– Вы ничего не перепутали? – сердце бешено колотилось, когда до меня дошел смысл его слов.

Лицо стражника было каменным, он не смотрел мне в глаза.

– Ничего. Король повелел, чтобы вы поужинали с ним.

После боя все тело мое словно оцепенело, я чувствовала себя больной и несчастной. Я почти не понимала, кто я, не говоря уже о том, что я делаю в замке Ледяного Короля, в той же тунике и штанах, в которых была на арене. Что-то завладело мной, я как будто переродилась… стала совсем другим человеком, и теперь бродила в собственном сознании в поисках меня настоящей.

Но как только стражник упомянул короля, я вновь обрела цель, оцепенение исчезло, и руки задрожали.

Уничтожь трон. Убей короля. Отомсти.

Наконец, обретя контроль над своим расстроенным сознанием, я кивнула и последовала за стражником в коридор. Он не касался меня, но шагал рядом, пока мы шли через лабиринт коридоров в большую ванную комнату. Пол и стены были покрыты яркой фарфоровой плиткой. В центре находился бассейн с фонтаном горячей воды, благоухающей розами, лавандой и цитрусами.

Можно было подумать, что я в раю, если бы не пятеро солдат, выстроившихся вдоль стены с мечами, направленными в мою сторону.

– Считайте это наградой за победу в схватке, – сказал стражник. – Тепло придаст вам сил, но если вы попытаетесь сделать что-нибудь подозрительное, мы убьем вас. В этом помещении нет ничего, что можно поджечь.

– Кроме вас, – поправила я.

Он дернул головой и заморгал.

– Если вы попытаетесь бежать, мы пустим в ход мечи, – сказал он, слегка вытащив меч из ножен.

Было бы здорово улизнуть из дворца. Но трон все еще проклят, а король жив, и, что самое главное, мою маму не вернуть, а я за нее еще не отомстила. Нет, бежать сейчас невозможно, как невозможно отрастить крылья и улететь.

Когда они ушли, появился придворный целитель в белой мантии и со зловещей точностью зашил мой палец, а затем смазал порезы на лице. Порез на пальце был глубокий, но не такой опасный, как я боялась. Я подождала, пока за спиной целителя захлопнется дверь, затем разделась и осторожно погрузилась в горячую воду, от которой поднимался пар, стараясь не намочить перевязанную руку.

Я постаралась отогнать от себя все мысли, но все равно была переполнена ужасом. Я зажала рукой рот, чтобы не разрыдаться, и плескала водой в лицо снова и снова, пока не восстановилось дыхание. Здоровой рукой я вымыла волосы и тело, затем вышла из бассейна и завернулась в полотенце.

Небольшой покрытый кафелем коридор привел меня в комнатку размером со шкаф, с большим зеркалом во всю стену. Я подошла к нему и сняла полотенце. Кожу покрывали фиолетово-желтые синяки, но я больше не напоминала скелет, который когда-то вынесли из тюрьмы. У меня появились мышцы на руках и ногах и характерные женские изгибы. Я не могла вспомнить, когда я в последний раз смотрелась в зеркало. Но сейчас у меня было такое чувство, что на меня смотрит незнакомка.

В углу на сундуке лежало красивое белье и корсет. Я надела на себя и то, и другое, как сумела, и поняла, что они подходят друг другу. Я все еще раздумывала над непривычностью всего этого, когда в стене открылась почти незаметная дверь.

Сжав кулаки, я быстро развернулась. В комнату вошла Марелла со свертком в руках. Положив его на стул, она закрыла за собой дверь.

– Всегда готова к бою, да? Ты победила, и я знала, что так и будет.

Я опустила руки, на несколько секунд потеряв дар речи. Я могла бы рассказать ей, что со мной случилось, что мной овладело нечто, но я не могла ей настолько довериться. Мне нужно узнать, почему она помогает мне.

– Я почти проиграла, – сказала я. – Я была… слишком уверена в себе.

– Гравнаху нравилось играть со своими жертвами. Именно это сделало его любимцем.

– Толпы или короля?

– Обоих.

– И твоим?

Она пренебрежительно пожала плечами.

– Я смотрю схватки, потому что должна, а не потому, что мне нравится. Мой отец никогда не позволит мне остаться в стороне. Мы должны демонстрировать поддержку королю.

– И ты поддерживаешь его?

