Глава 18

– Речь моя будет краткой.

Такими словами ректор Стерлинг начал общее собрание. После занятий студентов попросили собраться в холле учебного корпуса, и несколько минут, пока ждали ректора, здесь стоял напряженный гул. На широких ступенях лестницы меж величественных обнаженных мраморных мужей расположились преподаватели и члены попечительского совета. Магистры-старшекурсники Марвел, Фрайберг и Пирс отошли в сторону. На совещании им явно дали понять, что через пару месяцев продлевать договор с ними никто не намерен.

– Последний этаж замка находится в аварийном состоянии, – продолжил ректор, – мы полагали, что сможем подождать с ремонтными работами до лета, но, увы. Потолок и крышу нужно срочно чинить.

Марвел отметила, что Магнус Стерлинг врал уверенно, голос не дрожал, взгляд не бегал. Берк сказал ему правду о найденной лаборатории. А вот прочим преподавателям вряд ли сообщили истинную причину появление в академии «рабочих» на верхнем этаже здания, потому что Фенира Пламс нервно воскликнула:

– Я же говорила! Люстра в моем кабинете упала не просто так! А если бы нам на голову обрушился потолок?!

Студенты загалдели, раздались предположения, что и магистр Сухинин не случайно упал с крыши. Но ректор быстро пресек ненужные разговоры:

– В связи с вышесказанным в академии объявляются каникулы. На неделю. С сегодняшнего дня.

Раздалось дружное «ура», кто-то из студентов засвистел, особо эмоциональные адептки захлопали в ладоши и завизжали.

– Не очень понимаю, чему вы радуетесь. По этой причине вам придется закончить учебу на неделю позже, – проворчал Магнус Стерлинг.

Тут же послышались окрики: «Да когда это будет!», «Ну и пусть!», «Да здравствуют каникулы!»

– После обеда прошу всех собрать вещи, – добавил ректор, – арендованный у города паром заберет вас от академии и доставит на вокзал и стоянку дирижаблей. Для тех, кто по каким-то причинам не готов отправиться домой, в местном городке, а также в столице заказаны гостиничные номера. Разумеется, за счет академии, так как это наша инициатива. Все вопросы можно задать коменданту Лерку и моей супруге Онории Стерлинг.

Магнус особенно выделил слово «супруге» и с теплотой во взгляде посмотрел на жену, а та кокетливо улыбнулась ему в ответ. У четы Стерлинг отношения налаживались.

Студенты вновь радостно закричали «ура!». Комендант Лерк пытался сообщить, что объявление о времени отправки парома висит в холле общежития, но его уже никто не слушал. Адепты обсуждали, как проведут неделю в столице. Домой возвращаться никто не хотел.

Марвел с Райнером тоже собирались покинуть академию, но чуть позже. Декан должен был написать рецензии на дипломные работы, а потом с чистой совестью побродит с женой по столичным улочкам, посетит кафе и театры.

Советник Аткинс попросил владельцев академии и членов попечительского совета пройти в кабинет к ректору. Студенты же собрались в группки, чтобы обсудить потрясающую новость. Кто-то уже побежал паковать вещи, как Герман Пирс и его новая пассия. Вот и Фрайберг торопливо попрощался с Марвел. На ее вопрос, куда он отправится, на ходу бросил, что поедет в провинцию навестить мать. Марвел заметила у окна магистра Ликанова и направилась к нему. Тот с тоской смотрел на Марину Новак. Студентка факультета алхимии весело щебетала с сокурсницами, то и дело поправляя роскошные кудри ярко-клубничного цвета и заодно демонстрируя кольцо с крупным камнем. О вчерашнем предложении Эштона, сделанном в перерывах между обсуждением процесса изменения свойств веществ и поцелуями, она рассказала Марвел еще утром. В ближайшее время Фредерик намеревался увезти невесту в родовое имение и познакомить с родителями. Марвел не ожидала, что у декана с подругой все произойдет так быстро. Но и у них с Райнером роман развивался не менее стремительно.

– Жалеешь? – спросила она у Ликанова.

