Братья

3637 ДБЯ

Июльский рассказ о сыновьях Закуульского императора, действие происходит во время ролика "Жертва".

***

Сегодня я видел, как горело мое лицо. Кожа потрескалась и скрутилась от жара, испарившего всю влагу. Обугленная плоть разошлась и сморщилась, слипшись в черную массу. И только один синий глаз -точно такой, как мои собственные - удерживал меня на месте, заставляя смотреть. Спустя какое-то мгновение передо мною было лицо незнакомца. И мы больше не были близнецами.

От этих воспоминаний ладонь моя невольно потянулась к щеке. И отпрянула, когда подушечки пальцев встретили гладкую кожу. Призрачная кисть брата до сих пор сжимала мою руку. Я чувствовал, как кости под его кожей вытягиваются, силясь спастись от боли... тщетно. Арканн крутился не ложе несколько часов, прежде чем сон даровал ему милосердное забытье.

Моя собственная койка пустовала. Матрац был безукоризненно заправлен, простыни - девственно чистыми. Но даже это отнюдь не роскошное ложе выглядело неуместным. Его элегантная простота, казалось, оскорбляла саму войну, бушевавшую за стенами шатра. Я схватил верхнюю простынь и вытер ею глаза, лоб и рот, запачкав потом и песком. При виде измазанной белой ткани к горлу моему подступила горечь. Я смял простынь в комок и бросил обратно на матрац.

Мое жилище - не более чем заурядная палатка - создавало ложное чувство защищщенности. Стены заглушали вой ветра и крики наших раненых, но я знал, что бой продолжается. Дарт Атрокса не собиралась умирать просто так. Ее войско было преданным и амбициозным, бойцы обладали сильной тягой к жизни. Но в том, что она проиграет, сомнений не было. Арканн позаботится об этом.

Я услышал шаги рыцаря еще до того, как она постучала в дверь.

- Войди.

- Ваше высочество. - Шагнув внутрь, девушка опустилась на колено и замерла, ожидая, когда к ней обратятся. Утомительный танец, навязанный отцом.

Используя Силу, я перенес из угла кресло и сел.

- Расскажи мне о брате.

- Состояние принца Арканна стабильно. - Лицо девушки закрывал традиционный шлем закуульского рыцаря. Отец регулярно менял нашу охрану, чтобы не возникало привязанности. Для нас рыцари Закуула были слугами, но для него - последователями и подданными. Он был их богом, мы же лишь олицетворяли продолжение его воли.

- Он не проснулся.

Воительница заколебалась:

- Нет, мой принц.

Ее нервозность вызывала раздражение.

- Это не был вопрос. Я бы почувствовал, если бы он проснулся.

- Д-да, ваше высочество. - Она не отрывала глаз от пола.

Потешаться над рыцарями было легко. Слепая преданность Императору делала их удобными мишенями. В детстве мы с Арканном, бывало, менялись одеждой и разыгрывали наших телохранителей. Но эти игры я давно перерос. Я чувствовал запах грязи под ее панцирем. Эта девушка-рыцарь сегодня дралась вместе с нами и за это заслуживала уважения.

- Прости меня. - Я вздохнул. - Я устал. Это все?

- Бессмертный император Валькорион, губитель Изакса, требует от вас рапорта. - Титулы она проговорила почти шепотом, как будто отец мог поразить ее за слишком смелое именование.

- Я поговорю с ним наедине, спасибо. - Взмахом руки я велел ей удалиться.

- Как прикажете, мой принц, - ответила воительница и вышла из шатра.

Я прислушался к ее удаляющимся шагам, затем включил голокомм. Отцовский силуэт заполнил собой шатер. Отец стоял прямо, сложив руки за спиной. Я преклонил колено.

- Докладывай.

- Лекари пытались спасти руку Арканна, но безуспешно. Ему в полевых условиях приспособили кибернетический протез. Что до ожогов на его лице...

- О планете докладывай, Тексан.

Моя голова вскинулась вверх:

- Отец?

- Твой брат сделал свой выбор. Я велел ему оставаться на Закууле. Он заплатил за неповиновение. - От отцовского голоса веяло холодом.

- Эту кампанию замыслил он, - не сдавался я. - Мы должны были повергнуть Центральные миры вместе. Твоим именем.

- Он мыслит слишком узко. Возможно, после потери глаза к нему придет просветление. - В голосе императора не чувствовалось ни теплоты, ни злобы. - А теперь докладывай.

Мои мышцы напряглись. Хорошо, что Арканн не проснулся. Каждый разговор с отцом все больше истощал его терпение. Я пытался объяснить, что это у отца метода такая, что он подстегивает нас для того, чтобы сделать сильнее... но обуздывать гнев Арканна становилось все трудней.

Я прокашлялся и сделал как было сказано:

- Потери с нашей стороны - приемлемые. Дарт Атрокса остается угрозой, но я уверен, что она будет нейтрализована. После ее гибели победа будет наша.

- Не стоит недооценивать ситов, - предупредил отец. - При всей их эксцентричности они пойдут на все, чтобы выжить. И, в отличие от джедаев, их не сковывают возвышенные идеалы и фальшивая мораль.

Не дожидаясь ответа, он отвернулся и выключил связь.

Я вздохнул. Усталость начинала брать свое. Завтра - новая битва.

Тут внимание мое привлекло присутствие брата. Я поспешил в соседнюю палатку. Над Арканном стояли три дроида и двое лекарей. Я поморщился, услышав визг сверла. Уцелевшая рука Арканна сжимала простынь. Ему приделывали маску из дюрастали.

- Готово, ваше высочество.

Брат уставился в потолок. Маска закрывала больше половины его лица и обволакивала затылок. В ее облике не было ничего человеческого: маска должна была пугать, как того и требовал Арканн. По краям выглядывала обожженная кожа - свидетельстов того, что маска закрывала изуродованное лицо.

- Оставьте нас, - приказал я. Дроиды и лекари поклонились и торопливо вышли.

Оставшись наедине со мной, Арканн расслабился. Здоровая кожа левой половины его лица мучительно напряглась, едва он бросил взгляд на свою кибернетическую руку. Я почувствовал тошноту, когда мы оба задумались о потерях этого дня.

- Можно иметь все, если готов идти на жертвы. - Заповедь отца в устах Арканна звучала как яд. Модулированный голос казался чужим.

- Ты принес достаточную жертву, - заверил я его.

- Нет, Тексан. - Его глаз повернулся в мою сторону. - Это лишь первый платеж. Будут и другие.

Время замедлилось, но мир, казалось, закружился вокруг нас. Я чувствовал, что брат от меня ускользает. На Закууле мы с Арканом могли общаться без слов. Мы действовали в унисон, как поток воды, руководствуясь единым замыслом и целью. Но теперь это изменилось. Я чувствовал гнев, закипающий внутри брата. Гнев, которого я не разделял.

Я взял его за металлическую руку:

- Что еще ты готов отдать?

- Все, - без колебаний ответил Арканн. - А ты разве нет?

- Я буду сражаться за тебя, брат, - поклялся я. - Твои мечты - это и мои мечты.

Холодные металлические пальцы сомкнулись вокруг моей ладони и зажгли искру надежды в моем сердце. Говорят, время врачует любые раны.