Глава 24
Кордан сощурил веки, защищая глаза от яркого света. Чудесный солнечный день для неспешной прогулки или небольшого путешествия, а также для решающей битвы. Он считал несправедливым, что молодые мужчины убивали друг друга, участвуя в играх высшей знати. Король не должен думать о своих солдатах, но Кордан не только сочувствовал им, но и принимал их боль, как свою собственную. Его войско, состоявшее из преданных кланов, безнадежно проигрывало бой. Подходы к замку были заблокированы, целая армия наемников теснила их, не позволяя продвигаться вперед. Элуров заманили легкой победой и окружили, сжимая кольцо и нанося смертоносные удары. Оборотни падали один за другим под градом стрел, а облаченные в броню наемники, отлично владеющие парными мечами, добивали раненых.
Вервольфы рождены убивать, их с юности учат владеть оружием и, не зная жалости, забирать чужие жизни. Они, словно заговоренные, шли в бой и побеждали. Большая часть королевской армии тоже была на стороне регента, политика которого привлекала старый совет. Солдаты шли воевать по приказу, не смея ослушаться своих командиров. Ряды бойцов, поддерживающих законного короля, редели; материальные запасы истощались. Исход гражданской войны был очевиден.
Вдалеке мелькнуло знамя Элларии. Словно в насмешку, королевский штандарт, представляющий собой кусок золотого шелка с вышитым на нем черным ягуаром, вез один из наемников. Вервольфы сопровождали Хантера, который решил лично почтить своим присутствием поле боя и посмотреть на поражение Кордана.
– Ваше величество, нужно отступать!
Айзек, измученный долгим боем, прорвался к своему королю. Верный своему господину, он защищал его, не щадя себя. Рядом с Корданом сверкнуло острое лезвие, элур умело отразил удар и, повернувшись к своему наместнику, коротко кивнул.
Король уже открыл рот, чтобы отдать приказ возвращаться, но его голос потонул в завывании ветра. Воздух пронзила буря, а с неба опустилась пелена снега, закрывая все видимое пространство. Растерянные воины засуетились, волна возмущенного ропота прошлась по рядам соперников, недовольных вынужденной остановкой сражения. Но через мгновение снегопад отступил, и солдаты поняли, что больше не одни на поле битвы. С северной стороны появилась новая армия. Всадники на белоснежных жеребцах неслись вперед, сметая на своем пути наемников, их мечи были тонкими и прозрачными, словно стекло. Едва касаясь противника, замораживали, превращая в ледяные скульптуры, а затем рассеивали на тысячи осколков, которые разлетались по воздуху, поражая живых.
Повстанцы быстро поняли, что волшебные существа прибыли на подмогу. Воодушевленные и полные азарта, всадники вновь ринулись в бой, повергая в страх противников. Через некоторое время наемники ударились в бегство, а элуры, предавшие короля, бросали оружие к своим ногам и опускались на колени, прося пощады.
Хантер не успел уйти, его приближенные бросили господина, спасая собственную шкуру. Кордан подъехал к нему и холодно посмотрел на человека, которого считал своим братом. Лорд сидел на своем коне прямо, гордо задрав подбородок, отвечая озлобленным взглядом. Его глаза сверкали от ярости и гнева. Он слез с лошади и, отстегнув ножны, кинул их на землю.
– Убьешь безоружного?
Дерзкий вызов предназначался для Кордана. Он решительно последовал примеру своего бывшего друга и вышел ему навстречу. Элуры отступили назад, ожидая решения своего повелителя, в любой момент готовые накинуться на регента и разорвать его на куски.
– Ты продал душу ледяным демонам? – насмешливо спросил Хантер. – Или пришел к ним, словно побитая шавка, и ныл, умоляя вернуть тебе трон? Что ж, ты выиграл, значит, цена была заплачена высокая.
Король стиснул рукоятку меча и, тяжело вздохнув, разжал пальцы. Оружие упало в снег, а Кордан сдернул с себя стальной доспех, защищающий грудь и живот. Неожиданная помощь пришлась кстати. Воспоминания о белокурой деве, посетившей его, заставляли хмуриться, а ее последние слова стучали в висках. Он не знал, что потребуют за это, и рассчитывать на возможность откупиться золотом не приходилось. Непроницаемые лица воинов с серебряными волосами, способных повелевать льдом и холодом, говорили о многом. Им не нужны деньги, не нужны титулы и земли.
– Лорд Хантер Бельфагор, самопровозглашенный регент Элларии, предатель и подлый убийца, я вызываю тебя на поединок!
– Решил помериться мускулами? Что ж, похвально. Я думал, ты конченый трус.
