Глава II. Миланциус
«И я представил себе этого Принца Тьмы — Миланциуса.
Паря на крыльях летучей мыши, он размышляет о нашей земле и о потусторонних мирах, возможно, получая при этом что-то от нас... Это некое Суперзло, которое использует нас...
Можно представить его громадным, черным, парящим наверху вампиром...»
ИЗ КНИГИ ЧАРЛЬЗА ФОРТА, около 1930 года.
В ГЛУБИНАХ КОСМОСА за Плутоном, куда еще не залетал ни один космический корабль, летела тень. Она была черной и одновременно не черной. Сквозь нее были видны звезды, но странно искаженные, и по этому искажению можно было заметить этот объект.
Тень, казалось, парила в пустоте. Нет, она не летела стремительно и неотвратимо, хотя в глубоком космосе даже очень быстрый полет был почти не заметен.
И, паря, тень размышляла. Казалось, она знала о глубинах пространства вокруг Солнца, и о планетах в этих глубинах, но система регистрации восприятия, которой она отметила существование светила и планет, совершенно отличалась от любой сенсорной системы, известной людям.
Знала, тень, много что знала. Знала она о ледяном Плутоне, опоясанном кольцом Сатурне, о могучем Юпитере, торжественно плывущим по орбите вокруг Солнца. Знала она о Марсе, засушливой, неприветливой пустыне.
Знала она, знала...
Знала и о третьей от Солнца планете! Что-то было на ней, что-то новенькое. Что-то плохо реализованное, но заслуживающее исследования. Тщательного исследования.
Тень ощутила нетерпение.
Время размышлений кончилось.
Она отклонилась от курса и с нарастающей скоростью помчалась к центру Солнечной системы.
К третьей от Солнца планете!
НОЧЬЮ СИЛЬВИЯ спала плохо. Она лежала в полудреме, все чувства ее были заторможены, и пыталась уснуть по-настоящему. Рядом с собой она слышала дыхание Яна, тихое и ровное.
Ночь тоже была тиха, очень тиха. На улице изредка шелестели шины. Сверху тоже раздавался шелест, в котором Сильвия определила лопасти летящего где-то далеко вертолета, да с еще большего расстояния прилетел отголосок, скорее, намек, на шум ракеты — скорее всего, это в космопорту шел на посадку лунный грузовоз. И еще откуда-то доносились обрывки смеха и песни:
В час, пока мы молоды,
Бейся жизни пламя!
После юности весёлой,
Вслед за старостью суровой
Смерть придёт за нами.
Эти слова ревел целый хор юношеских голосов. Слушая их, полусонная Сильвия улыбнулась. Где-то там весело проводят время. Вообще, так весело быть молодым, беззаботным и энергичным. Не менее весело, чем лежать в постели и слышать мерное дыхание любимого. Культура требовала, чтобы они были женатыми, и они подчинялись ее требованиям. Это было проще, гораздо проще, чем идти наперекор. Не стоят игнорировать свою культуру и мораль своего общества, даже если вы Бранни.
Общество Бранни, члены которого называли себя Бранни...
Это название не несло в себе дополнительного смысла, просто слово, звук, выраженный в устной и письменной форме. Бранни образовывали свое общество, группу без формы и без структуры. Они не проводили регулярных собраний, у них не было конституции и постановлений органов местной власти, как не было и самой власти, ее члены встречались небольшими группками по три, четыре, пять человек, очевидно, друзья, весело проводящие время, но одновременно в члены Бранни входили все выдающиеся умы на планете Земля. Англичане, французы, китайцы, болгары, мексиканцы, негры, американцы — Бранни не признавали ни расовых, ни политических разграничений.
Это была совершенно новая организация. Люди, обладавшие способностями Бранни, существовали на Земле и прежде, по одному, по двое за столетие, но никогда еще в истории планеты их не было столько, чтобы образовать отдельную организацию.