– Рад за нее, – ответил магистр, но в голосе сквозила печаль. – Я все равно не мог ей ничего предложить. У неудачников нет будущего.

– Останешься здесь или поедешь к отцу? – Марвел тут же сменила тему. Упадническое настроение друга ей не нравилось.

– Отец меня вряд ли ждет. Ты должна помнить, кроме стихийной магии и теории механизмов его ничего не волнует.

Марвел прекрасно помнила своего домашнего учителя. Тот буквально жил наукой и был очень требовательным и к ней, и к сыну Глебу.

– Я все помню, – произнесла она.

– А вы с Морганом куда отправитесь? – спросил Ликанов, отводя взгляд от адептки Новак.

– Проведем в академии пару дней, а потом поедем в столичный дом. Глеб, присоединишься к нам?

– Это вряд ли, – рассеянно ответил магистр.

Заметив кого-то в толпе студентов, он отошел от собеседницы. Марвел осталась одна, и у нее возникло странное чувство, что она видит адептов с преподавателями и этот замок в последний раз.

Уже к вечеру студенты разъехались. А через два дня на острове остались лишь комендант Лерк, кухарка с кастеляншей, библиотекарь Вольпе с вахтершей Кэт да ректор с Онорией, у которых, похоже, наступил второй медовый месяц. И, разумеется, «рабочие»: эксперты Берка, полицейские и несколько ученых. Последние прибыли для составления описи найденных механизмов и аппаратов в лаборатории Агнуса. Моргану тоже позволили провести с экспертами несколько часов, но своими выводами и догадками о назначении приборов Райнер ни с кем не делился. Марвел же в эти дни позволила себе расслабиться. Было немного странно просыпаться в десять утра и не идти на занятия, не готовиться к практикумам.

– Чем займемся? – поинтересовался Морган, разбудив поцелуем жену.

– Ты своими дипломами, а я…

– Дипломами я занимался вчера, – перебил ее Райнер, – а сегодня хочу провести день с тобой. Съездим в город, погуляем, зайдем в «Кулинариум», а завтра утром отправимся в столицу.

При упоминании о кондитерской Арт, спавший на подоконнике, зашевелил ушами и оживился.

– Мне нравится твой план. Поедем на «Амфиболосе», только я за рулем. И Арта с собой возьмем, закажем ему пирог с почками.

Кот перебрался на кровать и благодарно лизнул Марвел в нос.

– Давайте быстрее, – поторопил семейство Рай. – Там и позавтракаем.

Долго их уговаривать не пришлось. Кот принялся облизывать лапы, а Марвел понеслась в ванную комнату, а затем, облачившись в любимые брюки, рубашку и кожаный жилет, в компании Арта последовала за Райнером на причал. Спустя полчаса они зашли на почтамт дать телефонограмму Бруксу, чтобы сообщить о приезде. И забрали срочное заказное письмо на имя лиры Морган, которое сегодня утром пришло из Дардании. Чуть позже в «Кулинариуме» Райнер заказал себе пастуший пирог из слоеного текста с мясной начинкой и покрытый картофельным пюре с аппетитной корочкой, Арту принесли любимый пирог с почками, а Марвел взяла яблочный штрудель, а еще жареный зефир и клубнику в шоколаде.

Спустя час троица, тяжело вздыхая, покинула кондитерскую и отправилась на прогулку по городку. Райнер держал жену за руку, то и дело целовал и шептал на ухо милые глупости. Арт пренебрежительно фыркал, а Марвел хихикала и чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.

Днем супруги остановили «Амфиболос» на высоком берегу океана, расстелили плед, достали корзину с купленными в кондитерской пирогами и кувшином вина. Пригубив напиток, они улеглись на спины, подложив под головы руки, и наблюдали за тем, как ветер гонит вперед пушистые облака, словно злой сторож-пес непослушных овечек.

– Что с академией? Я так понимаю, министерство берет вас под контроль? – поинтересовалась Марвел у мужа.