Кордан сузил веки, наблюдая, как противник прячет за ехидной улыбкой свое разочарование и досаду.
– Хочу в честном бою доказать свое право на корону.
– Что ж, это достойно. Я принимаю вызов!
Элуры разделись по пояс, готовясь к обороту, а окружающие их воины образовали круг. Некоторые из них нервничали, пытаясь отговорить короля. Победа, которая почти была в их руках, могла развеяться вместе с надеждами на счастливое будущее.
– Кстати, забыл тебе сообщить. Перед тем как покинуть дворец, я отдал приказ в случае моего проигрыша расправиться с прекрасной Лорейн. Думаю, в данный момент тело ее сестры качается на главных воротах, ну а твоя пара умирает более мучительно, сгорая заживо в собственной комнате.
Когда до Кордана дошел смысл сказанного, он застыл, теряя драгоценное время. Хантер воспользовался его замешательством и, не дожидаясь сигнала, принял облик черного ягуара. Острые клыки сомкнулись совсем рядом с обнаженной шеей бывшего господина. Король успел отклониться и, обернувшись, принял жестокий бой. Два зверя сошлись в последней схватке. Ягуары извивались в кровавом танце, длинные когти кромсали плоть, а зубы остервенело впивались, разрывая шкуры.
Кровавый поединок длился долго. Соперники стоили друг друга, не уступая по силе и ярости. В конце дуэли оба упали на алый снег, но встал только один.
Победный рев прошелся по рядам элуров. Они громко приветствовали Кордана, отстоявшего свое право на трон. Кричали, восхваляя короля и вознося хвалу Всевышнему.
Приняв человеческий облик, еле стоявший на ногах, с тяжелыми ранами, Кордан все же нашел в себе силы сесть в седло. Воины, выступавшие на стороне регента, отдавали честь королю, спеша присягнуть на верность. А он мчался вперед, запрещая себе думать о том, что Лорейн может быть мертва. Железные шпоры вонзались в бока жеребца, подгоняя его, заставляя лететь к мосту. Еще издалека Кордан заметил дым, клубившийся в синем небе. Дворец пылал в огне, узкие окна самой высокой башни озарялись багровым заревом пламени. Сердце тревожно забилось в груди. Солдаты, последовавшие за ним, потребовали, чтобы ворота опустились, но наемники, засевшие внутри, не спешили сдаваться. Голову не покидала страшная мысль: а если он опоздал? Кордан не чувствовал ни боли, ни холода, лишь опустошение и скорбь.
– Ваше величество!
Голос Айзека, казалось, раздавался из глубокой ямы. Наместнику приходилось кричать, привлекая внимание повелителя. Король поднял тяжелый взгляд на усталого лорда. Его камзол блестел от крови, а между бровей пролегла глубокая морщина. А ведь Айзек тоже слышал, что Хантер говорил про его жену, и горевал сейчас, кажется, не меньше своего высокородного господина.
– Ваше величество, гляньте на крышу.
Кордан поднял голову и увидел между бойницами две женские фигуры. Длинные рыжие волосы, словно огненный флаг, развевались на ветру. Кордан вцепился в поводья, чувствуя облегчение, он улыбнулся, а затем рассмеялся, как ненормальный:
– Они живы, живы!
Айзек тоже не мог сдержать радости.
* * *
Вокруг раздавались испуганные крики и жалобные вопли. Люди, попавшие в огненную западню, падали на пол и ползком передвигались по коридору, пока силы не покидали их. Едкий дым тяжелым камнем наполнял грудь, не давая вздохнуть. Те, кому удалось выбраться во двор, учинили расправу над оставшимися в замке наемниками и спустили цепь, чтобы открыть ворота для своего короля.
Я терла ладонями слезившиеся глаза и смеялась вместе с Корданом. Он жив, он рядом. Казалось, только протянуть руку – и можно коснуться его лица, провести пальцем по губам, заглянуть в глаза. Еще несколько мгновений назад я готовилась к смерти, а сейчас радуюсь, как потерявшийся ребенок, которого нашли в большой толпе.
Левое жилое крыло, там, где находились покои знати, пылало в огне. Мы с Валэри вышли в коридор и сразу же оказались в вихре огненных искр и пепла, летевшего с горевших гобеленов. Единственным способом выжить оказалось выбраться на крышу. Я тащила за собой хнычущую сестру, а она судорожно вцепилась в мою руку, словно боялась выпустить ее. На коже остались следы ее ногтей. Валэри вначале ревела, а затем начала судорожно кашлять. Я поволокла ее к лестнице и буквально впихнула в узкий темный коридор. Раскаленный воздух обжигал горло, из которого вырывался глухой хрип. Я с силой толкнула узкую дверь. Заперто. Сестра, стоявшая рядом, странно всхлипнула и, обмякнув, осела на пол. Я яростно стала колотить в дверь, обдирая кожу на ладонях, пытаясь открыть ее. Дергала за горячую ручку, стучала. Но все оказалось бесполезно.
