Глава 65. Волк
– Не совсем, – ничего такого секретного я не сказал, так что вели охотно мне ответил. Все же он теперь воспринимает меня как набравшего смелости пассажира, который вдобавок сумел нейтрализовать одного из террористов. – То есть их основная задача другая, но обращение по поводу вербовки – это серьезно. На других кораблях то же самое.
– У вас есть связь? – удивился я, почувствовав, что уже могу встать – действие обездвиживания, или, как его еще называют, стазиса прошло. – Я думал, бандиты перекрыли все каналы.
– Купол нестабилен, – ответил вели-маршал. – Все же мы в космосе, здесь сложнее держать все под контролем. Иногда удается пробиться.
Я посмотрел на экран своего смартфона – в плане связи тот был мертв. А жаль. Плешивый Мирон, который все-таки не послушался маршала и не ушел в каюту, тоже пытался реанимировать свой гаджет.
– Непонятно, что происходит, – процедил сквозь зубы вели. – Все корабли захвачены или заблокированы. Одно ясно – гнарфам это на руку. Вот только чем они купили это бунтующее отребье…
Так и не представившийся синелицый замолчал, а я задумался. Когда гнарфка впервые сказала про блокаду, я решил, что она как-то связана со взрывом в воскресенье. Логично же? Вот только сегодня лишь вторник, а вели уже в курсе происходящего… Вряд ли они отложат решение такой проблемы на неделю, а значит, если исходить из того, что повстанцы преуспели, то им это как раз и нужно. Но что?
– А может… – попытался я высказать свою точку зрения.
– Вы оба – по каютам! – синелицый не стал меня даже слушать. – Выберите любые свободные! И так уже долго мне глаза мозолите…
Что ж, тогда и я не буду спорить: развернувшись, я направился туда, откуда пришел. К сидящей в неестественной позе гнарфке и… своей каюте, в которой внезапно захотелось запереться. Мирон увязался за мной, что-то бормоча под нос.
– Ого! – неожиданно воскликнул он. – Внутренняя связь заработала! Тут все сайты новостями пестрят!
– Что еще произошло? – устало спросил я. – Они блокировали систему Миреи?
– Хуже, – в голосе толстяка звучала искренняя тревога. – Кто-то взорвал генерала Дакона на пути к штабу. Ты ведь знаешь, кто это? Тот самый, что командовал битвой с синистрийцами полгода назад! И еще семья Сапоро потеряла связь с младшим, который улетел проверять воинские соединения под столицей… Хотя нет, это все вчерашние новости. Сегодня только просто то, что у принцессы Ами скоро бал, они там все на ушах стоят. А про нас ни слова. Черт знает что!
Пока он ругался и причитал, удивляя меня своим, кажется, довольно-таки искренним уважением к вели, я в очередной раз сделал мысленную отметку: Сапоро и Дакон снова нейтрализованы. Причем снова в первый день: а то, когда Мирон ошибся датой, я сначала даже подумал, что им удалось пусть ненадолго, но отбиться.
Стоп. А ошибался ли он? Вот как бы я сам проверил, является ли повстанцем определенный человек? Правильно, можно спросить его про союзника или противника, а потом отследить реакцию. И ведь я уже думал: как странно, что мне так далеко от родины «повезло» столкнуться именно с землянином…
– Думаешь, коммандеру стоило дать интервью? – резко обернувшись, я ответил на сетования Мирона про то, что пресса нас забыла.
Проверим его тем же способом, что и он меня.
– Знаешь коммандера? – он сначала промолчал, а потом, оглядевшись по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, принялся говорить. – Может быть, назовешь и своего связующего, чтобы не превращать наш разговор в глупую шутку?
Похоже, мне дают последний шанс отыграть все назад и заодно предупреждают о последствиях. Что ж, лично мне это не интересно:
– Помнишь, вели говорил про убитую гнарфку? Так вот, она была одной из наших, – глаза напротив хищно прищурились. – Знаешь, почему я ее убил? Нет? А все просто: она в отличие от меня не умела хранить секреты и была готова сдать своих первому встречному. Я не из таких, и ты, надеюсь, тоже.
Кажется, я морально задавил стоящего напротив мужика, вот только жаль, что маршал у меня отобрал бластер… Впрочем, если передо мной на самом деле повстанец, то у него же должно быть оружие.
Я активировал щит и потянулся вперед, готовясь обыскать Мирона, когда тот тоже решил действовать. И у него действительно было оружие – из-за спины выскочил (я видел, он сделал это сам) жезл чхеду-бона, а через мгновение полупрозрачные полигоны снесли мою защиту и прижали меня по стене.
– Значит, говоришь, один из нас и своих не сдаешь? – передо мной из стороны в сторону ходил не человек, а самый настоящий хищник.
– Не сдаю, – как, оказывается, легко быть героем, когда знаешь, что не умрешь… Но каково тем, кто лишен такой возможности? Как им удается побороть этот поднимающийся и сковывающий все тело страх?
– Иди… – удерживающие меня полигоны пропали, а Мирон спрятал свой бон обратно за пазуху.
Сейчас, главное, удержаться и не сказать ничего лишнего. Если он нашел себе причину меня отпустить, то пусть так и будет. Лучше у меня появится еще одна загадка, для которой нужно будет найти ответ, чем просто так умереть… Черт побери, секунда свободы, а я уже снова боюсь смерти!
– Завтра коммандер сам на тебя посмотрит и все решит. А если нет, просто знай, что я тоже не из тех, кто выдает чужие секреты. Сутки так точно продержусь, – Мирон хохотнул, а я понял, что загадка с моей свободой решилась довольно быстро и просто. И даже ждать не пришлось.
Повстанец упомянул, что завтра мы встретим коммандера и что цель операции послезавтра уже будет не актуальна – более чем достаточно для меня, чтобы сделать не такие уж и сложные выводы.
Что завтра делает Озеров? Правильно, штурмует базу, а я, помню, еще удивлялся, как это их атаку никто не заметил… А все просто. Гнарфы светят лицами и шумят на границе системы, их разбивают, люди же и другие разумные, подобранные с разных захваченных судов, попадают на корабли империи и проводят диверсии.
Если среди них будет хотя бы несколько разумных уровня Мирона, умеющих обращаться с боном, не вижу в такой задаче ничего сложного. Кстати… Раз передо мной мастер этого оружия и мы вроде как союзники, может быть, поспрашивать его?
Тем более что наверняка, несмотря на свои слова, он еще какую-нибудь проверку устроит – а так сразу направлю разговор в интересную мне плоскость.