– А ты смелая! Конечно, да, – она сделала паузу. – Почти во всем, кроме того, что касается Огнекровных. Но пусть это останется нашей тайной.

Я кивнула. Доверять ей или кому-то другому в этом месте было нельзя, но я была благодарна ей за заботу. И за очевидную поддержку моего народа.

– Спасибо, что… – я неловко сжала губы. – Там, на арене мне помогло, что хотя бы один человек был за меня.

Она слегка улыбнулась и окинула меня взглядом.

– Похоже, с размерами я не ошиблась. Ну что, начнем одеваться?

– Начнем? Я… Ты же леди. А где Дорина?

– Я сказала ей, что помогу тебе. Мне хотелось поговорить. Повернись, чтобы я могла зашнуровать корсет.

Я повернулась, и она туго затянула его на мне.

– Вдохни, – сказала она, потянув за шнурки.

Я ахнула.

– Дышать не обязательно, а вот выглядеть красивой – необходимо.

Она улыбнулась, чтобы смягчить свои слова, но у меня было чувство, что она именно это и хотела сказать. Сама она была невероятно хороша: шелковые пряди золотистых волос были уложены в замысловатую прическу и закреплены перламутровыми шпильками. На ней было атласное платье кораллового цвета с белым кружевом у локтей, корсет подчеркивал ее нежную, как персик, кожу, а стройную талию перетягивала черная бархатная лента.

Она повернулась и, подняв свёрток, который она принесла с собой, достала платье вишнёвого цвета, расшитое бисером. Расстегнув его, она жестом показала, что мне можно его надеть.

Я покачала головой.

– Нет, я лучше надену то, что было на мне на арене. Оно мне больше подходит. А это платье… Никогда в жизни я не надевала ничего столь прекрасного.

Она рассмеялась.

– Да, замечательная была бы картина. Король и его любимые придворные ужинают с девушкой в кровавых лохмотьях. Думаю, не стоит рисковать. Кроме того, ту одежду или постирали, или выбросили. Надевай.

Она нетерпеливо тряхнула платьем.

Деваться было некуда, и я послушалась. Закончив застегивать пуговицы на спине, она достала из ящика расческу и приподняла часть моих волос.

– Не надо, – сухо сказала я. – Это не важно.

– Это важно для меня. Я не могу иметь протеже, которая выглядит как оборванка.

– Протеже? – спросила я, и меня опять пронзило чувство тревоги.

Эти слова словно вернули меня в аббатство. Брат Тисл говорил, что сначала видел во мне инструмент, оружие, которое он мог бы использовать в своих целях. Чем же я была для Мареллы?

Она медленно заговорила, не забывая при этом укладывать мои волосы, тщательно разглаживая пряди.

– Ты – мой шанс. Когда Огнекровные убили мать короля Расмуса, то отношение к твоему народу стало враждебным. Когда убили его старшего брата, враждебность превратилась в ненависть. И король Расмус использует эту ненависть, чтобы оправдывать уничтожение твоего народа. Любой, кто не согласен, будет либо изгнан, либо убит. Ни одна живая душа не посмеет выступить против его решения истребить Огнекровных.

– Кроме тебя?

Она усмехнулась.

– Я не дура. Меня бы изгнали или еще что похуже, – она взяла несколько прядей моих волос и скрутила их. – Мы все страдаем от диких перепадов настроения Расмуса и опасных решений, которые за ними следуют. Но я не теряла времени даром. Я строила планы и ждала своего часа – ждала Огнекровного, достаточно сильного, чтобы помочь мне их воплотить. И тут появилась ты.

Я попыталась повернуться, чтобы посмотреть ей в глаза, но она удержала мою голову, зажав ее ладонями.

– Не вертись! Мне нужно закрепить сзади.

– И что ты хочешь, чтобы я сделала? – слова прозвучали жестче, чем мне хотелось.

– Ничего особенного. Продолжай выигрывать. Пусть Расмус смотрит на тебя. Завоюешь его доверие, получишь больше свободы в замке, а это будет полезно нам обеим.

– И почему я должна тебе верить?

– Потому что я – единственный человек здесь и, возможно, во всем королевстве, который не хочет, чтобы ты умерла.

Я невольно едва заметно покачала головой и увидела, как изменилось ее лицо в зеркале.