– Это император и правящая верхушка берут нас под контроль, – с раздражением ответил Райнер. – Я переговорил с Магнусом и Эштоном, они, похоже, смирились. Для Фреда главное наука, а Стерлинг дружен с новым министром, да и с Алитаром в хороших отношениях, он не видит большой проблемы в кураторах и попечительском совете, лишь бы полицейских убрали.

– А ты?

– А я понимаю, что это только начало. Сперва контроль, потом нам будут говорить, что преподавать и в какой области вести разработки. Мне все это категорически не нравится, – помрачнел Райнер. – И я понимаю, куда клонит Алитар. Он давно хотел, чтобы я вернулся в столицу и возглавил какое-нибудь министерство или ученый совет.

– Что будешь делать? – осторожно спросила Марвел, ведь от решения мужа теперь зависела и ее судьба.

– Пока не знаю. Может, открою свою школу где-нибудь на окраине империи. Но в столицу не вернусь, с правящей элитой общаться желания нет. Не после того, что узнал. – Помедлив, Райнер все же задал жене вопрос, который мучил его вот уже несколько дней. – Как считаешь, Алитар причастен к убийству принца Агнуса?

– Думаю, это сделали по приказу вельмож. Возможно, Алитар догадывался, – честно ответила Марвел.

– И все же не пойму: Агнуса убили из-за его научных открытий или…

– Боюсь, что «или».

– Но зачем он переехал на остров, построил секретную лабораторию, проложил тайные ходы и лабиринты? – поинтересовался у жены Морган. – Только для того, чтобы скрыть уникальные разработки?

– Или для того, чтобы бежать в случае угрозы, – возразила Марвел. – Разумеется, правящая элита пыталась узнать, чем увлекается наследник трона. За ним следили. Но не его открытия стали причиной смерти. Убийцы даже не догадывались, как далеко зашел Агнус в своих научных изысканиях.

– Получается, представители правящей верхушки приезжали на остров не для того, чтобы выведать тайны, а чтобы уговорить Агнуса отказаться от трона? Тот не захотел, тем самым подписал себе смертный приговор, – догадался Морган.

– Не уверена, что не хотел, скорее, не желал привлекать ненужное внимание к болезни супруги. Но он мог поставить условие, что права перейдут к сыну Алану, а Алитар станет опекуном. Не просто так незадолго до смерти принца в замок приезжал поверенный, об этом пишет комендант Плисс. Судя по тому, что поверенный покинул этот мир вслед за Агнусом, переход прав наследования был заверен, но документ, скорее всего, потерян.

– Уничтожен! А неугодных свидетелей убрали, – упавшим голосом произнес Райнер. – Но кто конкретно убил принца? Может, комендант Плисс? Он был влюблен в лиру Ливию и ненавидел Агнуса.

– У меня была такая версия. Но если бы Плисса наняли для убийства принца, исполнителя сразу бы убрали. А если Марк Плисс отравил Агнуса по собственной инициативе, то позже сам бы наложил на себя руки. Ведь вместе с принцем умерла его любовь и муза. Убивать Ливию он точно не желал.

– Тогда кто же? – нетерпеливо спросил Райнер.

– Спустя столько лет и без оставшихся в живых свидетелей мы можем лишь гадать, – пожала плечами Марвел. – Но если внимательно изучить полицейские протоколы, которые Берк так непредусмотрительно нам передал, то дата смерти слуг о многом расскажет.

– Хочешь сказать, что отравителя убрали сразу же после гибели Агнуса? – догадался Морган. – Кстати, я сделал светокопии с показаний слуг, позже их просмотрим.

– Незачем ждать, я все помню, – подмигнула ему жена. – В тот год вслед за принцем скоропостижно скончались трое: управляющий, он же поверенный в делах Агнуса, кухарка и лакей, прибиравшийся в башне, где жила лира Ливия с детьми. Выбирай любого. Отраву могли подсыпать в еду или воду, сильнейший яд поразил обоих супругов. Мгновенная смерть. Ливия даже не успела использовать антидот, уверена, именно он был в том перстне, который обнаружила маленькая Августа, забрав себе.