В таланты Бранни входил один главный, который и делал человека Бранни, и он был врожденным. В определенном смысле, они были предтечами нового человеческого вида. В двадцать втором веке они были теми, кто к сороковому веку составил бы все население планеты. Они были всех возрастов, от бодрого джентльмена восьмидесяти восьми лет, до яркой, юной одиннадцатилетней леди. Среди них были представителя всех профессий: химики, адвокаты, врачи, водопроводчики, несколько фермеров, один банкир, пара лучших физиков мира, несколько выдающихся политиков и капитан торгового флота, водивший корабль на Луну и обратно.
У Общества Бранни было всего лишь четыре правила.
Первое: нужно помогать друг другу.
Второе: помогать тем, кто нуждался в помощи, и у кого хватало ума принять ее без лишних расспросов.
Третье: ловко и со знанием дела направлять деятельность Рода Человеческого.
Четвертое правило было гораздо сложнее других. Хотя звучало оно очень просто: защищать.
Защищать человеческое стадо. Защищать можно было различными способами. Если правительство Индо-Китая вело переговоры с правительством соседней страны, и все выглядело так, что от слов оно вот-вот перейдет к делу, то бишь к войне, несколько Бранни проводили тайно свое расследование и все улаживали. Так, незаметно, не открывая свои истинные цели, Бранни управляли мыслями и чувствами вовлеченных в этот конфликт должностных лиц, и конфликт быстренько сходил на нет.
ЗА ПОСЛЕДНИЕ ПЯТЬДЕСЯТ лет не было ни единого вооруженного конфликта любого вида. Даже Организация Объединенных Наций не была в состоянии предотвращать локальные войны. Но теперь их предотвращали. Газеты, журналы, телекомментаторы единодушно твердили, что мир вступил в Золотой Век и что человек, наконец-то, достиг своей давней цели — жить в мире и спокойствии.
Но ни историки, не телекомментаторы не знали или не разглашали то, что не естественные инстинкты человеческого стада послужили причиной этого пол века спокойствия, а Бранни.
Золотой Век начался в двадцать втором столетии с организации Общества Бранни.
Но как каждый из них присоединялся к этому Обществу? Лежа в полудреме в темноте, Сильвия вспоминала, как она сама стала Бранни. Основное требование было лишь одно — владение телепатией. После того, как она в десять лет обнаружила у себя эту способность, долгое время она думала, что она одна такая. Она тщательно скрывала свою способность от родителей. Они обожали дочку, но так и не заметили то, что было в ней скрыто. Они считали ее обычным ребенком, любознательным, интересующимся многими вещами, любящим веселиться. Она и была такой. Но не только.
Сильвия вспомнила то острое чувство, охватившее ее, когда она обнаружила, что кое-кто еще тоже обладает таким даром. Этим «кое-кем» оказался Ян Мартин. В то время они оба учились в средней школе и одновременно изучали свои способности, что было не труднее, чем изучение алфавита для обычного ребенка. Но и не легче.
Потом было следующее захватывающее дух открытие. Это когда они с Яном встретили маленького, подвижного старичка, который восхищенно усмехнулся им и сообщил, что они — Бранни. Звали старичка Джон Бергсон. Он и свел их с другими.
Казалось странным, что никто, помимо Бранни, вообще не знал, что Бранни существуют. Не считая чудес, которые Бранни никогда не показывали, никто из обычных людей понятия не имел, что на одной с ними планете живут странные, иные люди.
Так что дело обстояло так: если вы были Бранни, то рано или поздно встречали других таких же.
Если вы не были Бранны, то вам не дано было узнать о существовании Бранни.
Где-то вдалеке Сильвия снова услышала пение.
«В лунном сияньи...»
Она стала прислушиваться к смутно знакомой песне, когда в ее голове прошептал голос:
— Сильвия?
Она тут же окончательно проснулась.
— Да.
— Это Джон Бергсон. Буду через несколько минут.
— Джон Бергсон! Я так рада, что вы приехали!