– Что? Кто-то еще хочет, чтобы ты осталась живой? Монахи, с которыми ты жила? Тот, кто помог тебе сбежать из тюрьмы?

Я сжала губы.

– Молодой человек? – тихо спросила она.

Я почувствовала, как распахнулись мои глаза, прежде чем мне удалось скрыть свое удивление.

Ее отражение улыбнулось мне.

– Мой отец рассказывает мне все. Я знаю о монахах. Наверное, молодой человек в капюшоне – твой возлюбленный. Как его зовут?

Я решительно смотрела перед собой, но я не могла не думать об Аркусе. Мне хотелось знать, что он в безопасности, и я в сотый раз пожелала, чтобы он был со мной, чтобы защищал и руководил моими действиями, как и планировалось.

– Когда-нибудь ты скажешь мне, – заявила Марелла с полной уверенностью. – И чтобы ты мне доверяла, я тебе кое-что расскажу. Когда-то я была обручена с королем.

Я уставилась на ее отражение в зеркале.

– Ты и король Расмус?

Она покачала головой, взяв маленькую баночку с яркими румянами, потерла их пальцем и нанесла румяна мне на щеки. Затем, нахмурившись, схватила салфетку, чтобы вытереть их.

– Нет, румяна тебе не нужны. У тебя естественный румянец. Как мило.

– И что было дальше? – спросила я.

– Я должна была выйти за его брата, короля Арелиуса. Наши отцы договорились об этом браке, когда мы были совсем маленькими. Мы выросли, зная, что когда-нибудь поженимся. Когда король Акур умер, и Арелиуса короновали, была назначена дата свадьбы. По нашим обычаям королю нужна сильная королева. Он – источник силы, она – мост между королем и его народом. Так отец всегда говорит мне. Но Арелиус был убит, и свадьба не состоялась.

– Мне жаль, – искренне сказала я, понимая, что она не упомянула, что его убил Огнекровный. Было удивительно, что она не испытывала ко мне ненависти, как все остальные. – Твой отец устроил еще одну помолвку?

Ее губы скривились в самоуничижительной улыбке.

– Он попытался. Но король Расмус настаивает, что выберет невесту сам, когда будет готов. Мой отец много раз пытался навязать ему меня, и Расмус теперь с трудом меня выносит. К счастью, наша семья занимает высокое положение среди Ледокровной знати, у нас много связей и союзников, поэтому король не решится нанести оскорбление. Вот почему я сопровождаю его во время таких важных событий, как бои на арене. Своего рода заместительница королевы, которая однажды будет сидеть рядом с ним.

– Но если твоя семья так знатна, почему вы не можете противостоять королю? Или организовать сопротивление?

– Осторожно, – тихо сказала она. – Даже каменные стены могут быть тонкими, как бумага, когда дело касается измены. И король гораздо сильнее, чем ты думаешь.

– Только из-за трона.

Ее глаза вспыхнули от удивления, и, пока она смотрела на меня, во взгляде мелькнул намек на удовлетворение, но потом она отвернулась.

Она нанесла мне на лицо ещё немного какого-то порошка, одобрительно кивнула и жестом предложила мне встать перед зеркалом в полный рост. Платье с пышными юбками было роскошным. Румянец, вспыхнувший на моих щеках, оттенил мои янтарные глаза, заставив их блистать золотом. Никогда в жизни я не носила ничего более прекрасного.

Но я ненавидела и это платье, и эту незнакомку в зеркале. Они не входили в мои планы.

– Неужели мне обязательно нужно выглядеть так, словно я заезжая принцесса? – Я попыталась подтянуть лиф платья повыше. – Может, король собирается убить меня за ужином?

– Он не убьет тебя. Теперь ты – одна из его чемпионов. Докажи, что достойна этого звания. Не проявляй слабость и держи себя в руках. Он хочет снова увидеть тебя на арене. В этом я уверена.

Меня чуть не стошнило при мысли, что он желает сделать из меня убийцу. Но, если жестокая игра – единственный способ остаться в живых и уничтожить трон, я сделаю это.

Перед уходом Марелла предупредила меня, чтобы я никому не рассказывала о нашем разговоре. Меня удивляло такое доверие, но, с другой стороны, она знала, что у меня нет причин предавать ее. Я буду дурой, если потеряю своего единственного союзника. И я не могла не восхищаться ее смелостью и честностью. Она даже начала мне нравиться.