– Да уж, хорошо, хоть дети не пострадали, но не удивлюсь, если хотели истребить все семейство, – заметил Райнер. – Но это всего лишь наши предположения и доказать мы ничего не сможем. В этой истории слишком много тайн, а еще больше вопросов.

– Каких же? Задавай, я постараюсь на них ответить!

Для Марвел дело Агнуса прояснилось, осталось лишь прочитать письмо из Дардании, и тогда последний кусочек пазла завершит картину, открывая истинную причину, как поступков, так и гибели принца.

Рай сорвал травинку и прикусил стебелек, ощутив во рту привкус горечи. Такая же горечь разливалась и в душе: он до последнего не хотел верить, что Агнуса и его жену убили. А особенно ему не нравилась мысль, что его отец, император Алитар, знает об истинном положении вещей. Но чем больше они вникали в это дело, тем больше убеждались – все правда.

– Зачем Агнус отселил жену в башню, выставляя себя тираном и безумцем, хотя втайне навещал семью? Почему проводил все эти опыты, скрывая от посторонних глаз? Что он искал?

– Причина кроется в болезни лиры Ливии, о которой вскользь упомянул сам Агнус в своей тетради и об этом же говорили слуги, – подсказала Марвел.

– Полагаешь, она была безумна и принц ее ото всех скрывал, а сам тайно пытался вылечить?

– Не уверена, что это безумие, но о болезни мы узнаем из этой записки.

Марвел приподнялась на локтях и достала из кармана письмо, которое прислал ее должник из Дардании. Вскрыв конверт, принялась читать строки. Она хмурилась, вздыхала и даже тихонько ругнулась на то, что была столь невнимательна к деталям. Райнеру стало любопытно, о чем пишет осведомитель. Он заглянул в листок и… не понял ни слова. Письмо было зашифровано.

– Ну что там?! – нетерпеливо спросил он.

– Сейчас. Подожди немного.

Марвел дочитала до конца, а потом перевела взгляд на мужа.

– Что мы знаем о Ливии? – спросила она, скомкав письмо.

Бумажный шарик выпал из ладони. Арт тут же оживился, подскочил к новой игрушке и принялся катать по земле.

– Ливия родилась в Дардании, ее воспитали приемные родители, маги и аристократы. Как и родители, она входила в клан целителей, увлекалась алхимией и зельеварением. – Морган вспомнил свои скудные познания о жизни дальних родственников, но затем осекся. – Но какой именно целительский дар ей достался, кто ее настоящие родители и как она познакомилась с мужем, не знаю.

– Приемный отец Ливии держал частную лечебницу, – дополнила рассказ мужа Марвел. В свое время она раскопала кое-какую информацию о супруге Агнуса, но на тот момент ее больше интересовали дети принца, слишком глубоко детектив Вик не копала. А зря. – Именно в этой лечебнице профессор Тессел провел последние годы жизни. Переехав в Дарданию, он отказался от опытов, пал духом, сильно болел. Но болезнь скорее была душевной, чем телесной. Именно в лечебнице, помогая отцу и ухаживая за пациентами, Ливия познакомилась с профессором. Она прониклась его идеями и увлеклась алхимией. И именно там Тессела нашел и молодой принц Агнус, который тоже увлекался и алхимией, и теорией эфира, но в те годы его интерес можно отнести больше к любопытству скучающего богатого наследника.

– Вот, значит, как он встретился с Ливией, дочерью владельца лечебницы!

– Да. Родители отдали девушку замуж, принц увез молодую жену в Белавию, а вскоре она родила дочь Августу, – продолжила Марвел. – С этого момента начинается история ее болезни и борьбы за жизнь. После родов жена принца стала чахнуть и угасать.

– А лекари…

– Агнус вовремя догадался о причине недуга, поэтому не стал обращаться к лекарям, особенно в Белавии.

– Что же это был за недуг?

– Мой осведомитель на днях наведался в дом к приемной матери Ливии. Той уже за восемьдесят, муж давно умер, характер у дамы скверный.