— Я получил твой вызов, моя дорогая. Разумеется, я приехал.
— Пожалуйста, идите прямо к нам. Ян! Ян! — Она протянула руку, чтобы коснуться Яна в темноте.
— А? Что? Что случилось?.. — спросонья у него всегда были беспорядочные мысли.
— Здесь Джон Бергсон!
Сон тут же слетел с Яна, мысли его стали упорядоченными. Лицо осветила улыбка.
— Бергсон! Так впусти же его!
Сильвия уже открывала дверь. В комнату вошел подвижный старый джентльмен с доброжелательным лицом и с седыми волосами, в короткой спортивной куртке. Он обнял Сильвию так, что у нее чуть было не хрустнули ребра, и крепко пожал руку Яну. Несмотря на то, что выглядел Бергсон слабым и хилым, в нем была теплая, добрая сила, которую тут же почувствовали Ян и Сильвия.
ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО минут он уже сидел на краю кровати и спрашивал, что произошло.
— Сильвия обнаружила, как что-то надвигается на нас, — сказал Ян.
— И ничего более определенного? — спросил Бергсон.
— Это уже вполне определенно, — сказала Сильвия.
Понукаемая вопросами Бергсона, она повторила, по существу, все то, что уже говорила Яну.
— Понятно, — тихо сказал Бергсон. — Первым моим впечатлением было, что это какая-то местная проблема, и вы оба нуждаетесь в помощи. Ты уверена... — Он пристально поглядел на Сильвию.
Сильвия принялась было отвечать, но тут же замолчала. Снаружи, вдалеке, хор голосов принялся за новую песню:
«Мы бедные овечки,
В лесу мы заблудились,
Бе-е, бе-е...»
Песня внезапно оборвалась, и там закричали.
Это были ужасные крики боли и страха, предсмертные крики. Кричал явно один человек, потерявший голову от боли и ужаса.
Но через долю секунды закричали и другие люди. Ночь, в которой только что звучала веселая песенка, превратилась внезапно в ад.
Затем крики резко смолкли.
В темноте раздались шаги бегущих ног.
— Оно настигло нас! — прошептала Сильвия. — Оно подкралось к нам, в то время, как мое внимание было отвлечено!
Сказав это, она резко упала.
— Позаботься о ней, — быстро сказал Бергсон Яну. — А я пойду посмотрю, что там происходит.
Через полчаса обезумевшие телекомментаторы вылили на сонных зрителей ужасные новости:
«Сегодня, примерно в полпервого ночи, в университетском городке Ньюпорте случилась таинственная трагедия. Двенадцать студентов колледжа, тренировавшихся в распитии пива и хоровом пении, в качестве подготовки к фестивалю «Песни и пиво», внезапно упали замертво, как пораженные громом с ясного неба. Из собранных нами обрывочных сведений похоже, что у врачей «скорой помощи» нет ни малейших догадок относительно причин трагедии. Все еще работают отряды медиков, пытаясь спасти пораженных людей, но их усилия пока что тщетны. В последующих выпусках мы покажем вам сцены трагедии...»
МИЛАНЦИУСУ ОЧЕНЬ понравился вкус этой новой энергии. Если бы у него были вены, то он бы почувствовал, как кровь и энергия забурлили в них. Но так, как вен у него не было, то полученная энергия забурлила в специальных, лишь одному ему присущих каналах. Миланциус почувствовал восторг, который не ощущал уже много веков.
Энергопроизводящие формы жизни на этой планете были весьма развиты. Оставалось лишь собрать урожай. Он столетиями мог летать в космосе вблизи этой планеты, то и дело возвращаясь, чтобы питаться. Энергопроизводящие формы жизни еще не развились до такой степени, что могли хотя бы обнаружить его, нс говоря о том, чтобы угрожать его существованию.
При мысли об этом восторг его только возрос. Он получил такую возможность спокойно питаться и жиреть своим специфическим образом!