И все же Марелла напоминала мне экзотические растения, которые я видела в книгах матери: красивый цветок безвреден, пока вы не трогаете лепестки, но смертельно опасен, если вы потревожите его покой. Она хранила свои секреты внутри бутона, но если бутон распустится, кто знает, что за сладкий яд выпустит он наружу?

Несколько минут спустя двое стражников вели меня по длинным коридорам. Стук сердца отдавался у меня в ушах, когда мы подошли к огромной двойной двери, на которой были вырезаны два дракона, смотревшие друг на друга, сжимая в когтях ледяные стрелы. Слуги в белых перчатках нажали на блестящие ручки, и из дверей с силой вырвалась волна ледяного воздуха.

Зал был огромным и очень холодным, с ледяными стенами и несколькими гобеленами, сотканными в прохладных, приглушенных тонах. Пол покрыт плиткой прозрачного голубого и сияющего белого цвета. В бра на стенах горели свечи. Со сводчатого потолка свисала хрустальная люстра, украшенная сосульками, и от них по залу разбегались радужные блики по комнате.

В центре стоял стол, вырезанный из стекла, и прозрачные стулья, покрытые белыми шкурами. Вокруг стола сидели дамы в элегантных ярких платьях и мужчины в темных фраках. Как только я вошла, все разговоры стихли и взгляды устремились на меня.

Я судорожно сглотнула и медленно подошла к столу. Высокий человек со светлыми волосами встал из-за стола, и остальные мужчины последовали его примеру. Он указал на стул, но не в дальнем конце стола, как я надеялась, а по правую руку от себя.

При виде короля мои мышцы напряглись, в любой момент готовые к защите и бою. Холод усилился, когда я приблизилась к нему, закручиваясь в невидимых потоках, касавшихся моей шеи, лица и обнаженных плеч. Это был не легкий ветерок, а демонстрация силы, которая забирала и подавляла мое тепло. Я напустила на себя безразличие, решив не проявлять ни малейшей слабости, но это было похоже на прогулку в метели. Когда я подошла к стулу, мое дыхание ускорилось.

Я положила руку на стол для поддержки и быстро убрала ее. Стол был не из стекла, а из чистого прозрачного льда.

Подобрав юбки, я села на мягкий белый мех, руки дрожали от страха, совладать с которым я не могла. На стуле короля не было меха, как будто он упивался холодом. На столе стояли серебряные тарелки, бокалы и столовые приборы на белых салфетках. Кристаллы, висевшие над моей головой, отражались в моей тарелке, как крошечные мечи.

Высоко подняв подбородок, я оглядела присутствующих. Одни отвели взгляд, другие открыто рассматривали меня.

– Ты должна простить моих гостей за то, что они так смотрят на тебя, – сказал король. – Ты, в некотором роде, – достопримечательность. Первый чемпион Огненной крови.

Все их внимание было направлено на меня, пока они ждали моего ответа. Я не знала, что сказать, и промолчала.

– Похвальное достижение, – произнес один из мужчин.

Он был среднего возраста с густыми бакенбардами, тяжелыми чертами лица и оценивающим взглядом.

– Хотя я никогда не буду открыто поддерживать вас на арене, позвольте мне поздравить вас сейчас. Без сомнения, это будет моя единственная возможность сделать это.

Он улыбнулся, хотя улыбка не отразилась в его глазах.

– Не сбрасывайте ее со счетов так легко, лорд Бландинг, – сказал другой голос. И я вдруг узнала его. Я слишком нервничала, чтобы внимательно присмотреться к каждому гостю, а этот сейчас выглядел так же, как все, – в мундире, идеально скроенном синем жакете поверх накрахмаленной белой рубашки; темно-русые волосы аккуратно зачёсаны назад.

– Она сожгла половину моего полка и сбежала из тюрьмы Блэк Крик. Она весьма коварна и изворотлива. Понадобились месяцы, чтобы найти ее.

Я взглянула на короля. Он тоже смотрел на меня – его холодные, темные глаза сияли, как пустые льдины в замерзшем море. Я видела много жестокости, но ужин с капитаном, убившим мою мать, – что может быть хуже? Если бы я могла убить взглядом, я бы сожгла его, их обоих. Лицо короля было бесстрастным, но в его взгляде мелькнуло холодное наслаждение, когда он заговорил.

