Юлия Викторовна дотошно проверила все новые документы на диске, больше от Веры ничего не приходило, но больше было и не нужно. Насилу дождалась утра.

— Юрий Геннадиевич? А вы могли бы дать мне полный список слушателей на ваших с Верой курсах для нефтяников? Да, и французов, и испанцев. А лучше подойдите сегодня на кафедру. Я понимаю, что отпуск.

Фролов обещал. Елизавета Андреевна и так сегодня дежурит по кафедре. Все в сборе.

— Был некто Юсуф Аделино. В группе его звали Хосе для простоты. Появлялся редко, потому что кутил и бухал по-чёрному. Рассказывал, что его мать из Арабских Эмиратов и у него золотая нефтяная карта. Сам, кстати, арабским не владел, зато сносно говорил по-турецки. В общем, мутный чувак. Какие-то басни рассказывал.

— Он много чего рассказывал, — усмехнулась Жбан.

Через собственные контакты в службе международного отдела университета заведующая уже установила, что из России в Барселону Вера и Франсуа летели с пересадкой в Москве, и всё время их сопровождал человек по имени Юсуф Аделино. Юлия Викторовна покосилась на внезапно молчаливую сегодня Лизу, которая демонстративно уткнулась в какие-то бумаги и делала вид, что очень занята.

Фролов пояснил.

— А почему вы заинтересовались этим Аделино? — спросил Фролов.

— Сейчас поймёте.

Жбан держала паузу, но Елизавета Андреевна не реагировала. Пришлось позвать.

Девушка ахнула, как будто только что очнулась от работы.

— Елизавета Андреевна, сколько задолжал Юсуф Аделино в заведениях вашего отца? — с места в карьер поинтересовалась завкафедрой.

Елизавета Андреевна сделала непонимающее лицо.

— Лиза, перестаньте кривляться! — возмутилась Юлия Викторовна. — Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы сопоставить два и два. Прекратите держать меня за дуру! Меня сразу насторожила ваша осведомлённость о планах Веры и Франсуа. Ребята держали помолвку в тайне во избежание лишних толков и пересудов. Вера даже конференцию специально подобрала в Париже: приятное с полезным и подозрений никаких. Сначала я решила, что Вера сама вам сообщила, но из переписки в мессенджере поняла, этого не может быть. От меня вы узнать не могли. Значит, ваш источник не связан с Верой, он связан с Франсуа. И им оказался сотрудник компании, в которой работал Франсуа Коле, Хосе-Юсуф Аделино, по совместительству завсегдатай ночного клуба «Красавчик», принадлежащего вашему отцу.

— Откуда такие сведения? — нахмурилась Лиза.

— Город у нас небольшой, — иронично улыбнулась заведующая. — У друЖбана много друзей. Так ведь про меня говорят? А ещё говорят, что кутил Аделино в России, как в последний раз. Не далее как на прошлой неделе дико проигрался в подпольном казино «Красавчика». Там-то вы его и сцапали? Правильно? И договорились о небольшой услуге взамен прощения долга. Верно, Лиза? После этого Хосе-Юсуфу немедленно понадобилось лететь в Барселону, потом ехать в Париж, он употребил всё своё природное обаяние и навязался в компанию к Вере и Франсуа. Только скажите мне на милость, зачем это вам? Вы сами имели виды на Франсуа? Ну так теперь он женат на другой.

— Это только домыслы, — тихо и зло проговорила Елизавета Андреевна, вставая из-за стола. — У вас нет и не может быть доказательств.

— Не сомневаюсь, что камеры ваш отец почистит, но есть свидетели. Вы знакомы с Аделино.

— Это ничего не доказывает, — пожала плечами девушка.

— Подождите, я ничего не понимаю! — возмутился Фролов. — Юлия Викторовна, что за голословные обвинения? Либо объясните толком, либо я согласен с Лизой…

— Юрий Геннадиевич, я понимаю ваше рвение, но обвинения не голословны, к сожалению. Хосе-Юсуф путешествовал в Париж с Верой и Франсуа. По дороге в Орлеане заманил ребят в казино, настоящую бандитскую малину, где Франсуа проигрался в пух и прах да ещё и под расписку. Чтобы состояние осталось в семье, Франсуа был вынужден спешно жениться на родственнице и переписать на неё фамильное имущество. А Вера — то, что случилось с Верой, — действительно ужасно. Она стала заложницей бандитов.

Лиза неожиданно выступила вперёд:

— Юлия Викторовна, но… это. Это совсем… Девушка сбилась, а в глазах заблестели слёзы.

— Совсем не то, на что вы договаривались с Юсуфом прекрасным?

— Вы что, серьёзно? — в растерянности пробормотал ассистент Фролов.

Жбан молчала, давая Лизе высказаться, но та уже рыдала крокодильими слезами:

— Я собиралась рассказать, но… так всё запуталось. Когда она пропала, я очень испугалась. Я ведь хотела, только чтобы он потроллил нашу безупречную Веру. Нельзя быть такой расчётливой и заносчивой. Я хотела, чтобы он просто соблазнил, вызвал ревность, как он обычно делал. У Веры всё всегда под контролем, я хотела ткнуть её носом. Никто не совершенен. Это должна была быть шутка, ну эксперимент, если хотите.

Завкафедрой развела руками:

— Лиза, по части теории материалистического обмена в отношениях я с вами даже согласна, но, согласитесь, вы выбрали весьма странный способ оппонирования в этом споре. Условия психологического эксперимента должны быть контролируемы. Неужели вам даже в голову не пришло, что у человека с такими наклонностями, образом жизни и кругом знакомств, как у этого Аделино, может появиться свой интерес в поездке? Вы фактически подали ему идею, как развести богатого жирного гуся, подобравшись через невесту.

