40
Совершенно нагая, Эмма на цыпочках прошла по коридору. Ее Давид нуждался во сне, и она не хотела его будить. Оказавшись в ванной, она принялась энергично намыливать все части тела. Посреди ночи Артур начал ее настойчиво гладить, пока она лежала к нему спиной и дремала. За все эти годы старик стал для нее больше чем просто врач. Он поддерживал ее, следил за ее психологическим состоянием, давал советы… Она не могла относиться к нему иначе, чем как к близкому и любящему человеку, готовому на любые жертвы ради нее, Эммы Шильд.
Поэтому она не осмелилась отодвинуться, когда Артур включил свет, дотронулся до ее груди и она почувствовала под одеялом напряжение. Потом он быстро схватил ее за волосы, заставив повернуться, и наклонил голову туда, вниз, к… этой штуке и стонал, стонал, царапал ей кожу ногтями и смотрел на открытый кейс, стоявший в центре комнаты. Она не понимала, как Дофр может приходить в экстаз, видя его содержимое. И зачем он на три четверти заполнил его кусками бетона? Совершенно идиотский поступок. Иногда Артур вел себя странно.
Она прополоскала рот и сплюнула, снова прополоскала и снова сплюнула… Она любила Артура, но не так. Если он снова начнет, она… она…
Нет, она ничего ему не скажет, как ничего не сказала этой ночью. Как она может? Она ему всем обязана, к тому же иногда… и иногда он так ее пугал.
Эмма оделась, чуть побрызгалась духами «Лулу», потом посмотрела на себя в зеркало. Этим утром в одежде Кэти Миллер, в ее черных вельветовых брюках, тонком бежевом свитере и шерстяной фиолетовой водолазке она чувствовала себя красивой. Еще одна замечательная идея Артура. Почему она сама до этого не додумалась? Давид точно оценит, пусть даже эта одежда и несколько велика ей.
Она покрутила обручальное кольцо Кэти между большим и указательным пальцем и надела его на безымянный палец. «Слишком большое! Естественно! Ты это специально, сучка!» – пробурчала она, думая о жене Давида. Ничего. Она надела кольцо на большой палец и с восхищением осмотрела его со всех сторон.
Придя в гостиную, Эмма присела у камина и пошевелила последние догорающие угли, потом надела сапоги Кэти. Надо сходить за дровами, а потом приготовить плотный завтрак из всего того, что так любит Давид. Обжигающий кофе, хлеб с маслом, черничный джем. Она отдавала себе отчет, насколько у них совпадают вкусы. Решительно, судьба к ней была благосклонна.
Артур говорил, что если Давид будет себя хорошо вести, то она сможет позволить ему принять горячий душ. Но она не осмелится потревожить его, когда он будет в душе, нет, она не такая! Разве только он сам любезно ее позовет…
Она хихикнула собственным мыслям, надела куртку и бросила взгляд в окно. Красные лучи солнца предвещали холодный, ясный день. Может быть, предложить возлюбленному пойти погулять, пока Артур присматривает за Кларой? Вдоль ручья к горам, вместе искать сказочные местечки… Зафиксировать на пленке их первые воспоминания о каникулах. Она ничуть не сомневалась, что позже они будут до слез смеяться над тем, как встретились. Не так уж много на свете любящих друг друга людей, которые могут похвастаться столь оригинальным приключением! Она, кстати, едва не погибла, пока добиралась до шале! Еще и расцарапала себя, потому что Артур хотел, чтобы Миллеры ничего не заподозрили!
И Давида она заслужила! Заслужила!
Она повторила себе, что те, кому суждено встретиться, обязательно встретятся. На Северном полюсе, у вулкана или здесь, в сердце Шварцвальда. Она не случайно оказалась на пути Давида.
Эмма надела перчатки и шапку, отперла входную дверь, которую затем закрыла и открыла раз десять, выверяя до миллиметра каждое движение, пока не нашла общую гармонию этого жеста, и отдалась бодрящим объятиям леса. Она глубоко вдохнула, раскрыла руки и радостно улыбнулась.
– Спасибо, Артур! – воскликнула она, подпрыгивая на месте.
Вдруг у нее перед глазами голубизну неба с огромной скоростью пересекла черная молния.
Прежде чем упасть, она выставила руки вперед и закричала.
Ее нос превратился в кровавое месиво.