– Действительно. И теперь ты привел ее к нам. Признаюсь, я очень недоволен потерей горного зверя и моего любимого чемпиона. Но я надеюсь, что в возмещение утраты она долго будет развлекать нас.

Прежде чем я успела ответить, двери открылись, и в комнату вплыла Марелла в сверкающих бронзой шелках с тонкой кружевной отделкой. С улыбкой она окинула взглядом стол, когда мужчины поднялись, и села напротив меня.

– Я снова опоздала? Никак не могла вспомнить, в какое время мы ужинаем.

Король холодно взглянул на нее полуприкрытыми глазами. Мужчина в темно-зеленом облачении слева от Мареллы, лорд Устатиус, принялся укорять ее.

– Возможно, если бы ты спала по ночам и вставала утром, как это делает большинство людей, – сказал он, – стрелки твоих часов двигались бы в унисон с остальным миром.

– Но тогда я бы не смогла созерцать звезды, отец! Ведь мы оба знаем, что благодаря звездам можно найти ответы на все наши вопросы.

– Если бы ты проводила хоть немного времени в обществе, а не в этой проклятой обсерватории, ты бы уже себе нашла мужа.

В ее глазах вспыхнуло раздражение.

– Но муж никогда не позволит мне утолить страсть к знаниям, как ты. Лучше уж я останусь незамужней.

– Мое терпение на исходе. Вот возьму и установлю тебе срок. Например, – он помахал рукой, – велю выйти замуж до зимнего солнцестояния, в противном случае отправлю тебя к Безмолвным сестрам на остров Нимбус.

Ее губы скривились, глаза на мгновение потемнели от ярости. – Безмолвные сестры – часть ордена Циррус, – сказала она тихим голосом. – Я скорее сброшусь с восточной скалы.

За столом воцарилась тишина. Я была благодарна Марелле, что она отвлекла от меня внимание.

Явно обеспокоенный, отец похлопал ее по руке.

– Я только шучу, дочь. Я уверен, ты найдешь себе мужа в Форсии.

Она откинулась на спинку стула и сделала глоток из своего бокала, явно пытаясь взять себя в руки.

– Я уверена, что ты прав. Я отдам свою руку только какому-нибудь старому маразматику, который спит до полудня, как и я. Или человеку, который любит азартные игры и бордели настолько, что его не будет волновать, как я провожу свое время.

Смех прервал затянувшееся молчание. Капитан наклонился вперед с лихой ухмылкой и окинул Мареллу пылким взглядом, задержавшимся на ее груди.

– Мне нравятся азартные игры и публичные дома.

Марелла улыбнулась в ответ, показав очаровательную ямочку.

– Разве вы не женаты, капитан Дрейк?

– Женат, – он почти подмигивал ей. – Но моя жена все понимает. – Его губы насмешливо скривились. – А вот дочь не дает мне покоя. Она считает, что лучше пусть меня повесят, чем я обижу ее мать.

– Так и должно быть, – сказала Марелла.

Я сжала руки так, что ногти впились в ладони. У него есть жена и дочь. Я подумала, что он почувствует, если увидит, как они умирают у него на глазах. Я изо всех сил старалась удержать ненависть внутри.

Капитан продолжал насмешливо смотреть на Мареллу.

– В последнее время она требует, чтобы я оставлял ей большую часть своих денег. Она слишком умна. Я скучаю по тем дням, когда все, что ей было нужно, это кукла, которую я привозил ей в подарок.

– Сколько ей лет? – спросила женщина, сидевшая напротив лорда Бландинга.

– Двенадцать. Но ведет себя так, будто ей пятьдесят, – достает меня своими придирками. Когда-нибудь она станет очень сильной женщиной. Боюсь только, что все будут недостаточно хороши для нее.

За столом, казалось, все расслабились, когда разговор зашел о детях и женщинах. Марелла смотрела с полунасмешливой улыбкой, лишь изредка вставляя короткие замечания. Я почувствовала на себе взгляд короля и повернулась, вновь поразившись тому, что он лишь немногим старше меня. Как такой молодой король может быть настолько бесчувственным? Аркус рассказывал мне, что Расмус не всегда был жестоким.

– Ты удивительно красива, Огнекровная, – сказал он низким голосом. – Несмотря на порезы и синяки.