– Пойдем со мной!
Вновь знакомый голос в моей голове, холодное прикосновение к израненной руке подарило временное облегчение.
– Помоги нам, – прошептала я пересохшими губами и тут же зашлась в раздирающем кашле.
– Брось ее, она уже мертва. Пойдем со мной. Назад. В огонь. Думай о себе.
– Если не хочешь помогать, убирайся прочь! – закричала я, сраженная собственным гневом.
Узкий проход наполнился тусклым светом. Дверь дрогнула, а дерево затрещало, превращаясь в лед, чтобы через секунду вылететь наружу, расколовшись на несколько кусков.
– Валэри, вставай. – Я схватила сестру и вытащила на чистый воздух. Она порывисто вздохнула, жадно открывая рот, а я, убедившись, что Валэри жива, подошла к краю крыши. Две серебряные заколки, державшие мои волосы, треснули и осыпались на спину ледяными осколками. Я не знала, кто заморозил дверь, я или… она. Белокурая дева не появлялась, но я ощущала ее присутствие, знала, что она рядом. Кто это, что за существо? И я… кто я? Неужели одна из них?
Горькая усмешка коснулась губ. Бастард, сирота, полукровка. Или принцесса крови, у которой есть семья? Магия, способная сокрушать стены и… убивать в своей ярости. Я не хочу быть такой, не хочу иметь ледяное сердце, я хочу чувствовать и любить.
Взгляд опустился вниз, туда, где два всадника мчались к стенам крепости. Я ощутила, как в груди стало разливаться тепло, наполняя все мое существо волной облегчения и счастья. Черные спутанные волосы, откинутые на спину, небрежно накинутый плащ. По коже побежали мурашки. Я наклонилась вперед, пытаясь лучше разглядеть до боли знакомую фигуру.
Не может быть. Не может… Может. Он жив!
Ноги подкосились от облегчения, я с трудом удержалась, чтобы не полететь вниз. Вцепившись пальцами в острые серые камни, я встала на самый край. Хотелось раскинуть руки и, словно птица, улететь к нему.
– Никогда, никогда не покидай меня больше. – Губы сами шептали бессвязные слова, хотя Кордан и не мог меня услышать.
Сзади раздались шаги. Валэри.
– Айзек! Айзек! – Она кричала и звала мужа, а он махал ей в ответ.
Я же вглядывалась в лицо своего короля. Он молчал, просто подняв голову, напряженно смотрел на меня… или на того, кто стоял позади.
Я резко обернулась.
– Стоит ли смертный мужчина того, чтобы отказываться от дома и семьи?
Легкое белое платье, казавшееся густым дымом, струилось по бледной коже прекрасной девы. Она не хотела уходить. Еще не время.
– Кордан – моя пара. Всевышний соединил наши судьбы. Кто я такая, чтобы разорвать эту связь?
– Сактары неподвластны низменным животным инстинктам, мы высшие существа. К тому же король предал тебя, пообещал отказаться от будущего с тобой за помощь в войне. Жажда власти – единственное, что им движет, ну и еще желание его зверя спариться с тобой.
– Пусть он сам скажет мне это.
– Король будет лгать.
– Ему незачем это делать. Кордан всегда говорит правду.
– Ты влюбленная дурочка. – Ледяное спокойствие девы дало трещину, впервые она повысила голос: – Такая же, как твоя мать, которая погубила вначале королевство, а затем погибла сама. Иэлия предала свою семью, отреклась от рода ради мужчины, и ты, словно течная самка, делаешь то же самое.
Она протянула руку и вложила в мою ладонь серебряный полумесяц.
– Король променял тебя на победу. Аявел, брат твоей матери, дал ему армию, иначе глаза твоего короля давно клевали бы вороны, а в кости вгрызались бы дикие звери. Как долго ты согласна быть землей под его ногами?
– До тех пор, пока Кордан не попросит меня уйти.
– Что ж, я озвучу твой выбор моему господину. Он будет разочарован.
– Поблагодари его за помощь. Передай, что я преклоняю перед ним голову в знак почтения и уважения. Спасибо, что помогли спасти Элларию.
– А ты не хочешь сказать это сама, лично?
