#orcVideo09

– Все вы знаете, что такое игра, и все вы играли или играете до сих пор: бросаете кости или карты, сидите перед человеком или монитором, осторожничаете или ставите на кон все и… выигрываете. Или остаетесь ни с чем, такое тоже случается – и случается намного чаще сказочных побед, легенды о которых вы, орки, передаете из уст в уста. Все вы понимаете, о чем я говорю, но хочу напомнить, что когда-то давно игры велись ради победы и служили отражением действительности. Шахматы, го, покер, гольф – в них нужно победить, потому что в этом заключается смысл: и игры, и жизни.

На этот раз Орк обращался к миру, сидя на ступенях самого известного казино мира – Монте-Карло. Судя по теням, запись велась ранним утром, и велась недавно, о чем издевательски сообщила плашка с датой в правом нижнем углу. Самый разыскиваемый преступник планеты с удовольствием демонстрировал этому самому миру свое безусловное превосходство над полицией и GS.

– Меня зовут Бенджамин «Орк» Орсон, и я такой же, как вы. Я играл с друзьями по маленькой и несколько раз ездил в Лас-Вегас ради острых ощущений и надежды сорвать банк. Адреналина мне хватило: все вы знаете, как возбуждает наблюдение за бегущим по кругу шариком, – а вот с деньгами не сложилось. Но я проскочу несколько глав и сразу перейду к той эпохе, в которой массовые игры перестали быть отражением действительности и превратились в убийц времени.

Далеко не все из вас, орки, готовы играть, как я: раз в год, но по-настоящему; вам требуется ежедневное развлечение, чтобы скрасить то, что вы называете жизнью, чтобы запустить примитивную сетевую игрушку «на пять минут», а очнуться через два часа, с отвращением глядя на детей, клиентов или гору дел, которые мешают вам отключиться на целый день. Которые заставляют вас выпрыгивать из приятного времяпрепровождения… Обязательно – из приятного. Ежедневное одуряющее блюдо, которым вас пичкают, орки, должно быть приятным. И это блюдо – бесконечные игрушки, в которые невозможно проиграть, как бы игрок ни старался. Можно потерпеть временную неудачу, но нельзя безвозвратно потерять все. Владельцы игр заметили, что недовольный игрок уходит и уносит деньги конкурентам, туда, где выдуманный мир не даст ему оплеуху, и изменили смысл своих шапито: игры больше не учат побеждать и не требуют победы, они помогают вам оставаться довольными, орки, почесывают вас, как обожравшихся свиней, не имеющих сил подняться с дивана.

В левой руке Орка появилась круглая и явно тяжелая фишка, которую он искусно пропустил через пальцы, задумчиво наблюдая за то и дело появляющимся номиналом: 10 000 000. Десять миллионов кредитов. Для Орка фишка не имела никакого смысла, но у многих его зрителей вспыхнули глаза.

– Владельцы игр ничего не придумали, они лишь последовали за изменившимся миром, – негромко продолжил Орк, не прекращая играть со сверхдорогой фишкой. – Мы построили неплохую цивилизацию, но застряли в ней, как мухи в меду. Мы поверили, что нам всегда будет хорошо, и не хотим ничего менять. Мы не хотим сражаться даже в играх. Мы размякли. Мы, орки, забыли привычную ярость и превратили мир в примитивную игрушку, в которой нельзя проиграть и из которой невозможно вырваться: есть крыша над головой, еда, доход, развлечения, и вам достаточно. Но вы забыли, орки, что вечны в мире только Город, который стоит, и Колесо, чья суть – изменения. И все творится в тени Пирамид. Вы думали, что ваш несовершенный рай – это вершина, но в действительности он тупик. Сытый и медленно разлагающийся. И вы разлагаетесь, орки, вы покрываетесь плесенью, обращаете в пыль и анекдот грандиозные усилия, которые прилагали предки, чтобы вы жили лучше. Но игры кончились, мир изменится, нравится вам это или нет, suMpa избавил мир от привычного уюта, и те из вас, кто не очнется, уйдут в небытие. А точнее… – Орк грустно улыбнулся и небрежно швырнул фишку в сторону. – А точнее, не выйдут из небытия.