Его рука поднялась, словно он хотел коснуться синяка на моей ключице. Я быстро отстранилась.

Я хотела сказать, что порезы и синяки – это ерунда. Он приказал своим солдатам совершить налет на мою деревню, мою мать убили, и теперь я была вынуждена сидеть за одним столом с ее убийцей. Он бросил меня к зверю, а затем выставил перед садистом, который хотел сломать мне пальцы. И после всего этого он отпускал мне комплименты.

Мой страх перед ним растворился в облаке гнева. Тепло, о котором я бы и не подумала в этом холодном пространстве, поднялось во мне, расходясь волнами вокруг. Капельки воды соскользнули с края стола.

Он провел рукой по краю стола, стряхивая на пол воду, мгновенно превратившуюся в лед под его рукой.

– Успокойся. Я позвал тебя сюда не для того, чтобы обсуждать твою красоту.

Я посмотрела на него спокойно, холодно и… безразлично.

– Тогда зачем? Чтобы я поела с твоими шакалами?

Он, казалось, не обратил внимания на оскорбление.

– Это традиция, праздник в честь моего нового чемпиона.

– Даже Огненной крови?

– Огнекровные никогда не выигрывали раньше. Ты победила великого воина. Как ты это сделала?

Шорох привлек мое внимание к другим гостям, которые, казалось, подслушивали наш разговор, наклонившись поближе. Особенно сильно напрягся отец Мареллы, взгляд его серых глаз в беспокойстве метался под густыми белыми бровями.

У меня в ушах стучал пульс.

– Я почти не помню. Все было как в тумане.

Улыбка тронула уголки его губ.

– Тогда нам придется повторить, и в следующий раз ты расскажешь мне, как ты выиграла. У меня большие планы на тебя, Огнекровная.

– Я думала, что ты собираешь убить меня, так или иначе.

Марелла рассмеялась.

– Ну, тогда у нас не было бы никакой возможности увидеть тебя на арене. Мы бы много потеряли, да, Рас?

Я обратила внимание на то, как дружески она назвала короля Расмуса. Король же не отводил взгляда от меня.

– Я не собираюсь убивать тебя. Теперь ты – мой чемпион и мой гость.

Вперед вышел лакей с графином и налил вина в кубок короля. Двери открылись, и вошли трое мужчин с подносами, заставленными тарелками с ветчиной, говядиной, жареной рыбой, картофелем с маслом и овощами.

Гости принялись за угощение, а я сидела, сложив руки на коленях.

– Ешь, – спокойно сказал король.

Я встретилась с ним взглядом. Что произойдет, если я откажусь?

Он наклонил голову, словно читал мои мысли.

– Я уже сказал, что не убью тебя, Руби.

– Не называй меня так. Не оскверняй своим языком имени, которое дала мне мать.

Он улыбнулся и сделал глоток вина.

– Полагаю, я могу говорить, как хочу.

Впервые взгляд его слегка потеплел. Я отвернулась, от дискомфорта у меня по коже бежали мурашки. Я сделала глоток из кубка, чтобы скрыть свое замешательство.

Он барабанил пальцами по кубку, заставляя его звенеть.

– Я знаю, что твое самое заветное желание – убить меня.

В смятении я повернулась к нему.

– Да, – сказал он. – Совершенно очевидно, что ты меня ненавидишь. Огонь и лед – естественные враги, и я знаю твою историю. Знаю, что случилось с твоей деревней. Твоей матерью, – он откинулся на спинку стула. – Здесь осталось не так много Огнекровных. Когда человек сбегает из тюрьмы, на это сразу обращают внимание. Особенно в аббатстве, которое поклоняется Форсу. Интересно, кто тебя привел туда? Боюсь, твои монахи были не особо откровенными.

– Где они? – закричала я, отодвигая стул и вскакивая.

Я представила монахов в тюрьме Блэк Крик, под ногами бегают крысы, пока они спят, и их старые кости ноют из-за того, что лежать приходится на твердом каменном полу.

Гул разговоров за столом внезапно стих.

Король указал мне на место.

– Сядь, Огнекровная. Твои монахи не пострадали. Они в своем аббатстве, продолжают жить, как обычно.

Я пристально посмотрела на него, желая прочитать правду в этих пустых глазах.

– Я тебе не верю.

