В процессе работы над этой книгой я буквально помешалась на уюте. Постоянно спрашиваю себя: уютно или неуютно то, что я делаю, и почему. Мытье посуды – уютно? Да, благодаря сочетанию теплой воды, элемента организации и контроля. Задержка рейса? Разумеется, я не такая идиотка, чтобы заявлять, что задержка рейса для меня воплощение уюта, НО – что есть то есть: задержка рейса – прекрасный повод для того, чтобы, образно выражаясь, приготовить домашний лимонад из того, что есть под рукой, следуя философии уюта. Вы любите читать? В аэропорту можно найти всевозможные бестселлеры в мягкой обложке. А может быть, вам откроются тайны человеческого поведения в процессе наблюдения за людьми. Кто-то дерется? Целуется? Ест бургер? Читает газету? А если вы просто хотите побыть в одиночестве – тогда найдите себе укромное местечко, где можно будет выпить чашечку чая, и может быть, именно там вы почувствуете себя уютнее, чем где бы то ни было за всю неделю. Даже продумывание альтернативного плана действий может успокаивать, ведь в этом случае вы испытаете удовлетворение от того, что чем-то заняты. В этом и заключается уют. Повысим степень сложности: пункт «Неотложной помощи». Да, это уже серьезно! За этот месяц я дважды попадала туда. Один раз – самостоятельно, среди ночи, потому что решила, что мой аппендикс вот-вот разорвется (Питер поехал бы со мной, но я не хотела, чтобы дети проснулись одни, без родителей; какими бы взрослыми они ни казались, на самом деле они еще совсем дети). Оказалось, что аппендикс находится с другой стороны, а то был, вероятно, камень в почке, но я все равно просидела в пункте «Скорой помощи» целых три часа. В половине третьего ночи на 168-й улице мне стоило огромных усилий найти источник уюта. Было холодно, страшно, а вокруг – люди, которым плохо. И что же я сделала? Во-первых, я посмотрела на медсестер за стойкой приема. Перед их огромными П-образными столами проносится весь мир. Сквозь невыносимую боль я пыталась слушать разговоры. Медсестры сплетничали между собой – эта универсальная тяга обсуждать других, похоже, не была чужда и им. Я почувствовала родство с ними и решила, что они наверняка смогут мне помочь. Эта мысль утешала. На проходивших мимо врачах были халаты из мягкой на вид ткани. Я представила, как часто их приходится стирать и скольким людям нужна их помощь. От этой мысли мне стало не так одиноко. Я села в уголке – это всегда помогает мне достичь внутреннего уюта. Кто-то принес своей беременной жене сандвич и чипсы – это вернуло мне веру в людей, потому что я тут же представила себе человека в палатке, делавшего этот сандвич. Сами того не подозревая, люди помогают друг другу. Это вселило в меня надежду. Мораль всей этой ситуации в том, что, настроившись на ту же частоту, что и мир вокруг вас, вы обретете внутренний уют.

Возможно, следующая информация покажется вам лишней, но прошлой ночью меня совершенно неожиданно вырвало – видимо, съела что-то не то. Как бы то ни было, лежа в постели, все еще с забранными в хвост волосами и лицом мокрым после умывания, ощущая дурноту и тяжело дыша, я спросила себя: «Что, черт возьми, в этом уютного? Как люди, которых тошнит постоянно, умудряются настраиваться на уют?» Я потерла одной ступней о другую, подумала о своих детях, о муже, который был на другом конце страны, не переставая задаваться вопросом, от чего меня стошнило. Может, это был крабовый пирог? Или я заболела? Ощущение уюта никак не наступало, я не могла его достичь, а потом, словно поняв это, моя собака Мод взгромоздилась рядом всей своей пятнадцатикилограммовой гиппопотамской тушкой и прижалась спиной к моей спине. Контакт. Я возблагодарила мироздание за то, что она у меня есть.

Когда собака укладывается спать, то иногда делает глубокий вдох, а затем – выдох, сопровождаемый гортанным рыком. Ощущая рядом ее тепло, я, словно повинуясь инструкциям из собачьего учебника, тоже сделала глубокий вдох и выдох. И пусть мне было плохо и в один момент нельзя было это исправить, но в ту самую секунду единственным способом обрести внутренний уют было принять эту негласную поддержку Мод. Я заснула. Вот для чего нужны собаки: для этой самой инстинктивной и чуткой поддержки. Не зря говорят, что собака – лучший друг человека.

