Глава 17

Научная фантастика становится реальностью

Когда мы знакомимся с новым способом постижения космоса, то всегда сталкиваемся с инерцией устоявшегося представления о мире. Все мы невольно являемся носителями такого мнения, распространяющегося в обществе, как вирус, посредством книг, телевидения, а теперь и через интернет. Общепринятая модель реальности впервые появилась в грубой форме несколько веков назад, но приобрела современные очертания лишь в середине XX века. Вплоть до этого момента людям казалось, что космос всегда существовал в более или менее неизменном виде, то есть был вечным. Прежняя модель так называемой стационарной Вселенной была весьма привлекательной для философов, однако оказалась поколеблена после того, как в 1930 году Эдвин Хаббл выдвинул гипотезу о расширении Вселенной. Старая модель была отвергнута окончательно, когда в 1965 году ученые обнаружили космическое микроволновое фоновое излучение (реликтовое излучение). Оба открытия убедительно свидельствуют в пользу Большого взрыва, породившего жизнь.

Из идеи Большого взрыва следует, что если наша Вселенная зародилась, то в свое время и умрет. Это произойдет, даже если взрыв был частью цепочки других таких же Больших взрывов и даже если параллельно с нашей Вселенной где-то существуют и другие. Вечности не существует.

Непосредственно перед сменой прежней модели человечество пережило еще более глубокие изменения – мы перестали считать космос божественным. Еще со времен древности считалось, что Вселенной управляет Рука Бога (или богов), сама она создана из мертвого вещества, а любые проявления одушевляющей силы случайны, как катящийся с холма камень.

Но при этом всегда имелись некие представления о том, где могут быть составляющие Вселенной и как соотносится живое и неживое, а также об общем устройстве космоса. Так, еще с начала XIX века ученые и обычные граждане представляли себе, что жизнь должна быть на поверхности любых небесных тел, даже на Луне. А в середине XVIII века многие ученые, и среди них знаменитый Уильям Гершель, считали «возможным», что человекоподобные существа живут даже на поверхности Солнца, а от раскаленного пекла их защищает изолирующий слой облаков. В XIX веке писатели-фантасты подыгрывали всеобщей увлеченности неземной жизнью и выдавали на-гора поток романов о пришельцах с Марса, выходящих отдельными книгами, журналами с продолжением, фильмами, а также радио- и телепередачами.

Подобного рода художественные вымыслы оказывали исключительное влияние на формирование умонастроений в обществе. Пока Жюль Верн и другие фантасты не написали о полете человека на Луну, это было слишком невероятным и заинтриговать не могло. Но к 1960-м годам пилотируемые космические полеты стали снова популярной темой у научных фантастов. Налогоплательщики с легкостью отдавали деньги на финансирование космических программ. Их реализация была особенно успешной в период правления администраций Кеннеди, Джонсона и Никсона.

Таким образом, наука и научная фантастика (а не религия и философия) нередко являются основными средствами, благодаря которым в обществе складывается представление о Вселенной. К началу XXI века мало кто выражал сомнение в том, что все началось давным-давно с гигантского взрыва, время и пространство реальны, галактики и звезды страшно далеки, и Вселенная так же бездушна, как камень, и всем правит случай. Еще более убедительной была идея, что каждый человек является изолированной формой жизни, которая противостоит внешней реальности, а между организмами нет ощутимой связи. Таковы основные современные модели реальности.

В фильмах до 1960 года научно-фантастические сюжеты почти всегда создавались именно в таком духе. Популярной остается сегодня и тема пришельцев, которые обычно к нам относятся хорошо. По законам жанра, инопланетяне должны походить на гуманоидов (например, клингоны из сериала «Звездный путь»), они вербально общаются с нами и часто на земном языке (и даже нашем диалекте), так как продолжительные паузы не способствуют поддержанию зрительского интереса. А если живые организмы показаны на экране светящимися пузырями, то всегда лишь эпизодически.

Несколько расхожих сюжетов про инопланетян повествуют о человеке, который полюбил нечеловека (например, в отличном телесериале «Звездный крейсер “Галактика”» или в старом телешоу «Морк и Минди»), а также рассказывают про героя или простого человека, которые знают о вторжении инопланетян и одни могут спасти наш мир.

Как правило, другие супостаты-инопланетяне руководствуются недобрыми мотивами, но порой демонстрируют и хорошие намерения: пытаются исправить давние пороки человечества, отучить от бесконечных войн или глупой и бессмысленной диеты. За последние два десятилетия с незначительными вариациями муссируется очередной и уже поднадоевший сюжет: люди борются с восставшими машинами. Кто хоть однажды мучился с незапускающейся газонокосилкой, тот вполне может разделить антимашинные настроения. Это стало настоящим клише в фильмах о Терминаторе или «Я, робот», в трилогии «Матрица», и конца им не предвидится. Теперь каждый усвоил, что «робот – это враг», и создателям полезных механизмов в будущем придется как следует попотеть: их устройства должны быть совершенно ручными и безобидными.