– И как он ее разговорил?

– Море мужского обаяния и капелька зелья правды, – хмыкнула Марвел. – О болезни приемная мать Ливии ничего не знает, но она призналась, что девочку родила дальняя родственница, дочь уважаемого и очень богатого лорда. Настоящей матери Ливии на тот момент было пятнадцать, а отцу немногим больше – семнадцать. Родственники пожелали скрыть позор детей. Приемная мать сказала, что с трудом приняла чужого ребенка, в отличие от мужа. А смирилась, потому что им, обедневшим целителям-аристократам, заплатили: подарили лечебницу. К слову, на здоровье Ливия никогда не жаловалась, особо сильного дара у девочки не было, но склонность к зельеварению и аптекарскому делу имелась. Настоящая мать с мужем и детьми давно живет в Атрии, магия у нее слабая, как и у всех в ее роду. Семья юноши, отца Ливии, по слухам, переехала в Кальварию.

– Очень любопытно. Но, увы, ничего, что помогло бы раскрыть тайну болезни супруги принца, – расстроился Райнер.

– Я бы так не сказала, – возразила Марвел. – Осведомителю удалось кое-кого расспросить и выяснить, почему молодой отец покинул родину. Далекая Кальвария – одна из немногих стран, которая терпимо относится к магам с подобным даром. В Дардании таких магов считают проклятыми, им запрещают создавать семьи и принуждают уходить в монастырь, что построен на задворках империи, в Окадии. А в Белавии и Ингвольде таких магов изолируют от общества или казнят.

– О чем ты говоришь, Вик? О какой магии?

– О магии смерти.

Райнер застыл, пытаясь осознать услышанное.

– Вот почему Агнус прятал в лаборатории запрещенные фолианты по некромагии наравне с редкими книгами Тессела, – вспомнил он и тут же покачал головой, словно отрицал страшную догадку. – Но насколько я помню из книг по теории, к девочкам редко переходит этот дар, точнее, проклятие. Магия жизни, как и магия смерти проявляется после двадцати лет, в основном у мужчин, ибо требует колоссальных сил.

– Так и есть, – кивнула Марвел. – Инициация – сильнейший энергетический всплеск, подобный рождению и смерти. В такой момент маг жизни должен передать кому-то часть силы, что называется, отвоевать у смерти, спасти. Фактически подарить жизнь и обрести взамен дар.

– А маг смерти наоборот должен забрать чью-то жизнь, – подсказал Морган. – Именно по этой причине данный вид магии запрещен в Белавии. Маги смерти пользуются своей силой, отбирая чужие жизни.

– Рай, это предрассудки! Магов смерти незаслуженно подвергли гонениям, – горячо возразила Марвел. – Они учатся контролировать свою силу, а их способность общаться с душами умерших можно использовать во благо. В Белавии же магов смерти казнят, словно преступников, или всю жизнь держат в темницах в блокирующих дар ошейниках.

– Потому что известны случаи намеренного причинения вреда. Но не будем сейчас спорить, – примирительно произнес Райнер и нетерпеливо спросил, перескакивая на волнующую тему. – Полагаешь, в Ливии проснулась магия смерти?

– Точно утверждать не берусь, но похоже на то. Возможно, в момент рождения Августы у супруги принца произошла та самая инициация, энергетический всплеск. И вместо того, чтобы забрать жизнь, она ее подарила.

– Убивая себя. А из теории мы знаем, что при незавершенной инициации магия начинает работать против носителя, осушая по капле. Представляю, как мучилась бедная женщина.

– Бессонницы, устрашающие узоры вен, напоминавшие огромные синяки, слишком бледная кожа, нездоровая худоба. Не считая сильных болей и затрудненного дыхания. Все это признаки неинициированных магов смерти. Я однажды видела подобное, мужчина отказался проходить ритуал, и магия, словно страшный монстр, пожирала его изнутри.

– А когда Агнус обо всем догадался, начал действовать. Они с женой всерьез занялись алхимией, готовили редкие зелья и антидоты, способные уменьшить страдания Ливии и продлить жизнь. Но главной целью было получение эликсира жизни.