– Я останусь здесь.
Дева исчезла, на глазах растворившись в воздухе, оставив за собой лишь колючий морозный шлейф искрящихся снежинок.
Во дворе замка началась резня. Почуявшие кровь элуры и челядь, вооруженные подручными средствами, нападали на наемников, и вскоре главные ворота поднялись, впуская во дворец законного короля.
Мы с Валэри осторожно перебрались на другой край крыши и сошли вниз через оранжерею. Общий зал гудел от громких голосов. Кое-где раздавались плач и рыдания, но они тонули в бурном хоре радости. Смута закончилась, повелитель вернулся. Толпа расступалась перед своим господином, а он шел вперед, ища кого-то глазами. Я стояла в стороне, ожидая, когда Кордан приблизится. Наши взгляды встретились, а через мгновение его сильные руки уже сжимали меня в объятиях, горячее дыхание, смешанное с терпким запахом крови, обжигало шею. Торопливые губы касались щек, даря короткие поцелуи.
– Ты жив, – только и смогла произнести я.
– Я не мог умереть, не увидев тебя в последний раз.
Элуры пытались отвлечь короля от меня, а он продолжал удерживать меня, даря безраздельное внимание. Казалось, сейчас для него существовала только я.
– Ваше величество, люди просят произнести речь. Успокойте их. – Азек, у которого на руке повисла Валэри, тронул повелителя за плечо.
– Иди, ты их король, – проговорила я, физически ощутив боль и пустоту, как только Кордан разомкнул руки.
– А ты моя королева.
Я кивнула с улыбкой, давая понять, что отпускаю его, а сама следила за каждым движением, внимала словам, срывающимся с губ, почти не вникая в их смысл. Нам столько нужно рассказать друг другу, но стоит ли тратить время на это? Гораздо важнее, что все уже позади. Кордан жив и рядом со мной.
Король объявил, что изгоняет тех, кто поддержал Хантера, лишая титулов и привилегий. Жесткая мера, но я не осуждала. Слишком много крови было пролито. Наконец-то большинство задумалось о том, что война – не лучший способ решать насущные проблемы.
Ночь пришлось провести в старой спальне. Я вошла в тесную каморку и сама перестелила постель, понимая, что у слуг сейчас и так полно забот. Пожар успешно потушили, но его последствия придется устранять еще долгое время. Куда страшнее потеря людей. Стены можно обить новым шелком, а вот человеческую жизнь не вернуть. Надеюсь, элларийцы надолго усвоят забытый урок и будут доверять молодому королю.
Дверь скрипнула и отворилась. Закусив нижнюю губу, я опустила голову и смущенно улыбнулась. Специально не заперла. Ждала. Ведь так много нужно сказать. Хотя слова подождут.
– Через месяц. Свадьба состоится через месяц. Казна пуста, поэтому церемония будет скромная.
Я обернулась и увидела, что Кордан так и стоит в дверном проеме, не решаясь или не желая войти.
– Соблюдаешь приличия? – спросила я.
– Я объявил тебя своей невестой и должен уважать традиции. Ты больше не фаворитка, хотя, по сути, я так тебя ею и не сделал, поэтому перед людьми и Всевышним моя избранница чиста.
– Раньше тебе это не мешало, ты проводил ночи с Нэрией, хотя вы были помолвлены.
Фраза сорвалась с языка раньше, чем я успела прикусить язык. Зачем, зачем я порчу все сейчас? Странно, но отразившаяся на его лице гримаса боли порадовала меня. Я испытала легкое злорадное удовольствие, но тут же сбросила с себя страшное наваждение.
– Я тебе все объясню. Лорейн, поверь, я не виновен.
– Ну конечно, она взяла тебя силой. Хрупкая юная леди надругалась над сильным мужчиной, а ты ни при чем.
– Я понимаю твои чувства, в твоих словах слышатся обида и ревность.
Судорожно вздохнула, ощущая дурноту. Кордан сумел выстоять в жестокой битве, чудом избежал смерти, ранен, почти сломлен предательством друга и близких людей, а я вместо поддержки накинулась на него с упреками. Не важно, что было у него с Нэрией. Важно, что в этот момент он здесь, со мной, а не с ней.
Я опустила руку в карман и достала серебряный полумесяц.
– Откуда это у тебя?
Элур нахмурился и взял медальон, после чего сжал его в ладонях так сильно, что костяшки пальцев побелели, а резной полумесяц впился в плоть, оставляя на коже багровые следы.
– Мне вручили его. Кроме того, любезно доложили, что ты обещал отказаться от меня взамен на помощь сактар.
– Ты поверила?
