Книга: Золотые сердца с червоточинкой
Назад: 9
Дальше: 11

10

Покойник продолжал увлеченно руководить ходом боевых действий. Он и так-то составлял не слишком удачную компанию, а в моменты, когда сосредотачивался на войне, от него не было вообще никакого толку. Оставалось утешаться тем, что он и впрямь обнаружит маневр, который проглядели полководцы враждующих армий. И потом, эта самая сосредоточенность избавляла меня от брюзжания логхира.
Что касается старины Дина, с ним дело обстояло и того хуже. Стоило сесть за стол, как он принимался рассказывать о какой-нибудь бедной, но привлекательной родственнице, обладающей, по его словам, всеми задатками домоправительницы.
Я надеялся, что меня навестит Амиранда, но она почему-то не приходила, и несколько дней спустя мне стало настолько жаль себя, что я решил потратить недавно заработанные деньги на пиво.
Впрочем, начало получилось не очень удачным. Из первых двух баров меня попросту вытурили, чтобы не занимал место: мол, сколько можно мурыжить одну и ту же кружку…
Я никак не мог отделаться от мыслей о похищении. Нет чтобы радоваться, что получил ни за что, ни про что кругленькую сумму! Что-то меня смущало, сбивало с толку, но что именно, установить я не мог.
С другой стороны, кто меня к тому принуждает? На работу частного сыщика Гаррета никто не нанимал, а шнырять вокруг Холма ради того, чтобы утолить собственное любопытство – уж увольте. Хлопот не оберешься, а прибыли никакой.
В третьем баре, ближе к дому, мне разрешили сидеть сколько угодно. Еще бы, ведь я был постоянным клиентом, причем весьма выгодным. Поэтому, когда напротив уселся какой-то мужчина, я слегка удивился, но решил, что в баре не осталось свободных мест, и не поднимал головы, пока незнакомец не прорычал:
– Ты Гаррет?
Я смерил его взглядом. Высокий, широкоплечий, лет тридцати с хвостиком, выглядит довольно внушительно; одет, как лакей с Холма, правда, на ливрею нет и намека. Словом, типичный наемник, по виду которого не определить, кто его нанял.
– А тебе какое дело?
– Раз спрашиваю, значит, есть.
– Знаешь, мне почему-то кажется, что вдвоем нам тесновато. И я что-то не помню, что приглашал тебя сесть.
– Еще не хватало, чтобы меня приглашали всякие гниды.
Да, он явно ошивается на Холме. У таких личностей, когда они приобретают знакомых среди аристократов, сразу ощущается головокружение от счастья.
– Ты прав, друзьями нам не стать.
– Ах, какая жалость!
– Ладно, Бруно, выкладывай, что у тебя, пока я не перешел от слов к делу.
Я намеренно использовал эту уничижительную кличку. Вообще-то прозвищем «Бруно» награждали, как правило, на редкость тупых лакеев. Я огляделся по сторонам. Так, у моего собеседника два приятеля, но они далеко, у стойки, поэтому их пока можно в расчет не принимать.
– Ходят слухи, что ты околачиваешься у дворца Рейвер Стикс. Вдобавок у тебя репутация типа, который обожает совать нос не в свое дело. Мы хотим знать, что тебе нужно?
– Мы? – переспросил я. Грубый Бруно не потрудился ответить, поэтому я предложил: – Почему бы тебе не уточнить у Владычицы Бурь?
– Я спрашиваю тебя, Гаррет.
– Зря теряешь время, Бруно. Вали отсюда. Ты мешаешь мне напиваться.
Он схватил меня за левое запястье и начал сжимать пальцы, но совершенно забыл про мою правую руку. Я надавил ему большим пальцем на участок кожи между средним и указательным пальцами. Он закатил глаза и побледнел. Я дружелюбно улыбнулся.
– Все в порядке, Бруно? Признавайся, на кого работаешь и с чего ты взял, что способен кого-либо напугать?
– Пошел ты к… Ой!
– Сначала думай, потом говори. Честно говоря, я удивлен, что с таким языком ты дожил до своих лет.
– Гаррет, ты пожалеешь… Аа!
– Считается, что боль – лучший учитель. Однако ты, похоже, настолько туп, что на тебя не действует даже она, верно?