Большинство других научно-фантастических сюжетов можно пересчитать по пальцам одной руки. Это история про экипаж, потерявшийся в космосе, про смертельную болезнь, способную стереть с лица Земли все ее население, а также вариации на тему «предателя» в правительственных структурах. Здесь речь о засекреченном проекте, где все пошло не по плану, злобных происках подлого шпиона или о деятельности военного ведомства, которое проводит опасные и несанкционированные эксперименты.

Однако в научной фантастике до 1955 года мы не увидим ни одного сюжета, где рассматривалась бы природа реальности, и уж тем более там нет ничего, ставящего под сомнение господствующее мировоззрение. Пришельцы – живые существа с другой планеты. Они никогда не олицетворяют саму планету и не представляют собой энергетического поля. Огромный космос находится снаружи, а не внутри. Жизнь всегда имеет свой конец, время всегда настоящее, события развиваются по механистическим законам и от одного происшествия к другому, а не по воле вселенского разума. Квантовая механика тут не играет никакой роли, воздействия наблюдателя на поведение неживых объектов нет даже в мелких эпизодах.

Однако все стало меняться в начале 1960-х годов, особенно после появления романа «Солярис» (1961), где сама планета оказалась живым существом. Затем наше воображение растревожили последствия психоделической революции 1960–1970-х годов. Читатели увидели книги авангарда научной фантастики – их написали Артур Кларк и Урсула Ле Гуин. Нельзя не отметить и внезапный, хотя и поверхностный интерес к восточной философии.

Пересмотр традиционного представления о природе Вселенной начался с возрождения давней темы путешествий во времени, всегда занимавшей писателей-фантастов. Вплоть до 1960-х они больше походили на экскурсии в различные периоды американской или британской истории (такие темы популярны и сейчас). Например, сериал «Назад в будущее», а раньше – оригинальный роман Герберта Уэллса «Машина времени» и его ремейки. Нередко фантастические произведения не повествуют о самих перемещениях, а лишь происходят в прошлом или будущем. Важную роль здесь могут играть и социальные темы, как в романе и боевике «Бегство Логана».

Но, возвращаясь к теме биоцентризма, в 1970-е годы стали появляться фильмы, ставящие под вопрос реальность самого времени. Так, в киноленте «Контакт» по одноименному роману Карла Сагана нас потчуют релятивистскими эффектами: время стремительно проносится перед глазами ученого в ходе эксперимента. Паралельно с этим путешественница (ее роль исполняет Джоди Фостер) переживает в ином мире несколько дней, полных приключений. Неопределенность времени – основная тема таких фильмов, как «Пегги Сью вышла замуж», где взрослая героиня вновь переживает свое детство. Появление таких кинолент создало времени рекламу подозрительно ненадежного товара, предрассудка, все более проникающего в общественное сознание.

Затем в научно-фантастической лексике появляется реальность, основанная на сознании. Главный герой фильма «Помни» может существовать одновременно в нескольких временных уровнях. То же происходит и в ленте «Беги, Лола, беги», создатели которой обратились к концепции многомировой интерпретации квантовой теории. Здесь любые пути реализуются одновременно – достаточно лишь нашего о них представления. Хотя зрителям не объяснили, что такие повороты сюжета имеют научное обоснование.

Как бы то ни было, в общественном восприятии уже накрыт стол, сев за который зритель – вполне в духе биоцентризма – может попробовать на вкус реальность и Вселенную, которые существуют только в одном его разуме.

Таким образом, хотя концепцию биоцентризма пока еще в школе не изучают, ее не упоминает религия и она неизвестна широкой публике, некоторые из постулатов биоцентризма попали на страницы научно-фантастических произведений и сделали ее не такой уж чуждой повседневному восприятию. Есть мнение, что популярные шутки имеют особенность распространяться среди людей сами собой – в точности, как вирусы. По сути, они способны жить своей жизнью. На них похожи и революционные идеи. Они не только нас привлекают, они заразительны, они нас заражают. В свое время Галилей испытывал крайнее раздражение из-за того, что никто не желал заглянуть в телескоп и на собственном опыте убедиться, что Земля вовсе не является неподвижным центром космоса, вокруг которого вращаются все прочие небесные тела. Однако его проблема отчасти объяснялась тем, что представления ученого в те времена не могли быть настолько «заразными», чтобы самостоятельно распространяться среди людей.

А вот благодаря научной фантастике многие привлекательные идеи биоцентризма стали популярны. Нам остается только подождать. Когда независимые писатели-фантасты выбирают для себя тему в доселе неведомых и недавно открытых феноменах (пускай и не владея всей информацией), то в конечном счете они выдают свежие идеи любителям научной фантастики. Они могут ссылаться на квантовую запутанность, изменение прошлого в результате решений в настоящем или говорить о биоцентризме напрямую. Один успех порождает другой, а новые идеи быстро распространяются через коллективное сознание – именно так произошло недавно с полетами в космос. И очень скоро мы вступим в эпоху нового мышления.

И произойдет это потому, что человек всегда стремится и к науке, и ко вселенной своих фантазий.