– Я уже не знаю, чему верить.
– Лорейн, ты очень изменилась. Отдохни, я навещу тебя позже.
Кордан развернулся, чтобы покинуть меня, но я бросилась за ним.
– Не уходи, – шептала я. – Не уходи. Мне страшно.
– Я здесь, тебя никто больше не обидит.
Теплая ладонь легла на волосы, пальцы перебирали рыжие пряди, нежно поглаживая.
– Я боюсь себя, – призналась я. – Того, что происходит внутри моей души. Я чувствую, как она теряет способность сострадать и любить. Та женщина сказала, что я одна из них. Моя мать… она была сестрой короля. Мне так сказали. Понимаешь, Кордан? Хотя, возможно, это неправда. Я не знаю, как с этим жить теперь. Я замораживаю воду, в то время как мое сердце превращается в лед.
Слова, слетающие с языка, звучали сумбурно, отражая ту кашу из мыслей, которая была сейчас в моей голове. Так много всего произошло в последнее время.
– Лорейн, девочка моя. Всевышний милостив, мы справимся, ты никогда не станешь холодной и бесчувственной. Только не ты.
Кордан нагнулся, чтобы поцеловать меня. Я почувствовала на языке вкус его губ и сладкого вина, которое он пил совсем недавно. С готовностью открывалась навстречу ласкам, чувствуя, как грудь наполняется теплом. Щеки не пылали от стыда, как раньше, я больше не относилась к нему как к чужому, он стал близким и родным. Пальцы потянулись к шнуровке на боку, распуская ее, и платье скользнуло с плеч, оставив меня в одной короткой сорочке. Прежде чем снять тонкий батист, Кордан поймал мой взгляд, спрашивая разрешения. Вместо кивка я опустила руки и, схватившись за край подола, потянула его вверх, чтобы снять через голову. Элур улыбнулся, а я застонала от удовольствия, почувствовав, как его ладонь легла на обнаженную грудь и поглаживает ее. Упругая розовая горошинка исчезла между кончиками его пальцев, а затем появилась, чтобы скрыться под горячими губами. Кордан умело ласкал меня, неспешно подготавливая мое тело к взрослению, язык выводил узоры на нежной коже шеи вдоль ветвей голубых вен, а острые зубы впивались, слегка покусывая.
Я закрыла глаза, поэтому не увидела, а только ощутила, как Кордан берет меня на руки, а через мгновение моя спина коснулась холодного шелка покрывала. Шевельнула ресницами и, распахнув глаза, увидела лицо короля. Элур внимательно изучал мои черты, вглядываясь после долгой разлуки, будто не мог налюбоваться. Встретив мой взгляд, быстро улыбнулся, а я потянулась к нему губами, призывая продолжить начатое. Торопливый шепот, ласковые слова, щекочущие ухо. Кордан вдыхал аромат моих волос, зарываясь лицом в густые локоны, успокаивал, забирал волнение и тревогу. Словно горячий воск, я плавилась в его умелых руках, отдаваясь собственной страсти. Еще пару месяцев назад я считала это чем-то постыдным и греховным, но сейчас, наслаждаясь в объятиях желанного мужчины, я не думала об этом. Мне хотелось вечно быть с ним рядом, любить его, принимать и дарить счастье.
Губы уже жгло от поцелуев, кожу саднило от ласк, пока Кордан наконец не понял, что я готова. Еле сдерживаясь от собственного напряжения, он осторожно просунул колено между моих ног, разводя их, и лег сверху. Быстрая вспышка боли забрала с собой весь флер блаженства. Я будто парила в облаках, но неожиданно упала на землю, да так сильно, что на мгновение забыла, как дышать. Судорожный вздох, выдох, вдох и снова выдох, в такт движениям элура.
Не выдержав, жалобно вскрикнула, а Кордан наконец опустился рядом со мной.
– Прости, так всегда бывает, – глухо сказал он, тяжело дыша.
– Ничего, все уже прошло, – тихо произнесла я.
– Я знаю, что тебе больно, но это первый и последний раз. – Он вновь навис надо мной, но уже для того, чтобы отбросить с лица прилипшие пряди волос. – Больше никогда, слышишь, Лорейн? Слышишь?
Я кивала, наслаждаясь его близостью. Здесь и сейчас он со мной. Не хочу думать о завтрашнем дне, не хочу загадывать на будущее. Хочу только чувствовать его объятия и быть с ним рядом. Кто знает, что ждет нас впереди и сколько Всевышний отмерил дней жизни? Зато со мной останется эта ночь любви, даже если в будущем нам придется расстаться навсегда.