Я наблюдал за приятелями Бруно, которые потихоньку начали догадываться, что их дружок попал в переделку, а потому подошедший к столику человек застал меня врасплох.
– Мистер Гаррет?
Я поднял голову. Что ж, у Пена вежливость в крови.
– А, Младший. Присаживайтесь. Бруно уже уходит. – Я отпустил руку наемника. Он побрел прочь, массируя пальцы, одарив меня на прощанье испепеляющим взглядом.
Внезапно развернулся и размахнулся, вознамерившись, видимо, рассчитаться со мной одним ударом, но я вовремя выставил ногу и стукнул его мыском башмака по голени. Он снова закатил глаза, жалобно пискнул и заковылял прочь, спасая собственную шкуру.
– Судя по всему, домина Даунт заплатила выкуп и вас вернули целым и невредимым?
– Совершенно верно.
– Что ж, поздравляю со счастливым избавлением. Кстати, какими ветрами вас занесло сюда?
Сын был точной копией отца – естественно, с учетом разницы в возрасте. Интересно, у кого могли возникнуть сомнения в отцовстве Старшего? Откровенно говоря, Карл-младший разве что в младенчестве сильно отличался наружностью от своего папаши. Впрочем, каких только слухов не распускают про власть имущих…
– Я хотел лично поблагодарить вас. – Голос у паренька был высокий и тонкий; вдобавок говорил он таким тоном, будто извинялся за то, что живет на свете.
– За что? Я же пальцем не пошевелил!
– По крайней мере, вы делали вид, а этого оказалось вполне достаточно. Мне удалось подслушать разговор похитителей. Они обсуждали, как быть теперь, когда за расследование взялись вы, и в конце концов решили, что надо брать деньги и удирать, пока целы. Вот поэтому я и говорю, что очень вам обязан. Если бы не вы, меня могли бы…
Облик Младшего дополняла характерная черта: он, по-видимому, не мог сидеть спокойно – беспрерывно ерзал на стуле, раскачивался вперед-назад, устремляя взор в пространство. Должно быть, расти во дворце Владычицы Бурь – еще то удовольствие…
Во мне крепло подозрение, что на деле он хочет поговорить о чем-то важном, что благодарность – всего лишь предлог. Однако давить на таких, как он, не имея ни единой зацепки, попросту бессмысленно. Они, как правило, замыкаются в себе, и только. Поэтому я откинулся на спинку и притворился, будто безмерно рад и готов слушать болтовню Младшего до бесконечности.
Буквально в следующий же миг стало ясно, что Карл подбирается к тому, что его действительно волнует. Он раскрыл было рот, но не успел произнести ни слова.
– Вот вы где, милорд! – Возле нашего столика возник холуй домины Даунт, пресловутый мистер Слос. На его губах играла обворожительная улыбка, с которой резко контрастировало выражение глаз, давным-давно утративших последнюю искорку веселья. – Я вас обыскался.
«Рассказывай, – подумал я. – Наверняка следил за Младшим от самого дворца, иначе не появился бы так быстро и не вовремя».
– А, Коуртер… Я как раз благодарил мистера Гаррета за помощь. – Карл вновь качнулся туда-сюда. Я перехватил его взгляд и понял, что юноша боится этого типа по фамилии Коуртер, который мне представился как Слос.
– Вы нужны домине, милорд. – Ясненько: приказ, специально для меня замаскированный вежливостью. Младший вздрогнул.
Бруно о чем-то беседовал со своими дружками. Наконец они, видимо, решили, что теперь, когда нас стало как бы трое на трое, шансов у них никаких, и потянулись к выходу. Бруно подарил мне злобный взгляд.
Младший поднялся, и Коуртер тут же взял его за руку, словно опасался, что подопечный может сбежать. Мне вдруг захотелось дать ему подножку – просто так, чтобы посмотреть, что получится, – но я отогнал шальную мысль и сказал:
– Увидимся, Карл.
Услышав мои слова, юноша, на лице которого было написано отчаяние, слегка приободрился.
Коуртер впервые за весь разговор посмотрел мне в глаза. Я прочел в его взгляде обещание мучительной смерти, широко улыбнулся и дружески подмигнул. Он, разумеется, никак не отреагировал.