— Юлия Викторовна, — взмолился Фролов. — Так это правда или нет, я уже ничего не понимаю!? И самое главное — что с Верой?

— Зрите в корень, ассистент Фролов. Ответить Юлия Викторовна не успела — зазвонил телефон.

— Да, да. Это я… Слава тебе, Жанна д'Арк!!! — выдохнула Жбан. — А можно её услышать? Да, переключаю на громкую связь.

— Юлия Викторовна, спасибо, — раздался голос Веры на том конце провода. — Я в посольстве, всё в порядке. Франсуа уже здесь. Я не сомневалась, что вы догадаетесь, писала про Сену для вас и для Франсуа. А этой сучке передайте, что я её убью!

Лиза внезапно перестала плакать.

— Сама ты сучка! — закончила высокоинтеллектуальный спор и выбежала из кабинета.

Жбан положила трубку и наконец присела, чувствуя, что бессонная ночь и утро, полное переговоров и телефонных звонков, не прошли бесследно. Из состояния блаженного молчания её вывел вопрос Фролова:

— Как вы поняли, что Веру удерживают? Начинаю думать, что вы владеете телепатией.

— Я владею своей профессией и давно живу на свете, — откликнулась женщина. — Я сразу поняла, что фраза «Там, где Сена вытекает из знамени ангела», не может быть запиской самоубийцы. Самоубийцы не выбирают столь экзотичных фраз, не меняют в них слова и редко пишут на чужом языке. Это крик о помощи, причём с точным указанием своего места нахождения. Судя по всему, Вера смогла убедить преступников в том, что если от неё не будет вестей, то её быстрее начнут разыскивать, поэтому ей разрешили написать в блоге нейтральную фразу и по-английски. Вчера вечером я через посольство Франции соединилась с полицейскими, и пазл окончательно сложился. Франсуа Коле, сыгравший три дня назад свадьбу со своей кузиной Соландж, вчера развёлся и подал заявление в полицию о пропаже Веры Заречной. Как я и предполагала, это был фиктивный брак. Хосе-Юсуф об этом прекрасно знал, поэтому в тот день, когда Вера покинула отель, чтобы переехать к Франсуа, её взяли в заложники. Франсуа хватился не сразу, потому что заранее дал Вере ключи, а сам поехал в родной город Нант, чтобы уладить дела с юристом об оформлении собственности. Мне кажется, что даже бальзаковский Гобсек назвал бы нашего Франсуа скупердяем, но только не вслух, из опасений потом не расплатиться. Но это дело десятое. Главное, что не подлец и не преступник, в чём я его, откровенно говоря, подозревала поначалу.

— Как же он тогда умудрился проиграться? — поинтересовался заинтригованный ассистент.

— О, это был чётко просчитанный психологический ход! Я даже восхищаюсь Аделино. Дорогого стоит подстроить уличное нападение, сыграть на стереотипе страха перед толпой темнокожих ребят, построить иллюзию настоящего мужского союза. Даже такой осторожный и рачительный человек, как Франсуа Коле, не заподозрил подвоха и не устоял, когда Хосе предложил немного развеяться. Но это тема для отдельного разговора. Самое интересное — это, конечно, ангел со знаменем. Я решила пойти не от ангела, а от знамени. Знамя — символ земных побед, поэтому я предположила, что, возможно, речь не о библейском существе, а о каком-то полководце или политике, но при этом он должен быть похож на ангела, то есть иметь детские или выраженно феминитивные черты…

— Жанна д'Арк? — предположил Фролов. — Она, кстати, канонизирована.

— Точно. Несмотря на обилие в Париже как ангелов, так и Жанн, под это описание подошёл только один памятник, который расположен на мосту Бир-Акейм: он стоит на острове и размахивает знаменем, чрезвычайно похожим с одного из ракурсов на крыло. Причём с этим памятником вышла какая-то история: он не понравился французам, поэтому стоит словно немного на отшибе и даже называется «Возрождающаяся Франция», потому что на Жанну эта дама, как показалось жителям города, совсем не тянет. Рядом с Бир-Акеймом находится офисный квартал с высотными домами. Сопоставив ракус, с которого Жанна напоминает ангела со знаменем-крылом, полицейские нашли несколько подозрительных офисов и нашу Веру, слава богу, живую-здоровую.

Любопытно, что больше всех выиграла от случившегося Елизавета Андреевна. Уволившись с кафедры по собственному желанию, она получила от отца подарок для успокоения расстроенных этим чёртовым университетом нервов. Магазинчик на Лазурном Берегу занимался продажей ювелирных украшениий уральских мастеров: экзотика, а-ля рюс, быстро покорила отдыхающих. Лиза вышла замуж за настоящего миллионера, не то что Франсуа с его несчастным древним домишком и виноградником. Если честно, то через пару лет Лиза, счастливая мама хорошенькой девочки и любимая жена, только удивлялась, чего это её так раззадорила эта идиотка Вера, до сих пор мотающаяся по конференциям и кому-то чего-то доказывающая, зачем нужна была ей эта кафедра, одобрение вредной и взбалмошной Юлии Викторовны, неблагодарные студенты, когда её собственный балловый эквивалент во всеобщем рейтинге жизни сразу позволял совершить намного более выгодный обмен. Может быть, это и была необходимая дань тому самому иррациональному, которое спасает жизнь от материалистической скуки, решила как-то Лиза и окончательно вычеркнула из памяти всю эту историю.