«Кризис Алых», который стал естественным продолжением «кризиса suMpa», поставил GS в сложнейшее положение: если до сих пор агентам и полиции приходилось привычно «приводить в чувство» сорвавшихся с поводка бандитов, то массовое явление Алых заставило вести полноценные боевые действия, освобождать территории от… Нет, не от захватчиков, а от тех, кто жил в этих домах и городах, а теперь внезапно обратился в Алых чужаков. И взялся за оружие, требуя для себя таких же прав, как для всех остальных.

Власти некоторых стран провели «чистку», доведя расправу с олдбагами до логического завершения; другие территории, напротив, стали полностью «алыми» – из них изгнали тех, кто не пожелал жить рядом с изменившимися олдбагами; некоторые «алые» территории предлагали договориться, найти разумный компромисс, но таких было меньшинство – в основном лилась кровь.

И потому новый директор GS Руперт Карсон был вынужден проводить оперативные совещания с руководителями филиалов дважды в день: в шесть утра и шесть вечера, поскольку непрерывно меняющаяся обстановка требовала постоянного внимания.

– Южная Америка?

– У нас все по плану, – спокойно ответил представляющий Рио Диего, и его коллеги из Аргентины, Чили, Колумбии и других стран поддержали товарища кивками. – Алые и им сочувствующие предпочитают уходить в джунгли, образуют анклавы на границе освоенных земель и не представляют серьезной угрозы. Полагаю, мы оставим происходящее как есть.

Традиции требовали заботиться о стариках, и с появлением вируса южноамериканцы пошли по пути техасцев, защищая своих старших и не позволяя бандитам их трогать. Инциденты, разумеется, были, но они жестоко пресекались. Несмотря на недовольство «современных» жителей мегаполисов, работа с олдбагами проводилась по «мягкому» варианту, и Южная Америка не стала для Руперта головной болью.

– Хорошо, я понял, – Карсон кивнул, показывая, что руководители могут быть свободны, и обратился к самой «горящей» зоне – Европе: – Что у вас?

– За двенадцать часов ничего не изменилось, не знаю, хорошо это или плохо, – несколько вальяжно доложил Замир Саади, руководитель французского филиала GS. – Армия расколота, общество тоже, столкновения возникают в самых неожиданных местах, но вроде серьезные инциденты остались в прошлом. Войны у нас не будет.

Английские острова были отторгнуты сразу, поскольку Алые получили на них колоссальное численное преимущество. Руперт надеялся, что острова станут магнитом для всех европейских олдбагов, однако те предпочли взяться за оружие и попытаться удержать свои территории. Но, несмотря на поддержку армии, постепенно сдавались напору «новых европейцев», среди которых оказалось намного больше молодежи. Некоторое время «старые европейцы» держались и даже переходили в контрнаступление, но постепенно преимущество в численности стало сказываться, и Алые терпели одно поражение за другим, уступая Европу новым хозяевам.

– Скорее всего, мы с испанцами образуем Федерацию, – рассказал Саади, и представляющий Мадрид Мунир Ферер коротко кивнул. – Балканы так и останутся под Албанией, а за Германию и Скандинавию будет драка, но внутренняя, чисто этнические разборки. Албанцы, правда, нацелились на Швейцарию, но я не хочу отдавать им этот лакомый кусок.

– Не хочешь – не отдавай, – кивнул Карсон. – А что с Алыми?

– Алые останутся только у победителей, – пожал плечами француз. – А кто победит, уже ясно.

«Алые останутся у победителей…» До тех пор, пока не возникали проблемы, своих стариков старались не бросать. «Чужие» или «ничейные» зоны олдбагов уничтожали охотно, а своих берегли, цепляясь за старые традиции и правила, в городах меньше, но все равно пока цеплялись, наивно надеясь обхитрить накатывающийся на цивилизацию каток нового мира.

– Пусть остаются, – пожал плечами Карсон. – Рано или поздно они об этом пожалеют.

И перевел взгляд на руководителей американских филиалов.