

Но вернемся к более фундаментальному вопросу. Барбара захотела узнать, как устроены часы. «Для измерения времени есть очень сложные приборы, например атомные часы. Но если мы можем измерить время – разве это не доказывает его существование?»

Барбара задала хороший вопрос. Разве мы не отмеряем бензин в литрах или галлонах и не платим за соответствующее количество бензина, который залили в бак? Можно ли использовать точный механизм для подсчета несуществующих вещей?

Эйнштейн не стал вдаваться в эту проблему, попросту заметив: «Время – это то, что измеряют при помощи часов. Пространство мы измеряем линейкой». Делать акцент на измерениях – свойство физиков. В то же время ничто не мешает нам сделать акцент на мы, или на наблюдателе. Именно в этом и состоит цель этой книги.

Если пример с часами не кажется убедительным, давайте зайдем с другой стороны. Хорошо, время можно измерить, но доказывает ли это, что время физически существует?

Часы – механизм, работающий по принципу повторящегося процесса. Люди используют цикличность некоторых событий, например тиканье часов, чтобы отсчитывать с их помощью ход других событий, например вращение Земли. Однако это совсем не время, но – сопоставление событий. На протяжении веков древние люди наблюдали цикличность многих процессов в природе: периоды вращения Солнца и Луны, разливы Нила – лишь немногие из них. Это подтолкнуло их к созданию циклических механизмов, чтобы и осуществить простую задачу сравнения. Чем движение было цикличнее и регулярнее, тем лучше оно выполняло задачу измерений. Опытным путем было подмечено, что если подвесить грузик на струне длиной примерно метр, то грузик качнется в одну сторону за одну секунду. Такая длина стала первым определением метра (от слова мера). Позднее было открыто полезное свойство кристалла кварца, который при воздействии слабого тока вибрирует с частотой 32768 колебаний в секунду – на этом принципе основана работа большинства наручных часов. Именно такие циклические устройства мы и называем часами, ход которых можно услышать. Но можно использовать и гораздо более длинные циклы – в солнечных часах время определяется по длине тени и ее положению, которые изменяются при вращения Земли вокруг Солнца. Однако обычные механические часы не особо эффективны – их циферблат и шестеренки изнашиваются под действием температуры. Наибольшей точностью отличаются атомные часы, где используются ядра цезия. Электромагнитное облучение ядра поддерживает его спин в определенном положении, причем через ядро должно проходить ровно 9192631770 электромагнитных волн в секунду. Таким образом, одна секунда равна (и это установлено официально) сумме такого числа «биений» в ядре цезия -133. Во всех перечисленных выше случаях мы используем цикличность одних событий для отсчета других. Вместе с тем это только события, а не время.

На самом деле все регулярные природные явления могут использоваться (иногда так и происходит в реальности) для отсчета времени. Морские приливы, вращение Солнца вокруг своей оси и фазы Луны – лишь наиболее заметные периодические явления. Даже более повседневные и обыденные естественные события можно использовать для отсчета времени, хотя и не с такой точностью, как часы. Таяние кубика льда, взросление ребенка, гниение яблока, упавшего на землю, – сгодится практически все.

Помимо природных явлений можно использовать и искусственные процессы. Например, юла крутится определенное время, а затем останавливается. Мы можем подсчитать, сколько будет крутиться юла, пока не растает обычный кубик льда в жаркую погоду. Предположим, двадцать четыре оборота будут равняться одному растаявшему кубику. Затем мы можем сделать вывод, что один «день» ледяного кубика будет длиться 24 «часа», где каждый час – это одно вращение юлы. После этого можно составить план, по которому мы пригласим Барбару на чай к 2,5 растаявшим кубикам льда или к 60 оборотам юлы (все зависит от того, какую временную основу мы предпочтем). Очень скоро мы убедимся, что вне меняющихся событий ничего существенного не происходит.

Люди принимают время за физическую единицу только потому, что мы изобрели механизмы под названием часы, которые работают более последовательно и циклично, чем распускаются почки или гниют яблоки. В действительности существует только движение, простое и безупречное, причем это движение совершается исключительно здесь и сейчас. Конечно, мы следим за временем, поскольку любое согласованное событие (к примеру, когда все наши часовые механизмы покажут число 20.00) предупредит нас о следующем событии, например, что начинается любимая телепередача.