Для меня самые уютные животные – это собаки, гориллы, драконы (они такие загадочные, умеют летать; в двадцать лет у меня была красивая фарфоровая тарелка с драконом), ослы (моя мама их обожает; ослики – одни из ее любимых животных: они такие маленькие и плотненькие), пеликаны (нет на свете ничего смешнее, чем полет пеликана), попугаи (забавные существа – они едят одновременно с человеком и любят купаться), синие крабы (я провела не одно лето в Мэне, днями напролет пытаясь их найти; они устраивают себе жилище в камнях, а детеныши у них такие крошечные и милые), панды (я полюбила их после мультфильма «Кунг-фу Панда»), игуаны (очень постоянные), коровы (большие и ласковые) и слоны (мудрые и любящие животные). Если среди потрясающего многообразия вы выберете нескольких любимых животных, они станут вашим якорем на всю жизнь. Поиск уюта через природу – кратчайший путь к нему.

Недавно я побывала на выставке «Золотое королевство» в Музее искусств Метрополитен. Она посвящена ювелирному делу у древних народов Америки – ацтеков, инков и народов, живших до них в Андах, Центральной Америке и Мексике. Золотые ноздревые кольца, короны и щитки для зубов такие стильные, что могли бы вполне сойти за модные аксессуары, которые никого не удивили бы даже на красной ковровой дорожке. И на каждом таком украшении – изображение животного. Одна великолепная корона была выполнена в виде осьминога, а украшение на нос, принадлежавшее правительнице V века до н. э., было по обеим сторонам декорировано вставками в виде раков с нефритовыми глазами. Еще был щиток на зубы в виде летучей мыши. Причина, по которой изображения животных так активно использовались в украшениях, носимых людьми при жизни и отправлявшихся вместе с ними в загробный мир, кроется в том, что животные обеспечивали их связь с Богом. Животные служили проводниками на следующую ступень жизни, следовавшую за земным существованием, которое для них было завершено. Я тоже верю, что животные ближе к духовному миру.

Однажды я проходила курс дрессировки щенка – это крайне сложное, изматывающее предприятие, в ходе которого постоянно испытывается на прочность умение достигать внутреннего уюта. Представьте: ваша жизнь течет по привычному руслу, дом устроен так, как вам нравится, все ежедневные ритуалы, помогающие поддерживать равновесие, налажены, – и тут появляется собака и переворачивает все вверх тормашками. Однажды в три часа ночи – на дворе стоял январский мороз – пока я терпеливо водила Дюка вокруг сугроба грязного снега, пытаясь внушить ему взаимосвязь между понятиями «улица» и «туалет», у меня возникла мысль: «И что, черт возьми, в этом уютного?» Мне было холодно, я была растеряна и совершенно одна на улице Нью-Йорка – ну, почти; неизвестно, кто там бродит поблизости. К тому же там был ОН – глупый нюхлер. Чтобы достичь в подобной ситуации внутреннего уюта, надо было очень постараться. В отчаянии я посмотрела на луну, надеясь, что она подскажет мне ответ. А потом, как это часто бывает в подобных случаях, подумала о маленьком доме в Прерии. Лора Инглз Уайлдер написала серию книг о себе, своей семье и об их жизни на западе США – жизни в прериях. Стоит только прочесть эти страницы – и у вас сразу поднимется настроение. В ту ночь, с собакой, я подумала, сколько ежедневных хлопот у каждого отдельного персонажа книги. Они доят коров, рубят дрова, заготавливают на зиму овощи, подметают дом; одно только описание починки ограды механиками занимает восемь страниц! Вся их жизнь была посвящена неустанной заботе о доме, своей земле и животных. Разумеется, моя жизнь не зависела от ухода за этим лопоухим недоразумением – а вот его жизнь зависела от меня, и еще как! Мысль о маленьком доме вывела меня из состояния растерянности и обозначила передо мной цель. Я вдруг ощутила свежесть воздуха и волшебство сумерек. Подумала о тех, кто спит и кто бодрствует. Тысячи людей в этом городе о ком-то заботились. Может быть, в эту самую минуту какая-нибудь мама кормит грудью своего ребенка; посудомойка – заканчивает мытье посуды в одном из больших ресторанов; сборщики мусора и писатели полуночничают. При мысли о том, сколько у каждого вокруг, и у меня в том числе, ежедневных забот, я почувствовала свою связь с человечеством, и внезапно на смену одному утраченному источнику уюта пришел другой.