Над столом нависла тишина, все уставились на меня. Стараясь успокоиться, я снова заняла свое место, и разговоры возобновились.

– Ты думаешь, что они здесь, в плену? – тихо спросил он. – Подвергаются пыткам за то, что прятали тебя?

– Ты можешь держать их где угодно. Тюрьма Блэк Крик находится недалеко от аббатства.

Король отпил немного вина, затем спокойно поставил свой кубок на стол.

– Хорошо, что ты понимаешь всю степень опасности для тех, кого любишь, Огнекровная.

Мне вдруг захотелось, чтобы я никогда не знала никаких бед и забот, чтобы я освободилась от всех чувств, как было когда-то в тюрьме, где моим единственным чувством была ненависть.

– Расскажи мне, что случилось на арене, – мягко попросил он.

Я уставилась на свои колени, вцепившись в платье так, что побелели костяшки пальцев. Все, что я ему скажу, он потом сможет использовать против меня, и это помешает уничтожить трон.

Король вздохнул в ответ мое молчание и откинулся на спинку стула.

– Ты считаешь меня врагом, – сказал он. – Но, когда я смотрю на тебя, я не вижу врага. Я вижу потенциал.

Я покачала головой. Еще один человек хочет использовать меня, и на этот раз тот самый человек, которого мне нужно уничтожить.

Он играл со своим кубком.

– Что-то случилось с тобой на арене… перед тем, как ты нанесла смертельный удар. Твои глаза потемнели.

И тут мне вспомнилась старая сказочница из леса. Она говорила, что Минакс проникает под кожу, делает глаза и кровь черными, превращает тебя в злобное и кровожадное существо, жаждущее делать зло для Минакса в обмен на блаженное забвение во тьме.

Я сделала глоток из кубка, проклиная дрожащие руки.

– Ты знаешь, что там с тобой произошло. Однажды ты доверишься мне и все расскажешь. Но для начала – жест доброй воли. Я сделаю кое-что для тебя, а ты сделаешь кое-что для меня.

– Что ты сделаешь для меня?

Он замолчал, надеясь полностью завладеть моим вниманием.

– Я дам тебе шанс встретиться с капитаном, который убил твою мать. Убей его, если хочешь.

Я резко вдохнула. Как мог он так говорить о человеке, сидевшем всего в нескольких метрах от него?

– Капитан, который выполнял твой приказ? И ты отдашь его мне?

– Да.

– Почему? – я почувствовала, как у меня на шее дернулась мышца. – Зачем тебе это?

– Я сказал тебе, зачем. Чтобы доказать, что ты можешь мне доверять. Если ты дашь мне то, что я хочу, и я награжу тебя. Мы можем стать полезными друг другу.

Он застиг меня врасплох, я была смущена и сбита с толку. Я сняла всю защиту и сидела и говорила с королем, как будто я была его желанным гостем, а он моим радушным хозяином. В моей груди вспыхнул гнев на себя и на него, нуждаясь в выходе. Я взмахнула рукой и послала тонкую струю пламени на стол. Оно зашипело, а затем исчезло, оставив после себя след. Вниз от центра стола до самого края побежала трещина.

Над столом нависла густая тишина, я взглянула ему прямо в глаза, тяжело дыша. Он обдал меня темным леденящим кровь взглядом. Если он думает, что я испугаюсь и начну извиняться, он ошибается. Я была рада испортить стол. Мне хотелось разбить его вдребезги.

Он поднял руку. Я приготовилась к удару, но он положил её на стол, наполнив тонкими линиями льда трещину, и мгновенно запечатал ее. Затем он схватил меня за руку и притянул ее к столу, чтобы мое тепло растопило поверхность. Кожу покалывало от его прикосновения.

Я отдернула руку, и король снова дотронулся до стола, замораживая воду. Поверхность была ровной и совершенной, как будто ничего не произошло.

– Видишь? – сказал король. – Лед и огонь могут работать вместе. Считай это уроком.

Я смотрела на стол, на трещину, которая так легко исчезла. Мне стало интересно, можно ли будет и меня уничтожить так же легко, если я стану бесполезной.

– Раз ты не голодна, то можешь идти, Огнекровная.

Не говоря ни слова, я встала и подошла к стражникам, игнорируя взгляды, которыми меня провожали. Когда двери открылись, король произнес:

– Ты снова сражаешься через три дня.