Темы встречи с другим, готовности рискнуть собой, страха перед откровенностью тесно связаны с проблемой обсуждения «правды диагноза». Без ее решения полноценное общение с другим человеком, по большому счету, будет невозможно. Как сотрудничать с ребенком на пути осмысления происходящего в его жизни, если мы знаем предмет и цель нашего труда, а другой член команды — нет?

Обсуждение диагноза требует обоюдной готовности к такому разговору, то есть умения быть рядом «психологически», а не просто физически присутствовать в одном пространстве. Взрослому нужно быть готовым не спрятаться, рефлекторно испугавшись прямого вопроса, но суметь ответить ребенку. А прозвучать этот вопрос может в любой момент. Родители, создавая завесу тайны вокруг диагноза, часто даже не подозревают, насколько осведомлены о нем их дети.

В отделении онкологии мама пятнадцатилетнего мальчика подошла ко мне с вопросом, как ей вести себя с сыном. Его недавно прооперировали в другой клинике, а теперь перевели сюда для облучения. Мальчик замкнут и плохо адаптируется в новой больнице. Не хочет выходить из палаты, не общается с соседями. В основном лежит, отвернувшись к стене. Ест неохотно, под давлением мамы. На мой вопрос, насколько мальчик ориентирован в своем диагнозе, мама ответила, что он ничего не знает.

— Вы уверены? Ведь дети разговаривают друг с другом, да и пятнадцатилетний человек — уже не маленький ребенок, от которого можно скрывать такую информацию.

В подтверждение своих слов она сказала, что в больнице, из которой их перевели, они лежали в отдельном боксе и с другими детьми мальчик не общался.

Через день мама подошла ко мне, очень удивленная, я бы даже сказал — ошеломленная, и сказала: «Вы знаете, сегодня он совершенно спокойно спросил меня: „Ну, что там у меня за опухоль?“»

Описанная ситуация типична, особенно если речь идет о подростках. Общение между ребенком и родителями может быть нарушено именно из-за «непроговоренности» темы диагноза. Что, в свою очередь, означает недостаток, нехватку искренности в отношениях. К тому же родители сами страшатся возможного разговора и, может быть, еще больше — его последствий. Реальных или выдуманных. Опасаясь каких-то «неадекватных» поступков со стороны подростка из-за обостренной и демонстративной самостоятельности, большинство родителей предпочитают вообще не говорить о диагнозе. «Как бы чего не вышло…»

В некоторых случаях нежелание родителей разговаривать с ребенком о его болезни может привести к серьезным конфликтам.

Настя — пятнадцатилетняя девчонка. Во время первой нашей встречи на вопрос, что она делает в больнице, бойко, даже с некоторым вызовом ответила, что лечится от рака. Потом, в разговоре, рассказала, что однажды очень разозлилась на маму. За что? Мама — кстати, врач по профессии — скрыла от нее диагноз, но рассказала о нем учителю. Каким-то образом эта информация просочилась в класс… Однажды на перемене к ней подошел кто-то из одноклассников и спросил: «А правда, что ты лечишься от рака?»

— И что потом? — с интересом спросил я.

— Ну, потом, дома, я маме устроила… — почти с гордостью ответила Настя.

В данном случае их конфликт не имел чрезвычайных последствий. Отчасти потому, что и до болезни отношения между Настей и мамой были не очень доверительные, так что для них этот эпизод стал лишь очередной «разборкой».

Но у таких ситуаций бывают, к сожалению, и более серьезные последствия: общение между детьми и родителями разрушается. Тогда в «Они», то есть в невидимый список тех, кому ребенок себя противопоставляет, попадают и члены его семьи. Между родителями и ребенком повисает молчание.