Нам кажется, что мы живем на острие времени. С точки зрения психологии это и вправду очень комфортно. Думая так, мы продолжаем ощущать себя живыми. Когда мы на кромке времени, завтра для нас еще не наступило. Наше будущее еще не разыграно. Большинство наших потомков еще не родились. Все, что нам предстоит, пока большая тайна, зияющая пустота. Жизнь открывается перед нами. Мы находимся впереди, мы прицеплены к локомотиву Поезда Времени, и он неутомимо мчит нас вперед в неизведанное будущее. Все остальное находится позади нас – вагон-ресторан, спальные вагоны, служебный вагон и тысячи километров пути, вспомнить о которых не представляется возможным. Все бывшее с нами до настоящего момента времени уже часть истории Вселенной. Подавляющее большинство наших предков, о которых мы не имеем ни малейшего представления, благополучно скончались. Все, что было с нами до настоящего момента, относится к прошлому, и оно ушло навсегда. Однако такое субъективное ощущение жизни – не более чем стойкая иллюзия, фокус ума, пытающегося втиснуть природу в разумно организованную модель, где за одним календарным днем следует другой, а весна предшествует лету. И так год за годом. А в биоцентрической Вселенной время, напротив, не последовательно, хотя наши привычки убеждают нас в обратном.

Но если время и в самом деле течет и течет в будущее, то разве не странно, что мы живем в этом моменте настоящего на острие всего времени? Представьте себе, сколько дней и часов прошло с начала времен. А теперь попытайтесь поставить их друг на друга, как стулья, и взгромоздитесь на самый верхний из них, а если вы поклонник быстрой езды – снова представьте себя в первом вагоне Поезда Времени.

Наука бессильна дать нам разумное объяснение, почему сейчас мы живем, существуем на кромке времени. Современные представления о мире утверждают, что это чистая случайность и само наше существование – один шанс из мириада возможных.

Такое упорное человеческое представление о времени обусловлено тем, что мы не можем остановить свой мыслительный процесс, наша мысль следует за словом – именно в таком виде мы представляем себе и строим наши события и идеи. В редкие минуты ясности и мысленной пустоты или же когда опасность и новый опыт заставляет целиком сосредоточиться на сознании, время исчезает, ему на смену приходит невыразимая радость свободы или четкое понимание, что нужно отвести надвигающуюся угрозу. В такие редкие моменты, когда мышление отсутствует, время воспринимается совсем по-другому. Свидетель таких переживаний скажет: «Авария происходила у меня на глазах, как будто в замедленной съемке».

С точки зрения биоцентризма время во Вселенной не может существовать независимо от жизни, которая ее наблюдает, – а по большому счету времени вообще нет. Давайте вернемся к нашей Барбаре: воспитывая детей, дряхлея и остро переживая шаги времени, когда умирают близкие, человек формирует свое представление о ходе и существовании времени. Дети растут и взрослеют. Мы стареем. Они также стареют. Все мы вместе становимся старше. Вот что означает для нас время. Оно всегда с нами.

А теперь сформулируем шестой принцип биоцентризма.

Первый принцип биоцентризма. То, что мы воспринимаем как реальность, является процессом, включающим в себя и наше сознание.

Второй принцип биоцентризма. Наше внешнее и внутреннее восприятие неразрывно связаны. Они являются разными сторонами одной монеты и не могут быть разделены.

Третий принцип биоцентризма. Поведение элементарных частиц – по сути, любых частиц и объектов – жестко связано с наличием наблюдателя. В отсутствие наблюдателя, обладающего сознанием, они в лучшем случае существуют в неопределенном состоянии, представляя собой вероятностные волны.

Четвертый принцип биоцентризма. Без участия сознания «материя» пребывает в неопределенном вероятностном состоянии. До появления сознания любая вселенная могла существовать лишь в вероятностном состоянии.

Пятый принцип биоцентризма. Сама структура Вселенной может быть объяснима лишь с позиций биоцентризма. Вселенная тонко настроена для поддержания жизни, что вполне объяснимо, если жизнь создает Вселенную, а не наоборот. Попросту говоря, наша Вселенная – это целиком непротиворечивое пространственно-временное представление самой себя.

Шестой принцип биоцентризма. Время не имеет реального существования вне чувственного восприятия, которым обладает живое существо. Оно является процессом, благодаря которому мы постигаем изменения во Вселенной.