– Я тоже так думаю, – согласилась с супругом Марвел. – И на остров принц переехал, чтобы никто не догадался о проклятом даре жены. Ведь если бы кто-то прознал, то боюсь предположить, что бы с ней сделали.

– В Белавии Ливию бы убили, – ответил Райнер. – У принца из правящего клана не должно быть такой жены и наследников с подобным даром, который, слава богам, в них не проявился. Иначе Тесс Клэр не стала бы травить старика Марка ядом, а лишила бы жизни одним прикосновением. А Эрик… он не скрыл бы это ни от друзей и соседей по комнате, ни от нашего лекаря Писквиля. Да и двойная магия редко у кого проявляется.

– Будем надеяться, что ты прав насчет детей принца, – вторила мужу Марвел. – А сам Агнус предпочел, чтобы его считали безумцем и тираном, только бы отвести подозрения от любимой женщины и наследников.

– Мне не совсем понятно, почему Агнус увлекся теорией магического эфира и созданием артефакта нулевого стандарта? – нахмурился Райнер. – Продолжил бы заниматься алхимией и искать рецептуру эликсира жизни.

– Вероятно он понял, что время уходит, с эликсиром не получается и хотел создать артефакт, чтобы…

– Чтобы перенестись в прошлое к создателю эликсира жизни! – вскрикнул Райнер и вскочил на ноги. – А может, он мечтал очутиться в будущем, когда алхимия и целительство будут на таком уровне, что смогут справиться со смертоносной магией.

– Полагаю, ты прав. Самое печальное, что если бы Ливия стала убийцей, то выжила бы. – Марвел печально вздохнула. – Но она дала еще одну жизнь, родив сына, чем ухудшила свое состояние.

– Можно же было что-то придумать?! Забрать жизнь у больного… преступника…

– Наверное, на убийство она была не способна. А может, упустила время для инициации, и начался необратимый процесс. Правду мы вряд ли теперь узнаем.

Супруги замолчали, каждый думая о своем. Поступки Ливии и Агнуса поражали и восхищали. Именно жизнь и любовь подтолкнули принца к открытиям, а не жажда прославиться и не желание кому-то что-то доказать. И у него бы все получилось. Если бы его не убили.

– Убийцы Агнуса даже не подозревали, что принц не безумец, а гений, – нарушил тишину Морган. – Что-то мне подсказывает, правящая элита спрячет все его механизмы и записи за семью печатями, как и в случае с Тесселом. А если догадаются, как приборы работают, будут использовать в военных целях или для личного обогащения.

Райнер вновь присел рядом с Марвел. Она коснулась пальцами его железной руки, и он в ответ легонько их сжал. Его удивляло, что жену не волновало уродство в отличие от светских дам, которые на приемах стыдливо отводили взгляд от протеза. Наоборот, Марвел старалась дотронуться до неприглядной железяки, словно он мог чувствовать ее прикосновения. И он чувствовал. Всегда ее чувствовал. Рай порывисто прижал супругу к себе и поцеловал, согревая дыханием губы и говоря без слов о своих чувствах. О том, что она для него значит.

Они еще долго лежали, глядя на небо и держась за руки. Возвращаться к разговору об Агнусе и Алитаре не хотелось. Чуть позже они еще раз прочитают дневники и обсудят опыты, изучат книги по некромагии и разыщут работы Тессела. И Райнер расспросит у Марвел о шпионе, наверняка она и его вычислила. Но это все позже. Сейчас супруги молчаливо созерцали скупой северный пейзаж, сдобренный лучами заходящего солнца, волны шумно плескались о скалы, а на смену теплому дню приходил прохладный вечер. Казалось, ничто не сможет нарушить эту идиллию. Ничто… кроме шума моторов приближавшихся к ним мобилей.

Из трех техномобилей вышли люди в темных плащах. Безликие незнакомцы, которые совсем недавно тайком приезжали в академию и отвозили Марвел во дворец.