 

К сожалению, отвлечься от надоедливых мыслей с помощью пива не получилось. Я не выдержал – провел сам с собой закрытое совещание, организовал голосование и решил пойти домой, дабы очистить душу от скверны. Это можно было сделать двумя способами – либо обречь ее на страшные муки (то бишь весь вечер сидеть и слушать, как старина Дин перечисляет достоинства своих родственниц), либо позволить Покойнику оттачивать на мне свое остроумие.

 

Оба они меня разочаровали. Должно быть, сговорились в мое отсутствие. Когда я вошел, Дин насвистывал какой-то мотивчик.
– Что стряслось? Твои родственницы напали на эскадрон гусар и захватили бравых вояк в плен?
Он пребывал в столь благодушном настроении, что пропустил эту колкость – и те, что последовали за ней, – мимо ушей.
– Что происходит? – рявкнул я. – Что ты ухмыляешься, как лисица, которая только что слопала целого гуся?
– Это все его милость. Он такой довольный, просто жуть.
– Вот, значит, как? Что ж, пойду взгляну.
– Такое событие надо отметить, мистер Гаррет.
– Я смотрю, ты уже готовишь закуску. Что там у тебя?
– Жаркое из баранины.
– Терпеть не могу баранину! – Когда я служил в морской пехоте, нас закормили бараниной. Мы ели ее каждый день по три раза, кроме тех случаев, когда приходилось питаться твердой, как камень, солониной, собственными лошадьми или, хуже того, ягодами и кореньями.
– Вам понравится, честное слово. – И Дин пустился в объяснения насчет того, как именно он готовит жаркое.
Я повернулся и пошел прочь, бормоча себе под нос: «Баранина, баранина». Пожалуй, надо будет притвориться, что ем с удовольствием; ведь всякий раз, стоило мне раскритиковать очередной кулинарный шедевр старины Дина, как на следующий день он подавал блюдо, изобиловавшее зеленым перцем. А на свете – на том ли, на этом, неважно – нет ничего более омерзительного, нежели зеленый перец. Его избегают даже свиньи – точнее, даже голодные свиньи. А люди едят. Признаться, я часто поражаюсь тому, что мы употребляем в пищу.
В таком вот настроении я вошел в комнату Покойника.
– А, Гаррет. Добрый день. Хорошо, что ты заглянул ко мне. Как идет расследование?
– Паренек вернулся домой целым и невредимым. – Я выглянул за дверь, окинул взглядом коридор и вновь повернулся к Покойнику.
– Поздравляю, ты хорошо поработал. Расскажи мне поподробнее. Кстати, что означает твое поведение?
– Я просто хотел удостовериться, что попал в свой дом и разговариваю с тем Покойником, которого знаю столько лет. А поздравлять меня не с чем, я ровным счетом ничего не сделал. – Я принялся рассказывать, стараясь не упускать ни единой детали. Не упомянул лишь о том, что Амиранда провела прошлую ночь отнюдь не под крышей дворца.
– Любопытно, любопытно. Столько странностей! Честно говоря, жаль, что ты не ведешь расследование. Какой вызов твоим умственным способностям!
– Ты, похоже, решил свою задачку?
– Совершенно верно. Тайная магия Слави Дуралейника для меня больше не тайна. Разумеется, чтобы быть полностью уверенным, нужно проверить мою теорию на практике.
– Ты понял, как он одержал победу? Один-единственный логхир оказался мудрее всего Военного совета венагетов, подумать только!
– Именно так.
– Каким же образом тебе это удалось?
– Благодаря, мой мальчик, умению логически мыслить.
Мой мальчик? Ну и дела!
– А также продолжительным размышлениям, индукции, дедукции и целой серии экспериментов, в которых я анализировал возможный ход событий на основе заданных параметров. Отсюда возникла гипотеза, в истинности которой я практически не сомневаюсь. Мне известно, как Слави Дуралейник совершил то, что совершил, и теперь, получив некую толику информации, я смогу предугадывать его действия.
– Так как же он «совершил то, что совершил»? Сделался невидимкой? Или тайком ото всех прокопал подземный ход?
