Le refait

Дорогая сестра! Только тебе, как единственному родному сердцу, хочу рассказать всю правду. Ты должна знать: что бы тебе ни говорили о том, что случилось год назад в Висбадене, это ложь. От начала и до конца. Вот что тогда произошло…

В тот день Амалия прибежала ко мне и сообщила ужасную новость: она проиграла все деньги приданого. Не осталось ни копейки. Семья разорена… В полном отчаянии я бросилась к рулетке. И, конечно, тут же спустила несколько франков, которые были у меня. Напротив меня играл какой-то русский господин с желчным и нездоровым лицом. И что ты думаешь? Он выиграл 30 000 франков! В полном отчаянии я решилась пойти за ним в гостиницу, умолять, чтобы он отдал свой выигрыш. А если откажется – убить. У меня как раз был твой пистоль… Я плохо понимала, что делаю… За этим господином я шла до самой гостиницы и поднялась за ним по лестнице. Он вошел в номер, я видела, какой… Оставалось только решиться… Я поняла, что не смогу просить. Но смогу убить. Пистоль уже был в моей руке. Но тут кто-то тронул мою руку… Я вздрогнула и обернулась. Передо мной стоял невысокий пожилой господин в гражданском сюртуке, но с выправкой прусского офицера, которую не спрячешь. Он предостерегающе поднял руку:

– Прошу вас, фроляйн! Эта маленькая игрушка может убивать. Поверьте мне как военному…

Я опустила оружие и спросила, что ему угодно.

– Не хочу, чтобы вы совершили глупость, о которой будете сожалеть всю жизнь, – сказал он.

Отчаяние овладело мной. Я бросила пистоль на ковер и сказала, что уже все равно, ничем не помочь. Господин поднял пистоль.

– Вы проиграли деньги на рулетке? – спросил он.

Нельзя было сказать правду, я грубо ответила: «Какое вам дело?» Господин не обиделся.

– Позвольте представиться: Фридрих Вильгельм Касиски… Майор в отставке, археолог-любитель и математик, тоже любитель… В этом году издал книжечку «Die Geheimschriften und die Dechiffrirknust», между прочим с посвящением нашему военному министру господину фон Роону. В ней я описал один довольно любопытный алгоритм, который вскрывает le chiffre indéchiffrable. О, я вас заговорил…

Пожилой господин был простым и доброжелательным. Я перестала плакать и спросила, что такое дешифрование. Господин Касиски улыбнулся.

– Мой метод узнавать скрытое. Как известно, все тайное становится явным. Не так ли? Хочу предложить вам одну маленькую услугу. Кто знает, может, справится с вашим горем…

Я спросила, что должна делать.

– Во-первых, пощадить этого русского господина. Слышал, он молодой и подающий надежды писатель, кажется Достоеффски… Знаете?

Этой фамилии я тогда не знала. Ты знаешь, я люблю больше французских авторов. Русские все такие мрачные… Господин Касиски продолжил:

– Недавно у меня родилась мысль: что, если рулетка – такой же набор шифровальных знаков? Если так – ее можно разгадать. Я придумал несложный метод, который заключается в том, что на основании двенадцати предыдущих цифр можно предсказать тринадцатую. Хотите попробовать? Сам я не имею права как офицер подходить к рулетке. Но вам – отчего бы и нет?

Правила рулетки мне были известны. Если так, то я ничего не потеряю. Еще десять франков смогу найти. Я спросила, сколько должна буду, если выиграю. Господин Касиски даже поморщился:

– Какие деньги, фроляйн. Это всего лишь маленький эксперимент. Вернетесь и расскажете, если я ошибся. Помните, можно предсказать не более четырех ставок.

Я настаивала, что не могу принять такой дар просто так.

Господин Касиски задумался.

– Разу уж я выступаю в роли Мефистофеля, как его изобразил наш Гёте, то возьму с вас слово: если удастся выиграть при помощи моего метода дешифровки, вы больше никогда не подойдете к рулетке. И, разумеется, сохраните секрет. Согласны?

В тот момент я была согласна на все. Герр Касиски протянул мне руку, и мы скрепили договор рукопожатием. Он вынул листок и написал метод, как дешифровать рулетку на четыре удара.

С этим листком, в котором была судьба нашей семьи, я вернулась на рулетку. И делала ставки точно по его системе. Ровно за четыре удара я выиграла 140 000 франков. Как раз приданое Амалии. Деньги были у меня, и теперь правила должны были измениться.

Найдя Амалию в парке, я показала деньги и предложила обмен: она получает свое приданое, а я – Тимашева. Потому что люблю его и беременна от него. Поплакав, Амалия согласилась. Она предложила прогуляться на берег Рейна, где светлее и можно спокойно пересчитать деньги. Не ожидая подлости, я пошла с ней. Мы сели на пустынном берегу. Под невинным предлогом Амалия зашла мне за спину, после чего я провалилась в черноту. Наверное, она ударила меня камнем по затылку.

Я пришла в чувство, лежа в воде почти без одежды. Было страшно холодно, я кашляла речной водой. Думала, что не выживу, но случилось чудо: меня нашли и подобрали монахини. Они меня и выходили. Мой ребенок не погиб. Через три месяца из газет я узнала, что меня обвиняют в краже денег. Полиция считает, что я покончила с жизнью. Там же я увидела заметку о венчании Амалии и Тимашева… Теперь я никогда не смогу доказать, что хотела спасти сестру и выйти замуж за человека, который меня по-настоящему любил… Возвращаться некуда: Тимашев уже был женат на Амалии…

Прошу тебя, Вера, не думай обо мне дурно.

Как и прежде, любящая тебя сестра Полина.

***Пометка почты: письмо не доставлено, адресат выбыл.