– Просим проехать с нами, – произнес один из мужчин. – У причала ожидает имперский дирижабль, во дворце вам назначена аудиенция.

У Марвел возникло желание сбежать, искры уже срывались с кончиков пальцев. А ветер, который вызвала магия Райнера, сорвал цилиндр с головы говорившего мужчины. Тот криво усмехнулся:

– Незачем беспокоиться. Император хочет всего лишь с вами поговорить.

Райнер кивнул, соглашаясь. Сопротивляться глупо, и давно пора поговорить с отцом. Он надеялся на то, что Алитар одобрил их брак, для того и вызвал. Но внутренний голос нашептывал иное.

– Как же наша амфибия? – поинтересовался он, накидывая на плечи сюртук и беря Марвел за руку.

– Наши люди доставят ее на остров, – пообещал второй незнакомец и открыл дверцу мобиля.

– У нас кот, он поедет с нами, – одновременно сообщили супруги.

Арт как раз доедал клочок бумажки, с которым все это время игрался, и Марвел благодарно ему улыбнулась. Чужакам незачем знать о секретах принца Агнуса и его жены.

Им разрешили взять во дворец зверя, и супруги Морган сели в мобиль. Арт запрыгнул следом, и дверца захлопнулась, отгораживая их от прежней жизни.

В кабинет к Алитару первым пригласили Райнера. Он лишь успел бросить на ходу, что так или иначе, но все будет хорошо, и ушел. А Марвел в компании Арта осталась дожидаться в приемной под присмотром охраны. Но она недолго скучала. В зал вихрем ворвался глава тайной службы и потянул ее за собой в соседний кабинет. Раскрасневшийся Берк дрожащими руками достал из кармана пожелтевший от времени листок и потряс им перед носом у бывшей сыщицы.

– Это что такое? Я вас спрашиваю: что это такое?! – зашипел он, буравя взглядом Марвел, а затем процитировал: «Ах, если б мне предмету страсти пересказать свою тоску, и, разорвав себя на части, отдать бы ей себя всего и по куску… ». Что это?!

– По-моему, стих, – предположила она.

– Прекратите! – захрипел Берк. – Я и без вас знаю, что это стих! Как это… этот… он оказался в сейфе? Мои агенты сутки напролет бились над шифром. А он, надо сказать, сложнейший: уравнение движения тела, брошенного под углом к горизонту, формула преобразования железа в серебро и алхимические символы. И что же нашли мои эксперты, когда наконец-то вскрыли сейф? Вот это… этот… ср… сх… тьфу ты!

– Стих, – услужливо подсказала Марвел, видя, как Берк захлебнулся слюной от злости.

Она не знала, что ее больше поразило: то, что она забыла в дневнике Агнуса страничку со стихом Марка Плисса, которую использовала, как закладку, или то, что кто-то после ее ухода вскрыл сейф, забрал дневник и оставил в насмешку этот лист. А еще поиздевался над агентами Берка, составив мудреный шифр.

– Где дневники принца? Формулы, расчеты, схемы? А?! – сорвался на крик глава тайной службы.

– Понятия не имею. – Марвел пожала плечами. – Вы же видели, что сейф был закрыт, сложную кодировку даже ваши эксперты с трудом одолели, а я всего лишь студентка академии, уже даже не магистр.

– Все вы врете! – Берк протянул руки к шее собеседницы, но тут же отдернул, словно обжегся. Он истерично всхлипнул: – Вы! Вы погубили меня и мою карьеру! Я запросил финансирование, обещал уникальные находки, поклялся утереть нос Ингвольду. И в итоге продемонстрировал на совете непонятные железяки, мутные растворы в склянках и стишки безумца!

В этот момент распахнулась дверь, в комнату вошел важного вида мужчина и громко произнес:

– Лиру Уэлч просят пройти в кабинет императора. Вы тоже приглашены, лер Берк.

Марвел на секунду задержала дыхание: все же лиру Уэлч, не лиру Морган. Что ж, она готовилась к худшему. Теперь предстоит понять, что означает это худшее в представлении императора Алитара.