– Гаррет, пока я оставлю свое открытие при себе. Гипотеза основана на допущении, которое, как я уже сказал, требует проверки практикой. Необходимы дополнительные сведения. Но не беспокойся, ты узнаешь обо всем первым.
– Не сомневаюсь. – «Тоже мне, гений! Ни дать ни взять петух, кукарекающий на рассвете». – Почему бы тебе…
– Мистер Гаррет! – В дверь просунулась голова Дина, которому строго-настрого было велено перед тем, как впускать кого-либо в дом, спросить разрешения у меня или у Покойника. – Прошу прощения, но вас хочет видеть какая-то молодая женщина.
По тому, с каким видом Дин произнес эту фразу, а еще по тому, что он сказал «женщина», а не «дама», я заключил, что ему гостья показалась вертихвосткой, куда менее достойной моего внимания, чем его бесчисленные племянницы.
– Кто такая?
– Она не назвалась. Однако, – прибавил Дин, неодобрительно поглядев на меня, – похоже, что с вами она знакома достаточно близко.
Я сказал Покойнику, что сейчас вернусь, и направился к входной двери, рассчитывая увидеть Амиранду. Да, Гаррет, женщины к тебе прямо липнут.
Это оказалась не Амиранда, а Амбер, которая, завидев меня, обольстительно улыбнулась.
Я оглядел улицу, высматривая Коуртера-Слоса, но ничего подозрительного не заметил и впустил Амбер в дом.
Девушка незамедлительно продемонстрировала мне некоторые из своих ужимок.
– Это что, праздничный наряд? По какому поводу?
На всякий случай я снова оглядел улицу. Никого. Однако женщины с Холма не спускаются в город без сопровождающих. Впрочем, среди них попадаются и такие, которые настолько уверены в собственной безопасности, что бандиты с ними попросту не связываются.
– По поводу охоты, если можно так выразиться. – Она одарила меня улыбкой, обещавшей неземное блаженство.
– Понятно. Сколько тебе лет, Амбер?
– Двадцать.
Врет и не краснеет. Лет восемнадцать, никак не больше.
– Гм… Сюда. – Я проводил девушку в свой кабинет, пытаясь по дороге собраться с мыслями. Не буду отрицать, женщины – моя слабость. С другой стороны, к тем женщинам, которые приходят без приглашения, я отношусь настороженно. А если они близки к власть предержащим, ветрены и капризны, как Амбер, тут надо действовать крайне осмотрительно. В конце концов, как мне показалось, я нашел выход.
– Я знаю, наружность у меня привлекательная. Однако, хотя мне об этом больно даже думать, я подозреваю, что тебе требуется не кавалер, который стар, прост и беден, а частный сыщик.
– Может быть. – Она продолжала заигрывать. Неужели Амбер – одна из тех женщин, которые не могут иметь дела с мужчиной, пока не убедятся, что поймали его на крючок? Подобные женщины всячески избегают того, что на юридическом языке называется «консуммацией брака». Амбер молода, но опыта ей явно не занимать; по-видимому, она прекрасно понимает, что уступить на деле означает потерять власть.
Допустим, она играет именно в эту игру. Не будем ее разубеждать, пускай думает, что сумеет добиться того, чего хочет, не подвергая опасности свою честь.
Симпатичная, конечно, даже очень. Но прежде чем крутить амуры с дочкой Владычицы Бурь, лично я предпочел бы познакомиться с ней поближе.
– Ты можешь мне помочь, – проговорила девушка, – но это подождет. По-твоему, здесь нас не потревожат? Мне кажется, тот старик, который открыл дверь, может появиться в любой момент…
Я сел в кресло – и совершил тем самым серьезную ошибку. Мое седалище едва успело коснуться обивки, как Амбер плюхнулась мне на колени.
Получай, Гаррет, несравненный знаток противоположного пола!
Поцелуй длился около минуты – пока Амбер не захихикала. Откровенно говоря, мне не нравится, когда моя женщина хихикает. Я сразу начинаю подозревать, что связался с умственно отсталой.
Тем не менее когда она сидит у тебя на коленях и…
– Мистер Гаррет. – Тот самый старик, которого опасалась Амбер. – Пришел мистер Дотс. Говорит, у него важное дело.
Спасен!
Разрази меня гром.
Назад: 9
Дальше: 11