Жизнь начисто
Теплые лучи весеннего солнца ласково скользят по унылой бетонной стене пятиэтажки с нелепой мозаикой из коричневой плитки. Мы сидим на скамье у подъезда. Иван Семеныч, совсем уже пожилой дед, неторопливо курит. Он смотрит глубоко впавшими глазами куда-то вдаль, между коробками многоэтажек, за горизонт. Глубоко вздохнув, поворачивается ко мне и произносит, глядя прямо в глаза:
— Жить надо начисто, Паша, начисто!
Зная, что Семеныч просто так слов не бросает, ничего не отвечаю и внимательно жду продолжения.
— Я вот жил как все, а теперь понимаю: сам ведь дурак!
«Интересно, — думаю я про себя. — В чем же он раскаивается? Вроде ничего дурного о нем не слышал. Проработал всю жизнь на заводе. Семья, дети, внуки. Почти не пьет, ну, в любом случае не запойный. Правда, с каждым годом выглядит все суше и мрачнее, но разве не возраст тому виной?»
Выбросив окурок, Семеныч достал пачку сигарет, покрутил в руках, но закуривать не стал. Вижу, что ему хочется выговориться, но что-то мешает внутри, и я решаюсь спросить:
— Иван Семеныч, а начисто жить — это как?
— Начисто — значит, не начерно! — И он усмехнулся. — Начерно — это когда все «как получится». Не так, как надо, не так, как правильно, не так, как хочется. А «как получится». Я вот женился — не потому что любил, а потому что не смог отказать ей. Думал, ну кому я еще буду нужен? А возраст уже подпирал. Вот и тяну эту резину. Пообвыклись уже, конечно, какая там любовь, проехали. А ведь знаю, что могло быть и по-другому. Но побоялся, куда мне, простому мужику, к такой умнице и красавице подбиваться. Даже и пытаться не стал. А зря. Дачу построил — опять то же самое. Думал, надо делать так, чтобы в долги не влезать. На большее может не хватить. А теперь туда и ездить неохота. Не радует она меня. И так во всем. Все — абы как, лишь бы сделать. Лишь бы отвязались. Когда нет радости, Паша, это не жизнь, а так, начерно. Так что ты, пока молодой, учись жить начисто. Главное, сам себе не ври. И на других не смотри, что и как у них. Живи свою жизнь, а не ту, что от тебя другие ожидают. Это и есть — начисто. С душой, значит. С сердцем. С грудью распахнутой!
Я не знаю, что ответить Семенычу. Молчим. В моей голове всплывают слова Христа: «верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом». Но, зная все скептическое отношение Семеныча к религии, не решаюсь.
— Иван Семеныч, а может, и вам еще не поздно хоть что-то в жизни сделать начисто?
Откуда-то из глубины пробивается улыбка. Видно, что есть у него какая-то задумка. Точно есть! Но все равно ведь не расскажет. Пока не сделает.
Не прошло и месяца, как дом облетела страшная новость: Семеныча зарезали. Прямо в храме. Оказалось, он уже давно работал там ночным сторожем. Но никому не говорил. Грабители, взломав ранним утром замок, не ожидали, что щуплый дед окажет им такое сопротивление. До последнего. Начисто.
